Гетманщина
Войны утихли, Правобережье и Волынь жестко нагнули поляки с унией и прочим крепостничеством, на левом берегу осталось казацкое государство – Гетманщина. Хотя недолго оно оставалось казацким. И дело опять же не в рядовых казаках, дело в старшине – руководстве, и военном, и гражданском. Так получилось, что в составе России было спокойно народу, но плохо свежесформированной элите. Для старшин Гетманщины Москва, с ее централизованной властью и сильно ограниченными правами феодалов, была кошмаром. А Речь Посполитая – идеалом. Там короля выбирали, действовало «либертум вето» (это когда один голос «против» блокировал любое решение в Сейме), и каждый магнат имел право на полный беспредел, абсолютно не считаясь с законами. И понятно, что старшина, почувствовав силу и подмяв под себя государственные земли, не хотела порядка, она хотела в ту самую Речь Посполитую. Там хорошо, там право владеть крепостными без ограничений, право плевать на любые законы, право продавать продукты в Европу за золото, не считаясь с местными потребностями… В итоге вторым аспектом украинского вопроса стало нежелание новообразованных элит жить в России, в отличие от населения – что как раз под «ляхов» идти не хотело категорически…
Все почему-то поминают Мазепу, как некий эталон предателя. Но он был всего лишь верным последователем общей тенденции – старшина хотела обратно в Речь Посполитую, мешал народ. Навскидку – переметнуться пытались гетманы Выговский, Юрий Хмельницкий, Дорошенко, Брюховецкий… Мазепа лишь продолжил традицию, разве что перешел на сторону не поляков (Польша к тому времени пришла в упадок именно благодаря своим «вольностям»), а шведов, которые как раз воевали с Россией. Перешел не просто так, а в обмен на право почти самовластно править Гетманщиной. Не вышло, Мазепа со шведами бежал и умер. А любителей побыть магнатами Петр Великий резко ограничил, взяв под контроль власть и введя в ряд городов свои гарнизоны. А потом Екатерина Великая Гетманщину попросту ликвидировала, ибо Малороссия к тому времени фронтиром быть перестала. Запорожских же казаков переселили на новую границу, на Кубань. Она же присоединила Правобережье и освоила Новороссию, не имеющую к Великому княжеству Литовскому никакого отношения: до прихода туда русских войск там было Дикое поле, пустая земля, где эпизодически кочевали татары и ногайцы и ходили в набеги запорожцы.
Юг России развивался. О каком-то украинстве никто не упоминал (почти никто: старшина хотя и получила дворянские титулы и крепостных, но ностальгировала о польских вольностях, даже не думая – чем, собственно, поляки закончили). До второй половины XIX века всем было плевать. Со второй половины – появляются небольшие группки, желающие странного. Но отношение к ним лучше всего иллюстрирует реакция народа – с 1848 по 1914 годы ни одного национального восстания. Революционные выступления были, за «незалежность» – не было, хотя любителей этой самой «незалежности» щедро финансировала Австрийская империя. Еще одна ошибка, что потерянная еще в начале XIV века Галичина оказалась по итогам разделов Речи Посполитой в составе не России, а Австрии. Называли местные себя русинами, у них было сильное русское движение, поддерживаемое Российской империей. В ответ австрийцы начали поощрять мечты сепаратистов, уже малороссийских, со всеми отсюда вытекающими последствиями.
В ХХ веке
Тем не менее к 1914 году, несмотря на разрешение любой агитации и пропаганды украинства в Российской империи, оно оставалось уделом небольшой прослойки интеллигенции, потомков родов старшины и откровенных авантюристов, мечтавших стать вождями новой, далеко не бедной страны. И в 1917 году их мечты сбылись. Принято все валить на большевиков, но… Центральную раду, не пользовавшуюся массовой поддержкой, признали временные. Украинизацию ЧФ и Юго-Западного фронта начали временные. Автономию раде дали тоже временные. Большевики, наоборот, первым делом попытались весь происходящий цирк прихлопнуть. Не позволил Брестский мир, но правительство УССР (наш ответ УНР) сохранили. Вообще, к УНР отношение у всех сторон Гражданской войны было своеобразное. Красные считали, что рады-гетьманы- директории – узурпаторы, а есть законная советская Украина. Белые, вообще, всех этих местных сепаратистов не считали за людей. А местное население гораздо охотнее шло к атаманам, воевавшим против всех, но за землю и против продразверстки, а не в украинцы. Нужна была Украина только Германии с Австрией. И то – лишь как прикрытие для аннексии плодородных и богатых металлом и углем земель.
Все так и закончилось – любителей разделить и поправить раздавили между делом, а Малороссию снова разделили: Волынь и Галичина ушли в Польшу, остальное стало Украиной, но советской. Могло ли выйти по-другому? Наверное, нет. Была проблема, ее решали. Другой вопрос, что решали не лучшим способом. И украинскую идентичность стали строить всерьез, заставляя учить украинский язык всех (предки нынешних украинцев «на мове» не разговаривали, разве что – в деревнях) и усиленно пичкая идеями сепаратистов. Да и земель прирезали неслабо. Но это-то понятно: Гетманщина в исторических границах была обречена оставаться аграрной дырой, зияющей между индустриальной Новороссией и РСФСР.
Товарищ Сталин любителей украинской идентичности частью перестрелял, частью пересажал. И снова затихло. На этот раз до 1939 года, когда в состав СССР вернулись Волынь и Галичина. Волынь – ладно, это православный регион, проживший в Российской империи более столетия и поляков ненавидящий фанатично. А вот Галичина с ее отдельным языком, униатской религией, терроризмом (бандеровщина и возникла как террористическая организация против поляков и по мотивам германского нацизма) была явно лишней. Забирать откровенно враждебный регион было минимум глупо. Но на грабли Николая II, который тоже пытался присоединить эти земли, прыгнул и Иосиф Сталин. В войну же УССР воевала не хуже и не лучше других. Исключения – Волынь и Галичина. В первой – бандеровцы резали поляков, во второй – активно сотрудничали с нацистами, дабы резать, вообще, всех и строить краину от океана до океана (до Дона минимум).
Правда, после окончания войны бандеровцев передавили («кровавый режим» СССР вместо расстрелов и вечной ссылки родне, как сделали бы французы или англичане, давал по 10 лет пойманным с оружием, да еще и амнистии раз за разом объявлял). И снова воцарился мир. Лучший показатель авторитета украинства – как только родителям разрешили выбирать язык обучения детей, так и количество украинских школ резко пошло вниз. Даже на порядком украинизированной Волыни – каждая четвертая школа в городах стала русской. Народ в массе своей никакой краины не хотел. Впрочем, как и во все предыдущие эпохи.
Да, народ не хотел. Но, как и при Гетманщине, хотела элита. Все эти секретари обкомов, республиканские министры и прочие академики, получившие звания за оправдание некоей отдельной Украины, спали и видели себя министрами, депутатами, олигархами… Пока СССР был стабилен – они сидели тихо. Но это пока. Хотели отделить Украину и внешние противники. Их расчет был простым: без Украины Россия может быть богатой, сильной, но не может быть самодостаточной и великой.
Современность
События 1991 года были логичны: контроль центра ослаб. И региональные элиты рванули во все стороны. Причем не из-за патриотизма, не из-за украинства, а по причинам прагматическим – свое государство позволяет воровать больше. А, отделившись, остальное пришлось делать просто в силу объективных причин – русофобия нужна, дабы объяснить изумленному народу, почему родной брат, живущий в Курске, теперь «клятый москаль» и иностранец. И почему заводы останавливаются один за другим, а у кое-кого счета в Лондоне перешагнули за миллиард долларов. Ну а поколения, выросшие на мифах русофобского толка, будут искать выход еще в большем дистанцировании от Москвы. Что, собственно, произошло и в 2004, и в 2014 годах. Причем последний раз всё закончилось огромной трагедией и войной, которая длится до сих пор. И от которой Россия пытается дистанцироваться, что заведомо обречено на провал.
Нынешний украинский вопрос – это как минимум вопрос защиты своих. А русских там самое малое двадцать миллионов (тех, кто себя таковыми считает). Вопрос безопасности, потому как агрессивное «Сомали» на границе потенциально опасно. Особенно с учетом, что его населению активно промывают мозги и активно же накачивают оружием. Вопрос Крыма и Донбасса, которые приходится защищать, причем последний – максимально неэффективно с бесконечной вялотекущей войной. И вопрос экономики: терять эти земли и ресурсы навсегда – минимум глупо. И простых решений по южной Руси нет, слишком уж все запущено и слишком многое сделано неправильно.
Источник: inform-ua.info
А сейчас там снова фронтир. И снова южный фронт против России. И сколько глаза не закрывай – от этого никуда не деться.
Автор:Роман Иванов
Использованы фотографии:Илья Ефимович Репин – The Yorck Project (2002) 10.000 Meisterwerke der Malerei (DVD-ROM), distributed by DIRECTMEDIA Publishing GmbH. ISBN: 3936122202., Общественное достояние, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=158198
