 Деловой центр Дубая все расширяется: скоро заработают офисные центры в новом районе Business Bay, раскинувшемся вокруг искусственного водоема |
Сегодня все самое высокое, необъятное, роскошное возводится в Дубае. Огромный мегаполис вырос в пустыне практически из ничего всего за пару десятков лет. Насколько удачным оказался этот опыт?
Еще полвека назад арабские страны Персидского залива не могли и помыслить о небоскребах и искусственных островах. Больших городов, за исключением полулегендарного Дильмуна в нынешнем Бахрейне, здесь никогда не было, хотя аравийское побережье заселено с глубокой древности. Места, где имелись источники пресной воды, гавань и материалы для постройки домов и лодок, были наперечет. По берегам удобных для мореплавателей бухт ютились утлые хижины с крышами из пальмовых листьев. Их обитатели жили рыбной ловлей, добычей жемчуга и морской торговлей, не брезговали и разбоем. На берегах одного такого залива, вдающегося вглубь материка на 15 км, и возник будущий мегаполис.
 Дубайское общество терпимо относится к образу жизни иностранных туристов — ночным клубам, алкоголю, открытой одежде, но само хранит верность традиционным ценностям |
Проснуться богатым
Город вырос из двух поселений: Дейры на одном берегу залива и Бур-Дубая на другом. Каждая из этих половинок, составляющих историческое ядро мегаполиса, имела свою специализацию, сохранившуюся и по сей день. Дейра — торгово-деловой район, знаменитый традиционными крытыми рынками, а Бур-Дубай — административный центр с дворцом шейха аль-Мактума и остатками старой крепости.
Малочисленное население Дубая в XIX веке представляло собой пеструю этническую смесь, где арабы жили бок о бок с индийцами, персами и белуджами. Именно тогда начала складываться особая либеральная деловая культура эмирата, правители которого активно завлекали иноземных торговцев и судовладельцев, соблазняя их низкими налогами. Представители правящей династии альМактум вовсе не были провидцами, заглядывающими далеко в будущее, — они решали сию минутные задачи. Выгодное географическое положение Дубая на пересечении древних путей из Европы в Индию и вблизи от Ирана способствовало развитию морской торговли и ремесел. Но к тому моменту, как пришедший из пустыни клан аль-Мактум в 1833 году воцарился в Дубае, крупнейшим торговым центром на побережье была расположенная всего в десяти километрах Шарджа. Новоявленным дубайским шейхам надо было как-то привлекать капиталы — и налоговые послабления плюс небывалая по тем временам и для этого региона терпимость к чужеземцам сделали свое дело. Под конец столетия Дубай был уже важнейшим портом на аравийском побережье Персидского залива.
Но решающий импульс развитию города дала нефть, активная добыча которой началась в конце 1960-х годов. По сравнению с Абу-Даби на долю Дубая с его короткой, в 72 км, береговой полосой досталось мало нефтяных запасов — согласно последним прогнозам, они будут исчерпаны уже лет через 10–15. Тем не менее доходов от продажи черного золота оказалось достаточно для масштабного строительства, полностью преобразившего город и окружающие его территории.
На правом берегу Дубайского залива стали расти башни офисов и отелей со сплошным остеклением и кондиционерами, резко контрастирующие с окружающей малоэтажной застройкой Старого города. Их архитектура не отличалась особыми изысками, к тому же была мало уместна в засушливом климате Аравии. Зато она в полной мере отражала вестернизационные устремления элиты.
Строительный бум 1970-х годов не обошел стороной Старый город, однако он счастливым образом сохранил традиционную планировку с кривыми улочками и мелкими кварталами. У домов были свои хозяева (включая членов клана аль-Мактум), которые не были готовы расстаться с собственностью, нажитой трудом многих поколений. В наше время многие исторические здания меняют свое назначение: их реставрируют и приспосабливают под музеи или гостиницы. Яркий пример — квартал Бастакия, расположенный между городским музеем в форте Аль-Фахиди и набережной Бухты. Застроенный в конце XIX — начале ХХ века зажиточными купцами из Персии, сегодня он тщательно реставрируется, превращаясь в культурно-туристический центр.
Монархическая республика
В 1971 году, после того как княжества на побережье Персидского залива вышли из-под британского протектората, шесть из них заключили договор о создании общего государства — Объединенных Арабских Эмиратов. В 1972-м к ним присоединилось княжество Рас-эль-Хайма. При этом каждый из семи входящих в эту своеобразную федерацию эмиратов остается абсолютной монархией. Пост президента союза закреплен за шейхом Абу-Даби, а главы правительства — за шейхом Дубая.
 Еще пару десятилетий назад на месте нынешних зеленых полей для гольфа были только бесплодные пески |
Не нефтью единой
Поскольку запасы нефти в Дубае изначально были не слишком велики, тогдашний шейх Рашид аль-Мактум загодя задумался о создании такой модели экономики, которая позволила бы эмирату динамично развиваться и после их истощения. Прежде всего город стал главными морскими воротами ОАЭ (недаром шейх Рашид был одним из главных инициаторов появления этого союза), через них на экспорт шла нефть, а обратно поступало все, в чем нуждались эмираты — оборудование, техника, продовольствие… Вскоре узкая бухта Дубая стала тесновата для многочисленных грузовых судов, и к северу от города, в открытом море был построен порт имени шейха Рашида.
 Состоятельных постояльцев лучших городских отелей всегда ждут несколько роллс-ройсов и целый штат водителей |
Помимо нефти у эмирата всего два основных актива: во-первых, удобное географическое положение на полпути между Европой, Африкой и Южной Азией, а во-вторых, побережье теплого моря. Дубайские власти решили наступать по всем фронтам: создавать зоны свободной торговли, превращать эмират в финансовый центр Ближнего Востока и в то же время формировать мощную индустрию туризма и отдыха. Дубай должен был стать своеобразным гибридом Сингапура, Франкфурта, Майами и Диснейленда. К началу XXI века движение в этих направлениях набрало такую силу, что приняло масштабы гигантомании.
В 1970-х годах на юго-западной окраине эмирата, примерно в 40 км от Дубая, стал формироваться мощный торгово-промышленный кластер, со временем выросший в мультимодальный транспортный узел. Начало было положено созданием в местечке Джебель-Али нового глубоководного коммерческого порта, который сегодня занимает шестое место в мире по грузообороту. Для привлечения крупных торговых компаний на территории порта была создана зона свободной торговли, постепенно разросшаяся вглубь пустыни. Логичным дополнением кластера Джебель-Али стало строительство нового международного аэропорта Аль-Мактум, которому отводится роль главного транспортного узла всего Ближнего Востока. Когда этот колосс заработает в полную силу, вместе со всей сопутствующей инфраструктурой он составит единый комплекс с портом и зоной свободной торговли. Уже сейчас в Джебель-Али обосновались несколько тысяч торговых и промышленных фирм — это главный плацдарм мировых корпораций в Персидском заливе.
Между Дубаем и Джебель-Али пролегла широкая автострада — проспект Шейха Зайеда, отца-основателя ОАЭ. Сегодня это главная улица мегаполиса, его становой хребет и главная градостроительная ось. Логично, что именно здесь была проложена первая и пока единственная линия дубайского метро. На проспект выходят офисные небоскребы, формирующие новый деловой центр города. И хотя башни выстроены всего в один ряд, создается впечатление, что ими застроен весь город, как Нью-Йорк или Гонконг.
С дубайским Сити правители эмирата связывают надежды по превращению города в международный финансовый центр. Идея не лишена смысла, так как арабские держатели капиталов предпочитают иметь дело с арабскими же банками, а Бейрут, которому исторически принадлежала роль культурно-финансовой столицы Ближнего Востока и Магриба, так и не смог оправиться от постигших его невзгод. Впрочем, соседи по Заливу тоже не сидят сложа руки — в борьбе за звание ведущего финансового центра региона серьезную конкуренцию Дубаю составляют Бахрейн и Абу-Даби.
Трехслойная стройка
Дубай позже своих соседей по Аравийскому полуострову вступил в архитектурную гонку. Правители Саудовской Аравии, Кувейта, Катара и Абу-Даби уже в 1970-е годы активно привлекали известных архитекторов из Европы, США и Японии (а также Египта и Ливана) для строительства престижных, знаковых сооружений. Дубай же в ходе первой волны нефтяного богатства довольствовался невзрачной, сугубо утилитарной, рядовой «архитектурой без архитекторов», которую можно встретить в любой точке земного шара.
Перелом наступил в 1990-е годы. Героями второй волны, охватившей и первое десятилетие нового века, стали крупные проектные конторы (Halcrow, Atkins, Aedas, НОК, SOM, FXFOWLE и другие). Многие из них выросли из инжиниринговых бюро, которые, чутко реагируя на растущий спрос, оперативно обзавелись планировочными и архитектурными подразделениями. Благодаря давнему присутствию в Заливе эти компании практически полностью монополизировали рынок проектных услуг. Именно их творчество сформировало нынешний облик Дубая.
Наконец, зарождающаяся третья волна связана с привлечением архитектурных звезд — Захи Хадид, Рема Коолхааса, Нормана Фостера, Reiser + Umemoto, UN Studio и др. Они должны привнести новые вкусовые ощущения в довольно однообразную местную кухню. Однако в Дубае от них будут ждать не столько новых идей, сколько их фирменного стиля, только еще более эффектного. Поэтому рассчитывать на какие-то новые открытия и свершения и тут не приходится.
 Жители и гости Дубая осваивают новый, недавно открытый пляж неподалеку от Джумейры |
Тысяча и одно чудо
В середине 1990-х наследники шейха Рашида приступили к воплощению еще более амбициозного замысла — превращению безжизненной пустыни в курорт класса «люкс». Поскольку пустынный, ничем не примечательный морской берег вряд ли мог привлечь инвесторов и туристов, нужно было придумать нечто экстраординарное. И на бескрайних просторах, никогда не знавших ни пирамид со сфинксами, ни освященных веками мечетей с медресе, зацвели сады и взметнулись ввысь бесчисленные небоскребы. Пустыня превратилась в гигантскую стройплощадку, где силами транснациональных проектных фирм и застройщиков реализуются самые огромные, самые роскошные, самые честолюбивые в мире проекты. Каждый последующий должен превосходить по масштабу предшествующий, а главным критерием оценки стало попадание в Книгу рекордов Гиннесса.
Нынешний правитель Дубая шейх Мухаммед ибн Рашид аль-Мактум заявляет о себе: «Хочу быть человеком номер один», подкрепляя свои слова страстным коллекционированием архитектурных диковинок. И вот возносится в небо гигантский 162-этажный сталагмит Бурдж Халифа высотой 828 м, утерший нос конкурентам из Китая, Тайваня или Малайзии. Постепенно обретает плоть необъятный развлекательный парк Дубайленд. На гигантской территории площадью почти 300 км2, а это четвертая часть Москвы, должны разместиться бесчисленные аттракционы на любой вкус. Будущим посетителям Дубайленда будет сложно сделать выбор из его обширного меню — окунуться ли в атмосферу «Парка юрского периода» с пугающе реалистичными чудовищами или подивиться на копии подлинных чудес света, в том числе пирамид Гизы, висячих садов Семирамиды, Тадж-Махала и т. д. Дубай превратился в своеобразную «фабрику грез», реализованную голливудскую фантазию. И если воспроизвести в реальности летающие горы и километровые деревья планеты Пандора технологии пока не позволяют, то собрать все когда-либо существовавшие чудеса света «в одном флаконе» оказывается вполне возможно. То, за чем прежде нужно было отдельно ехать в Диснейленд, Лас-Вегас или Каир, теперь можно увидеть в одном месте. Турист в Дубае не заскучает.
Ставка на мегапроекты, обретающие очертания с невероятной быстротой, оказалась успешной, и желающих инвестировать в дубайскую недвижимость, не говоря уж о простых туристах, с каждым годом становится все больше. Инвестиционный бум подстегнули два ключевых события. После терактов 11 сентября многие инвесторы из мусульманских стран, опасаясь возможных санкций, поспешили вывести часть своих капиталов с Запада (одна только Саудовская Аравия «вернула» треть из триллиона долларов зарубежных инвестиций). Заметная часть этих денег была вложена в дубайские проекты. А в 2003 году местные власти приняли беспрецедентное для стран Залива решение о предоставлении иностранцам неограниченного и безусловного права собственности.
Дубайская пирамида
На вершине социальной пирамиды находятся члены правящей семьи аль-Мактум и их родственники. Им принадлежит вся земля в эмирате, они контролируют три крупнейшие инвестиционные компании — Dubai World, Emaar и Nakheel. Фактически правительство эмирата — это команда менеджеров, управляющих страной как частным предприятием. Неудивительно, что приближенные называют шейха Мухаммеда Его Величеством Генеральным Директором Дубая.
Ступенью ниже — коренные жители, составляющие не более 17% населения эмирата. Они в полной мере пользуются плодами развития страны: бесплатным образованием, социальным и медицинским обеспечением, жильем. В рамках так называемой политики «эмиратизации» правительство Дубая устанавливает квоты на замещение высокооплачиваемых должностей в госсекторе и подконтрольных компаниях, гарантируя автохтонам ключевые позиции. На третьей ступени — немногочисленный слой экспатов из Европы, США, Ливана, Индии и других стран (около 150 000 человек). Преимущественно это высокооплачиваемые наемные работники, специалисты и менеджеры.
«Подножие» дубайской пирамиды — низкооплачиваемые рабочие и обслуга из стран Южной Азии, составляющие большинство населения. Юридически они прикреплены к одному работодателю и находятся под полным контролем со стороны государства.
 Торчащие из песка палки когда-нибудь станут пальмовой рощей вокруг небоскреба Бурдж Халифа |
И целого «мира» мало
Между тем у города обнаружились пределы роста. Поскольку главная ценность эмирата — вид на море и пляж, а длина пригодной для застройки береговой линии всего 60 км, из которых большая часть уже застроена, возникла идея искусственно ее увеличить. Так появились огромные намывные острова, которые благодаря своим фирменным очертаниям ныне прочно ассоциируются с Дубаем. Опыт Нидерландов, Гонконга и других стран в осушении земель доказывал, что создание новых островов может быть рентабельно, если сила волн не слишком велика, а материалы везутся не из-за «тридевяти земель». Серьезных штормов в Персидском заливе не бывает, а камней и песка в пустыне — хоть отбавляй.
Форма пальмы, которая придана была первому намывному острову, как ни странно, вовсе не плод монаршего воображения, а результат проектных расчетов. Именно такая форма обеспечивает оптимальное соотношение длины берега и площади под застройку, позволяя разместить максимальное число строений с персональным выходом к морю у каждого. С другой стороны, острова и недвижимость на них — товар на продажу, и как рыночный продукт он должен иметь яркий и понятный покупателю образ. Форма подсказала и название проекта — Джумейра, что означает «крона пальмы». На «стволе» размещаются многоэтажные отели, на «листьях» — виллы, а для связи этого комплекса с Большой землей пущен монорельс.
Пример оказался заразительным, и к Джумейре вскоре добавятся еще две «пальмы»: Джебель-Али, уже намытая к западу от коммерческого порта и, как это принято в Дубае, больше предшественницы, и Дейра (возле Старого города), которая по сравнению с «первенцем» кажется форменным мастодонтом. Тиражирование пальмовой формы выглядит странно, так как речь идет не о рядовых проектах. К тому же еще в Джумейре обнаружились серьезные недостатки. Протоки, разделяющие «листья» настолько узки, а виллы стоят так кучно, что виды из окон на поверку оказываются не столь живописными, а тишина не столь оглушительной, как обещают рекламные проспекты. В многоэтажных отелях и жилых домах, расположенных на «стволах», дело обстоит не лучше.
Ошибки были учтены при создании еще более экстравагантного проекта — архипелага «Мир», очертания которого имитируют карту Земли. Каждый из островов отстоит достаточно далеко от соседей, «соблюдая дистанцию» и не портя вид друг другу. Ну а уже такого класса недвижимостью можно заманивать рок-звезд, известных футболистов и олигархов средней руки. И хотя стройка далеко не завершена, уже анонсировано несколько новых, не менее масштабных проектов — острова в форме звезд, полумесяцев и даже надписей.
Освоение акватории идет бок о бок с «укрощением» пустыни — наряду с удлинением существующих заливов прорываются новые каналы, местами образующие целые озера, на их берегах разбиваются парки и поля для гольфа (благо пресная вода для Дубая не проблема — потребности в ней удовлетворяются мощными опреснительными станциями). Все это формирует канву для бесчисленных коттеджных поселков и жилых комплексов, перемежающихся парками, торговыми моллами и центрами активного отдыха и спорта.
 Плотность застройки на «пальмовых листьях» Джумейры такова, что владельцам вилл об уединении остается только мечтать |
Сизифовы леса
Главным и обязательным пунктом программы по созданию чудес света стоит озеленение пустыни, на что в Дубае тратятся совершенно безумные средства. Сегодня при использовании имеющихся, увы, несовершенных технологий это требует огромного количества пресной воды и оросительных установок. Беда в том, что значительная часть высаженных деревьев и кустарников все равно приживается плохо: как их ни обихаживай, иссушающий воздух пустыни постепенно убивает неприспособленные к такому климату культуры. «Тропические леса» и «европейские парки» приходится все время подновлять, сажать новые растения взамен «выбывших». Вдобавок ко всему обильное орошение пустынных земель оборачивается засолением почв и, соответственно, постоянным ростом расходов на борьбу еще и с этой напастью.
Изнанка чуда
Город — не просто совокупность домов, улиц и парков, это прежде всего люди, из деятельности которых и складывается городская среда. Космополитизм Дубая — иллюзия. Число его жителей превышает два миллиона человек. Коренных — не более 17% (около 400 000), тогда как большинство — гастарбайтеры из стран Южной Азии (Индии, Пакистана, Бангладеш и Филиппин). Значительную роль в экономике играют и экспаты из Европы, США и арабских стран. В результате образовался очень специфический социум — мультиэтнический, но не мультикультурный. Взаимного проникновения и синтеза культур, как, например, на Мальте или в Сингапуре, здесь не происходит. В отличие от других глобальных городов Дубай не плавильный котел, а скорее отель, в котором неизменны лишь владельцы и дирекция, а постояльцы и обслуга все время меняются.
Причина, по-видимому, заключена в сверхскоростном генезисе современного дубайского общества, его стремительной модернизации и вестернизации. Автохтоны, вчерашние кочевники и рыбаки, которые привыкли вынужденно вести аскетичный образ жизни, буквально за одно поколение превратились в преуспевающих буржуа или получателей ренты, щедро выплачиваемой властителями. Столь резкая трансформация жизненного уклада коренных жителей, неожиданно выбившихся в «князи», выработала в них чувство собственной исключительности и высокомерие по отношению ко всем инородцам, которым в дубайском обществе отводится роль слуг (и гораздо реже — партнеров по бизнесу).
В современной, обустроенной части города помимо автохтонов проживают только высокооплачиваемые специалисты-экспаты — менеджеры, программисты, инженеры (у них есть вид на жительство, но нет шансов получить гражданство). Большая же часть «временных дубайцев» обитает на задворках мегаполиса, отстоящих от побережья на полтора-два десятка километров. Именно там, в почтительном отдалении от фешенебельных кварталов, в унылых неблагоустроенных поселках, перемежаемых рынками подержанных машин и складами, живет многотысячная армия гастарбайтеров, преимущественно из Южной Азии, руками которых куется дубайское чудо. Они работают по 12 часов в день шесть дней в неделю, в лучшем случае получая 300 долларов в месяц. Сразу по прибытии в страну у них отбирают документы — и они не вольны выбирать место жительства: поселки принадлежат нанявшим их компаниям. Все попытки гастарбайтеров протестовать и устраивать забастовки быстро пресекаются полицией. Обещания несколько улучшить их положение, подкрепленные угрозами депортации особо недовольных, быстро гасят стихийные протесты. На место высланных всегда найдутся другие желающие, для которых и дубайские условия — предел мечтаний.
Концентрация массы обездоленных, практически бесправных людей представляет собой бомбу замедленного действия, разминированием которой пока никто особенно не озабочен. Остроумное, хотя и саркастическое решение предложил американский архитектор Уэс Джонс — расселять пролетариат внутри особых двухслойных башен, расположенных вблизи станций метро. Во внешних пространствах располагались бы офисы и апартаменты для «элоев», тогда как во внутренних помещениях, выходящих в атриумы, жили бы «морлоки». Но эту идею пока никто не воспринял всерьез.
 Для чистки гигантского аквариума рыбного ресторана в башне Бурдж аль-Араб приходится звать водолаза |
Не все то золото…
Насколько устойчива дубайская градостроительная модель? Сегодня Дубай развивается скорее как американский, а не ближневосточный город, больше напоминая Майами или Лас-Вегас, нежели Багдад или Фес. Вместо сложной, пульсирующей, живой городской среды, столь привлекательной в Марракеше, Дамаске или Иерусалиме, получается, как заметил знаменитый голландский архитектор Рем Коолхаас, «лоскутное одеяло, сшитое из отдельных, не всегда связанных друг с другом девелоперских проектов». Дубай пока не может похвастаться и крупными градостроительными замыслами, пытающимися «скрестить» современную инженерную и технологическую культуру Запада с традициями ближневосточного зодчества — подобно району Масдар в Абу-Даби.
Парадоксально, но с архитектурной точки зрения гигантские и внешне эффектные сооружения Дубая… не слишком интересны. Поставленное на поток производство чудес не побуждает к созданию качественной архитектуры. Все используемые технологические решения не новы, не оригинальны, все это уже было кем-то когда-то реализовано. Небоскребы, шопинг-моллы, искусственные острова — лишь повторение пройденного, хотя и в гипертрофированных масштабах. Создается впечатление, что любимой книгой шейха Мухаммеда были «Уроки Лас-Вегаса» одного из идеологов постмодернизма Роберта Вентури, который полушутливо-полувсерьез заявлял, что здание — всего лишь декорированный сарай.
Как заметил Рем Коолхаас: «Поскольку экстравагантность стала повсеместной, увидеть разницу между шедевром и подделкой практически невозможно». В Дубае безраздельно господствуют китч и гигантомания, количество целиком подавляет качество. Оригинальные, новаторские решения не востребованы стремительно растущим рынком. Поэтому маститые архитекторы практически не принимают участие в строительстве Дубая, хотя в последнее время власти эмирата и пытаются завлечь к себе настоящих звезд уровня Захи Хадид и того же Коолхааса.
Как будет развиваться мегаполис в ближайшие два десятилетия? С высокой долей уверенности можно предположить, что Дубай будет испытывать все более жесткую конкуренцию с другими городами, развивающими индустрию туризма и отдыха, среди которых будут и соседи по Персидскому заливу. Рано или поздно произойдет затоваривание рынка недвижимости, тем более что значительная часть дубайских проектов низкого качества (это касается и строительства). А ведь климат в Эмиратах не самый мягкий. Завышенная стоимость эксплуатации новостроек вынудит заняться серьезной реконструкцией целых городских районов с целью оптимизации издержек. Для поддержания имиджа передового города Дубаю придется реагировать на набирающие силу экоориентированные тенденции. Зданиям придется «поумнеть», научиться производить энергию. Больше внимания будет уделяться местным, точнее говоря, региональным градостроительным традициям. Пространственная модель американского города мутирует в направлении более традиционного арабского или ближневосточного.
Но что гораздо важнее, дубайской элите придется задуматься о формировании полноценного городского сообщества. Хотя выращивать подлинных граждан города, ответственных за его судьбу, придется из пассивных, патерналистски настроенных иждивенцев, не привыкших к созидательному труду.
Фото: Гулливер Тайс
