На могиле “Советского Рэмбо” нет ни надгробия, ни звезды, ни креста

Рассказ о подвиге Константина Липилина впечатляет.  Только в двух боях боец уничтожил более 200 гитлеровцев, 5 пулеметных точек, 9 автомашин, 10 повозок, а между делом взял в плен двух фашистов! При этом зачастую палил из пулеметов с двух рук. “Стрелять по-липилински” – так окрестили фронтовики этот прием.

История так поразила новоазовцев, что они решили добиться присвоения десантнику звания Героя, пусть и посмертно.

– Когда соберем достаточно подписей, обратимся к руководству Украины и России, – говорит историк, редактор местной районной газеты Сергей Шведко.

Липилин был настоящим богатырем: под два метра ростом, обладал недюжинной силой. В морские пехотинцы попросился сам, добровольцем. Служил в легендарном 384-м отдельном батальоне морской пехоты. Созданный в 1943 году в составе Азовской военной флотилии, он стал одним из самых знаменитых подразделений на войне. Бессменным его командиром был капитан Федор Котанов. Батальон провел Таганрогскую, Мариупольскую, Бердянскую, Таманскую и ряд других десантных операций. Наиболее известная – Николаевская, в исторической литературе получившая название “десант Ольшанского”, всех участников которого представили к званию Героя. Большинство – посмертно. Показательно, что этих бесстрашных парней немцы называли не иначе как “черные дьяволы”.

Таганрогская операция (освобождение села Безыменное близ Новоазовска) стала в своем роде классической. Перерезав пути отступления врага, уничтожив две сотни фашистов, около 200 автомашин с грузом, три склада, три танка и захватив 13 пленных, батальон понес минимальные потери: один убитый, двое пропавших без вести и пятеро раненых. Среди них –  Липилин. Впрочем, отлеживаться в госпитале Константин не стал – не залечив раны, вернулся в строй. Именно после следующего боя командир напишет тот наградной лист, столь всех потрясший.

Судя по всему, в это время авторитет Константина в подразделении был чрезвычайно высок. А тут еще без пяти минут Герой Советского Союза – первый в батальоне. Тогда-то в его судьбе случился крутой поворот: награду он так и не получил. И вот почему.

Одну из версий уже после войны озвучил сам Константин в узком кругу. Вроде бы после того, как наградные документы уже были составлены, произошел инцидент, перечеркнувший его фронтовые доблести.

Прежде стоит пояснить: морские пехотинцы – народ особый. В бою для них не было преград и после боя их поведение не вписывалось в параграфы устава. Многие шли в атаку, сменив пилотки на бескозырки, оставшиеся как память о кораблях, на которых они до этого служили. А после Таганрогской операции во время проверки выяснилось, что отряд увеличился на тридцать человек! Узнав о предстоящем десанте, некоторые моряки тайно проникли на катера, чтобы  пойти в бой со своими товарищами. Командир батальона позже вспоминал, что не знал,  сердиться ему или радоваться.

Но это Котанов. А были и другие. Вот один из них и устроил бойцам-десантникам форменный террор. Изводил мелкими придирками. А когда обозвал Липилина трусом, тот не выдержал, схватил в охапку обидчика и бросил в топку бронекатера, где офицер и сгорел заживо. Некоторые историки, правда, не уверены, что дело было именно так – мол, катер с топкой в те годы был большой редкостью. Но никто не сомневается, что с горе-командиром Липилин расправился.

За такое полагался расстрел, но Константина спасли его подвиги. Да и сослуживцы, и командование заступились. Дело замяли, но Героя он не получил, был переведен из батальона от греха подальше. После служил на бронекатере, воевал в морской пехоте. При освобождении Севастополя был тяжело ранен в грудь: пуля прошла в сантиметре от сердца. А еще осколком оторвало четыре пальца на левой руке. День Победы встретил в госпитале, имея к тому времени 26 ранений.

Летом 1946-го бывший морской пехотинец, а теперь инвалид второй группы, вернулся в родную Камянку-Днепровскую (Запорожская область). Женился, устроился кузнецом… Говорят, был широчайшей души человек, добрый, незлопамятный, отзывчивый. Однако начальство невзлюбило фронтовика за обостренное чувство справедливости. В итоге, уйдя с одного места, он долго не мог устроиться на работу. Накапливалось недовольство жизнью, властью… Плюс не давала покоя старая обида – что тогда, в 43-м, ему так и не дали Героя.

Постепенно Липилин становится замкнутым, все чаще прикладывается к стакану. Тут еще  семейные неурядицы добавились – с женой развелся. Правда, когда в очередной раз лежал в больнице, познакомился там с Полиной и переехал с ней в соседнее село Водяное. Жизнь вроде наладилась, в семье родился сын. Но Липилин так и не смог найти себя в мирной жизни. Со временем односельчане даже побаивались проходить мимо его дома: неизвестно, чего ожидать от этого громилы, чаще пьяного и матерящегося.

Умер он в 96-м. Как вода в песок, ушла жизнь героического  “не-Героя”… Остался лишь поросший травой холмик на сельском кладбище. Ни памятника, ни звезды, ни креста – ничего. Лишь рядом небольшой куст сирени…

Мы возложили на могилу Липилина четыре гвоздики – малую лепту благодарности за его подвиг.

– По законам России это просто, а в Украине есть юридическая неопределенность, позволяющая оспаривать присвоение звания через суд, – говорит адвокат Евгений Коваль. – Но прецеденты есть. Героями Украины посмертно становились умершие до 1991 года герои Великой Отечественной. Например, генерал-лейтенант Кузьма Деревянко и красноармеец Михаил Василишин.

Как-то отправили Липилина с сослуживцем в разведку – позарез нужен был язык. Выпили они по стакану спирта – и вперед. Подползают к вражеским окопам, а там двое немцев свои, так сказать, естественные надобности справляют. Взял Константин обоих за шкирку и понес в часть. По немцу в каждой руке.

– Ты кого принес? – начал отчитывать Липилина командир. – Это же солдаты! Что они знают? Мне офицер нужен!

– Давай еще стакан спирта, – потребовал Константин.

Выпил залпом и той же ночью добыл еще одного пленного.