256-дневная оборона Севастополя 1941-1942 гг несомненно является одной из наиболее ярких страниц истории 2-й мировой войны. Защитники главной базы Черноморского флота сорвали планы немецкого командования по наступлению на Кавказ, повлияв на весь ход войны. Немалую роль в этом сыграли уникальные береговые батареи Севастополя.
Признания противника – одно из самых ценных свидетельств. Немецкие генералы и фортификаторы неоднократно признали, что «форт Максим Горький» (под таким названием в немецких документах фигурирует севастопольская береговая батарея №30) являлся подлинным шедевром инженерного искусства» и что именно «форт Максим Горький» «в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на полгода». Против «тридцатки» немецкое командование стянуло со всей Европы самые мощные орудия. На стенах погибшей в неравном бою батареи вражеские солдаты написали «… самая сильная крепость мира»
Еще в 1905 году после войны с Японией Российское правительство приняло решение усилить обороны военно-морской базы в Севастополе, соорудив на подступах к городу две береговых батареи крупного калибра.
Постройка батареи береговой обороны была начата на возвышенности Алькадар (в районе нынешнего поселка Любимовка) в 1913 году. Проект батареи разработал военный инженер генерал Н.А.Буйницкий с учетом рекомендаций известного русского фортификатора (еще и известного композитора) генерала Цезаря Антоновича Кюи, который, изучив в специальной работе особенности обороны Севастополя в 1854—1855 годах, предложил для батареи наиболее выгодную позицию. В конце минувшего столетия военные инженеры с огромным интересом следили за полемикой Кюи в печати с немецким генералом фон Зауером, считавшим, что строительство фортов стало делом дорогостоящим, но совершенно бесполезным. История 2-й обороны Севастополя подтвердила правоту русского фортификатора.
Это был без преувеличения гениальный проект. Господство над окружающей местностью обеспечивало двум двухорудийным 305-миллиметровым установкам, проворачивающимся на 360 градусов, круговой обстрел. Их дальность стрельбы составляла 44 километра.
Почти 100 лет назад батарею уже планировали полностью электрифицированной. Все операции по заряжанию и наведению орудия выполняли 17 электродвигателей. На поверхности должны были находиться только орудийные башни с 200-миллиметровой броней. Остальные помещения батареи находились в железобетонном массиве длиной 130 и шириной 50 метров. Внутри блока на двух этажах располагались погреба боеприпасов, силовая станция, жилые и служебные помещения. В подбашенном помещении имелась рельсовая железная дорога с ручными вагонетками, в которых боеприпасы доставлялись к заряднику. С командным пунктом батарею должен был соединять 600-метровый подземный коридор. Работы велись до 1914 года. По сей день на батарее сохранились переговорные устройства начала прошлого века.
Строительство батареи возобновилось в 1928 году. От станции Мекензиевы горы к батарее проложили 6,5-километровую ветку. Массивные детали сгружали с железнодорожных платформ и устанавливали на свои места специальным краном. В башнях батареи были установлены 305-миллиметровые орудия образца 1913 года (линкоровский калибр).
В 1934 году после пробных артиллерийских стрельб по морским целям батарея вошла в состав частей береговой обороны Черноморского флота с присвоением №30.
Первым командиром тридцатой батареи был капитал Ермил Донец.
В 1936 году был сооружен главный командный пункт батареи, а также система постов корректировки огня (на мысе Лукулл, в устьях рек Альмы, Качи, на мысах Херсонес и Фиолент, а также над западным берегом Балаклавской бухты). Такая сеть наблюдательных пунктов была необходима в связи с колоссальной дальнобойностью батареи – 44 километра. Иными словами батарея доставала до Николаевки или Почтового, а Бахчисарай могла накрыть любым снарядом. «Тридцатка» держала под контролем площадь свыше 5 тысяч квадратных километров.
У 1937 году командование 30-й батарей принял капитан Георгий Александрович Александер.
К началу 2-й мировой войны в Севастополе было две батареи такого калибра. Помимо расположенной в районе поселка Любимовка «тридцатки», базу флота прикрывала батарея №35 на мысе Херсонес. Обе они входили в состав 1 -го отдельного артиллерийского дивизиона береговой обороны Главной базы Черноморского Флота.
Когда в октябре 1941 года немецкие войска ворвались в Крым, береговые батареи, предназначенные для защиты Севастополя с моря, стали главным калибром обороны города с суши.
30 октября 1941 года 11-я немецкая армия начала наступление на Севастополь. Первыми вступили в бой артиллеристы 54-й батарея береговой артиллерии, находившаяся в 40 км от Севастополя у деревни Николаевка.
1 ноября по колонне мотопехоты открыла огонь 30-я батарея. Первая боевая стрельба была проведена по частям г подвижной группы Циглера в районе станции Альма (ныне Почтовое).
Из записей в «Журнале боевых действий батареи»:
«4 ноября 1941 года, 14 ч. 55 мин., выпущено по наступающей пехоте и минометной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено.
16 ч. 36 мин. По балке Коба-Джига 6 снарядов (летчики заметили там скопление техники противника)
19 ч. 10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь – Бахчисарай и по железной дороге… 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты.
22 ч. 00 мин. Шесть фугасных снарядов по пехоте…»
С помощью развернутых заблаговременно на господствующих высотах наблюдательных пунктов батарея поражала колонны немецких войск и железнодорожные составы на станциях Альма и Биюк-Сюрен.
Прибыв в Севастополь, командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров тщательно изучил обстановку, оценил исключительно удачное расположение батареи Александера.
О значении 30-й батареи говорит тот факт, что один из главных ударов своего декабрьского наступления немцы вели в районе реки Бельбек и Маккензиевых гор именно с целью уничтожения 30-й батареи. Во время наступления к командному пункту батареи, на расстоянии 300 метров подошли около 12 танков противника. Батарея открыла огонь прямой наводкой по немецким танкам.
«Положение создалось довольно затруднительное, – вспоминал участник боев Д. И. Пискунов, – Но тут земля под нами вздрогнула, и раздался близкий взрыв огромной силы. Выглянув из траншеи, я увидел, что там, где только что стоял и стрелял танк, уже ничего не было! Лишь падали комья земли и какие-то обломки. Оказалось, что по танкам ударила прямой наводкой береговая батарея Александера».
У немецкого командования 30-я батарея получила название форт «Максим Горький I» (под вторым номером шла батарея №35). Именно боевыми качествами форта командующий немецкой армией, штурмовавшей Севастополь, Эрих Манштейн оправдывал перед фюрером неудачи при штурме Севастополя.
За два месяца 30-я батарея произвела по немецким войскам 1238 выстрелов. При полном заряде стволы батареи должны были выдерживать 300 выстрелов – потом их требовалось заменить. Поэтому командование «тридцатки» вело огонь половинными зарядами. И все же к началу 1942 года каналы стволов полностью износились.
Из секретного хранилища в Севастополе извлекли запасные 50-тонные стволы. В январскую ночь их перевезли на батарею и замаскировали.
По инструкции в мирное время стволы батареи с помощью 75 тонного подъемного крана, можно было заменить за 60 суток. Личный состав батареи вместе со специалистами ленинградского завода «Большевик», и Артиллерийского ремонтного завода Черноморского флота №1127 заменили стволы за 16 суток вручную с помощью небольшого крана и домкратов. Причем линия фронта к тому времени находилась в 1,5 километрах от батареи.
В мае 1942 года немецкое командование начало новое наступление на Севастополь, под кодовым названием «Штёрфанг» (Лов осетра). Понимая всю важность «форта Максим Горький -1» в системе обороны города, противник перебросил под Севастополь мощную группу тяжелой артиллерии.
В ней имелись пушки калибра до 194 мм, дивизион 210-мм мортир, два дивизиона 240-мм тяжелых гаубиц, четыре батареи гаубиц калибра 280 мм, два дивизиона 305-мм мортир, батарея из двух мортир калибра 356 мм. Под Севастополем были развернуты 624-й дивизион (в каждой из трех его батарей было по две 305-мм мортиры и три 210-мм Moerzer 18), батарея 420-мм гаубиц, батарея 420-мм мортир «Gamma» (вес установки 140 тонн, вес снаряда 1020 кг; дальность стрельбы 14 километров) и батарея 280-мм железнодорожных артустановок.
Кроме того, имелось 2 специальных орудия калибра 615 мм типа «Карл» и 800-мм суперпушка «Дора».
Осадные мортиры «Карл» передвигавшиеся на гусеничном ходу, стреляли 615-миллиметровыми бетонобойными снарядами массой свыше двух тонн (т.е. вдвое превосходили «тридцатку» по калибру и втрое – по весу снаряда). Таким образом, «Карл» стал самой крупнокалиберной и тяжелой самоходной артиллерийской установкой. Впрочем, гусеницы применялись только для ограниченного маневрирования на огневой позиции. В связи с большой величиной силы отдачи машина перед выстрелом опускалась днищем на грунт.
По замыслу конструкторов снаряд «Карла» пробивал бетонную плиту толщиной до 3,5 м либо 450-мм броню. Небольшая скорость полета снаряда позволяла наблюдать его в воздухе.
Помимо двух «Карлов» под Севастополь перебросили орудие «Дора» калибром 800-мм. Это было самое большое орудие в мире, применявшее в войнах. Пушка перевозилась 60-ю железнодорожными составами. Ствол орудия имел длину 30 м., а лафет был высотой в 3-х этажный дом. Орудие обслуживало 5 тысяч человек, командовал им генерал-майор. Наведение по горизонтальной плоскости осуществлялось движением орудия по специально построенному искривленному участку трехколейной железной дороги.
Монстр стрелял снарядами от 4 до 7 тонн, которые пробивали броню толщиной в 1 метр или 8-метровый слой бетона. «Дора» не успела к штурму линии Мажино, поэтому Севастополь должен был стать ее первым боевым крещением.
Огневую позицию для «Доры» выбрали в 2 км к востоку от Бахчисарая. Оборудование ее заняло 4 недели. 26 мая 1942 года орудие было установлено на позиции.
5 июня 1942 года в 5.35 первый бетонобойный снаряд был выпущен по северной части Севастополя. Следующие 8 снарядов полетели в район батареи № 30. Столбы дыма от взрывов поднимались на высоту 160 м, однако ни одного попадания в броневые башни достигнуто не было, точность стрельбы орудия-монстра с дистанции почти 30 км оказалась, как и следовало ожидать, весьма невелика.
Не «Дора», а именно «Карлы» оказались наиболее опасным противником 30-й батареи.
С 30-й батареи хорошо просматривался весь фронт под Севастополем, и Александер организовал инструментальную разведку. Это оправдало себя: «Карлов», для максировки ведущих огонь одновременно с другими немецкими батареями, выдали особо яркие вспышки при выстрелах и характерный, харкающий звук. Между «чудищами» и батареей Александера завязалась артиллерийская дуэль.
С 5 по 14 июня «Карлы» выпустили по «тридцатке» 172 бетонобойных и 25 фугасных 615-миллиметровых снарядов, повредив бетонный массив батареи. 14 июня один из 600-мм снарядов попал в орудийную башню 30-й батареи. Часть расчета погибла, но поврежденная башня могла вести огонь. По некоторым данным один из «Карлов» также был сильно поврежден огнем батареи Александера, и его вывезли в Германию. «Дору» же обнаружила разведгруппа и вызвала с Кавказа авиацию. Летчики нанесли по позиции «Доры» короткий, но ощутимый удар, выведя из строя энергопоезда, состав спецсопровождения, платформы обслуживания и вагоны с боеприпасами. Генерал-майор, командовавший «Дорой», счел за благо просить о срочном перебазировании за пределы Крыма…
30-я батарея, вела огонь до последнего снаряда. 17 июня последовала новая серия атак, которые батарейцы отбивали выстрелами учебными болванками. Потом перешли на холостые заряды. Подошедших автоматчиков струя пороховых газов с температурой 3000°С буквально стирала с лица земли.
24 июня немецкий пехотный полк и три саперных батальона окружили батарею и ворвались на ее территорию. Вражеские саперы применяли огнеметы, заливали в трещины бензин, использовали подрывные заряды.
Александер принял решение взорвать башни, все дизели и силовую станцию, уничтожить новейшие приборы стрельбы, что было выполнено 21 июня. На батарее уже не было продуктов и воды, раненые умирали от нагнетаемого немцами дыма. Пытаясь сломить сопротивление защитников батареи, германские саперы произвели внутри уже разрушенных башен несколько мощных взрывов. В орудийном блоке начался пожар.
Последним решением командования батареи было вырваться из расположения батареи, но уже не в город, а к партизанам в горы. Они понимали, что, видимо, захвачена Северная сторона.
26 июня немцы прорвались внутрь батареи и взяли в плен оставшихся в живых артиллеристов. Командир батареи Александер с несколькими матросами вырвался из бетонного блока через водосток. Группа попыталась прорваться к партизанам, однако на следующий день, в районе деревни Дуванкой (ныне Верхнесадовое) была обнаружена и пленена противником. Александер был в штатском, но его схватили, так как один предатель из местного населения опознал его и выдал фашистам. Александера направили в тюрьму в Симферополь, где расстреляли, видимо, за отказ сообщить интересующие немцев данные по 30-й батарее. Так и не попало в руки немцев знамя 30-й батареи, скорее всего его уничтожили последние защитники батареи, правда ходит легенда, что знамя замуровали в стену. С другой стороны отсутствие знамени послужило причиной того, что Александер не получил посмертно Героя Советского Союза, а это звание он заслужил.
В самом конце войны в руки советского командования попали секретные архивы «третьего рейха». Они содержали чертежи и техническую документацию об уже известных нам орудиях-«монстрах», о неосуществленных проектах всевозможного «чудо-оружия». Но каково же было удивление, когда среди этих бумаг были обнаружены описания и чертежи 30-й батареи, сделанные германскими инженерами. Это было подлинное исследование, включавшее расчеты на прочность артсистемы, износ стволов, анализ порохов и ряд других вопросов. В конце был приложен вывод о том, что «форт» русских являлся подлинным шедевром инженерного искусства и что именно он в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на полгода.
На одной из трофейных фотографий на развалинах батареи краской написано: «…И это был конец сильнейшей крепости мира».
Во время войны фортификационные сооружения батареи серьезных повреждений не получили. Были выведены из строя только башенные установки, внутренние механическое оборудование батареи и приборы управления стрельбой.
При восстановлении 30-й батареи в послевоенный период, было решено максимально использовать сохранившиеся объекты.
Башни и орудия взяли с балтийского линкора «Фрунзе» (бывший «Полтава») и модернизировали. Теперь батарея насчитывала уже не 4, а 6 орудий МБ-3-12-ФМ калибром 305 миллиметров. На командном пункте установили самую совершенную для того времени систему управления стрельбой «Берег» с радиолокационной станцией и теплопеленгаторами. Согласно спецификации, батарея была способна выдержать 10-часовую химическую атаку, или бомбардировку 2000-килограммовыми фугасами, или воздушный ядерный взрыв…
До середины 1990-х в составе 778-го артиллерийского, а затем 51-го ракетного и 632-го ракетно-артиллерийских полков дивизион обеспечивал береговую оборону Главной базы Черноморского флота.
Последний раз батарея стреляла в 1958 году. Снимали фильм «Море в огне». Орудия развернули в сторону Мекензиевых гор. В результате во многих домах близлежащих сел повылетали стекла, у некоторых даже сорвало крыши.
В 1997 личный состав 30-ки был переведен на Кавказское побережье, а фортификационные сооружения передали взводу консервации. Однако в течении 72 часов батарея может быть приведена в боевую готовность.
До второй мировой войны в СССР было построено несколько 305 миллиметровых башенных батарей. Среди них форт Красная Горка на Балтике и знаменитая Ворошиловская батарея на Дальнем Востоке. Сегодня из них сохранилась только «тридцатка» благодаря усилиям ветеранов Черноморского флота. Сегодня она является не только уникальным военным объектом, но и памятником морякам, которые здесь героически сражались и погибали, защищая свое Отечество.
Игорь Руденко-Миних
