После эвакуации из Крыма перед десятками тысяч военных и гражданских русских беженцев остро стал вопрос об их будущем. Нельзя сказать, что все «буржуи» и офицеры хорошо устроились, гуляя по ресторанам Парижа и заливая тоску по Родине водкой. Таких было меньшинство, в основном это были финансисты и промышленники, которые сбежали из России ещё до активной фазы Гражданской войны и смогли вывести свои капиталы. Довольно хорошо смогли обустроиться и многие политические деятели, которых Запад использовал в борьбе с Российской империей, а затем Советской Россией. Они были нужны Западу для информационной борьбы с Россией и как «колода», из которой можно было выбрать управленцев на тот случай, если большевики потерпят поражение. Основная же масса русских оказалась у разбитого корыта. Особенно это касалось тех, кто до последнего момента бился с Красной Армии, не думая «запасном аэродроме». Чтобы жить на широкую ногу в европейских столицах и крупных городах, нужны были значительные средства. Естественно, что у фронтовых офицеров, которые получали жалованье деникинскими или врангелевскими бумажными деньгами, таких средств не было.
Главным центром, где старались осесть русские, стал Париж с его Верховным Советом Антанты, Верховным экономическим советом, Лигой Наций, ставший тогда центром мировой политики. Здесь старались осесть большинство людей, связанных с политической деятельностью. Во французскую столицу стекались представители различных партий, движений, организаций. Кроме того, довольно много русских осели в Германии, где жизнь была дешевле, чем во Франции. В отличие от Парижа, Берлин и Прага стали в большей мере «культурными» эмигрантскими центрами.
Когда огромная белая флотилия с армией Врангеля и беженцами из Крыма в ноябре 1920 года прибыла в Константинополь, начались переговоры с французскими оккупационными властями (Турция была союзником Германии и стала побеждённой страной) об их дальнейшей судьбе. По предложению Врангеля Русская армия как организованная сила была сохранена. Гражданским беженцам предоставили свободу передвижения. Часть людей была направлена в специальные лагеря в Турции, Греции, Сербии, островах Эгейского архипелага. Русские корабли французы забрали в качестве «залога», в качестве оплаты за помощь в эвакуации, их перегнали в тунисскую Бизерту. Экипажи были размещены в лагерях, корабли несколько лет простояли в состоянии неопределённости, постепенно разрушаясь без ухода и текущего ремонта. В результате их продали на металлолом.
В Константинополе был организован штаб с конвоем: всего около 700 офицеров, казаков и солдат. Кроме того, в Константинополе было много и других офицеров Белого движения, или не связанных с белыми, которые уехали ещё до Крымской эвакуации. 1-й корпус Кутепова, в которые свели все регулярные части – около 24 тыс. офицеров и солдат, был направлен на полуостров Галлиполи (на западном берегу пролива Дарданеллы). Донской корпус Абрамова – около 8 тыс. офицеров и казаков, был расположен в турецких селениях Чилингир, Кабакджа, Санджак-Тепе. Кубанский корпус Фостикова, около 2,3 тыс. офицеров и казаков, был вывезен на остров Лемнос. Кроме того, при Русской армии оставалось более 2,5 тыс. женщин и детей.
Русская армия стала своего рода магнитом, который притягивал всякого рода разведчиков, аферистов, бизнесменов, вербовщиков. Так, французы вовсю нанимали русских для Иностранного легиона, который вел интенсивные боевые действия в Алжире. Русских также вербовали на поселение в Бразилию, обещая средства на проезд, различные льготы, обширные земельные участки. В реальности такая поездка чаще всего оборачивалась рабскими работами на кофейных плантациях.
Командование старалось сохранить армию, как единую силу. Ещё была надежда, что белая армия понадобится западным державам для войны с Советами, возвращения на Родину с оружием в руках для борьбы с большевиками. Люди жили идеей возрождения прежней России. Западные же союзники встретили белых в целом прохладно. Белые были уже использованным материалом. Правда, первоначально пайки были установлены сносные, по 2 франка в день – 500 г хлеба, 250 г консервов, крупа, картофель, чай, соль, сахар, жиры. Но условия размещения были плохими. На Лемносе жили в палатках, испытывали нехватку воды. Донские казаки были размещены в бараках, землянках, овчарнях. На Галлиполи большая часть солдат и офицеров была размещена на «Голом поле», в 7 км от города у речки. Жили в палатках, не было топлива. Часть корпуса была размещена в полуразрушенном во время Первой мировой войны городке Галлиполи.
В этих условиях были приложены огромные усилия, чтобы сохранить дух людей, чем-то их занять, кроме мыслей о выживании. Открывались курсы для офицеров, самодеятельный театр, было организовано обучение различным ремеслам. Кутепов провёл реорганизацию корпуса. Свёл воедино остатки прежних частей. Соединения объединили в новые дивизии, под началом генералов Витковского, Туркула, Скоблина, Барбовича. Были введены регулярные занятия строевой и боевой подготовкой, выставлялись караулы, несли службу наряды. Части отмечали свои праздники, проводились смотры и парады. В свободное время велись работы по благоустройству лагеря. Для поддержания порядка и дисциплины существовали офицерские суды чести, военно-полевые суды (в частности, за продажу или пропой оружия была введена смертная казнь). Делалось всё, чтобы сохранить армию. Строилась своя церковь, мастерские по починке обуви и одежды, стали выпускать рукописные журналы и газеты, организовали фехтовально-гимнастическую школу. В результате некоторое время армия сохраняла единство, в Турции был создан некий обломок прежней России.
Врангель в это время обосновался в Константинополе, где располагался на яхте «Лукулл» (последнем корабле Русской армии). Он в этот период был занят на поприще политика, проводя переговоры с западными державами, сдерживая давление левых и правых сил эмиграции. Так, левые требовали провести «либерализацию» армии, подвергая действия Кутепова резкой критике за его жесткие меры по подержанию дисциплины и порядка в войсках. Кроме того, несколько политических групп старались подчинить армию себе, чтобы использовать в своих целях. Однако Врангель не хотел отдать амию под власть разного рода политиков, так как по его словам «пройдя через горнило бедствий, потоки крови, через Временное правительство, всякие комитеты … они хотят теперь снова повторить тяжёлые ошибки прошлого…». По его мнению, Милюков, Керенский и другие фактически «уничтожили и опозорили армию» и несмотря на все уроки продолжают вести против неё войну. Для противодействия им в Константинополе из политических деятелей, которые поддерживали Врангеля, был организован «парламентский комитет».
Штабы Врангеля и Кутепова ещё пытались разработать планы каких-либо операций против Советской России. Подумывали о десанте в Грузию, перевозе армии на Дальний Восток. Установили контакты с Савинковым, Перемыкиным и Булак-Балаховичем, которые со своими войсками обосновались в Польше. Крестьянские восстания в Центральной России, Украине и Сибири вызвали кратковременный всплеск оптимизма. Белое командование даже стало организовывать «летучие отряды» из добровольцев, чтобы перебросить их в Россию, они должны были добраться до восставших регионов и стать ядрами повстанческих армий. Но по сухопутным дорогам в Турции добраться до России было нельзя, из-за внутритурецких конфликтов. Белого флота уже не было, чтобы попытаться высадить отряды на побережье Кавказа или на Украине. Возможность переброски войск морем теперь полностью зависела от благорасположения западных держав, но те уже охладели к белым и не проявили в таких планах ни малейшей заинтересованности. Перевозка же армии Врангеля на Дальний Восток требовала больших финансовых расходов, заинтересованности Запада. В результате все планы так и остались нереализованными.
К 1921 году стало окончательно ясно, что белая армия для западных держав, это «головная боль». Статус русской армии был непонятен – армия без государства. Тысячи опытных и закаленных в жестоких боях офицеров и солдат, которые прошли огонь двух кровопролитных войны – Первой мировой и Гражданской войн. Армия, которая не подчиняется ни одному из существующих правительств и слушается только своего главнокомандующего. Запад в это время перешёл от стратегии открытого противостояния с Советской Россией, к более изощрённой, подпольной, информационной войне. К тому же британцы традиционно с опасением смотрели на наличие русских в стратегически важном пункте проливах, Константинополе. Наличие целой русской армии в этом регионе не вписывалось в их стратегию на Ближнем Востоке. Британские политики уже готовились подписать торговое соглашение с Советской Россией. Армия Врангеля в Турции создавала «очаг напряженности» и стала для Лондона помехой. Франция также собиралась заключить торговое соглашение с Россией. У Парижа была надежда получить и царские долги с Советской России. В военно-стратегическом плане французы стали создавать на Востоке цепь союзников – Эстонию, Латвию, Польшу, Румынию. Италия и Греция также не были в восторге от присутствия в регионе 35-тыс. профессиональной русской армии. Западу, белые были нужны в России, чтобы воевать с красными, чтобы русские убивали русских, а не в Западной Европе или в районе Константинополя. Помогать же Русской армии высадиться в России было накладно с точки зрения траты финансовых средств, организационных усилий, помощи оружием, боеприпасами и другими материалами. К тому же теперь выгоды сотрудничества с Советской Россией превышали «дивиденды» от открытого столкновения. Западным державам не нужна была в Европе самостоятельная, мощная русская сила. Армию надо было демонтировать, чтобы рассеять, распылить и ассимилировать русских. Армия была структурой, которая позволяла сохранять единство русских. Врангель считал преступным сводить такую силу на нет. Но Европа считала опасным такое состояние, Русская армия мешала всем.
Уже в конце 1920 года французское правительство сочло свои обязательства выполненными и решило избавиться от Русской армии. Врангелю выдвинули несколько требований. Во-первых, требовали разоружить войска. Во-вторых, сложить с себя командование армией и распустить воинские части, переведя их на положение гражданских беженцев. Врангель категорически отказывался выполнять эти требования. Французские власти не стали сразу лишать армию довольствия, опасаясь взрыва, тысячи солдат со значительным боевым опытом и оружием были очень опасны. Оккупационные власти предпочли действовать медленно, но верно, постепенно уменьшая продовольственные пайки. Предлагая перейти на самофинансирование, хотя знали, что источников к существованию у армии почти не было. Врангель, пытаясь спасти армию, стал просить денег у состоятельных людей, русских «олигархов», которые смогли сохранить свои капиталы после революции, обращался за помощью к общественным организациям, различным правительствам. Кроме того, огромные суммы ещё оставались в распоряжении русских посольств за рубежом. Однако дипломаты не спешили расставаться с деньгами. Они учредили Совет послов, который вёл свою политику, и от выделения средств уклонялся, сообщая, что они принадлежат «законному правительству России». Совет послов сам хотел определить какое правительство «законно». Послы даже предложили перевести всех военных на положение беженцев, чтобы было легче организовать помощь со стороны благотворительных, общественных структур. Некоторую помощь продуктами и одеялами оказали американские благотворители.
Переговоры с правительства стран Антанты результатов не дали. В Париже на первый план выходили кадеты и социалисты, которые готовились созвать новое «Учредительное собрание». В это время отношения с французами обострялись. В русских лагерях была учреждена должность французских «командующих», которым подчинялись русские коменданты. В Галлиполи французы отдали приказ сложить оружие. Но Врангель выступил с протестом, угрожая непредвиденными последствиями. Французы были вынуждены отступить. Затем Врангеля посетил адмирал де Бон и предложил снять с себя звание главнокомандующего, чтобы успокоить общественное мнение. Врангель отказался сделать такой шаг, так как это вели к гибели армии. Тогда французы стали препятствовать рассылке по лагерям приказов Врангеля, его поездкам из Константинополя. По лагерям рассылали уполномоченных, которые склоняли людей к переходу в статус беженцев.
Однако армия продолжала держаться даже в таких условиях. Только немногие, не выдержав полуголодного, нищенского существования, записались в Иностранный легион, к Кемалю, уехали в Россию или Бразилию. Открылись новые церкви, гимназия, кадетские корпуса, организовывались различные клубы. Из мужчин, которые желали вернуться или поступить в армию, сформировали новый батальон – «беженский». Вокруг лагеря греки, армяне, турки открывали небольшие лавочки, магазинчики, кабаки.
Но к весне 1921 года отношения с французскими властями ещё более обострились. Начались даже конфликты. Так, французы решили перевести донских казаков их турецких селений, где они уже более или менее обустроились, на остров Лемнос, где условия жизни были ещё тяжелее. Казаки разогнали сенегальских стрелков, которые пытались их усмирить и переселить. Только с помощью Врангеля донцов успокоили и перевели на Лемнос. Стали происходить конфликты русских с французскими патрулями. Французы отдали приказ разоружить конвой и штабных ординарцев в Константинополе, Врангель отказался выполнить это указание. Тогда был отдан приказ очистить здание посольства от всех военных учреждений, а Врангелю выехать из Турции. Главнокомандующий попросил дать ему возможность попрощаться с войсками в Галлиполи и на Лемносе. Ему разрешили только выпустить письменное обращение, текст которого будет согласован с французскими властями. Врангель стал тянуть время, делая намеки на непредсказуемые последствия. В Галлиполи пошли слухи об аресте главнокомандующего. Самые решительные стали требовать идти походом на Константинополь, чтобы выручить Врангеля. Напуганные европейцы бросились к Врангелю, и тот успокоил войска. От высылки Врангеля пришлось отказаться.
Вскоре французы издали новый приказ о сдаче оружия. Генерал Кутепов предложил им прийти и отнять оружие силой. Врангель приказал собрать оружие и хранить под строгой охраной, но при этом сформировать в каждой дивизии ударный батальон из лучших бойцов в 600 штыков при пулеметной команде в 60 стволов. Тогда оккупационные власти указали на непосильность расходов по содержанию Русской армии, говоря о необходимости отказаться от снабжения русских. Тогда Кутепов стал усиленно проводить смотры и парады. Союзники поинтересовались – не собираются ли русские идти на Константинополь? Кутепов их «успокоил», сообщив, что это только занятия на случай, если армии придётся пробивать дорогу в Сербию. Оккупационные власти снова сократили паек и попытались оказать военное давление на русскую армию, с помощью военной эскадры. Однако Кутепов пообещал в случае угрозы захватить перешеек полуострова и французская эскадра убралась.
«Союзники» продолжали оказывать информационно-психологическое давление на Русскую армию. Попытка подрыва авторитета командования с целью неподчинения главнокомандующему также провалилась. В это время огромную популярность приобрёл «Кутеп-паша, царь Галлиполийский». К концу марта 1921 года отношения оккупационных властей и командования русской армии приблизились к полному разрыву. От более решительных действия западников в отношении русской армии удерживала только непредсказуемость русских, боевая мощь белой армии.
Продолжение следует
