Как возник знаменитый памятник истории Севастополя?
Архитектор Валентин Фельдман известен главным образом тем, что принимал участие в создании памятника Затопленным кораблям, ставшего одним из символов Севастополя. Но он также был одним из тех, кто определил облик этого города на рубеже XIX — XX веков. Тем неожиданнее было то, что в 1905 году архитектор покинул Крым и посвятил себя живописи.
На протяжении многих лет идут разговоры о необходимости восстановления в Севастополе ландшафтного парка, известного под названием “Максимова дача”, но все этим и ограничивается. Был даже разработан проект создания на этой территории севастопольского ботанического сада, однако и его постигла неудача.
Поневоле поверишь слухам, будто над “Максимовой дачей” висит проклятие. Ведь недаром владелец имения Алексей Максимов вскоре после создания ландшафтного парка покончил жизнь самоубийством. Некоторые специалисты оккультных наук даже высказывают мнение, что архитектор Валентин Фельдман, проектируя парк, зашифровал тайные каббалистические знаки, сделавшие это место прибежищем злых духов.
 “Максимова дача” сегодня |
Мечта подрядчика
Впрочем, биография Валентина Августовича Фельдмана в пользу этой версии вроде бы не свидетельствует.
Он родился 4 марта 1864 года под Санкт-Петербургом в семье уездного агронома. В 1883 году после окончания гимназии он поступил в Санкт-Петербургскую академию художеств на архитектурное отделение, где продемонстрировал блестящие способности, причем не только в точных науках, но и в живописи. Достаточно сказать, что за свои проекты он получил две серебряные и одну золотую медали, а преподаватели живописи наперебой уговаривали его расстаться с архитектурой и не зарывать в землю несомненный талант живописца. Однако после окончания академии в 1889 году Фельдман принял приглашение известного архитектора Александра Померанцева и устроился к нему помощником. Видимо, Фельдмана подкупило то, что как раз в это время Померанцев приступил к возведению в Москве, на Красной площади, грандиозного сооружения — Верхних торговых рядов (ныне здание ГУМ).
 Архитектор Валентин Фельдман |
Два года работы над проектом позволили Валентину Фельдману приобрести бесценный опыт. Он был вполне готов к самостоятельной работе, но реализовать свой проект в Москве или Санкт-Петербурге начинающему архитектору было очень сложно. Поэтому в 1891 году Фельдман поддался на уговоры севастопольского подрядчика Алексея Андреевича Максимова и отправился в Крым.
Максимов знал подход к людям. Насколько известно, он происходил из крепостных крестьян, несколько лет работал на николаевских верфях, выбился в десятники и очень удачно женился на единственной дочери богатого судостроителя, купца первой гильдии Сергея Кундышева-Володина. Зимой 1883 года Кундышев-Володин получил подряд на строительство в Севастополе Алексеевского (Западного) дока. Вместе с ним в возведении этого грандиозного сооружения участвовал Алексей Максимов, восхищавший тестя своей хваткой и смекалкой. Весной 1886 года все работы были завершены. В ознаменование этого события Кундышеву-Володину императорским указом был присвоен титул коммерции советника, дававший право на личное дворянство. Максимов, пропадавший на стройке дни и ночи, оказался в тени славы тестя. Это его несколько задело, в связи с чем он решил, что строительство нового столь же величественного объекта возглавит сам. Вскоре такая возможность ему представилась — был объявлен конкурс по возведению в Севастополе дворца главного командира Черноморского флота, а также по строительству Александровского (Восточного) дока. Но для победы в конкурсе нужен был незаурядный архитектор, причем не связанный договором с другим подрядчиком. После непродолжительных поисков Максимов нашел Фельдмана. Уговорить того спроектировать дворец, видимо, не составляло большого труда, тем более что в случае победы в конкурсе Максимов обещал Фельдману щедрое вознаграждение.
Но Максимов хитрил. Он понимал, что ему вряд ли достанется подряд на строительство дворца, его главной заботой было выбить подряд на возведение Александровского дока, к проектированию которого он также привлек Фельдмана, объяснив тому, что строительство дока — дело государственной важности, а потому все сомнения надо отбросить и работать не покладая рук. Велико же было удивление Максимова, когда комиссия, подводившая итоги конкурса на проектирование дворца главного командира Черноморского флота и портов, признала лучшим проект Валентина Фельдмана. Соответственно подряд на строительство дворца достался Максимову. Работы начались летом 1893 года, а весной следующего года Максимову вручили подряд на сооружение Александровского дока.
Настоящий самородок
Все было бы хорошо, но Максимов ухватил кусок, который не мог проглотить. Возведение одновременно двух больших сооружений требовало огромных оборотных средств, в первую очередь на закупку стройматериалов. Таких средств у Максимова не было и взять их было негде. По всем расчетам выходило, что если он не поделится работой с другими подрядчиками, то сорвет сроки строительства этих объектов и не только не получит заветный титул коммерции советника, но и, что еще хуже, подмочит свою репутацию. Если же привлечь других подрядчиков, то лавры придется делить на всех, что Максимова тоже не устраивало. Нужно было что-то придумать. И Максимов придумал. Недаром известный народоволец Сергей Никонов, который был вхож в семью Максимова, назвал Алексея Андреевича “настоящим самородком, не получившим никакого образования, но одаренным от природы выдающимися способностями и недюжинным умом”.
 Максимов на своей “даче” |
Много позже Никонов вспоминал о том, как Максимов выкрутился из безвыходного положения: “Он присмотрел и купил совершенно запущенное небольшое имение верстах в шести от Севастополя. Но в этом имении залегал, и притом очень поверхностно, великолепный камень-известняк в огромном количестве. Максимов, сделав расчет, увидел, что кубический сажень этого камня обойдется ему всего рублей в 15 — 16, между тем как камень из инкерманских каменоломен обошелся бы в 27 — 28 рублей. Таким образом, на каждом кубе камня он мог сэкономить около 12 рублей. Кроме того, выбирая камень только с поверхности, он получил в придачу великолепный плантаж на протяжении 2 или 3 десятков десятин (десятина = 1,092 кв. км), где развел впоследствии роскошный виноградник”. Речь шла именно о будущей “Максимовой даче”, находившейся в Хомутовой балке (была названа так по фамилии предыдущего владельца имения кригс-комиссара Ф. Хомутова). Поначалу она представляла собой небольшой надел земли и огромную скалу известняка, который Максимов использовал для строительства дворца командующего флотом и Александровского дока.
Мало того, что Максимов решил проблему со стройматериалом, он вдобавок существенно экономил на стоимости строительства. Была лишь одна загвоздка — по качеству хомутовый камень, судя по всему, уступал инкерманскому, но кто в пылу строительства будет обращать внимание на такие мелочи, тем более что по виду оба камня были очень похожи. Кроме того, инкерманский камень Максимов тоже заказывал, используя его преимущественно для оформления фасадов.
 “Максимова дача” сегодня |
Сроки строительства Александровского дока он сорвал, но ненамного. 6 мая 1898 года в торжественной обстановке и при большом стечении народа в Александровский док был поставлен броненосец “Георгий Победоносец”. Алексей Андреевич Максимов был на седьмом небе от счастья. Правда, взамен титула коммерции советника он получил звание потомственного почетного гражданина города Севастополя, но счел, что и это неплохо, тем более не за горами было завершение строительства дворца главного командира Черноморского флота.
Знал ли Валентин Фельдман о проделках Максимова с заменой инкерманского камня доморощенным? Вероятнее всего, нет. Он был всецело поглощен работой. В 1892 году по его проекту началось строительство Покровского собора в Севастополе, через год храма Рождества Христова в Балаклавском Георгиевском монастыре. В 1894 году Фельдман спроектировал и начал строительство большого Свято-Троицкого собора в Топловском монастыре (возведение храма планировалось завершить к 1905 году, но после отъезда Фельдмана строительство заглохло, а в 1929 году собор и вовсе взорвали). Кроме того, в Севастополе считалось очень престижным заказать проект дома у архитектора — автора дворца главного командира Черноморского флота, а потому у Фельдмана отбоя не было от заказчиков. Максимов, нагнавший в город сотни строительных рабочих, с готовностью брал подряды на строительство домов, требуя от Фельдмана ковать железо, пока горячо. Денег у Максимова уже было столько, что в городе его называли не иначе как миллионером, но они его мало интересовали — он с готовностью жертвовал средства на благотворительные цели и раздавал малоимущим.
Таинственные подземелья
Но все когда-нибудь заканчивается. К 1900 году, когда Максимов завершил строительство дворца главного командира Черноморского флота, по Севастополю поползли слухи, что дворец построен из некачественного камня. Доказать это было почти невозможно, но Максимов все же забеспокоился. Прикинув, чем это ему грозит, он решил занять должность градоначальника и тем самым пресечь слухи на корню. Одно дело — обвинять в злоупотреблениях пронырливого купца, на котором и так пробу негде ставить, совсем другое — уважаемого человека, поглощенного решением неотложных государственных дел. В апреле 1901 года Алексей Андреевич был избран гласным Севастопольской городской думы, а в июне четырнадцатью голосами “за” и двенадцатью “против” Максимова избрали городским головой Севастополя. Расчет на то, что злопыхатели попридержат языки, оправдался.
Но со строительным карьером в Хомутовой балке надо было что-то делать, иначе заинтересованные лица могли подсчитать объем известняка, который Максимов втихомолку использовал в течение семи лет. Валентин Фельдман к тому времени был увлечен новой работой — вместе с военным инженером Оскаром Энбергом он проектировал здание музея-панорамы “Оборона Севастополя 1854 — 1855 годов” и, наверное, ни в какую не хотел заниматься строительным карьером. Но Максимов умел убеждать людей. Увидев карьер, Фельдман, конечно, все понял. Он разработал проект и создал ландшафтный парк, причем настолько искусно, что несведущий человек никогда не догадается, что здесь когда-то добывали строительный камень. Однако это был последний проект великого архитектора.
В 1905 году Валентин Фельдман навсегда покинул Крым. Он несколько лет работал в Харьковском технологическом институте преподавателем начертательной геометрии, а в 1910 году переехал в Киев, где продолжил педагогическую работу.
Умер Валентин Августович в июле 1928 года, будучи очень известным художником, мастером утонченных акварелей, которые сейчас находятся в частных собраниях и коллекциях ведущих музеев мира.
Иначе сложилась судьба Алексея Андреевича Максимова. Он с гордостью демонстрировал всем свое имение, на территории которого было высажено более полутора тысяч видов растений, в том числе реликтовых. В парках были также установлены мостики, беседки, фонтаны, каменные лестницы, искусственные руины, которые создавали ощущение, будто все это сохранилось со времен древнего Херсонеса.
 Ландшафтный парк сегодня в запустении |
Весной 1905 года Максимов был переизбран на пост градоначальника Севастополя. Казалось, все складывается, как нельзя лучше. Правда, вскоре начались революционные волнения, но Максимову, который как никто другой умел находить с людьми общий язык, удалось погасить волну насилия. Тем неожиданнее было для него решение главного командира Черноморского флота и военного губернатора контр-адмирала Р. Вирена, который в начале 1908 года отстранил Максимова от выполнения обязанностей градоначальника. Максимов обратился за поддержкой к министру внутренних дел П. Столыпину, но тот отказался восстановить его в должности. Как обычно, нашлись люди, которые не смогли отказать себе в удовольствии облить грязью поверженного градоначальника, вокруг его имени вновь начали распространяться слухи и сплетни. Чтобы покончить с этим, в августе 1908 года Максимов свел счеты с жизнью.
 Семья Максимова |
Его вдова Аполлинария Сергеевна попыталась продать имение, но покупателей не нашлось. За “Максимовой дачей” прочно закрепилась дурная слава, хотя никто уже толком не помнил, с чем это связано. Со временем количество жутких подробностей увеличилось. Рассказывают, что во время Гражданской войны “Максимова дача” служила местом, где расстреливали белогвардейских офицеров. В первые годы советской власти на территории дачи находилась колония беспризорников. Они упорно искали сокровища “графа” Максимова, но так и не нашли, зато сообщили, что под дачей находятся подземелья, которые тянутся на много километров и будто бы уходят в глубь земли, но если кто туда зайдет, то обратно не вернется. Вот так и родилась очередная крымская легенда.
