С 1994 года полное наименование учреждения в Кольцово – государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор», или ГНЦ ВБ «Вектор». Основан он был в 1974 году, а основателем и главным действующим лицом проекта стал Лев Степанович Сандахчиев (1937-2006), крупный ученый в области вирусологии, академик РАН. Как обычно это бывает, практически любое советское учреждение, занимавшееся вирусами и болезнетворными бактериями, должно быть обвинено западными СМИ в разработке наступательного биологического оружия.
Зловещий Марбург
Журналист The Washington Post Дэвид Хоффман в книге «Мертвая рука» напрямую указывает на эту специфику работы «Вектора». Документальное произведение Хоффмана имело на Западе столь большой успех, что даже удостоилось Пулитцеровской премии. О программе разработки биологического оружия пишет и бывший советский ученый Канатжан Алибеков в паре с Стивеном Хендельманом в резонансной книге «Осторожно! Биологическое оружие». По мнению данных авторов, НПО «Вектор» был одним из важнейших элементов советской программы разработки биологического оружия, получившей название «Биопрепарат».
Академик РАН и основатель “Вектора” Лев Сандахчиев
Курировало программу создания биооружия 15-е управление МО СССР. Стоит заметить, что никто из руководства «Вектора» никогда не упоминал о разработках биооружия – Лев Сандахчиев до конца дней отрицал эту возможность. Однако в 1999 году начальник Управления по биологической защите МО РФ генерал-лейтенант медицинской службы Валентин Евстигнеев в интервью сборнику «Ядерный контроль» рассказал, что 15-е управление МО РФ (СССР) только в 1992 году закрыло все программы по разработке наступательного биологического оружия. По его словам, вся работа 15-го управления была направлена на моделирование биологического оружия на основе разведданных из-за границы. Такая вот расплывчатая формулировка.
НПО “Вектор”, Кольцово
Одним их направлений работы «Вектора» была линия исследования и культивирования вируса Марбург, который относится к смертоносному «семейству» Эболы. Название вирус получил в честь университетского города Марбурга, расположенного недалеко от Франкфурта. Именно туда в 1967 году завезли зеленых мартышек из Центральной Африки, от которых неизвестной болезнью заразился смотритель питомника. Он промучился две недели и скончался. Позже погибли еще несколько сотрудников лаборатории, использующих клетки почек обезьян для выращивания вакцины. Специфика действия Марбурга на человека ужасна – он провоцирует по всему телу кровоизлияния, фактически растворяя человека в собственной крови. Родственниками вируса (филовируса) геморрагической лихорадки Марбурга (Marburg marburgvirus) являются Эбола с разновидностями Бундибуго, Заир, Судан, Тай и Рестон. Названия этим «существам» давали либо по месту обнаружения, либо по наименованию лаборатории, в которой удалось вирус идентифицировать. Смертность от Марбурга и ему подобных в некоторых случаях может достигать 70%, но средний показатель около 45%. Это относит их к категории «экстренных и чрезвычайных вирусов».
Осторожно! Биологическая угроза
В Советском Союзе Марбург оказался ориентировочно в 1977 году и сразу попал под пристальное наблюдение ученых. Появился в стране, конечно, не естественным путем, а был приобретён по разведывательным каналам, предположительно, в Германии. В это время у нас работали с большим спектром возбудителей геморрагической лихорадки – Крымско-Конгским вирусом, Хунин из Аргентины и боливийским Мачупо. Непосредственно в Кольцово работу по Марбургу возглавлял кандидат медицинских наук Николай Васильевич Устинов, который в 1988 году проводил серию опытов с кроликами и морскими свинками. Специфика экспериментов была в постоянном увеличении концентрации впрыскиваемого вируса и наблюдении за реакциями умирающих животных. В один из апрельских дней Устинов работал с морскими свинкам в специальной перчаточной камере, но не уберег себя от укола большого пальца иглой шприца. С самого начала у исследователя практически не было шансов на выживание – концентрация вируса Марбург, попавшая в кровь, в несколько раз превышала любые допустимые нормы.
Часть производственных и лабораторных помещений “Вектора” сейчас заброшена
Как оказалось, соответствующей сыворотки в «Векторе» не было, а ближайшая находилась в подмосковном Сергиевом Посаде в Институте вирусологии МО. По любым раскладам, прошло бы не менее суток, пока инфицированному Устинову поставили бы сыворотку, а для Марбурга это целая вечность.
Теории о том, почему произошло это ЧП, разнятся. В одном случае говорят, что медик не зафиксировал морскую свинку перед введением вируса, и это привело к случайному уколу. Во второй версии вину возлагают на лаборанта, которая толкнула Устинова в локоть в момент впрыскивания содержимого шприца в кожную складку морской свинки. Рука дернулась и проколола два слоя перчаток, на пальце проступила кровь. По третьей версии, Николай Васильевич вместе с лаборантом проводили очень сложную процедуру: брали кровь у морской свинки, которая была заражена вирусом Марбург. По неосторожности лаборант проткнул животное насквозь иглой от шприца, и эта же игла прошла через резиновые перчатки и оцарапала Устинову руку. Далее Николай Устинов действовал по инструкции – вызвал диспетчера, принял душ и вышел к медикам, которые успели облачиться в защитные костюмы. Далее изолирующий бокс в больнице на территории комплекса зданий «Вектора» и три недели мучений.
Безусловно, Устинов отлично понимал, что случилось и какие фатальные последствия его ждут, но, когда ему все-таки ввели сыворотку из Москвы, он на некоторое время смог поверить в благоприятный исход. Хроника течения болезни подробно документировалась и осталась в архивах «Вектора». Через два дня несчастный стал жаловаться на тошноту и головную боль – в организме развивался токсический шок от метаболитов вирусов. Непосредственно клинические признаки геморрагической лихорадки появились на четвертый день в виде кровоизлияний под кожей и в глазных яблоках. Неизвестно, получал ли Устинов сильные обезболивающие, но он регулярно терял сознание на несколько часов. При этом он смог найти в себе силы и записывать свои ощущения во время течения болезни. Это, безусловно, уникальный случай, подтверждающий героизм исследователя. До сих пор ничего не известно о том, что в этих записях: они засекречены. По истечении десяти дней наступил период временного облегчения, у больного прошли рвота и боли. Но уже через пять дней состояние резко ухудшилось – кожа истончилась, кровоподтеки стали темно-фиолетовыми, а кровь стала просачиваться наружу. Теперь Устинов писать не мог, долгое время находился в бессознательном состоянии, сменяющимся бредом. 30 апреля Николай Васильевич Устинов скончался…
Часть производственных и лабораторных помещений “Вектора” сейчас заброшена
В пробах крови, которые забирали у умирающего, оказался новый штамм вируса, гораздо более устойчивый, чем все остальные, полученные в лабораторных условиях. Специалисты «Вектора» выделили штамм в новую линию, которой дали имя U — в честь погибшего исследователя. Легенда из уст «перебежчика» Канатжана гласит, что уже к 1989 году штамм U вируса Марбург был готов для испытаний в качестве биологического оружия. Якобы Лев Сандахчиев лично просил разрешения на их проведение на базе полигона в Степногорске (Казахстан). После испытаний двенадцать несчастных обезьян в течение трех недель погибли, что подтвердило успешность работы. К концу 1990 году исследования в «Векторе» привели фактически к созданию биологического оружия на базе вируса Марбург, оставались только небольшие доработки по достижению необходимой концентрации на время боевого применения.
Но наступившая эпоха разрухи и безденежья поставила крест на этой и других разработках. Однако гибель Николая Устинова от сверхопасного вируса не была уникальной — в дальнейшем несколько человек в стенах «Вектора» положили свои жизни и здоровье на алтарь военной биологии.
По материалам:
Издание «Ядерный контроль». Международная безопасность. Нераспространение оружия массового уничтожения. Журнал ПИР-Центра политических исследований (Россия). 1999. №4.
armahema.livejournal.com
meduza.io
ru.wikipedia.org
nsk.kp.ru
