Впервые крымчане столкнулись с мерами по обеспечению безопасности участников саммитов и высокопоставленных визитеров во время Ялтинской конференции в 1945г. Тогда ее участники приземлялись на аэродроме Саки и ехали через Симферополь по маршруту: Евпаторийское шоссе — переулок Персиковый — улица КИМ, сворачивали на Перекопскую (ныне Гагарина) — бульвар Ленина — улицы Карла Маркса, Серова, Розы Люксембург — пер. Совнаркомовский — площадь Советская — ул. Ленина — и вниз по улицам Шмидта, Воровского, Алуштинской (теперь Беспалова) — на Ялтинское шоссе. По всему пути полностью было прекращено движение. В жилые дома и квартиры, выходившие на трассу следования, направлялись работники тогдашних НКВД и НКГБ, прикомандированные из других городов. Жильцам рекомендовалось воздержаться от попыток открытия окон, смотревших на дорогу, и других резких действий…
После 1945 года мир вступил в ядерную эпоху. Стратегические вооружения на полуострове не размещались, однако Крым внес свою лепту в создание «щита России». Хорошо известно, что испытания отечественного атомного и водородного оружия проводились в Казахстане и на Новой Земле. Но базовый центр многих экспериментов находился в поселке Багерово близ Керчи. Здесь «изделия» готовились к испытаниям, с местного аэродрома поднимались самолеты-носители, поблизости работали научные учреждения, занимавшиеся анализом полученных результатов. Полигон №71 Военно-воздушных сил страны близ Багерово стал ареной чрезвычайно важных экспериментов. Прежде чем сбрасывать на северных и среднеазиатских опытных площадках бомбы с ядерными зарядами, необходимо было проверить механизмы сброса и взрыватели. С весны 1949 года здесь, около Керчи, прошла серия испытаний. Самолет-носитель бросал на полигон №71 бомбы, идентичные по форме, массе и размерам первой отечественной атомной РДС-1 (аббревиатура означала «Россия-Делает-Сама»), с теми же взрывателями, но не ядерные, а с обычным взрывным устройством. Только после того, как крымские эксперименты прошли успешно, приступили к опытам с настоящими ядерными бомбами на восточных и северных полигонах. Таким образом, можно смело утверждать, что крымский полуостров — колыбель «русского атома».
Что касается оружия тактического, то оно складировалось на базе «Кизилташ» в 18 км от Судака. («Спецоружие» Черноморского флота находилось в ведении 6-го отдела ЧФ и базировалось в Балаклаве.) Сам кизилташский объект размещался на священном месте бывшего монастыря. Некогда «монашеско-разбойничьи» места заняли военные. Они окружили базу колючей проволокой, выставили усиленные наряды охраны. Шоссе А-294, соединяющее Судак с Планерским и Насыпным, в отдельных местах было пущено по искусственной выемке в грунте с тем, чтобы водители и пассажиры проезжавших автомашин не могли видеть происходящего в «зоне». Вдоль дороги стояли знаки «Остановка запрещена». Если кто-либо все же останавливался, то, словно из-под земли, появлялись люди в форме сотрудников ГАИ либо одетые «по гражданке». Угрожая суровыми карами, они требовали продолжать движение. Время от времени из «Кизилташа» выезжали автоколонны, состоящие из фургонов, сопровождаемых джипами ГАЗ-69. Они следовали по А-294 до Насыпного, где сворачивали налево, на шоссе Новороссийск—Севастополь, проезжали через Симферополь по Феодосийскому шоссе (теперь проспект Победы), улицам Кирова, Козлова, Севастопольской и покидали город в западном направлении. Сотрудникам милиции строго-настрого запрещалось останавливать «кизилташские» автомобили. Доподлинно известно, что однажды некий милиционер проигнорировал этот запрет… и был немедленно уволен из органов МВД. Местные подростки в поисках приключений не раз пытались проникнуть на территорию базы, после чего администрации их школ с неизбежностью приходилось вызволять подопечных.
Наличие на полуострове «режимных» объектов приводило к увеличению числа работников правоохранительных органов, что в целом улучшало криминогенную обстановку. Этому же способствовало регулярное пребывание в области высших руководителей страны. После февраля 45-го международные саммиты в Крыму не проводились: все основные вопросы мироустройства были решены в Ливадии, и «перерешать» их «дядюшка Джо» не собирался, хотя сам регулярно проводил отпуск на полуострове, предпочитая Массандровский дворец, что символично. Этот объект под Грушевой поляной связан с именем Александра III, которого многие считают предшественником Сталина в курсе, направленном на последовательное отстаивание национально-государственных интересов империи.
Сталинская администрация инициировала два перспективных проекта. Один из них — строительство шоссейной дороги Москва—Харьков—Симферополь, по которой с равным успехом могли следовать и танки, и правительственные лимузины, и комбайны. Сооружение объекта началось в 1948-м и завершилось к 1950 году. Другой инициативой стало принятие правительственного постановления (1950) о сооружении Каховской ГЭС, Южно-Украинского и Северо-Крымского каналов. Днепровская вода пришла в Крым уже при новых лидерах — Никите Сергеевиче Хрущеве и Леониде Ильиче Брежневе. Канал упрочил достигнутый в конце XIX века статус Крымской области как «житницы» России, а также позволили ей стать ее «рисовым полем». В то же время ГЭС и ирригационные сооружения объективно поставили полуостров в энергетическую и водную зависимость от Украинской ССР. Вот почему известное решение от 19 февраля 1954 года о передаче Крыма в состав Украины стало закономерным продолжением тенденций, заложенных на рубеже 40-50-х годов.
Никита Хрущев, прибывая в Крым, следовал по Киевской — Ялтинской. Нередко он сворачивал от площади Куйбышева вправо и останавливался в правительственной гостинице на ул. Богдана Хмельницкого, 16 (сейчас в этом здании находится Центр охраны материнства и детства). Здесь «наш Никита Сергеевич» проводил совещание с местным руководством. («Наш Никита Сергеевич» — название документально-биографического фильма, вышедшего на экраны к 70-летию Н.Хрущева 17 апреля 1964 года и изъятого из проката после смещения главного героя с поста 14 октября того же года.)
В 1972 году в Нижней Ореанде вблизи Ялты прошли переговоры Леонида Брежнева с тогдашним президентом США Ричардом Никсоном. Симферопольцы вновь оказались очевидцами «спецпроезда», но маршрут его изменился. Теперь высокий гость приземлился в аэропорту «Симферополь Центральный». Рядом с основным («стеклянным») аэровокзалом еще с хрущевских времен действовал VIP-овский корпус, от которого колонна выруливала на улицу Мальченко, с нее поворачивала направо, на Евпаторийское шоссе, по которому и следовала до Молодежного. Здесь выполнялся поворот налево (до сих пор в этом месте в разделительной полосе сохранился разрыв, загороженный ныне сеткой). Спецавтомобили проезжали через железнодорожный переезд (теперь закрытый; на его месте — платформа для электропоездов «Молодежная») и выходили на «Московскую трассу» у сельхозинститута, где имелся стационарный пост ГАИ (от него остался фундамент и антенна радиостанции), далее двигались прямо по ул. Киевской, через площади Московскую и Куйбышева (унаследовавшую от Советской статус «перекрестка №1»), мимо автовокзала и затем — по Ялтинской. Движение автотранспорта по маршруту следования Никсона было прекращено практически в течение всего дня. На примыкающих улицах образовались многокилометровые пробки. Не ходили даже троллейбусы. Однако, в отличие от 1945 года, власти не удаляли с тротуаров пешеходов, а лишь не позволяли им переходить проезжую часть. Более того, желающим поприветствовать лидеров выдавали маленькие американские и советские флажки. В то же время меры безопасности были беспрецедентными. Жители города впервые увидели над головами вертолеты с работниками правоохранительных органов.
Леонид Брежнев тоже многократно ездил по этому маршруту, почти всегда безостановочно. Впрочем, иногда «Леонид I» для поездок в Крым пользовался услугами железнодорожного транспорта, выходя на специально построенной платформе станции Пролетная, между Остряково и Элеваторной. В 1980 году был сооружен мостовой переход над железнодорожными путями и «Московской трассой», соединявшего Евпаторийское шоссе с Симферопольской объездной дорогой. Теперь колонна не поворачивала в Молодежном, а следовала прямо до Мирного, где выходила на примыкающую слева Объездную дорогу и огибала по ней город, попадая на Ялтинскую лишь между остановками «Студенческий городок» и «Больничный городок». «Перекрестком №1» стало соединение Объездной с ул. Ялтинской, которое имеет сложную форму и отличается плохой видимостью. Вот почему для безопасного вывода спецавтомобилей на главную дорогу требовались усилия не одного регулировщика, а целой бригады, занимавшей позиции на дальних подступах к пересечению. По наличию около «Студгородка» офицеров милиции в парадной белой униформе симферопольцы определяли, скоро ли проследует «дорогой Леонид Ильич». В лесополосе, отделяющей Ялтинскую от Беспалова, на трансформаторной будке до сих пор сохранился металлический кожух от телефона милицейской спецсвязи (сведения о перемещениях лидера запрещалось тогда передавать по обычным УКВ-радиостанциям, бывшим на вооружении ГАИ, так как они не отличались совершенством и не обеспечивали защиты от прослушивания).
Леонид Брежнев вел себя на полуострове как высокопоставленный экскурсант. Его поездки по краю носили туристически познавательный характер. Так, 22 июля 1979 года он посетил Феодосию, побывал в местах, где в годы 2-й мировой шли ожесточенные бои, возложил цветы к памятникам Гражданской и Великой Отечественной войн, отметился на объектах, связанных с революционным прошлым, в частности в Феодосийском порту (интересовавшем гостя не как развитое промышленное предприятие, а лишь как сцена одного из эпизодов неудачного бунта на броненосце «Потемкин»), осмотрел старинные архитектурные памятники, картинную галерею И.К.Айвазовского, где оставил трогательную запись в книге почетных посетителей. На следующий год такого рода экскурсия была совершена в Севастополе, опять-таки с «дежурными блюдами»: диорама, панорама и т.д.
Подражая предшественникам, Михаил Горбачев трижды воспользовался «Нижней Ореандой», доставшейся в наследство от Хрущева и Брежнева, и, соответственно, Симферопольской объездной дорогой: в 1985-м, 1986-м и 1987-м. Но начиная с 1988 года он стал проводить лето на специально построенной даче «Заря» близ Фороса. Изменился и маршрут следования. Отныне «Борт Номер Один» приземлялся не в Симферопольском аэропорту, а на военном аэродроме «Бельбек» между Северной стороной и Качей. Колонна выезжала на дорогу Симферополь—Севастополь между Верхнесадовым и Мекензиевыми Горами, двигалась через Инкерман (бывший Белокаменск), железнодорожные переезды, узкий мост над рекой Черной, сворачивала влево, на Севастопольскую объездную дорогу, по которой попадала на шоссе, ведущее из Севастополя в Ялту. Дорога оказалась очень неудобной, поэтому начали строительство шоссе, получившего в народе название «Горбачевштрассе» . Оно начиналось на кольцевой развязке около нынешнего поста ГАИ в Мекензиевых Горах и кончалось мостом над железнодорожной веткой в Балаклаву, которым соединялось с объездной дорогой вокруг Севастополя. Завершить стройку до 1991 года не успели. Открыли движение лишь в 2002 году уже для Леонида Кучмы. В настоящий момент (февраль 2003) на “президентской” трассе строится новый мост через Бельбек и рядом с ним двухуровневая развязка.
Экскурсионная программа энергичного Горбачева оказалась еще более скромной, чем у пожилого Брежнева. Известны только два выхода Михаила Сергеевича «людей посмотреть и себя показать». Один состоялся 4 августа 1985 года, еще с «Нижней Ореанды». Огромное количество сотрудников 9-го Главного Управления КГБ из Москвы, их симферопольских коллег, а также местных милиционеров, переодетых «по гражданке», были выведены на центральные улицы Ялты, движение автотранспорта по ним было перекрыто, а парковка запрещена загодя. Стоявшие в порту пассажирские суда буксирами вывели на внешний рейд из опасения, что на них могут оказаться террористы-снайперы. В 19.00 Михаил Горбачев, его супруга Раиса Максимовна (ныне покойная) и их внучка Ксюша, которой тогда было 5 лет, окруженные плотным кольцом охранников, появились на главной площади города-курорта, между Центральным универмагом, горисполкомом и кинотеатром «Сатурн». Проведя бессодержательный разговор с зеваками-курортниками, чета Горбачевых прошла через подземный переход к памятнику Ульянову-Ленину, возложила там цветы, еще немного побеседовала с «народом» около Клуба моряков, продефилировала по Набережной до «Гастронома» и там села в черные автомобили. Последние, включив красные и синие проблесковые сигналы, на огромной скорости унеслись в направлении «Нижней Ореанды». Все шоу заняло 30 минут.
Повторилось оно в 1988 году, уже с «Зари», когда Горбачев совершил вылазку в Севастополь, где на площади Нахимова беседовал о перестройке с любопытствующими (большей частью экскурсантами из других регионов, в составе тургрупп приехавших в «закрытый» тогда город-герой). Ни в Ялтинский, ни в Севастопольский горкомы партии и горисполкомы, ни в штаб ЧФ «отец русской демократии» не заглядывал и представителей этих органов о своих вояжах не информировал. Это, понятное дело, отнюдь не способствовало росту авторитета Горбачева у партийно-советского актива и военного командования. Вот в частности почему, кстати, во время известных событий августа 1991-го политическое руководство Крыма заняло выжидательную позицию и не рвалось выручать шефа из «заточения», а тогдашний командующий ЧФ адмирал Михаил Хронопуло (ныне постоянный представитель ВР АРК в Москве) публично выступил с заявлением, что «перестройка зашла в тупик», тем самым фактически поддержав ГКЧП, за что сразу после прихода к власти Ельцина и поплатился.
Как и прежде, сегодня на дорогах, ведущих к Южному берегу, в летнее время видны работники милиции в парадной униформе, а в прилегающем кустарнике угадываются контуры затаившихся там сотрудников службы ГБ. Шоссе озаряют вспышки красных и синих огней, оглашают сирены и приказы из «матюгальников»: «Принять вправо, остановка!» Однако среди охраняемых лиц мало лидеров великих держав. «Большая восьмерка» предпочитает собираться в других местах. Кроме того, здесь президент Украины объективно оказывается в тени «большого кремлевского брата», сколько бы Москва ни твердила об уважении к суверенитету Киева.
Леонид Брежнев мог выбирать, где отдыхать самому и где принимать гостей: в его распоряжении имелись Сочи, Кавказские Минеральные Воды, Балтийское взморье, Дальний Восток и т.д. Если с Никсоном он встречался в Крыму, то с его преемником Джеральдом Фордом — в живописной таежной местности близ Владивостока. Леонид Кучма, конечно, может провести отпуск на острове Бирючий в Азовском море (на даче, основанной еще Хрущевым), но вряд ли решится пригласить туда иностранцев и журналистов. Крыму на Украине не с кем бороться за право быть зоной VIP-туризма.
порно видео
