Среди командующих Черноморским флотом за всю его более чем двухвековую историю были разные люди, но дезертировал, бросив флот на произвол судьбы, только один — контр-адмирал Александр Немитц. При этом он не только не предстал перед судом, но и дослужился до звания вице-адмирала.
Автор: МИХАИЛ ВОЛОДИН, 1K
13 декабря 1917 года командующий флотом Черного моря Александр Немитц оповестил флот радиограммой: «Отбываю по телеграмме управления морского министерства в Петроград по делам службы, временно сдаю должность начальнику штаба контр-адмиралу М. Саблину».
Действительно, накануне Немитц получил телеграмму: «Явиться для отчета о делах ЧФ». Но в Петроград он так и не прибыл. Вместо этого Немитц направился в ставку командующего Румынским фронтом генерала Щербачева. 15 декабря в Кишиневе состоялась встреча контр-адмирала Немитца и генерала Щербачева. О чем они говорили, неизвестно, но после этого разговора Александр Немитц, отправив адъютанта в Севастополь, переоделся в гражданскую одежду и отправился в Одессу, где как частное лицо поселился у своей матери.
Приказом Центрофлота от 16 января 1918 года Немитц был объявлен находящимся в «безвестной отлучке», а 30 января приказом по флоту и морскому ведомству оповещалось о его «увольнении со службы и отдаче под суд за неисполнение приказаний верховной Морской коллегии».
Всякое бывало на Черноморском флоте, но чтобы командующий дезертировал, причем во время войны, такое случилось впервые. Почему же это произошло?
«До последней капли крови!»
Александр Васильевич Немитц родился 26 июля 1879 года на севере Молдавии, в деревне Котюжаны, где у его отца Василия Фердинандовича было родовое имение. Сохранился документ, свидетельствующий, что право на потомственное дворянство старший Немитц получил по службе: «Надворный советник Немитц с сыном его Александром внесен во 2-ю часть дворянской родословной книги». Далее указывалось, что «из недвижимого имущества за ним числится 150 десятин земли под виноградниками».
Мать будущего адмирала Софья Апполоновна, урожденная Кузнецова, происходила из мелкопоместных дворян Херсонской губернии, традиционно служивших на флоте. На склоне лет в автобиографии Александр Васильевич писал: «Я родился в семье, говорившей по-русски, крещен православным христианином, вырос с детства в православной церкви, как и отец и мать, сознавал и чувствовал себя русским».
Отец, служивший в Одессе мировым судьей, рано умер, а потому Александра 14 лет от роду отдали в Морской кадетский корпус. Учился Немитц успешно, однако на последнем курсе он и еще трое гардемаринов были уличены в коллективном пьянстве и неповиновении начальству. В результате после окончания Морского корпуса Александру пришлось четыре месяца служить матросом 1-й статьи. Лишь в январе 1900 года он был произведен в мичманы с назначением на Черноморский флот.
Первый год офицерский службы 20-летний мичман пробыл в должности адъютанта 32-го флотского экипажа, а с апреля 1901 года состоял в незавидной должности ревизора на минном крейсере «Казарский». Начало службы было, что и говорить, не очень удачным. Если бы кто-то в ту пору сказал, что этот развязный юноша в будущем станет командующим Черноморским флотом, никто бы не поверил.
Но в 1902 году произошло событие, круто изменившее судьбу Александра Немитца. Его вызвали в Ливадию, где вручили пакет для российского посла в Турции. Почему для этой миссии был выбран именно Немитц, стало известно, когда мичман прибыл в Стамбул. В российском посольстве его ждало письмо, в котором посол Германии граф Маршалл Немитц фон Биберштейн приглашал российского мичмана на аудиенцию. О том, что происходило дальше, существуют две версии. В 1954 году Александр Васильевич рассказывал, что сотрудники посольства, чтобы предотвратить эту встречу, срочно препроводили его на канонерку «Донец», где посадили под арест. На 10-й день ночью на греческом пароходе «Орфей» мичмана отправили в Одессу.
Однако в 1965 году Немитц сообщил адмиралу И. Исакову, что встреча с германским послом все же состоялась, причем перед этим военный атташе Германии мягко наставлял юношу: «Завтра — переломный день в вашей жизни. Подумайте только, если вы понравитесь графу и окажетесь благоразумны, вся ваша последующая жизнь и карьера будут обеспечены. Граф сможет дать о вас блестящую характеристику своим друзьям в Санкт-Петербурге».
Но, как утверждал Александр Васильевич, он не поддался на эти уловки и гордо заявил послу: «Я, как офицер, дал присягу, что никогда не должен ей изменить, а оставаться верным ей во всем, всегда! До последней капли крови, независимо от того, какого бы рода эта кровь ни была». Если так, то не совсем понятно, почему мичман Немитц был посажен под арест, но, видимо, адмирал за давностью лет запамятовал, как все было в действительности.
По возвращении молодого офицера из Стамбула его карьера складывается как нельзя лучше. После обучения в офицерском артиллерийском классе ему было присвоено звание лейтенанта. Около года Немитц служил вахтенным начальником сначала на минном заградителе «Буг», а затем на эскадренном броненосце «Чесма». Тем временем началась Русско-японская война. Однако Александру Немитцу участвовать в ней не довелось — как только прошел слух о том, что «Чесма» будет отправлена на Дальний Восток для участия в боевых действиях, он по странному стечению обстоятельств и, наверное, против своей воли был назначен артиллерийским офицером на учебное судно «Березань».
Но случилось чудо
В сентябре 1905 года завершился суд над командой учебного судна «Прут», которая поддержала восстание на броненосце «Потемкин». Александр Васильевич вспоминал: «Когда был вынесен первый смертный приговор четырем морякам с транспорта «Прут», начальство предложило мне и моей учебной роте «как образцовым в отношении дисциплины» приведение в исполнение смертного приговора. Я отказался за себя и за учеников-гальванеров.
Меня отправили лично к адмиралу, временно исполнявшему обязанности командира Черноморского флота. Он повторил свое предложение. Я повторил свой отказ. «А вы знаете, что вам за это угрожает?» — сказал мне старик. «Знаю, — отвечал я, — но тем не менее отказываюсь».
По существовавшему тогда положению офицера могли назначить для исполнения смертного приговора только с его согласия, поэтому лично Немитцу за отказ от участия в расстреле ничто не угрожало. А вот препятствовать использованию моряков учебной роты в составе расстрельной команды он был не вправе. Но ему это сошло с рук. Вообще, молодой лейтенант вел себя в ту пору крайне независимо.
В сентябре 1906 года состоялся суд над участниками восстания в Севастополе. «Как только стал известен приговор, — вспоминал Немитц, — адвокаты пришли ко мне домой: последний выход, Александр Васильевич, вам просить командующего ЧФ. Мы сознаем, чем это грозит вашей карьере, но завтра утром будет уже поздно. Во дворце адмирала Скрыдлова долго спорю с часовыми, с адъютантами, наконец, по моей просьбе старик разбужен и просит к себе в кабинет. Излагаю мою просьбу. Старый моряк вынимает папку с приговором и при мне пишет: «Заменить смерть каторгой». Жизнь осужденных была спасена».
Столь вызывающее поведение Немитца не могло остаться безнаказанным. Вскоре он сам предстал перед дисциплинарным судом за участие в кампании по дискредитации командира канонерской лодки «Терец». Старший офицер корабля М. Ставраки был исключен со службы и приговорен к трехлетнему заточению в крепости, а Немитца на 4 месяца посадили на гауптвахту. Но это были лишь цветочки. «Неоправдание по суду, — писал он, — влекло за собой тяжелые следствия по службе: отныне я не мог быть произведен в следующий чин иначе как с «высочайшего» повеления, не мог получить высшего военно-морского образования, поступить в академию, другими словами, военная карьера для меня была закрыта».
Но случилось чудо — Немитц не успел отсидеть срок, как вышел приказ о его назначении в Морской генеральный штаб. Там он работал до 1909 года. «Ушел я из Морского штаба по своей инициативе, — вспоминал Александр Васильевич. — Ушел в Военно-морскую академию, куда меня пригласили читать лекции о Русско-японской войне. Я разработал свое «Стратегическое исследование Русско-японской войны» на основе архивных материалов. Курс мой имел успех и у слушателей, и у руководителей академии». Моряки-ветераны Цусимы и Порт-Артура, надо полагать, слушали Немитца, который околачивался в тылу, с большим интересом. По ходу дела он и сам окончил академию и в апреле 1913 года был вновь принят в Морской генеральный штаб с производством в капитаны 2 ранга.
Но для дальнейшего продвижения по службе нужен был опыт командования кораблем, причем по чину это должен был быть корабль 2-го ранга. Поэтому в июне 1914 года Немитц был назначен командиром канонерской лодки «Ардаган». Это ничего, что корабль находился в составе Каспийской флотилии, а Немитц командовал им лишь около месяца, главное, что в послужном списке появилась нужная запись.
«Иоффе очень рекомендует»
25 июля 1914 года Немитц был назначен штаб-офицером ставки верховного главнокомандующего. «После двух лет чрезвычайно напряженной и нервной работы, — вспоминал он, — почти безделье в местечке Барановичи, далеко в тылу, в комфортабельном купе «морского» вагона одного из трех поездов, в которых разместилась ставка». Тем не менее за время работы в ставке он получил ордена Св. Станислава, Св. Анны II степени и Св. Владимира IV степени. Но без мечей, то есть ордена были за службу, а не за боевые заслуги.
Немитц, поразмыслив, попросился на флот и в мае 1915 года был назначен командиром канонерской лодки «Донец» — той самой, на которой он когда-то по молодости лет сидел под арестом. Она была потоплена турецким флотом, потом ее подняли и поставили в Одессе на капитальный ремонт, так что повоевать на ней Немитцу не пришлось. В январе 1916 года он был назначен командиром 5-го дивизиона миноносцев. В нем были собраны все самые старые миноносные корабли, используемые для несения дежурства в северо-западной части Черного моря, где боевые действия почти не велись.
Все изменилось лишь в июне 1916 года, когда командующим ЧФ был назначен вице-адмирал Колчак. Вскоре Александр Немитц становится капитаном 1 ранга и назначается командиром 1-го дивизиона новейших эсминцев. «За отличия в делах против неприятеля и смелые действия на путях сообщения противника» Александр Васильевич был награжден мечами и бантом к ордену Св. Владимира IV степени, мечами и бантом к ордену Св. Анны II степени, а в завершении кампании Георгиевским оружием.
Когда перед Временным правительством встал вопрос, кого назначить командующим ЧФ после отставки Колчака, выбор пал на боевого командира минной бригады ЧФ Александра Немитца. 3 августа 1917 года он был произведен в контр-адмиралы и назначен командующим. Перед ним были поставлены две задачи: захват пролива Босфор и осуществление «твердых мер по ограждению воинской дисциплины». Как и следовало ожидать, ни одну из этих задач Немитц не выполнил.
Оказалось, читать лекции о стратегии войны куда проще, чем проводить крупные морские операции. К тому же Немитц не обладал тем авторитетом, который имели его предшественники, морские офицеры откровенно над ним посмеивались. Дело дошло до того, что линкор «Свободная Россия» самовольно оставил боевую позицию у пролива Босфор и, не обращая внимания на приказ командующего, ушел в Севастополь.
К декабрю 1917 года контр-адмирал Немитц фактически не управлял флотом, все его звания, дипломы и регалии уже не имели никакого значения. Потому он и счел за лучшее перебраться в Одессу, чтобы переждать смутное время.
Летом 1919 года Немитц встретился с членом Совета обороны Украины А. Иоффе, с которым был хорошо знаком. Тот написал Ленину, а Ленин черкнул записку заместителю председателя Реввоенсовета Э. Склянскому: «Иоффе очень рекомендует этого Немитца. Повидайте его». С этого момента судьба адмирала сделала крутой поворот — он был назначен начальником штаба группы войск под командованием Якира, прорывавшихся из Одессы на север. В октябре 1919 года вчерашний белый адмирал был награжден орденом Красного Знамени.
Полтора года Немитц был командующим морскими силами республики, пока в декабре 1921 года не перешел на преподавательскую работу. Все же он родился под счастливой звездой — будучи в приятельских отношениях с Иоффе, Якиром и Гамарником, Немитц не попал под каток сталинских репрессий. Более того, в 1941 году ему было присвоено звание вице-адмирала.
После войны Александр Васильевич ушел в отставку и переехал в Севастополь. Он скончался 1 октября 1967 года. Похоронили его со всеми почестями на центральной аллее кладбища Коммунаров. На его могиле воздвигнут мраморный памятник, изображающий Немитца в адмиральской форме советского образца. Без аксельбантов офицера генштаба и без Георгиевского оружия. Наверное, это правильно.
