Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

Версия для печати

 Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

 Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

В биографии Григория Александровича Потемкина немало белых пятен. Многие из них перестали быть таковыми лишь в последние годы. В их числе и самые загадочные, связанные с тайным венчанием с императрицей Екатериной II. Однако же самым занимательным стоит считать вроде бы заурядный эпизод, касающийся единственной его заграничной поездки – в Швецию. Как ни странно, внимания на него до сих пор не обратили.

Вояж датировался либо 1762-м, либо 1764-м годом, в зависимости от того, чье свидетельство считалось достовернее – Льва Николаевича Энгельгардта (1766-1836) или Александра Николаевича Самойлова (1744-1814). Первый, дальний родственник и в молодости адъютант Светлейшего, отметил в «Записках», что царица послала Потемкина «в Стокгольм курьером к находившемуся там российскому посланнику, графу Остерману, с известием о ея воцарении». Второй, родной племянник, в сочинении, озаглавленном «Жизнь и деяния генерала-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина-Таврического», отправку «немедленно в Швецию с препоручением весьма маловажным» отнес ко времени, наступившему вскоре после окончания восемнадцатимесячного отшельничества дяди, вызванного болезнью, приведшей к слепоте на один глаз: не ранее декабря 1764 и не позднее весны 1765 года.

Между тем, в Архиве Внешней Политики Российской империи (АВПРИ), в фонде так и называющемся – «Сношения России со Швецией», хранится небольшое дело, целиком посвященное организации поездки камер-юнкера Г.А. Потемкина в Стокгольм. А в другом деле с посланиями российского посланника И.А. Остермана императрице и главе Иностранной коллегии Н.И. Панину упоминаются подробности пребывания в шведской столице будущего «полудержавного властелина».

 Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

Григорий Потемкин

Итак, в указе о назначении Потемкина «курьером» говорилось:

«Во взаимство учиненной ко двору нашему нарочной от шведскаго присылки камергера… графа Гиленбурга с обвещением о браке королевскаго кронпринца с датцкою принцесою повелеваем отправить с нашей стороны в Стокголм со взаимным комплиментом двора нашего камер-юнкера Потемкина… Екатерина. В Санкт-Петербурге 24-го генваря 1767 года».

Венчание кронпринца Густава, с 1771 года короля Швеции Густава III, с принцессой Софией-Магдаленой, дочерью короля Дании Фредерика V, состоялось 24 октября (4 ноября) 1766 года. Сообщение о нем августейшим домам Европы было простой формальностью, хотя и почетной. Недаром «курьером» со стороны Швеции приехал Карл-Йохан Гилленборг (Gyllenborg, 1741-1811), камергер королевы Луизы-Ульрики, матери кронпринца Густава. Царствовал, не управляя шведским королевством, её супруг, король Адольф-Фредрик. Посему в России ответный визит с поздравлениями доверили не камергеру, а чиновнику рангом ниже – камер-юнкеру царствующей и правящей в России особы.

Явилось ли путешествие Потемкина итогом дворцовых интриг и высочайшего гнева за дерзкие сатиры, как утверждает Самойлов? Едва ли. Скорее, любознательный придворный сам напросился в командировку, чтобы своими глазами «один раз увидеть» единственную на тот момент страну в мире с государственным строем, практически тождественным демократической республике. С 1720 года король Швеции утратил реальную власть, которой с тех пор распоряжался президент Государственной канцелярии-коллегии, избиравшийся на определенный срок четырех-сословным (от духовенства, дворянства, мещанства и крестьянства) риксдагом. В январе 1767 года ключевую должность занимал сенатор, граф Карл-Густав Лёвенгельм, седьмой по счету «канцлер-президент», лидер правящей партии «колпаков». Так шведы окрестили группу депутатов, настроенную пророссийски. Оппозиционную ей профранцузскую фракцию называли «шляпами». Эти две партии и боролись за большинство в риксдаге с переменным успехом.

Кстати, инструкция, датированная 31 января, в параграфе четвертом предписывала Потемкину «о всем том, что Вы примечанию достойнаго… усмотрите и уведаете… доносить в коллегию иностранных дел». Под «достойным примечания», естественно, подразумевались, в первую очередь, новости политического характера.

 Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

Шведский король Густав III

Источник: https://ru.wikipedia.org/

Когда будущий князь Тавриды тронулся в путь, точно неизвестно. Стокгольма он достиг 10 (21) марта 1767 года, сразу же навестив российского посланника Ивана Андреевича Остермана. На другой день встретился с главой правительства графом Лёвенгельмом, который пообещал не затягивать с аудиенцией у короля и членов королевской фамилии. Она состоялась 15 (26) марта, была вполне обычной и затем детально описана в реляции самим камер-юнкером. Аналогичный обязательный прощальный прием у монарха произошел 28 марта (8 апреля), и в тот же вечер Потемкин заболел. Лихорадка мучила молодого придворного до 4 (15) апреля, после чего он пошел на поправку. Обратно в Россию Григорий Александрович отправился 27 апреля (8 мая) 1767 года. Как подчеркивал в депеше Остерман, Потемкин в Швеции заслужил «генералное ото всех почтение», и «здешнее министерство и благонамеренныя сенаторы один пред другим старались своими угощениями отдавать ему всю пристойную честь, принадлежащую, как его миссии, так и персоналным его качествам, чему и обретающияся здесь чужестранныя министры трактованием его в своих домах с знатною компаниею последовали». В отличие от королевской семьи, которая явно по проискам французов не то, что праздника в загородном дворце в его честь (по обыкновению) не дала, но и на куртагах ни к вечернему столу своему, ни за игральный стол не приглашала.

Таким оказалось полуторамесячное пребывание будущего мужа Екатерины II в Стокгольме. Самое любопытное началось дальше. Потемкин возвращался «через Финляндию сухим путем», а не Балтийским морем прямо до Ревеля или Кронштадта. Следовательно, ему предстояло пересечь русско-шведскую границу и обзавестись соответствующей отметкой в паспорте, как минимум, в одном из двух пунктов пограничного контроля – Фридрихсгаме (ныне Хамина) или Вильманстранде (ныне Лаппеэнранта). Дополнительную регистрацию надлежало также пройти в Выборге.

 Как Григорий Потемкин сказался собственной «вдовою»

Выборг. Гравюра XVIII века

Рапорты о всех проезжающих за кордон и в Россию в канцеляриях трех городков составлялись и отсылались в Санкт-Петербург в Иностранную коллегию регулярно. Сводки за 1767 год сохранились. Однако Г.А. Потемкин в них… не значился! Зато в «Репорте, учиненной в Выборгской губернской канцелярии, о всех проезжающих, как вне, так и в Империум Ея Императорскаго Величества иностранных и прочих людей за февраль месяц 1767 году… чрез Фридриксгам» содержатся такие записи:

15. Проехал из Санкт-Петербурга обратно в шведскую сторону королевской шведской камергер граф фон Гилленборг и при нем квартирмейстер ево и два служителя, а объявил паспорт из государственной Коллегии Иностранных дел.
16. Проехала оттуда ж в Штокголм вдова камер-юнкера Григорья Потемкина, а объявила паспорт из государственной Коллеги[и] Иностранных дел

И как это понимать? Русский посланник решил разыграть пограничников? Или он в женском платье и с поддельным документом проверил, насколько бдительны российские стражи? А может быть, имело место пари между двумя придворными – русским и шведским? Обратите внимание, кто за день до «вдовы» миновал погранпост Карл-Йохан Гилленборг!

Согласимся, выразительная черточка к портрету будущего крымского героя и фаворита императрицы…

Литература:
1. Писаренко К.А. Ошибка императрицы. Екатерина II и Потемкин. М., 2008.
2. Русский архив. 1867. № 4 (воспоминания А.Н. Самойлова).
3. Энгельгардт Л.Н. Записки. М., 1868.

Об авторе: См.: https://histrf.ru/biblioteka/b/komu-ponadobilos-krovavoie-voskriesienie 

 

Оцените статью
Тайны и Загадки истории