Александр Ткачев, по кличке Сахан, считал себя воином и хозяином Крыма, но умер в больничном халате во дворе психлечебницы
Не всем крымским авторитетам повезло так, как Владимиру Гужеву, по кличке Гуня, который умудрился пережить пять покушений на свою жизнь и остаться в живых, чтобы навсегда покинуть полуостров. Немногие из тех, кто шел за ним по пятам и становился на время «отцами» бандитских «семей», повторили его удачливую судьбу.
Один из тех, кто сложил свою голову в грязной бандитской войне, — Александр Ткачев.
Имя этого человека, больше известного под кличкой Сахан, долгое время наводило настоящий ужас не только на «фирмачей» (так в конце 80-х называли первых кооператоров), но и на повидавших виды бандитов. Безжалостный до изощренной жестокости, самоуверенный до вседозволенности, умный, расчетливый, сильный, — он слыл в своем кругу опасным другом и кошмарным врагом. Сахан мог анализировать ситуацию и составлять многоходовые операции, умел моделировать обстановку и импровизировать в ней. В начале 90-х он сам распустил о себе слух, что на всесоюзной сходке воров был «коронован» и получил в вотчину Крым. Вряд ли так было на самом деле, но Ткачев вел себя как хозяин и не боялся ни жертв, ни крови, чтобы его таковым считали. И он добился своего: ему не симпатизировали и не искали с ним связей — Сахана просто боялись. Из страха его и убили.
Впервые имя Александра Ткачева появилось в криминальной истории Крыма в связи с бригадой наперсточников, собранной Гуней. Сахан вместе с Олегом Дзюбой и Шпаном (Евгений Белянский) «проработали» у него всего несколько месяцев, а потом их потянуло на вольные хлеба. Уж слишком не хотелось делиться с паханом доходами, а прибыль в этом немудреном бизнесе была велика — в удачный день наперсточники зарабатывали до 10 тысяч советских рублей, в то время как «Жигули» — «копейку» — можно было купить за 5 тысяч. Без войны уйти не удалось, и в ней Сахан получил свои первые раны и первые победы (подробнее читайте в №1 — «Счастливчик Гуня»). Главная из них: во время вынужденной отлучки Дзюбы, задержанного по подозрению в организации покушения на Гужева, Сахан остался в банде «на хозяйстве» и скоро полностью ее себе переподчинил. Вернувшийся Дзюба должен был довольствоваться (правда, недолго) ролью его заместителя. Другим замом у Ткачева был Виктор Башмаков, и это, согласитесь, говорит о многом.
Волки сбиваются в стаи
После бегства Гуни в Крыму установился период временного спокойствия. Зарождались и крепли новые банды, а с ними и их новые лидеры. Осваивались незнакомые ранее методы борьбы с конкурентами. Определялись сферы влияния, накапливались опыт и оружие. Естественно, без мелких стычек на бандитском фронте не обходилось, но это были пока бои местного значения.
Очень скоро произошел качественный скачок: бандитские капиталы не только переходили из кармана в карман и пропивались в ресторанах. Их целенаправленно и целеустремленно начали вкладывать в легальный и нелегальный бизнес. Необходимость стабильного его существования требовала укрепления базы. Тогда и произошло самое важное: мелкие банды стали объединяться в крупные группировки, способные мобильно реагировать на изменения специфической конъюнктуры. Крупные «семьи» получали явное преимущество перед мелкими бандами, имея сфокусированный капитал, налаженные службы безопасности и разведки, позволяющие контролировать банки, налоговиков, милицию и, конечно, влиятельных чиновников. В этих джунглях уже не осталось места волкам-одиночкам — они сбивались в стаи.
К началу 90-х в Симферополе появились две крупные группы. Одна из них начала действовать под крышей многопрофильного кооператива «Сейлем» и объединила такие яркие фигуры, как Жираф (Олег Слатвинский), Пономарь (Александр Пономаренко), Хам (Константин Полищук), Вишня (Александр Вишняков), Воронок (Сергей Воронков). «Фирма» держала комиссионки, турфирмы, рестораны, магазины, станции техобслуживания и медцентры.
Вторую группу создали Сахан, Башмак (Виктор Башмаков) и его братья, Олег Дзюба, Молдаван (Николай Кожухарь). Они начали с подчинения кооператива «Иден», а потом во-
шли в состав большого объединения «Русь». Имея аналогичный «Сейлему» профиль бизнеса, «Русь» тяготела и к его про-двинутым формам: книготорговле, транспорту, строительству, рынкам, заводам по производству алкоголя. (Помните одну из первых водок известной теперь в Украине торговой марки с названием «Виктор Башмаков»?)
Занятые внутренним строительством, «окучивая» свои установившиеся территории в Симферополе, две семьи некоторое время не вступали в боевой контакт друг с другом. Но так было недолго — пока не наступило время естественной экспансии. Взоры и «Сейлема», и «Руси» одновременно обратились к крымскому Южнобережью. И коса нашла на камень, а от первой искры между ними разгорелся большой криминальный пожар.
Вставай на смертный бой…
Практически любая тотальная война начинается с серии пограничных конфликтов. В качестве таковых между двумя группировками происходят небольшие стычки, в основном по поводу переподчинения себе курортных точек, работающих под крышей конкурента. Поначалу все обходилось без крови: осторожные пытались договориться — горячие готовили людей и оружие.
Поводов для начала активных действий в подготовленной войне сейчас называют несколько. По одной из версий, это был крупный «заказ», который Сахан якобы принял от одного от известных предпринимателей, — ликвидировать несколько «сейлемовцев», мешающих ему работать. Вторая версия — скорее интерпретация первой: якобы «сейлемовец» Жираф непорядочно обошелся с одним из бизнесменов. Последний обратился за помощью к Сахану, и грозный судия, выступивший в качестве Робин Гуда, решил наказать виновного.
Третья версия: поводом для начала войны стало похищение одного из лидеров «Сейлема» — Слатвинского. Люди Сахана взяли Жирафа у дома его сожительницы, ударили по голове, засунули в «джип» и увезли в Джанкойский район, где и оставили на попечение одного из боевиков, проявив «профессиональную халатность». Один из самых крутых «сейлемовцев» вовсе не собирался вести себя как институтская барышня. С помощью ракетницы, спрятанной за поясом, которую горе-похитители попросту не заметили, Жираф проломил охраннику череп и бежал. Через три дня раненый, но живой, он уже был в Симферополе и начал готовиться к мести. Возникает вопрос: почему Сахан не дал приказ сразу убить Слатвинского? Судя по всему, Ткачев решил использовать Жирафа как заложника, а выкупом, который должен был заплатить «Сейлем», являлся контроль над Ялтой и Алуштой. Эта «тонкая» операция сорвалась (а Сахан считался стратегом), и плоды ошибки стали поспевать очень скоро. Одно дело — драки между «шестерками», разбитые посуда и окна в ресторанах и совсем другое — поднять руку на фактического (на тот момент) главу «Сейлема».
Дальше все разворачивается, как в кино с названием «Ты мне, я тебе». Буквально через несколько дней Сахан теряет одного из своих боевиков, участвовавших в похищении Жирафа, — Николая Буряко (его, кстати, ни живого ни мертвого не нашли до сих пор). Затем взрыв раздается у двери директора одной из фирм, подконтрольной «Руси». В ответ — очередное покушение на Жирафа. В него стреляют, но он уходит от киллеров без единой царапины. В отместку «Сейлем» расстреливает группу боевиков «Руси». Сахан отвечает выстрелами в Жирафа, но тот опять уходит живым, зачислив в потери только своего раненого водителя-охранника.
Серьезная война началась к осени 1991 года. 5 октября прямо у собственного дома был убит один из самых видных «сейлемовцев» — Сокура (Сергей Оразмурадов), о котором ходила слава как о сильном боксере и самом жестоком боевике. За несколько дней до этого у него произошла ссора с Виктором Башмаковым. Говорят, что Башмак не только организовал это убийство, но и лично выезжал на место, чтобы на всякий случай подстраховать киллера Бороду (Сергей Хабибуллин).
В ответ «сейлемовцы» буквально через месяц — 7 ноября — расстреляли автомобиль конкурентов. Находящийся за рулем Краб (Констанстин Кравченко) был убит на месте, ранение в шею получил один из здравствующих ныне бизнесменов. Осенью 91-го «Русь» понесла еще одну серьезную и по-настоящему дорогую потерю. На ул. Дмитрия Ульянова был расстрелян некий Алиев — чеченец и профессиональный киллер, которого наняли для разборок с «Сейлемом».
Идет охота на волков
Разборки на этом не закончились. Озверевшие от пролитой крови бандиты уже не могли остановиться. Терпение правоохранителей, операции которых одна за другой проваливались из-за утечки информации, дошло до предела. В ноябре 1991 года по группировкам, особенно по «Руси», был нанесен серьезный удар. Из обоймы были выбиты Олег Дзюба, Башмак и Молдаван, «Сейлем» потерял Яворского.
Жираф и Сахан не стали ждать ареста. Первому удалось нелегально переправиться в Польшу, второй решил уходить через Краснодарский край.
Вот как об этом рассказывает один из тогдашних руководителей отдела по борьбе с организованной преступностью крымского главка, попросивший не называть его имени: «Главная задача, которая стояла перед нами, — обезвредить лидеров группировок, среди них самым опасным был Сахан. К этому времени он уже проходил по нескольким уголовным делам и были все основания подозревать его в организации убийств и вымогательств.
Решили его задержать. Выехали в Сочи двумя группами: одна на машинах, другая — кораблем из Ялты. И хотя мы серьезно готовились к операции, были моменты, когда мы думали, что все сорвется. Сначала по дороге сломалась машина. Потом произошел еще один прокол. Дело было так. Зная, на каком корабле будет уходить Сахан, мы расставили своих людей (всего в операции было задействовано 12 человек) и на судне, и на подходах к нему. И вот Сахан вместе со своей матерью появляется на пирсе, подходит к кораблю, а в это время один из наших высунулся из рубки. Сахан его не только заметил, но и узнал и бросился бежать, его мать — в другую сторону. Операцию пришлось менять на ходу, задержать его все-таки удалось, правда, без оружия — пистолет и гранату удалось унести с собой матери».
Конец воина-психа
Сахан любил называть себя «воином». И видимо никогда не думал, что примет свою смерть вовсе не в открытом бою — с мечом в руках, а в позорном обличье психа. Впрочем, и эту роль он выбирал добровольно, начав довольно реалистично изображать себя и во время следствия, и на суде полным идиотом, нуждающимся в лечении, и в этом образе провел почти два года в различных лечебницах. Последним его приютом стала известная симферопольцам психбольница на ул. Розы Люксембург.
Первая попытка убить Сахана не увенчалась успехом. В три часа ночи предположительно двое неизвестных через окно обстреляли палату, в которой он находился, выпустив 40 пуль. Одна из них попала в подушку, на которой за миг до этого лежала голова Ткачева. Он скатился с кровати и выполз в коридор, отделавшись касательным ранением в плечо. Получив «черную метку», бандит стал осторожным, окружил себя охраной, но смерть уже стояла рядом с ним.
22 ноября 1993 года его пришла навестить родственница. Не ожидая подвоха, Сахан вышел ее проводить — и получил пулю. Стреляли в него из пистолета калибра 7.62 иностранного производства, и киллер, числившийся в группировке «Сейлем», которого потом опознали, особо и не прятался, как будто знал, что охрана не будет активничать. Сахан умер на месте, возможно, поняв в последний миг, что его сдали свои.
Многие обстоятельства организации его убийства говорили об этом. Ткачев даже за решеткой не давал покоя не только чужим, но и своим. Устав от войны, противоборствующие группировки начали попытки договориться и поделить территорию. Многие из их молодых лидеров, кроме того, уже примеряли белые воротнички и, наладив прочные связи с обитателями высоких кабинетов, начали понимать, что вкус власти слаще вкуса крови. Сахан этому мешал.
Правда, с этой версией согласны не все. Некоторые из тех, кто по долгу службы занимался делом Сахана, убеждены, что причина его смерти — страх, который он нагнал на «Сейлем», лидеры которого каждый день боялись не дожить до завтра, пока он ходит по земле.
Похоронили «воина» в селе Богдановка. На его могиле написано: «Давно уже нет тебя меж нами, и над разбитыми сердцами еще ты властвуешь досель, и, падших духом ободряя, горит звезда в ночи благая — тобой указанная цель».
«Благая» звезда Сахана действительно многих ободрила, сделав из «падших духом» настоящих бандитов, выступающих под единым именем «Башмаки». Впереди у них были новые войны, новые победы и новые смерти. Они сделали Сахану и посмертный подарок.
Его последнего явного врага, Жирафа, через несколько месяцев убили в Польше. Когда его тело перевозили в Симферополь, оно уже разлагалось. Слатвинского похоронили в закрытом гробу рядом с другим его недругом — Сокурой на знаменитой «Аллее героев» на Абдале.
