“Кизилташский сюжет” —
ужасающий миф о “серебристых
фургонах” и кошмарной судьбе
автоинспектора по кличке
“Фантомас”, пытавшегося раскрыть
мрачную тайну крымского “дрим-
ленда”.
Легенда о “Фантомасе”
Звучит этот “ужастик” так:
“Каждое утро, на рассвете, едва
солнце показывается краешком из
воды, из “зоны” выезжала колонна
таинственных серебристых
фургонов. Каждый вечер, после
заката, в сумерках, они
возвращались. Они двигались
совершенно бесшумно и наводили
ужас как на самых бесшабашных
крымских водителей, так и на
самых матерых работников ГАИ. У
“кизилташских фургонов” не было
ни сирен, ни проблесковых
сигналов, ни спецпропусков за
ветровым стеклом, ни
спецсопровождения. Но каждый
водила знал, что от загадочных
автофургонов следует держаться
как можно дальше, при встрече с
ними останавливаться и съезжать
на обочину, при разъездах
пропускать их и, разумеется, даже
и не пытаться обогнать медленно
едущую колонну, хотя, разумеется,
ни одна официальная инструкция
ничего о порядке реагирования на
“кизилташские автоколонны” не
говорила. Каждый автоинспектор
точно так же знал: и в мыслях
нельзя представить себе попытку
остановить “фургоны Х”, не говоря
уж о проверке документов тех, кто
в них находится. Сама мысль об
этом внушала иррациональный,
нечеловеческий ужас — всем,
кроме одного человека.
Он служил в феодосийской ГАИ. За
давностью лет, никто не помнит
его фамилии. В памяти осталось
лишь прозвище — “Фантомас”. Его
дали “грозе восточных дорог” за
характерную внешность — лысый
череп — и крутой нрав. Встреча с
ним, как правило, обходилась для
любого водителя полной канистрой
самого высококачественного
бензина. Поэтому они
предупреждали своих коллег не
подмаргиванием левым
подфарником, как тогда, когда
видели на дороге “обычного”
милиционера, а имитируя руками
натягивание чулка на голову. Со
своим мотоциклом — белым К-750
с красной звездой на коляске —
“Фантомас” прятался в самых
неожиданных местах, порою в
самом конце зоны ограничения
скорости, где водители
“расслаблялись”, “тормозил” их и
избавлял от лишнего горючего.
Как-то раз лысый заключил с
одним из своих коллег пари на
ящик водки, что остановит “тот
проклятый фургон” и проверит у
его шофера водительские права,
техпаспорт и путевой лист.
“Фантомас” выехал “на линию”,
поддерживая связь по рации
(сопровождать его никто из
феодосийских “ментов” не
отважился: настолько велик был
ужас перед “Кизилташем” и всем с
ним связанным). С верным конем
К-750 он замаскировался в
придорожных кустах скумпии,
дождался проезда загадочной
колонны на закате, выехал,
пристроился к ней сзади, включил
сирену, красные мигающие огни и
правой рукой в черной перчатке с
белой крагой приказал последней в
автоколонне машине принять
вправо и остановиться на обочине.
После этого радиосвязь
прервалась…
Поднятые по тревоге, сотрудники
феодосийской милиции немедля
прибыли на место событий и…
ничего там не обнаружили: ни
фургона, ни “Фантомаса”, ни его
мотоцикла. При тщательном
осмотре места происшествия в
кустарнике обнаружили правую
перчатку с крагой, подозрительно
тяжелую для пустой… Однако
исследовать ее не успели:
“вещественное доказательство”
было изъято примчавшимися на
черных “волгах” сотрудниками
спецслужб, а фамилию
исчезнувшего срочно изъяли из
всех файлов органов МВД. Был
человек — и нет. На саму память о
нем наложили запрет “люди в
черном” обошедшие дома всех
родственников и знакомых
“Фантомаса” и строго-настрого
запретившие говорить о нем”.
На самом деле, все
вышесказанное — не более чем
легенда из числа тех, что
рассказывали жители Крыма друг
другу и приезжим.
Правда, не менее увлекательная,
чем легенда
Ничего “инопланетного” в
окрестностях шоссе А-291 не
имелось. На базе “Кизилташ”
хранилось “всего лишь”
тактическое ядерное оружие
Черноморского Флота. Заведовал
“спецоружием” 6-й отдел ЧФ.
Автофургоны — к слову, не
серебристые, а традиционного для
военного ведомства цвета хаки —
перевозили боеголовки к местам
базирования кораблей и береговых
частей, к примеру, в Севастополь,
пгт Гвардейское, на Донузлав и
т.д. По пути в город-герой они,
кстати, проезжали прямо через
центр Симферополя: по
Феодосийскому шоссе (теперь
проспект Победы), проспекту
Кирова (через площади Советскую,
где размещался горисполком,
сейчас офис “Черноморнефтегаза”,
и Ленина с монументальным
сооружением облисполкома,
теперешнего Совмина АРК), по
улицам Козлова и
Севастопольской. Так что
“горяченький” груз возили не
только под окнами “кабинетов
власти”, но и через самые людные
места крымской столицы (район
ЦУМа, Куйбышевского и
Центрального рынков и проч.), что,
пожалуй, страшнее самой дерзкой
фантазии.
Автоинспектор по прозвищу
“Фантомас” и впрямь служил в ГАИ
Феодосии. Его в самом деле
склонны были обвинять в
придирках и вымогательстве, и
условный знак — “натягивание
чулка” — на самом деле
показывали друг другу водители
(чаще всего — шоферы
экскурсионных автобусов). Однако
он здравствует до сих пор и 5 лет
назад, то есть уже после вывода
ядерного оружия из Крыма, еще
находился в строю. Попытка
остановить и проверить
спецавтотранспорт и впрямь
имела место, но была предпринята
другим сотрудником, который
никуда не исчез, а был всего лишь
уволен из милиции. Сама
процедура остановки выглядела
совсем не так по-голливудски, как
в легенде. Автоинспектор сделал
знак жезлом, фургон остановился,
но остановился и следовавший
сзади “уазик”, сидевшие в котором
показали какие-то “крутые”
“корочки”, записали фамилию
милиционера, после чего колонна
поехала дальше.
Об исчезнувших путниках,
гулявших по шоссе, ничего не
известно. Зато хорошо известно,
что в 60-е годы через “запретку”
неоднократно пытались
пробраться местные тинэйджеры
движимые любопытством и
жаждой “острых ощущений”. Их
задерживали патрули, а из-под
стражи освобождали после того,
как за юных авантюристов
вступался директор здешней
средней школы (ныне этот человек
— депутат Верховной Рады
автономии и весьма известная в
Крыму личность). Никаких
последствий в дальнейшей
биографии участников “операции
по проникновению” не отмечалось.
Преследовал ли злой рок самих
обитателей “зоны”? Известны
случаи болезней и
преждевременной смерти лиц,
переселившихся из “Кизилташа” на
“Большую землю”, но они не носят
массового характера и легко
объясняются нарушениями
техники безопасности, вполне
возможными здесь, как и на
других объектах бывшего СССР.
Вообще говоря, вокруг базы с
годами вырос большой, капитально
обустроенный поселок городского
типа Северный, где проживало
несколько тысяч человек:
персонал объекта и их семьи.
Сложилась развитая
инфраструктура: объекты
жизнеобеспечения, почта,
магазины, кафе… Действовало
даже свое, не подчиненное
феодосийскому, отделение ГАИ.
Нет, в его задачи входило не
обеспечение безопасности
передвижения “фургонов Х”, а
намного более прозаические
функции. Дело в том, что уровень
жизни в пгт Северный, как и во
всех подобных закрытых
административно-
территориальных образованиях
Советского Союза был высок.
Каждая семья имела автомашину,
а то и не одну. Их требовалось
регистрировать, выдавать
владельцам водительские права и
т.д. Должность начальника этого
подразделения являлась весьма
престижной и нередко служила
хорошей стартовой площадкой для
дальнейшего служебного роста. К
примеру, подполковник Борис
Шелудько сразу после “Кизилташа”
возглавил управление
Госавтоинспекции столицы Крыма.
После распада СССР, согласно
официальным заверениям властей,
склады “спецоружия” в Крыму
закрыли, а то, что на них
хранилось, вывезли в Российскую
Федерацию. Военная база была
передана Вооруженным силам
Украины. В поселке Северный
возникли серьезные социально-
бытовые проблемы. Его население
сократилось. Режим секретности
вокруг объекта был несколько
ослаблен, но остается достаточно
строгим и по сей день. В мае 2001
года на территорию “Кизилташа”
впервые пустили съемочную
группу телевидения (ВГТРК
“Крым”). За нею неотступно
следовал офицер, дававший
указания, что и как можно
снимать.
Кизилташский монастырь
возрожден. Он непосредственно
граничит с территорией воинской
части, отделенный от нее плотным
заграждением из колючей
проволоки. Настоятель обители —
отец Никон, успевший окончить
Симферопольское высшее военно-
политическое строительное
училище как раз перед его
закрытием. В течение нескольких
лет он являлся единственным на
Украине действующим
священником (причем даже
монашествующим!) и
одновременно действующим
офицером Украинской армии, до
тех пор пока Лазарь, архиепископ
(теперь митрополит)
Симферопольский и Крымский,
разрешал совмещать эти посты.
После того как терпение владыки
иссякло, Никону пришлось
демобилизоваться. Несмотря на
это, он надежный сторонник
Лазаря, что проявилось во время
известного конфликта летом 1998
г., когда группа верующих с
полуострова поместила в санкт-
петербургской газете “Русь
Православная” (РП) открытое
письмо, критикующее порядки в
епархии. Разбираться в
случившемся в Симферополь с
берегов Невы прибыл специальный
корреспондент РП Сергей
Григорьев. На собрании в зале
местной духовной семинарии
именно кизилташский настоятель
резче всех выступил в защиту
владыки и с критикой
антилазаревских интриг…
Доступ на территории монастыря
через воинскую часть запрещен.
Верующим приходится
пользоваться неудобной и тяжелой
обходной дорогой, через
труднопроходимый горный
перевал.
Крымские татары возвели
неподалеку от “Кизилташа”
памятник казненным убийцам
игумена Парфения, считая их
“жертвами необоснованных
репрессий”.
Что же касается монумента
самому убиенному настоятелю, то
он, размещенный на закрытой
территории, до сих пор не
восстановлен и пребывает в
полуразрушенном состоянии.
Сама полемика по поводу
обстоятельств того, что произошло
в 1866 г., не прекращается
доныне. Она стала неотъемлемой
частью информационно-
пропагандистской борьбы между
славянской и татарской частями
населения полуострова, выступая
явлением того же ряда, что и
“война крестов” и т.п.
Такова правда о кизилташской
“зоне”, пожалуй, не менее
увлекательная, нежели миф о ней.
