Вокруг села располагалось несколько лагпунктов Воркутлага и Печжелдорлага. Один из них – воркутлаговский Лесорейд, находился примерно в шести километрах от села, на другом берегу Печоры. В этом лагпункте в январе 1942 года началось восстание заключённых.
22 июня 1941 года вышел Приказ НКВД и Прокурора СССР за № 221 об ужесточении режима в лагерях. Отбывшие срок должны были задерживаться до окончания войны. Был установлен 10-12-часовой рабочий день, отменены выходные. Одновременно были повышены трудовые нормы и снижено котловое довольствие. Отказ от работы приравнивался к контрреволюционному саботажу и карался смертной казнью. Лагерное начальство и оперативно-чекистские отделы наделялись неограниченными полномочиями. Поползли слухи о планируемых массовых расстрелах в лагерях.
Нужно отметить, что руководство НКВД на самом деле проводило массовые расстрелы в 1942 году в системе своих лагерей. К примеру, вот часть списка казненных в Карлаге Акмолинской области:
Евдокия Прохоровна Андрианова — монахиня (ст. 58-10, пр. 3+8 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Анна Антоновна Водоланова — крестьянка (ст. 58-10, приговор — 6 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Акилина Степановна Дубовская — крестьянка (ст. 58-10, пр. 10 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Наталия Фёдоровна Копытина — крестьянка (ст. 58-10, приговор — 8 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Александра Михайловна Смолякова — крестьянка (ст. 58-10, пр. 10 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Ирина Лаврентьевна Гуменюк — крестьянка (cт. 127, приговор — 8 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Ксения Михайловна Радунь — крестьянка (ст. 127, приговор — 5 лет ИТЛ, расстреляна в 1942);
Марфа Ивановна Дударенко — крестьянка (ст. 58-10, приговор — 3 года ИТЛ, расстреляна в 1942);
Домна Ефимовна Василькова — крестьянка (ст. 58-10, приговор — 3 года ИТЛ, расстреляна в 1942);
Татьяна Игнатьевна Кушнир — крестьянка (ст. 58-10, приговор — 2 года ИТЛ, расстреляна в 1942); и т.д.
Кроме того, в результате оккупации всех основных зернопроизводящих регионов в СССР в 1942 разразился жуткий голод. По отчетам НКВД смертность заключенных достигла в этот период почти 25% от списочной численности.
Если более конкретно: всего в 1942 умерли 352 560 заключенных, что составило 24,9% от общей их численности в 1942г. К слову, в период с 1930 по 1953 гг. в лагерях умерли либо казнены 1 858 204 чел. Источник: ОУРЗ ГУЛАГа (ГАРФ. Ф. 9414).
Всё это до предела накалило обстановку в лагерях. И 24 января 1942 года заключённые лагпункта «Лесорейд» начали восстание, руководителями которого стали бывшие заключённые: начальник лагпункта М.А. Ретюнин и его заместитель А.И. Яшин, заключённые И.М. Зверев (завхоз), М.В. Дунаев (прораб), И.С. Рыков, В.С. Соломин, С.А. Простаков, А.И. Некрасов.
Из воспоминаний бывшего заключённого В. Зубчанинова:
«Я познакомился с начальником рейда Ретюниным. Он был из тех крестьянских парней, которых во время коллективизации судили как бандитов. Срок он отбывал на Воркутинских шахтах, где возглавлял одну из самых лучших горняцких бригад. После освобождения его сделали начальником сначала небольшого лесзака, а теперь – Усть-Усинского рейда. Походкой он напоминал медведя, рыжая лохматая голова была у него немного наклонена вперёд, и глазки смотрели тоже по-медвежьи. Но это был романтик. В его избушке, стоявшей на высоких сваях, лежал томик Шекспира. Когда я взялся за него и раскрыл, Ретюнин сказал:
– Вот был человек! И наизусть стал декламировать:
Для тех, кто пал
на низшую ступень,
Открыт подъём,
им некуда уж падать.
Опасности таятся на верхах,
А мы внизу живём в надежде!
– Понимаешь? Живём в надежде, открыт подъём! Это не всякому червяку даётся».
План восставших был таков: освободить заключённых, обезоружить охрану, неожиданно захватить Усть-Усу и тем самым парализовать местную администрацию. Далее основной отряд должен был совершить бросок на Кожву к железной дороге, а оставшиеся в Усть-Усе для охраны – связаться с управлением Воркутлага и предъявить ультиматум: освободить всех заключенных. Основной отряд по железной дороге от Кожвы должен был двигаться в двух направлениях – на Котлас и Воркуту, освобождая по пути заключённых. Таким образом, в короткий срок восставшие намеревались создать большую армию. Они рассчитывали на неожиданность и быстроту своих действий, но шансов у них было немного.
В обвинительном заключении говорилось, что восставшие собирались свергнуть советскую власть, связаться с немецкими войсками для получения помощи, установить на захваченной территории фашистский режим и присоединить её к Германии или Финляндии. Разумеется, на самом деле никаких попыток связаться с немцами восставшие не предпринимали. Их восстание стало актом отчаяния.
После подавления восстания по северным лагерям пополз слух, что восставшие прорывались на фронт. Вот как передаёт дошедшие до него слова Ретюнина Л.М. Городин (он был заключённым на Лесорейде, но незадолго до событий переведен в другой лагпункт): «Я получил рацию, в которой содержится приказ расстрелять всех троцкистов. Неужели так погибать, не лучше ли пробиться на фронт и присоединиться к какой-либо части или партизанить в тылу у немцев?»
Но надеждам восставших не суждено было сбыться. При разоружении и аресте охранников одному из стрелков удалось бежать. Это сразу поставило под угрозу весь план. Ещё одной неудачей было то, что призыв к восстанию поддержали далеко не все. Часть заключённых, испугавшись последствий, разбежалась. Некоторые, убежденные в безнадёжности предприятия, активно убеждали восставших одуматься, защищали лагерное имущество. Всего за организаторами восстания пошло около 100 человек.
План стремительного захвата Усть-Усы также не оправдался. Повстанцы захватили почту и перерезали линии связи, взяли здание местной «тюрьмы» – КПЗ и освободили 38 арестованных (12 из них примкнули к восставшим), разоружили охрану пароходства. Однако захватить аэродром, где стояли два самолёта, не удалось.
Большую роль в неудаче восставших сыграло то, что инструктор райкома ВКП(б) М. Карпова сумела пробраться на радиостанцию и передать сообщение о нападении. Из радиобюро пароходства было передано сообщение в Сыктывкар (радиобюро находилось в лесу, и восставшие о нём не знали).
Один из милиционеров, Артеев, поскакал в соседний лагерь Поля-Курья за помощью. Там поднялась тревога. Все были уверены, что Усть-Уса захвачена немецким десантом. Начальник лагпункта М. Поляков (из бывших заключённых) принял меры предосторожности: отобрал у заключенных зимнюю обувь и вынес её за зону, чтобы исключить возможный побег. Впрочем, он и так был маловероятен: Поля-Курья был санитарным лагпунктом – сюда привозили умирать «доходяг». В Усть-Усу был послан отряд в 15 человек с ручным пулемётом. Места охранников на вышках заняли женщины-вольнонаёмные. Только утром, когда вернулись охранники, в лагпункте узнали, что это был не десант.
А в Усть-Усе обстановка накалилась до предела. Восставшим удалось разоружить часть сотрудников милиции, пополнить вооружение двумя винтовками и 12 пистолетами. По всему селу шла стрельба, но главный бой шел у здания милиции. Был убит заместитель начальника милиции А. Сельков, погибли милиционер А. Семяшкин и радист И. Черных, ранены два милиционера. Потери несли и повстанцы. Стало ясно, что здания милиции им не взять.
Перелом наступил около десяти часов вечера 24 января, когда в село вошла группа вохры из Поля-Курьи и сразу вступила в бой. План захвата села не был осуществлён, следовательно, провалился и план всего восстания. Около полуночи восставшие начали отходить из Усть-Усы.
Всего из Усть-Усы ушёл 41 человек на 10 санях. Они еще не потеряли надежду прорваться на Кожву. Восставшие ещё не знали, что в Сыктывкаре уже получено сообщение об усть-усинских событиях и собираются силы для ликвидации восстания. Руководить операцией по подавлению восстания было поручено секретарю Коми обкома ВКП(б) Важнову и заместителю наркома внутренних дел Коми АССР Симакову. На всех возможных направлениях движения отряда восставших были выставлены заслоны, предупреждены начальники лагпунктов. Все мероприятия проводились в строгой секретности.
В Акиси повстанцам удалось захватить обоз и оружие. Теперь их небольшой отряд был неплохо вооружён: более 40 винтовок и 22 револьвера.
Развязка событий произошла возле села Усть-Лыжа, в этом населённом пункте восставшие появились 25 января. Здесь было решено задержаться для отдыха и пополнения запасов продовольствия, благо в Усть-Лыже о восстании ничего не знали, и никаких воинских частей не было. Сразу же заняли почту, сельсовет, организовали патрулирование.
Тем временем местные жители собрались у магазина, пытаясь понять, кого занесло в их края. А. Макеев пытался агитировать крестьян против колхозов, но без особого успеха. Повстанцы попытались открыть магазин, но дверь загородила учительница О. Липина. Угрозы ни к чему не привели – женщина не уходила. И повстанцы отступили, не тронув магазин. По совету одного из повстанцев, местного жителя Н. Чупрова, взломали склад, забрали часть муки, крупы, сахара, спирт. На продукты А. Макеев выписал расписку от имени «отряда особого назначения № 41». У двух жителей забрали лыжи, выдав взамен муку.
На почте восставшие прослушали телефонные разговоры, из которых им стало ясно, что на Кожву не прорваться – везде заградительные отряды. Два отряда двигались к Усть-Лыже. Надо было спешно уходить. Около трёх часов дня восставшие ушли из Усть-Лыжи, их путь лежал в верховья реки Лыжи к стоянкам оленеводов. Только через сутки после ухода повстанцев в Усть-Лыжу добрались преследователи: две группы стрелков ВОХР в 55 и 70 человек. Вечером первая группа отправилась в погоню, а на следующее утро за ней последовала вторая.
В этом доме в Усть-Лыже размещалась станция, где отдыхали шедшие по этапу заключённые.
По рассказам очевидцев, именно в нём был убит догонявший отряд повстанцев И. Зверев. Тело его в течение нескольких дней лежало рядом со станцией: местным жителям было категорически запрещено хоронить погибших участников восстания.
28 января в инстанции поступил подписанный Л. Берией приказ «О ликвидации вооружённого бандитского наступления группы заключённых командировки Воркутлага «Усинский рейд» в районе Усть-Усы».
Утром 28 января у стоянки оленеводов Усть-Усинского оленьсовхоза начался бой. Повстанцы укрепились на обоих берегах Лыжи в снежных окопах и открыли сильный огонь по охранникам. Перестрелка длилась до позднего вечера. Когда стемнело, вохровцы попросту бежали с поля боя (по рассказам очевидцев, бой шёл в районе реки Лёк-ю).
На следующий день согласилось снова идти в бой только 35 вохровцев из 100. Результат боя был печальным: 15 убитых, в том числе начальник отделения Севжелдорлага лейтенант госбезопасности Баранов, девять раненых, из которых двое скончались и около 50 обмороженных. Когда новый отряд утром следующего дня добрался до места боя, там уже никого не было.
Потеряв 16 человек убитыми (по другим документам – 15), среди них А. Макеева и В. Соломина, повстанцы ушли в верховья Лыжи. Там, в охотничьей избушке, состоялся последний совет. Их оставалось 30 человек: измученных, почти без боеприпасов. Надежд на победу не было. И всё же они решили не сдаваться, ведь отлично понимали, что их ждёт. Разбились на группы, чтобы попытаться спастись, затерявшись в лесах и тундре. Однако этим призрачным надеждам не суждено было сбыться.
Уже 31 января была ликвидирована первая группа из пяти человек, затем ещё одна. 1-го февраля в верховьях р. Малой Тереховой была окружена основная группа, включавшая всех оставшихся в живых руководителей восстания. Они отстреливались почти сутки, но силы были неравны. Трое были убиты, шестеро (в их числе М. Ретюнин, М. Дунаев, С. Авакьян, П. Крюков, застрелились), двое – А. Яшкин и Лю Фа – сдались. Всё было кончено, хотя по лесам ещё долго вылавливали отдельных повстанцев. Последняя группа из пяти человек была окружена и сдалась 6 марта (трое из них были просто убиты на месте – начальник группы объяснил, что им было трудно их конвоировать до ближайшего села).
После подавления восстания наступил час расплаты. Бюро Коми обкома ВКП(б) 1 апреля 1942 года приняло специальное постановление «О контрреволюционном вооружённом выступлении заключённых Усть-Усинского лагпункта «Рейд» Воркутлага НКВД». Были сняты с работы начальник оперотдела Воркутлага А. Шишкин, начальник политотдела Воркутлага А. Захламин, начальник ВОХР Севжелдорлага Гусев. Ещё раньше был снят с должности и отдан под суд оперуполномоченный Воркутлага Осипенко, за трусость уволены работники Усть-Усинского РО НКВД Кокшаров и Канев. Более высокое начальство отделалось выговорами.
Совсем иная судьба ожидала попавших в жернова судебной машины заключённых. В руки НКВД попало более 40 человек, принимавших участие в выступлении. Арестованные были самолётом переброшены в Сыктывкар, и тотчас же началось следствие. Чем дольше оно велось, тем больше новых фамилий появилось в показаниях: необходимо было придать восстанию как можно больший размах, связать его с фашистами и т.п.
Начались новые аресты. Арестованных доставляли в Сыктывкар. Среди них были начальники лагпунктов Б. Мурмилло и М. Поляков, бухгалтер «Лесорейда» А. Панов (заключённый), профессор врач И. Крамов-Утемов и другие. Всего по делу № 785 проходило 68 человек, большинство из них “политические”.
9 августа 1942 года прокурор Коми АССР Фотиев утвердил обвинительное заключение: 50 человек были приговорены к высшей мере наказания, в том числе все осуждённые ранее по политическим статьям, 14 человек – к 10 годам лишения свободы, четыре человека – к восьми годам, один получил срок пять лет.
До сих пор остались братские могилы красноармейцев в Усть-Усе, Усть-Лыже, Кожве. Где хоронили повстанцев – неизвестно, не осталось следов.
Из воспоминаний Евгении Михайловны Каневой, жительницы Акиси:
«Январь 1942-го запомнился на всю жизнь. Меня и ещё трёх молоденьких девчонок (Татьяну Фёдоровну Семяшкину, Антониду Макаровну Семяшкину, Ефросинью Семёновну Рочеву), а также старика Максима Федотовича Канева красноармейцы под угрозой трибунала повезли с собой в верховья Лыжи. Холодно было очень, ехали на подводах. Когда прибыли на место, увидели жуткую картину: кругом кровь, трупы… Нас заставили собрать тела убитых заключённых в одну кучу, раздеть их (на них ведь была новая форма). А затем эти «кучи» поджигали. Около месяца мы делали эту страшную «работу». Жили в чуме под горой (бой шёл на горе и убитые лежали там). И всё-таки всех погибших убрать не смогли. Некоторые так и остались там лежать… Помню, что в числе расстрелянных была беременная хозяйка чума, муж которой увёл некоторых заключённых в тундру. Женщина отказалась показать, куда направились беглецы и за это поплатилась жизнью. Погибших красноармейцев (их называли стрелками) увезли на 10 подводах. Их похоронили на усть-лыжинском кладбище».
Красноармейцы возле чума после подавления восстания
Источники:
По материалам книги Александра и Надежды Машковых «УСИНСК: от рассвета до расцвета» http://usinsk-novosti.ru/novos…
ГУлаг в КОМИ АССР https://d-v-sokolov.livejournal.com/57580.html
Справка о смертности заключенных в системе ГУЛАГа за период 1930-1956 гг. https://alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009320
https://ru.wikipedia.org/wiki/Акмолинский_лагерь_жён_изменников_Родины
Василий Еремин
интересуюсь историей России
b style=”font-size: 32px;”>
