О страшной трагедии, постигшей полуостров 80 лет назад, столь ярко отраженной в эпопее И.С.Шмелева “Солнце мертвых”, в последние годы появилось немало различных публикаций, в том числе и автора этих строк [1]. Однако в Государственном архиве Автономной Республики Крым (ГААРК) имеется еще огромное количество материалов по данной проблеме, пока широко не введенных в научный оборот. Среди них-выписки из суточных сводок ЧК(ГПУ), рисовавших картину крымского бедствия, подписанных председателем КрымЧК А.И.Ротенбергом, временно исполняющим дела начальника информационного отдела КрымЧК Лехемом и секретарем Уральцевым (затем начальником информотделом КрымГПУ Лехемом и секретарем Уральцевым), за февраль-июнь 1922 г. (обнаружено 27), направляемые в Центральную республиканскую комиссию помощи голодающим при ЦИК Крымской АССР (КрымЦКПомгол) [2], созданную 1 декабря 1921 г., ликвидированную 19 октября 1922г. (на смену ей образована Комиссия по борьбе с последствиями голода – Последгол, функционировавшая до 16 августа 1923 г.).
Ниже публикуются эти выписки в хронологическом порядке с некоторыми сокращениями. (Орфография и пунктуация текста документов приведена в соответствии с современными нормами языка).
“Продовольственное положение Крыма нисколько не улучшилось. Во всех округах крестьяне голодают по-прежнему. В Сарабузском [Сарабуз – ныне п. Гвардейское Симферопольского района -В. 3.], Карасубазарском [нынеБелогорском-В. 3], Мамут-Султанском [Мамут-Султан – ныне с. Доброе Симферопольского района – В. 3.], Булганакском [Булганак- ныне с. Кольчугино Симферопольского района – В. 3.] районах население режет последний скот для того, чтобы не умереть с голода. Режет коров, овец и лошадей. Едят лошадей, павших от бескормицы и болезней. На почве голода участились случаи смерти…(…) Во всех деревнях от голода же – масса больных, опухших и взрослых, и детей. Помощь голодающим почти не оказывается. (…) Кулачество на помощь умирающему беднейшему населению идти не желает и все мероприятия комитетов взаимопомощи, затрагивающие интересы кулаков, встречают с их стороны противодействие.
В Карасубазарском районе голодает свыше 20.000 человек. Население города и района зорко присматривается ко всем действиям помгола и в настоящее время интересуется организуемыми последним столовыми и питательными пунктами.
В Феодосийском округе голод сильнее всего охватил Владиславовский район. В Севастопольском округе голодают все районы.
В Евпаторийском – голод сильно дает себя чувствовать рабочим соляных приисков.
В Ялтинском и Джанкойском округах голодает почти исключительно крестьянство, главным образом, татарское население” (выписка из сводки №32 за 3 февраля).
“Положение во всех округах осталось прежнее. В Ялте опять на улицах города появилось много нищих, нищие пользуются оказываемой им помощью, но не удовлетворяются ею, тотчас же по выходу из столовой ком[пом]гола [комиссии помощи голодающим – В. 3.] они вновь начинают свои тянущие за душу выкрикивания и мольбы. Их крики нервируют толпу и возбуждают ее против Сов. Власти. Число нищенствующих детей в Ялте значительно сократилось, благодаря энергичной борьбе с детским нищенством. По-прежнему тяжелое положение в Евпатории. Здесь вновь зарегистрировано 17 случаев голодной смерти. В Бахчисарайском районе население собирает отброски кожи, разворачивает их и ест. Борьба с голодом ведется крайне слабо” (выписка из сводки №33 за 4 февраля).
“Количество голодающих с каждым днем возрастает. На улицах всех городов ежедневно находят несколько трупов людей, скончавшихся от голода. Масса детей и взрослых, просящих подаяние, не уменьшается, несмотря на то, что борьба с нищенством кое-где ведется усиленно. В деревнях положение еще хуже, чем в самих городах: там смертность гораздо выше, чем в последних. Компомголы работают энергично, но их средства недостаточны даже для удовлетворения десятой части всех голодающих” (выписка из сводки №35 за 6-10 февраля).
“Голод достигает все более и более грандиозных размеров. Бич этот занимает крымскую деревню. В Бахчисарайском районе ежедневно умирает 25-30 человек голодной смертью. Особенно растет число голодающих в деревне Феодосийского округа, где в Судакском районе голодают все поголовно, так как посевная площадь там слишком мала и хлеба своего нет. Помголами принимаются энергичные меры по ликвидации голода, но работа не достигает желаемых результатов из-за отсутствия средств. Все же открываются столовые, приюты, коллективы [видимо, коллекторы – В. 3.] и подбираются дети улицы. Словом, делается все возможное, чтобы сгладить весь ужас царя голода…” (выписка из сводки №38 за 13 февраля).
“Голод повсеместно усиливается. (…) Увеличивается смертность от голода в Ялтинском и Евпаторийском округах. Борьба с голодом за отсутствием недостаточных средств [так в тексте – В. 3.] не может быть развернута в полном объеме. Но все-таки и та слабая поддержка, которую оказывают компомголы крестьянам сейчас, уже имеет громадное значение. Так, например, в Биюк-Онларском [Биюк-Онлар-ныне п. Октябрьское Красногвардейского района – В. 3] в последнее время настроение крестьян стало более удовлетворительным, после того, как окрпомголом [окружной комиссией помощи голодающим – В. З.] было отпущено для голодающих на полмесяца 250 пайков и 20 пудов муки. В Карасубазарском районе поддержку от компомгола получает не более одной десятой всего населения” (выписка из сводки №39 за 14 февраля).
“Голод особенно резко проявляется в Бахчисарайском районе. Ежедневно умирает от истощения 18-20 человек. По дорогам валяется много трупов умерших от голода. В Джанкойском уезде [округе – В. 3] крестьяне доедают последних коров. Оставшись в результате без всяких средств к существованию, они сотнями направляются в город, где пополняют контингент нищенствующих. В Севастополе отмечено несколько случаев симуляции смерти. Нищие надеются таким образом тронуть сердца торговцев. Снабжение для детских приютов ухудшается. Компомгол в большинстве районов развивает слабую деятельность, главным образом из-за отсутствия достаточных средств, но там, даже где помощь голодающим оказывается, то она до того ничтожна, что является каплей в море общей нужды” (выписка из сводки №40 за 15 февраля).
“Голод принимает все большие размеры и становится угрожающим. В одном Карасубазаре умирает 15-20 человек ежедневно. Население ест кошек и собак. Смертность растет. Во всех районах можно наблюдать много нищих, большая часть которых умирает от голода. В Феодосии голод усиливается. (…) Помгол из-за отсутствия материальных средств не может оказать той реальной помощи, которая необходима населению. Пожертвования не поступают. В Севастополе на улицах от голода умирает много беженцев” (выписка из сводки №41 за 16 февраля).
“Голод начинает достигать высших форм своего проявления. В Севастополе голодает все население. В Карасубазаре 25.000 голодающих. Ежедневно регистрируются смертные случаи. Подкидывание детей в ясли продолжается. Приюты все переполнены и снабжаются из рук вон плохо. В дер. Шейх-Эли Карасубазарского района [с. Козловка, ныне не существует- В. 3.] гр. Вани зарезал двух своих сыновей и дочь и съел их вместе с женой [см. выписку из сводки №64 за 11-12 марта – В. 3.]. Борьба с голодом в некоторых городах начинает расширяться. В Керчи оборудуется дом для детей. В Ялте Центросоюзом открыта столовая, для которой артель хлебопеков отпускает ежедневно хлеб. В Севастополе на Корабельной стороне открыт очаг на сто детей. На питательном пункте отпускаются обеды на 3.000 детей. Организована тройка по разгрузке города от голодающих беженцев. В остальных же уездах [округах – В. 3.] никаких улучшений положений голодающих не наблюдается” (выписка из сводки №42 за 17 февраля).
“Голод в Крыму с каждым днем усиливается. На разных концах города Севастополя лежат трупы, которых не убирают по двое суток. Обыватели, проходящие мимо трупов, посылают проклятия Соввласти. Смертность на почве голода с каждым днем увеличивается, например, за истекшие сутки было 20 случаев голодной смерти. Их [умерших – 3. В.] хоронят без всякой регистрации и без обрядов. Во многих местах Карасубазарского района главную пищу составляют собаки, кошки и т. п. Компомголам оказывается крайне незначительная помощь вследствие отсутствия надлежащих средств. Такая же картина иллюстрируется в Феодосийском и Евпаторийском округах. Продовольственных транспортов ниоткуда не поступало” (выписка из сводки №43 за 18 февраля).
“Резко ухудшилось положение в Бахчисарайском округе. При полном отсутствии продуктов у населения истощаются запасы помгола. У него имеется продуктов на 1-2 дня; с уничтожением [истощением – В. 3.] этого запаса положение голодающих станет безвыходным. Уже и сейчас голодающее население деревни района помощи не получает. В Ялте вновь растет число занимающихся нищенством детей. Насколько возможно борьба с этим явлением ведется. Детям отпускаются бесплатные обеды. Поступлений продовольствия извне нигде не отмечено. Только в Ялте Внешторгом выгружено из турецкого судна “Худа-Эмонет” 136 пудов муки и некоторые другие продукты” (выписка из сводки №44 за 19 февраля).
“Кошмарные формы принимает Бахчисарайский район. На дорогах подобрано много трупов. Ресурсы компомгола истощаются: может быть имеющихся запасов хватит на два дня. Положение на севастопольских государственных предприя¬тиях в смысле продовольствия улучшилось. Детская преступность, связанная с голодом, прогрессирует” (выписка из сводки №45 за 20 февраля) [3].
“Обычное явление голода как употребление в пищу кошек, собак, всякой падали, суррогата продолжается по-прежнему всюду. О женщинах, задержанных в Бахчисарае с головой ребенка… выяснилось, что они съели двух детей одной из них, а затем зарезали чужого, голова которого и была у них найдена… В Карасубазаре компомгол работает слабо, и в его деятельности преобладает показная сторона дела. Разгрузка американского зерна в Феодосии идет энергично, вчера разгружено 47 вагонов, а всего с прежними 51 вагон. Работы производятся до 5 часов утра, при разгрузке наблюдается кража кукурузы. Красноармейцами охраны за ночь задержано 9 человек.(…)” (выписка из сводки №55 за 2 марта).
“Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы. Людоедство становится обычным явлением: в Бахчисарае семья цыган зарезала 4-х детей и из [их – В. 3.] мяса сварила суп. Цыгане арестованы, и суп с мясом доставлен в милицию; в Севастополе на рынке валяются трупы, причем милиция отказывается [их убирать – В. 3.], очень халатно относится к своим обязанностям: по целым дням трупы не убираются. В Карасубазаре регистрируется 25-30 смертных случаев [ежедневно – В.З.]. Деятельность компомголов проявляется слабо. Но если в городах заметны кой-какие признаки помощи, то в деревнях голодающие оставлены абсолютно на произвол судьбы. Положение детских приютов улучшается. Волна нищенства усиливается” (выписка из сводки №56 за 3 марта).
“В Бахчисарае ежедневно из больницы вывозят 10 15 трупов людей, умерших от голода; в Балаклавском районе ежедневно умирает в среднем 50 человек опять-таки исключительно на почве голода; в самом Севастополе трупы умерших лежат неубранными на улицах и иногда по несколько дней. В Ялтинском округе положение таково же. Здесь только в одном Алуштинском районе насчитывается 6.723 голодающих, из них 2.939 детей. В Карасубазарском районе голодает 30.000 человек т. е. почти все население района. Помощь голодающим повсюду крайне недостаточна. Так, в Ялтинском округе помголом на 50 человек голодающих отпускается ежемесячно всего лишь 8 п. 30 ф. муки и 9 п. 15 ф. крупы. В Джанкойском районе и сама борьба с голодом, и первичные органы, ведущие ее, т. е. комитеты взаимопомощи, существуют фактически только на бумаге. Приток средств в распоряжение компомголов чрезвычайно слаб. Иногда отмечаются случаи пожертвований, крайне ничтожных, со стороны импортеров. Так, Севастопольскому компомголу за истекшие сутки пожертвовано медикаментов на 15.000 000 р. импортером Оксповым [?]” (выписка из сводки №57 за 4 марта).
“(…) В Карасубазаре население начало питаться травой и улитками. (…)” (выписка из сводки №58 за 5 марта).
“В Карасубазаре наблюдаются случаи употребления в пищу трупов. В Бахчисарае случаи голодной смерти учащаются. В больницах лежит 25 неубранных трупов умерших от голода. Голодные на рынке вырывают продукты из рук. В Евпатории открыт приют на 50 детей” (выписка из сводки №59 за 6 марта).
“В Джанкойском районе голод принимает большие размеры, особенно в деревнях, где население буквально сваливается и умирает голодной смертью. Помощь окрпомгола из-за отсутствия средств незначительна. В Севастополе [число – В.З.] голодных достигло до 80%. В остальных районах без перемен” (выписка из сводки №61 за 8 марта).
“Существенных перемен за сутки не произошло. Голод продолжает развиваться и уносить тысячи жертв. Борьба с ним затрудняется из-за слабых ресурсов помгола. В Евпатории врачами зарегистрировано с 24 [февраля? – В.З.] – 8 марта 259 случаев голодной смерти. В Севастополе сбор денег с обложения торговцев идет весьма успешно. Особенно катастрофическое положение можно заметить в деревнях среди сельского населения, где количество голодающих больше всего” (выписка из сводки №62 за 9 марта) [4] .
“Борьба с голодом идет прежними темпами и по-прежнему не может разрешить выдвигаемых моментом задач, так как местные средства не позволяют расширить помголам помощь голодающим. Из центра получение помощи также недостаточно, судя по числу голодающих. В Джанкое по статистике голодающих 6240 взрослых и 5411 детей, из них больных взрослых 404 и детей 497, В Армянском районе голодающих 1802 взрослых и 1715 детей, Курманском районе [Курман-Кемельчи – ныне районный центр п. Красногвардейское – В.З.] 2294 взрослых и 2000 детей. Наличие же [у] помгола 5 пудов муки и 5 пудов сахара. В других районах голод тоже принимает грандиозные размеры, и по дорогам валяются десятки умерших от голода трупов. За последнее время в Евпатории зарегистрированы родителями пропажи детей. Предполагают, что дети съедены” (выписка из сводки №63 за 10 марта).
“Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы, и людоедство становится обычным явлением и с каждым днем принимает все большие и большие размеры. Так, в Севастополе впервые зарегистрированы случаи людоедства и самоубийства на почве голода, по улицам валяются трупы умерших и умирающих [так в тексте – В. 3.]. В Каразубазарском районе настроение голодающих подавленное в связи со слухами о снятии с довольствия помгола взрослых. Они озабочены, предчувствуя в этом потерю последней поддержки, бывшей, хотя далеко недостаточной, но все же могущей давать голодным просуществовать дальше. В том же районе в деревне Шейх-Эли отец зарезал своих двух малюток и съел их вместе с женой. Третьего зарезать не успел, так как был арестован; в убийстве сознался и после умер. Жена умерла также [см. выписку из сводки №42 за 17 февраля – В.З.]5. Крестьяне с ужасом смотрят на происходящее, а контрреволюционный элемент использует это для антисоветской агитации. В остальных районах голод также усиливается и принимает грандиозные размеры. Помощь из центра не поступает; помголы из-за отсутствия продресурсов работают слабо, и вследствие этого увеличивается волна беженцев, которые, бросая последний скарб, устремляются в город в надежде в нем найти заработок и продолжают голодать вмести с детьми, как и в деревне. Детские приюты переполнены детьми” (выписка из сводки №64 за 11-12 марта).
“Голод с каждым днем в Крыму усиливается и принимает грандиозные размеры. Каждый день сводки с мест сообщают о людоедстве. В Карасубазаре опять обнаружено людоедство. Мать зарезала своего 6-ти летнего ребенка, сварила его и начала его есть вместе с 12-[лет]ней дочкой. Женщина была арестована и на допросе в милиции лишилась рассудка. По отправлению ее в больницу она скончалась. Местный помгол из-за отсутствия продресурсов не в состоянии дать голодающим возможности существовать хотя [бы] в полуголодном состоянии, вследствие чего и является людоедство и употребление в пищу падали. Весь день на рынке происходит ловля случайно забредших сюда собак. Говорить о[б] употреблении в пищу суррогатов не приходится. Голодные массы в большом проценте питаются воловьей и овечьей кожей, также забирая из кожевенных заводов отбросы, побывавшие в обработке и извести. Больницы переполнены голодающими, которые умирают от истощения. Смертность достигает до 25 человек ежедневно. Голодных в Бахчисарае в городе до трех лет 1793 чел., от трех до 14 – 3270 чел. и взрослого населения 38584. Помгол получает еженедельно только 17[неразборчиво- В. 3.]0 пайков. В городе открыто 17 питательных пунктов и два эвакопункта для беженцев и в районе 13 питательных пунктов. В Джанкое крестьяне продают остаток мертвого инвентаря. Смягчить все эти ужасы местные помголы не в состоянии, и нужна быстрая и решительная помощь из центра” (выписка из сводки №65 за 13 марта).
“Смертность на почве голода повсюду увеличивается. В Севастополе 1-ой Совбольницей принято за 1-ю половину марта 69 трупа; в больнице умерло от голода за тот же период 73 человека. Таково же положение и в других городах. Борьба с голодом повсюду не соответствует размерам последнего, что является, главным образом, вследствие [так в тексте – В.З.] отсутствия средств у помголов. Так, Джанкойский окрпомгол бездействует из-за неимения средств: часть его столовых закрыта, часть отпускает ничтожное количество обедов. Несколько лучше обстоит дело в Керчи. Здесь получен наряд на 6391 паек для детей. Предполагается открыть в округе несколько новых приютов” (выписка из сводки №66 за 14-16 марта).
“С всевозрастающей постепенностью голод расправляет свои щупальца, и бороться с ним все труднее и труднее. Помголы не имеют возможности оказывать помощь в достаточных размерах, и голодающая масса гибнет. Заметная помощь оказывается только детям. Неголодающее население к мукам голодных относится совершенно пассивно, и, если бы не обязательные постановления органов власти об отчислении доходов, помощи от общества не было бы совершенно. Денежные и продовольственные отчисления рабочих, служащих и кр-цев [красноармейцев – В. 3.] смягчают голод в самой малой его части. Всюду следует отметить увеличение числа голодающих. В пищу идут самые различные суррогаты: кожи, мякина и макуха. Едят собак, кошек и падаль. Людоедство стало обыденным явлением. Участились случаи самоубийств на почве голода, кражи, бандитских выступлений и эпидемических заболеваний. В Керчи зарегистрировано 35 случаев голодной смерти. Производится обмен семенного материала и продуктов на золотые деньги. Всего обменено на 247 рублей золотом. Следует отметить удовлетворительное положение детских приютов Евпатории, содержащих на иждивении 2336 детей. Зарегистрировано голодающих в округе 26.000. Незарегистрированных в несколько раз больше” (выписка из сводки №67 за 17 марта). “Голод косит людей по-прежнему, но уже намечается кое-где улучшение, вызванное усилением борьбы с ним. Так, стала более энергично оказываться помощь голодающим Карасубазарского района, значительные успехи достигнуты в борьбе с голодом в Ялтинском районе. В последнем умерших от голода зарегистрировано: в январе 2449 чел., в феврале 4037 чел., в марте 2098 чел. Конечно, цифры эти менее действительных, но уменьшение смертности в марте несомненно. В Севастопольском округе имеется 10 питпунктов для взрослых на 1778 чел. и 100 для детей на 9692 чел. Голодающих детей в округе 45.455 человек, взрослых 32 304, Из сопоставления цифр, показывающих размеры голода и помощи, оказываемой голодающим, видно, насколько еще последняя слабо поставлена в этом округе. Продукты на места доставлять приходится с огромными трудностями из-за отсутствия перевозочных средств. Из округа многие стремятся переселиться на Север, в урожайные губернии. В Ялтинском округе функционируют 33 питпункта [питательных пункта – В.З.] на 150-200 человек. 5-го апреля с пришедших в Ялту двух американских миноносцев были выброшены на мол голодающим остатки ужина команды. Голодная толпа набросилась на остатки, и в их дележе приняли участие даже кр-цы, стоящие на постах. Американцами было произведено несколько фотографических снимков голодной толпы. Совсем слабо поставлено дело борьбы с голодом в Феодосийском округе. Окрпомгол кормит всего лишь 600 детей. В округе наблюдался еще один случай людоедства: в поселке Анак-Джанкое [видимо, Аппак-Джанкое – ныне с. Васильковое Кировского района] один татарин ночью зарезал и употребил в пищу зашедшего к нему неизвестного. В остальных округах положение без перемен. Из-за границы за отчетные дни пароходов с продовольствием не прибывало. Пришедшие раньше разгружаются по-прежнему успешно” (выписка из сводки №81 за 5 апреля).
“Ялтинский окрпомгол производит мелиоративные общественные работы голодающими [так в тексте – В. 3.]. Во время прошедшего в Алуште двухнедельника помощи голодающим к учреждениям, организациям и кооперативам были прикреплены голодающие дети. Число смертей от голода в Коккозском [Коккоз(ы) – ныне с. Соколиное Бахчисарайского района – В.З.] районе доходит ежедневно до 10-15 чел. Голод в Керчи не имеет теперь острых форм, благодаря рыбе и зелени, в изобилии имеющихся по сравнительно дешевым ценам. Количество детей призреваемых притонов [видимо, приютов – В.З.] все увеличивается вследствие подбора таковых с улиц. Норма продуктов в детских учреждениях недостаточна. Уход за детьми хороший. В Бахчисарае и районе существуют тройки Помгола, оказывающие помощь голодающему населению” (выписка из сводки №109 за 12-14 мая).
“Ялтинским окрпомголом открыта в Алуште столовая. В Ялте открывается столовая для безработных членов профсоюзов. Сельпомголы выдают в своих питпунктах голодающим обеды и хлеб. На конференции комиссии помгола по проверке двухнедельника помощи голодающим выяснилось, что деньгами собрано 200.000.000 руб., 60 вед. вина, 50 п. хлеба, 50 п. муки, прикреплено (по принципу 10 сытых кормят одного голодного) 200 ч. Конференция постановила работу комиссии считать постоянной. Прибыл пароход “Алушта” с 300 пудами ржи Помголу. Горсад сдан Помголу [видимо, в аренду для использования с целью привлечения средств -В. 3] за 60.000.000 руб. Частным предпринимателям, предлагавшим 500.000.000, отказано. Положение деточагов, перешедших в ведение Карасубазарского здравотдела, улучшается. Положение детприютов хуже, но есть надежда на улучшение. Деятельность помгола недостаточна. Выдаваемый паек весьма скуден и не может удовлетворить самого нетребовательного человека. В хозучреждениях помгола производятся хищения. В центростоловой хищения приняли такой характер, что собравшиеся граждане хотели учинить расправу над служащими столовой, производящими хищения. Председатель Феодосийского помгола привез и раздал церквам предметы церковной утвари, не серебряные. Взамен церквам предложено сдать серебряные” (выписка из сводки №110 за 15-17 мая).
“В Ялте избран комитет “АРА” [American Relief Administration (Американская администрация помощи) – В.З.], представители которого выехали с целью обследования в районы. Главное внимание обращено на помощь детям. Взрослым будет выдаваться сухой паек по норме, установленной “АРА”, доставка продгрузов ожидается через неделю. Судакский район Феодосийского округа в продовольственном отношении теперь находится в лучших условиях. Население неохотно идет на работы, оплачиваемые натурой, и ко всему относится безразлично. Для голодающих имеется кооператив Помгола, в котором отпускаются продукты по дешевым ценам. Комитеты взаимопомощи слабо работают и неправильно распределяют продукты ([в] Армянском районе). Отношение населения к комитетам недоверчивое. В Бахчисарае и районе голодающих меньше, так как большая часть их работает. На пайке живут только неспособные к труду. По сообщению начокрмилиции Симферопольского округа, в дер. Азамат Симферопольского округа [с. Малиновка Белогорского района – В.З.] два брата Чурай и Суин Асла[н] Оглу [в марте -В. 3.] съели несколько детей, причем Чурай съел трех детей в возрасте от 6 до 10 лет, а Сеин [так в тексте – В.З.] одного 6-ти лет. Допрашиваемые крестьянами, они признались, что съели трупы сначала своих детей, а затем заманили проходившего мальчика Пехтеева, которого, убив, съели, и, наконец, мальчика 13-14 лет, собиравшего по деревне милостыню. Толпа крестьян Васильевского и Азаматского общества передала их жестокому самосуду, предав огню их избу, в которой братья Аслан сгорели.
Крымполитуправлением впервые эти сведения были получены в марте см. сводку от 24.III.” [не обнаружена – В. 3.] (выписка из сводки №124 за 6-7 июня).
Таким был голод в Крыму. Его причинами стали последствия Гражданской войны, небывалая засуха, безграмотная в духе “военного коммунизма” политика Крымревкома, нежелание видеть начавшегося бедствия. С сентября -октября 1921 г. голод неудержимо стал накатываться на полуостров. Первой его почувствовала цыганская беднота. Затем наступила очередь крымскотатарских крестьян, проживавших основной массой в горных районах, на южном побережье и почти не ведших зернового хозяйства. За ноябрь-декабрь 1921 г. погибло около 1,5 тыс. человек6. Пиком голода стали февраль – апрель 1922 г. В мае голодало около 400 тыс. человек – 60% населения полуострова. Погибло 75 тыс., из них более 50 тыс. – крымские татары [7], значительная часть которых жила в горных и предгорных районах, владела минимальными участками земли и не вела зернового хозяйства. Затем ситуация улучшается, расширяется помощь из различных районов страны и из-за рубежа, в том числе от Американской организации помощи (АРА), еврейского “Джойнта”, Константинопольского комитета помощи голодающим евреям (Евкомпомгол), международного общества “Верельф”, комитета Великого национального собрания Турции, миссий Фритьофа Нансена, папы римского, менонитов, миссий голландской, итальянской и турецкой (Красного полумесяца), Международного комитета рабочей помощи голодающим в Советской России (Межрабпомгол) при Коминтерне, зарубежных татарских и мусульманских благотворительных обществ. Национальные общины крымских татар, евреев, караимов совершали закупки и получали продовольствие от благотворительных организаций в Стамбуле. Крымский союз южнорусских колонистов и граждан германской расы пользовался помощью из Германии.
В 1922 г. ситуацию осложнили нашествие саранчи и проливные дожди. С осени наступает вторая волна голода. В ноябре голодало 90 тысяч человек, в декабре – до 150 тыс.[8] Вновь умирали люди. Но теперь помощь краю оказать было легче – Крым оставался единственным голодающим районом страны. Лишь к лету 1923 г. кошмар наконец-то ушел в прошлое. Голод унес более 100 тысяч жизней (из них более 75 тыс. крымских татар) [9]. Бедствие нанесло огромный ущерб хозяйству полуострова. Его последствия удалось ликвидировать только к середине 20-х годов.
Примечания:
[size=9]1 Зарубин В. Г., Зарубин А. Г. Голод в Крыму (1921-1923 годы)//Проблемы истории Крыма. Тезисы докладов научной конференции (23-28 сентября). – Симферополь, 1991. Выпуск второй. С.76-78; Зарубин А., Зарубин В. И. Шмелев и крымский голод начала 20-х гг.//И. С. Шмелев. Мир ушедший – мир грядущий. Международная конференция, посвященная
120-летию со дня рождения И. С. Шмелева. Тезисы докладов II Крымской международной научнойконференции 21-25 сентября. – Алушта, 1993. С.44-45; Зарубин В. Г., Зарубин А. Г. Голод в Крыму (1921-1923)//Клио. – Симферополь, 1995. №1-4. С.34-38;3арубин А. Г., Зарубин В. Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. -Симферополь, 1997. С.333-343; Катунин Ю. А. Православие Крыма в 1917-1939 годах: проблема взаимоотношений с государством. -Симферополь, 2002. С.201-220; Kirimli Hakan. The Famine of 1921-22 in the Crimea and the Volga Basin and the Relief from Turkey//Middle Eastern Studies. – London, 2003. Vol.39.No.1. P.37-88.
2 ГААРК. Ф.Р-151. Оп.1. Д.4. Л.209-212; Д.53. Л.З-21,
23-28, 31-32. 38-40,43-48,52-54.
3 Сразу за этой выпиской из суточной сводки в деле подшит следующий документ: Цитата:
“Предсовнаркому К. С. С. Р. Военкомдиву т. Зорину.
Севастополь 1 января 1922 г. Довожу до вашего сведения, что уличная атмосфера в г. Севастополе на почве вздорожания рыночных цен обостряется. На почве голода начинается брожение, зафиксированы случаи бросания женщинами детей в море. Рыночные цены на хлеб свыше 40 000 р. С вышеизложенным прошу довести до сведения областком [РКП(б) – В. 3.] и Совнарком для принятия соответствующих мер, дабы опередить голодный бунт, возможные меры по соблюдению надлежащего порядка приняты.
Комиссар крепости Севастополь Князев
Зашифровал Горбанев
Расшифровал Курашев 3/1 – 22
[size=9](ГААРК. Ф. Р.-151. Оп.1. Д.53. Л.22).
4 Сразу за этой выпиской из суточной сводки в деле подшито сообщение начальника окружной милиции (подпись неразборчива), адресованное заместителю председателя КрымЦКПлмгол, датированное 17 марта 1922 г.: (…) “10-го марта около 11 ч. дня в гор. Карасубазаре на базарной площади собравшейся толпой, преимущественно из женщин-татарок, расхищен и уничтожен весь товар у торговцев на почве голода. Зачинщики настоящего дела арестованы, порядок на рынке установлен. Дознание производится…”. (ГААРК. Ф. Р.-151. Оп.1. Д.53. Л.41).
5 Начальник 3-го района Симферопольской милиции в рапорте от 22 февраля 1922 г. начальнику Симферопольской окружной милиции сообщал по данному поводу: “В период сего февраля месяца в дер. Шейх-Эли Карасубазарского района жители этой деревни Вани Самадинов 30 л. и его жена Сосна 26 лет зарезали периодически трех своих детей мальчиков 5 лет, 2 лет и недельного от роду, детей этих они кушали с голода. При произведенном дознании обвиняемые сознались и по дороге во время сопровождения в г. Карасубазар в управление вверенного мне района в дер. Тайга[н] [сожжена 13 декабря 1943 г. – В.З.] скончались от голода, где и преданы земле”. (ГААРК. Ф. Р.-151.Оп.1,Д.62. Л.13).
6 ГААРК. Ф.Р-151 .Оп.1. Д.1 .Л.172.
7 ГААРК. Ф.Р-151 .Оп.1. Д.1,Л.173; Ф.П-1. Д. 196. Л.206,210.
8 ГААРК. Ф.Р-1923. Оп.1. Д. 5. Л. 16.
9 ГААРК. Ф.Р-1923. Оп. 1. Д. 71. Л54; Ф.П-1. Оп. 1. Д.592. Л. 164об.
Опубликовано: Историческое наследие Крыма. Симферополь, 2003. № 2.-С.68-74.
