70 лет назад на мысе Херсонес совершил свой подвиг контрразведчик Павел Силаев. На сегодняшний день известны имена 326 сотрудников Севастопольского городского отдела государственной безопасности и контрразведки Черноморского флота, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. Но подробности последнего боя большинства из них уже никогда не узнать. История доподлинно сохранила только скупые строки архивных документов: “Погиб в г. Севастополе”, “Пропал без вести в Крыму”, “Погиб при освобождении Севастополя”, “Захоронен на высоте 113,7 в р — не г. Севастополя”…
В народной памяти отчеканились подвиги лишь немногих героев. Среди тех, чей боевой путь в период обороны города удалось воссоздать более подробно,—помощник оперуполномоченного 3 — го отделения особого отдела НКВД Черноморского флота Павел Силаев.
Передо мной объёмистая папка с материалами о подвиге Павла Михайловича Силаева. Здесь справки особого отдела НКВД, рассказы свидетелей о трагических событиях на мысе Херсонес в июне — июле 1942 года, воспоминания сослуживцев, боевые характеристики офицера, фотографии и многие другие документы.
Вот как вспоминал о своем знакомстве с Силаевым во время обороны Севастополя участник Великой Отечественной войны, ветеран органов государственной безопасности полковник Евгений Ревенко: “Мне было поручено сформировать оперативную группу особого отдела НКВД ЧФ при особой авиагруппе ВВС ЧФ, части которой базировались на основном аэродроме мыса Херсонес и двух вспомогательных аэродромах на окраине Севастополя.
В опергруппу решено было отобрать сотрудников, уже имеющих опыт фронтовой работы. В числе кандидатов был назван и П.М. Силаев. Он в составе Дунайской флотилии вступил в бой с врагом в первые дни войны и с честью выдержал суровые испытания.
Силаеву было поручено обеспечить безопасность летных частей и авиатехнических подразделений, базирующихся на аэродроме мыса Херсонес. За короткое время П.М. Силаев показал себя на этом посту храбрым, трудолюбивым, энергичным и общительным работником… Он всегда хорошо знал боевую обстановку на своем участке работы. Этому во многом способствовало его знание авиационного дела…”
Аэродромы Херсонеса, Куликова поля и Юхариной балки беспрерывно подвергались налетам вражеской авиации, дальнобойная артиллерия врага постоянно обстреливала взлетно — посадочные полосы, склады боеприпасов и стоянки самолетов.
Боевая и оперативная обстановка была сложной. Перед оперативниками стояла задача противостоять проникновению диверсантов и фашистских пособников в части и подразделения авиагруппы. Павел Силаев старался выполнить все задания как можно лучше. Зачастую он сам предлагал себя для участия в особо рискованных и опасных операциях.
В двадцатых числах июня 1942 года блокада вокруг Севастополя почти замкнулась. Нависла угроза захвата врагом штаба Севастопольского оборонительного района, а вместе с ним—всей секретной документации.
Командующий флотом Ф.С. Октябрьский поставил задачу сотрудникам госбезопасности усилить бдительность. Особенно оберегать шифровальщиков, которые, не смыкая глаз, дни и ночи передавали в центр обстановку на херсонесском пятачке.
Скрытое управление войсками играло особую роль. Гитлеровцы недоумевали: почему до сих пор летают и штурмуют их позиции черноморские летчики? Они считали, что на мысе Херсонес существует подземный аэродром. На самом же деле краснозвездные истребители хорошо маскировались авиаторами в капонирах. А тяжелые “Дугласы” садились на аэродром ночью, подходя со стороны моря.
Вспоминая о боевых делах сотрудников госбезопасности, командующий Черноморским флотом и Севастопольским оборонительным районом адмирал Ф.С. Октябрьский в письме бывшему начальнику Особого отдела КГБ генерал — майору И.С. Гудкову от 12 декабря 1964 года написал: “…В кошмарной обстановке бомбежки, обстрела, сплошного огня, пожаров и стона раненых отважные черноморские чекисты ценой своей жизни (почти все они героически погибли при выполнении этой операции) боевое задание выполнили”.
Что же за операцию проводили советские спецслужбы в ночь на 1 июля 1942 года? Как стало известно из документов и воспоминаний очевидцев, в последние дни обороны города сотрудникам госбезопасности была поставлена задача обеспечить эвакуацию с аэродрома на мысе Херсонес членов Военного совета Черноморского флота и командования Севастопольского оборонительного района.
Ответственной операцией руководил начальник особого отдела НКВД ЧФ дивизионный комиссар Николай Ермолаев. Именно он отвечал за безопасность командующего флотом Ф.С. Октябрьского и возглавлял охрану руководящего звена СОРа при скрытном ночном марше от 35 — й батареи на аэродром.
В состав группы прикрытия входили опытный оперативник Евгений Ревенко и молодой энергичный контрразведчик Павел Силаев. Они и другие сотрудники госбезопасности сделали все, чтобы руководящий состав флота и оборонительного района были переправлены на Кавказ для организации эвакуации войск.
Но приказ начальника особого отдела флота Ермолаева эвакуироваться последними самолётами Силаеву и другим оперативникам выполнить не пришлось. Прилетевшие “Дугласы” не смогли совершить посадку на окружённом фашистами аэродроме и были вынуждены вернуться на Большую землю.
Группа авиаторов вступила в бой с врагом, чтобы прорваться в горы к партизанам. В ее составе находился и Павел Силаев.
В аттестационным листе П.С. Силаева есть такие слова: “Смел, решителен. Силой воли обладает… Сообразителен, способен хладнокровно ориентироваться”. Все эти качества офицер продемонстрировал ночью 4 июля 1942 года во время боя с немецкими патрулями.
Но что произошло на выжженном огнем и перепаханном снарядами клочке земли, стало доподлинно известно лишь спустя годы после освобождения Севастополя.
Поиск очевидцев продолжался долго. Евгений Ревенко, после тяжелой контузии эвакуированный с аэродрома в первые дни июля 1942 года, более десяти лет собирал информацию и вел поиск участников боев за Севастополь, которые могли что — либо знать о Силаеве и других сотрудниках госбезопасности, павших на мысе Херсонес.
И только в 1966 году отозвался проживающий в городе Ахтырке ветеран войны Иосиф Губка. Он был свидетелем последних дней обороны города.
Иосиф Губка рассказал, что Силаев и другие сотрудники опергруппы первого, второго и третьего июля 1942 года участвовали в отражении атак немецких танков, пытавшихся прорваться в глубь Херсонесского мыса. Две вражеские машины были сожжены, а экипажи уничтожены.
К вечеру третьего июля Павел Силаев и другие отошли к береговым обрывам. Сам Губка добрался вплавь до подошедших к берегу катеров и был доставлен в Новороссийск.
Из других источников были получены данные, что один из сотрудников госбезопасности при захвате немецкими войсками аэродрома подорвал гранатами себя и гитлеровских офицеров. При проверке удалось выяснить, что этот подвиг совершил Павел Силаев.
…Офицер отстреливался до последнего. Фашистскому патрулю удалось захватить контрразведчика, лишь когда у него закончились патроны.
Увидев летные знаки отличия, солдаты привели Силаева к генералу: тому не терпелось узнать, где же таинственный подземный аэродром?
Без оружия, в прожженной, посеченной осколками форме Павел Силаев казался гитлеровцам беспомощным и сломленным. Рядом стояла его жена Прасковья.
Немцы ждали скорых и чистосердечных ответов на вопросы. Но вместо этого отважный защитник Севастополя выхватил из — под куртки гранату — лимонку, рванул кольцо и шагнул навстречу врагу. Упали, скошенные осколками от взрыва, немецкий генерал и еще два офицера. Погибли Павел Силаев и его жена…
В заключение своих воспоминаний полковник Евгений Ревенко писал: “До сих пор в моей памяти Павел Силаев тех грозных дней: молодой, стройный, в морском кителе. Через плечо на левом боку—планшетная сумка, на правом—пистолет “ТТ” в черной кобуре, морская фуражка с потемневшим от копоти крабом, на обоих рукавах кителя—нашивки политрука, со звездами выше нашивок. К этому времени Павел носил форму политсостава ВВС ВМФ. Лицо его возмужалое, загоревшее, только выделялись белесые брови. На этот раз взгляд его был тревожно — вопросительный, как бы спрашивающий: неужели мы оставим Севастополь, который отстаивали 250 дней и ночей?
А самого города Севастополя уже не было. Он лежал в руинах, варварски разрушенный вражеской авиацией и артиллерией…”
Шагнув с гранатой навстречу врагу, Павел Силаев шагнул в бессмертие. Память о подвиге офицера госбезопасности свято чтут сотрудники Севастопольского управления Службы безопасности Украины и управления военной контрразведки СБУ в Автономной Республике Крым и Севастополе. Его имя носят улица в городе — герое и средняя школа.
А в 1966 году на берегу бухты Казачьей взметнулся в голубое небо белый обелиск с высеченными словами: “Верному сыну Родины Павлу Силаеву”. Здесь молодые офицеры спецслужбы клянутся в верности Отчизне и получают удостоверения сотрудников Службы безопасности Украины. Здесь вручаются награды особо отличившимся оперативникам.
Стоя у монумента рядом с застывшими, как в почетном карауле, кипарисами, особенно ясно понимаешь, какой величественный подвиг совершили защитники Севастополя. И невольно вспоминаются слова Константина Симонова:
А к мертвым—выправив билет,
Всё едет кто — нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Ещё кого — то, кого нет…
И ставит, ставит обелиски.
Вечная им память—известным и безымянным солдатам Великой Отечественной!
Н. ШЕСТАКОВ, военный журналист
Источник: газета ” Слава Севастополя”
