“В городе” обратился к страшным событиям 1918 года, когда революция, война с Германией и сопутствующий им хаос на какое-то время развязали руки ослепленным пропагандой бандитам.
 | |||
| Севастополь, 1918 год. Фото perevodika.ru | |||
Известия об Октябрьском перевороте 1917 года достигли Крыма на следующий день. Уже утром 26 октября в Севастополе было созвано расширенное заседание исполкома совета при участии представителей профсоюзов, завкомов, корабельных и солдатских комитетов и городской думы. Тем временем Центральный комитет Черноморского флота (Центрофлот) организовал демонстрацию в поддержку свершившейся революции.
Прервав заседание, эсеро-меньшевистский исполком севастопольского Совета принял решение о взятии власти в свои руки. Большевики, хотя и не имели там большинства, под влиянием политического момента были в союзе с эсерами (в том числе и эсерами-украинскими националистами), чем, видимо, и объясняется решение Совета приветствовать переворот.
Прочие советы Крыма, а также партии и общественные движения встретили октябрьские события в Петрограде крайне отрицательно. Они учитывали состояние умов крымского населения, как огня, страшившегося междоусобицы. Однако в Севастополе ситуация была несколько иная. “Ни деревня (эсеры), ни профсоюзы (меньшевики), ни советы и другие властные органы (кроме Центрофлота и Севастопольского ВРК, созданного 27 октября)… не были на стороне большевиков, которые оказались зажаты между февральскими образованиями справа и, условно говоря, анархистско-бунтарской бесконтрольной стихией слева”, отмечают историки.
 Фото: wunderwaffe.narod.ru | |||
Аудиторией большевиков были матросы Черноморского флота, солдаты и промышленные рабочие – относительно немногочисленная, однако хорошо организованная и готовая к выступлениям масса. Командующий флотом контр-адмирал А.В. Немитц, опасаясь осложнений, приказал поддержать власть советов.
6 ноября 1917 года в Морском собрании Севастополя открылся 1-й Общечерноморский съезд. Квинтэссенцией съезда стала полемика о гражданской войне. Большевик Н.А. Пожаров и лидер украинских эсеров К.П. Величко доказывали наличие органической связи между революциями и гражданскими войнами, а правые эсеры и меньшевики выступали резко против насилия.
Меньшевики и правые эсеры, в конце концов, съезд покинули. А большевики сумели продвинуть весьма выгодные для них решения и в коалиции с левыми партиями-левыми эсерами и анархистами сумели в течение нескольких дней прекратить правовую вакханалию.
Во второй половине января – первой половине февраля 1918 года в связи с демобилизацией, численность Черноморского флота и его береговых частей сократилась в три раза, и тому же многие матросы находились в Красногвардейских отрядах, что изменило расстановку политических сил на флоте и в городе. Тем самым сократилась политическая база большевиков и левых эсеров.
В связи подготовкой Брестского мирного договора наметился разлад между большевиками и левыми эсерами, которые отстаивали необходимость “революционной войны”, и анархистские отряды стали представлять угрозу для новой власти. В Сарабузе отряд Пискунова был готов взять местный ревком “на мушку”, в Симферополе отряд Севастопольских красногвардейцев под командованием Шмакова (член ОВРШ) занимался мародерством, “экспроприацией буржуазии”, и пытался захватить власть в городе.
 Фото: moole.ru | |||
В этой ситуации, 16 февраля (по новому стилю), фракции эсеров (правых) и меньшевиков заявили о своем возвращении в состав Севастопольского Совета (до этого фракции на заседании не являлись). На улицах города шли митинги, где выступали ораторы эсеров и меньшевиков, говорили о предательстве большевистских вождей, о полном провале их политики, предсказывая гибель революции под германским сапогом, если массы не сбросят господство большевиков.
Около 23 часов 20 февраля вооруженная группа меньшевиков и эсеров ворвалась в типографию газеты “Таврическая правда” и отпечатала заключенную в траурную рамку прокламацию “Бюллетень мира”, направленную против заключения Брестского мира . На следующий день в Севастополе была получена по радио воззвание СНК “Социалистическое Отечество в опасности” и приказ главноверка Н.В.Крыленко о всеобщей мобилизации для отпора начавшемуся наступлению германских войск. Эти документы были поставлены на обсуждение Совета. Выступления лидеров правых эсеров и меньшевиков вызвали негативную реакцию большинства депутатов.
В городе сложилась взрывоопасная ситуация. К этому следует добавить еще целый ряд факторов, повлиявших на последующие события. это отказ имущих классов под разными предлогами “платить” контрибуцию; военные действия на Дону, откуда поступали сведения о погибших красногвардейцев, и похороны их в Севастополе; ослабление большевистской организации в связи с уходом большинства ее членов на борьбу с контрреволюцией и отсутствием в городе наиболее авторитетных ее руководителей Н.И.Островской и Ю.П.Гавена.
К тому же нельзя забывать, что Совет был коалиционным и большевики в нем большинства не составляли; многие члены Совета компрометировали новую власть постоянным пьянством при существующем сухом законе и постоянной борьбе с пьянством и самогоноварением. 20 февраля рабочая охрана Графского тоннеля задержала автомобиль, в котором ехали члены Совета М.Баклан, Лаврентьев и Евсиков – “при осмотре автомобиля было обнаружено 55 бутылок вина, которые и были отобраны.”
 Фото: http://nnm.ru | |||
Прибывший в Севастополь в феврале представитель ВЦИКа Г.Ф.Коломин констатировал:
– Мы знаем, что отчасти армия разлагалась, отчасти к этому примазывались бандиты, но истинно советские работники борются с этим злом и что как и в другие Советы края, в Севастопольский попали люди, скомпрометировавшие его.
Во время инспектирования Коломин увидел во дворе Совета массу пустых бутылок и услышал от поваров, что члены Совета напивались до безумия.
Около 21 часа 21 февраля на линкоре “Борец за Свободу” состоялось собрание судовых комитетов, которое решило заставить буржуазию опустить голову. Намечен был ряд действий “вплоть до поголовного истребления буржуазии”. Была избрана комиссия из 25 человек, во главе с председателем ЦКЧФ С.И.Романовским, Басовым и С.Шмаковым -все анархисты.
Узнав о готовящейся акции, руководители Совета большевики Н.А.Пожаров и П.З.Марченко отправились на Каменную пристань, пытаясь отговорить прибывающих туда матросов от погромов. Ответ был короткий: “Не хотите – не надо. Мы сами это сделаем, а вас знать больше не хотим”. Под воздействием агитации матросы были уверены, что идут защищать власть Советов.
Около двух часов ночи вооруженная толпа матросов вошла в город и начались массовые обыски, грабежи и убийства. По некоторым источникам в течение нескольких ночей было убито около 250 человек. Один из руководителей комиссии С.Г.Шмаков в ночь с 23 на 24 февраля аналогичную акцию провел в Симферополе, в результате которой было убито до 170 человек .
Матрос Беляев так рассказывал о событиях этой трагической ночи:
– Матросов было много, 3 тысячи человек. Все они заняли улицы города, сам город был оцеплен так, чтобы никто не убежал. Я не знаю, как они, а я арестовывал и приводил в Совет, но Совет от арестованных отказывался, говорил, что это не нужно, товарищ Пожаров уговаривал, чтобы этого не было. Их увели обратно и привели человек 60 или 40 в Морское собрание. Когда все люди были собраны в одной комнате, я посмотрел на них; там были и офицеры, и священник, а так, просто разные, кто попало. Там были старые, совсем больные старики.
Половина матросов требовала уничтожить их. Была избрана комиссия, куда попал и я. Я старался, чтобы люди шли через эту комнату. Людей было много, были и доктора, была уже полная зала. Было много людей. Матросы не знали ничего. Никто не знал ни арестованных, ни того, за что их арестовали. Больше стоять было негде. Пришла шайка матросов и требовала отдачи. Я уговаривал, что это офицеры на выборных началах, доктора и старики. Ничего не слушали. Согласились вывести из залы. А около 12 ночи звонит телефон из городской больницы, меня спрашивают, что делать с 40 трупами, что возле больницы. И тогда я узнал, что всех поубивали. Я слыхал, что в Стрелецкой бухте на пристани много убитых .
 Отряд Красной гвардии, принимавший участие в установлении советской власти в Крыму. 1918 год. Фото: moole.ru | |||
Утром за Малаховым курганом были обнаружены 6 трупов мужчин, сброшенных в овраг. У всех лица были “разбиты до неузнаваемости”. Личность ни одного из убитых установить не удалось.
Вдова капитана I ранга А.Г.фон Ризенкампф, заведующего Пристрелочной станцией и складом мин Уайтхеда, писала в ходатайстве о предоставлении пенсии:
– Ночью 22/9 февраля с.г. ко мне в квартиру явилось несколько вооруженных в форме матросов и приказали моему мужу Анатолию Григорьевичу Ризенкампфу, вместе с моим зятем Григорием Афанасьевичем Марковым (мичман с Подводной бригады) и племянником Анатолием Александровичем Ризенкампфом (армейский прапорщик) идти с ними в Совет Военных и Рабочих депутатов. На следующий день я узнала, что мой муж, зять и племянник в Совет не приводились, а были расстреляны у ворот Исторического бульвара, причем муж и зять были убиты насмерть, а племянник тяжело ранен и на его выздоровление надежд очень мало (умер 7/20.03.1918 ). После этой ужасной ночи я осталась вдовой с тремя детьми, из них две дочери еще в гимназии, а третья осталась вдовой пробыв замужем за Георгием Ефимовичем Марковым только пять дней.
23 февраля в городскую больницу были доставлены тела убитых отставного контр-адмирала Н.А.Сакс, его жены Л.Н.Сакс, дочери Ольги (21 год) и сына Николая (15 лет) .
– В ночь 22 февраля в 2 часа ночи во двор вошла группа матросов в 20-25 человек и велела мужу моему – отставному подполковнику Сергею Ивановичу Жирар идти с ними в Революционный комитет якобы для выяснения личности и затем повели его к Историческому бульвару, а 2 матроса остались с ружьями у калитки и когда их спросил квартирант можно ли жене дать успокоение, что это правда, они сказали – пускай не ждет, их повели на расстрел – и тогда всей группе этот же квартирант говорил: зачем такого человека берете, мы его знаем, он нигде не замешан, отвечали: все равно все офицеры из одного теста, – так писала в те дни вдова М.Жирар .
Вот еще свидетельство тех дней, прошение вдовы генерала Г.Н.Милошевича:
– Мой муж, казак Кубанского войска Григорий Никитич Милошевич, 63-х лет, участник Русско-Турецкой и Русско-Японской войны, прослужил 35 лет, с 1908 года вышел в отставку, доживал свой век тихо на небольшую пенсию, заработанную за защиту своей Родины. Желая участвовать в войне с немцами, просился, но по слабости сердца, не принят. В 2 часа ночи с 22 на 23 был взят вооруженными людьми вместе с сыном хозяйки нашего дома отставным гусаром Жирар, причем заявили, что в Севастополе объявлена всеобщая мобилизация и всех мужчин забирают. Каков же был мой ужас, когда на другой день, утром я узнала, что он убит возле ворот Исторического бульвара, вблизи от моей квартиры, без всякого суда и следствия, и тело его выброшено в море.
 Фото: forum.sevastopol.info | |||
Помощник комиссара Севастопольской уголовной милиции Петр Козынец сообшал:
– 24 февраля 1918 года я был дома. В гостях у меня сидел мой сосед по комнате, раненый офицер 12-го отдельного тяжелого дивизиона Николай Алексеевич Шапкин. Неожиданно в комнату вошли 4 матроса с линейного корабля “Свободная Россия” и “Воля” и потребовали у капитана Шапкина оружие. Но такового не оказалось и, после безрезультатного обыска, матросы забрали часть документов, арестовали Шапкина и увезли его якобы в Морское собрание.О его судьбе мне и хозяйке дома до сих пор ничего не известно; ходят слухи, что он был расстрелян в туже ночь.
Козынец помочь соседу не смог, несмотря на то, что он был официальным лицом. Матросы ничего и никого не признавали. В этот же день они отобрали оружие у помощников комиссара Уголовной милиции Пильке и Заксаганского, агентов Ленера и Кожина .
– В два часа ночи в городскую тюрьму пришли матросы и увели на расстрел группу арестованных, среди них – муфтий Челебиев, контрадмирал Львов, капитан I ранга в отставке Карказ, бывший городовой Синица и другие. 3 четыре часа утра новая группа, матросов увела на расстрел офицеров Шперлинга, Яновского, Прокофьева, Захтина, Антонова, Целицо, Гаврилова, Кальбуса, купцов Шульмана и Шварцмана, инженера Шостака, матроса Блюмберга и других. (Последним двум удалось бежать). Арестованных зверски избивали и расстреляли во дворе тюрьмы, – писал в воспоминаниях находившийся в заключении офицер.
– Эту ночь не смог пережить 61-летний смотритель тюрьмы И.Г.Дудников, умерший от паралича, сердца. После февральских событий подали прошение об отставке начальник тюрьмы Н.А;.Сердюк, так как обстановка в тюрьме “особенно в последнее время так сильно отразилась на здоровье жены и моем” и надзиратель Г.М.Ленивцев.
Убивали офицеров, даже несмотря на то, что они были избраны своими командами. Опасаясь за жизнь своих командиров, матросы и солдаты направляли письма в ВРК, Севастопольский Совет и ЦК Чф. Так Центральный комитет крепостной артиллерии потребовал “отдать распоряжение отрядам, производящим обыски и аресты, чтобы они не лишали свободы и жизни тех товарищей артиллеристов, которые избраны на демократических началах на командные должности, а только проверять документы.
Собрание учеников училища имени Менькова ходатайствовало о выдаче преподавателю отставному полковнику И.Д.Липовко-Половинец “удостоверения могущего оградить его от всяких насильственных мероприятий со стороны лиц, производящих незаконные обыски, грабежи и убийства”.
В этом Исполкомом Совета было отказано, так как “таковое не может вполне оградить поименованное лицо от насилия темных личностей” . Убийства в городе сопровождались грабежами. У убитого купца и общественного деятеля Гидалевича была “похищена драгоценная коллекция старинных монет, имевших огромную археологическую ценность” . 24 февраля в имении Шталя ограблена матросами лавка Громова, потребовавшими к 00 часам приготовить 1000 рублей, “А если не приготовши то расплочи своей жизнью” .
24 февраля на заседании Исполкома Севастопольского Совета были осуждены действия матросов, военная комиссия Совета издала приказ № 180, в котором говорилось:”…считать всех действующих низко и преступно … явными контрреволюционерами, и всеми мерами подавлять подобные преступления, ведущие только к гибели революции” .
Вопрос о событиях в Севастополе в этот же день рассматривался на заседании II Общечерноморского съезда. В резолюции съезда говорилось:
– 3аклеймить самым энергичным образом позорное выступление, бывшее в Севастополе. Немедленно создать комиссию для установления степени виновности замешанных лиц и решить, как с ними быть и меры пресечения. Все судовые комитеты и товарищи матросы обязуются способствовать раскрытию этого гнусного дела, дабы показать пролетариату западных государств, что русские социалисты не палачи, подобно царским.
Реакция матросов на происшедшие в городе события и революцию съезда была неоднозначна, правда, большинство осудило “контрреволюционные выступления”, однако команда линкора “Свободная Россия” в будущем обещала “выступить с оружием в руках только по зову своих высших демократических организаций”, но заявила, что “виновных в этих событиях не должно быть. А если их будут предавать суду, мы выступим им в защиту”.
Команда эскадренного миноносца “Громкий” считала, что нужно расследовать действия только председателя Центрофлота Романовского. А команда блокшива № 9 (база Минной бригады) считала действия моряков справедливыми, заявив:
– Налагая на нас позорное пятно, вы так же ошибаетесь, как ошибались и мы, называя контрреволюционерами товарищей балтийцев, которые в первые дни революции вели решительную борьбу, уничтожая подпорье царизма.
В результате, виновники к ответственности привлечены не были, только отстранили от должности председателтеля Центрофлота С.И.Романовского.
Севастопольский Совет. Ревком и ЦК Чф в течение нескольких дней сумели стабилизировать обстановку в городе, под угрозой применения оружия отряд Шмакова из Симферополя был в конце февраля переведен в Севастополь, затем отправлен на Румынский флот .
В конце марта в Алупке ОВРШ была предотвращена попытка устроить “самосуды” представителями органов Советской власти г.Ялты, но приказу Ю.и.Гавена были арестованы и доставлены под усиленный караул в арестный дом Морского ведомства в Севастополе комиссар по борьбе с контрреволюцией Горянский, комиссар Красной Армии Рябицкий, член комиссариата по борьбе с контрреволюцией Кидин, помощник комиссара по борьбе с контрреволюцией Шевцов и председатель Революционного Трибунала Ялты Пономаренко . Но эти меры были приняты слишком поздно.
Февральские расстрелы и безнаказанность виновников привела к тому, что на выборах в севастопольский Совет в начале апреля 1918 г. коалиция большевиков и левых эсеров потеряла доверие жителей города и власти пришли правые эсеры и меньшевики.
Уже 24 февраля Следственная комиссия Севастопольского Совета просила участки милиции представить списки убитых и безвести пропавших , в след за этим 2-й Общечерноморский съезд постановил создать комиссию для расследования событий. 22 марта в газете “Путь борьбы” был опубликован список жертв из 45 человек, правда, список оказался не точен, в него попали лица спасшиеся от гибели – инженер Шостак, матросы Блюмберг и Димитраш, старший лейтенант Яковлев, лейтенант Щукин (правильно Цука), искажены фамилии погибших (Пелица, правильно Целицо, Резенкат – правильно фон Ризенкампф) .
23 апреля 1918 года Следственная комиссия нового состава Севастопольского Совета вновь предприняла попытку составить списки погибших , однако события не позволили это сделать.
23 октября в оккупированном германскими войсками городе, русские офицеры составили “Список убитых большевиками офицеров Черноморского флота”, в который занесено 67 фамилий флотских и армейских офицеров, убитых в декабре 1917 – феврале 1918 года (не только в Севастополе) . Но и этот список оказался далеко не полным.
В 1995 году крымский историк А.Зарубин опубликовал два списка погибших, извлеченных из газет “Путь борьбы” и “Крымский вестник”, а в 1997 году в журнале “Родина” появилась статья “Еремеевские ночи”, в конце которой дан мартиролог расстрелянных в Севастополе морских офицеров в декабре 1917 года и феврале 1918. Этот список тоже не полон (61 фамилия) и имеет много искажений и неточностей.
Документы из фондов городского архива Севастополя Ф.Р-266 (документы Следственной комиссии Севастопольского Совета), Ф.ЗО (Метрические книги Севастопольских церквей) и приказы Централыного комитета Черноморского флота, позволяют составить более точный, но не полный список жертв февральских событий в Севастополе.
1. Антонов А.А. (11.06.1868-23.02,1918) капитан I ранга
2. Баль Е.Л (13.12.1892-23.02.1918) мичман
3. Богданов С.Н. (29.09.1890-23.02.1918) лейтенант
4. Быкадоров Я.И ( -23.02.1918) полковник пограничной стражи*
5. Васильев П. ( – 23.02.1918) инженер-технолог
6. Васильковский С.Ф (27.07.1860-23.02.1918) вице-адмирал
7. Бахтин Б.В (31.01.1882 -23.02.1918) капитан 2 ранга
8. Гестеско Е.Е. (31.12.1868 – 23.02,1918) капитан I ранга
9. Гидалевич А.Я ( -23.02.1918) купец I гильдии
10. Дефабр И.И (4.07.1868 – 23.02.1918), генерал-майор корпуса гидрографов
11. Долин Г.П ( – 23.02.1918) городской архитектор
12. Доценко И.Н (23.06.1870 -23.02.1918) подпоручик по адмиралтейству.
13. Жирар С.И. ( – 23.02.1918) отставной подполковник*.
14. Зиновьев А. ( – 23.02.1913) подполковник*
15. Иванович Н.А. ( 1878-23.02.1918) поручик, морской летчик
16. Ильяшенко В. ( – 23.02.1918) штабс-капитан.*
17. Иофе (Иоффе) ( – 23.02.1918) купец
18. Коган М.А. ( – 23.02.1918) купец
19. Казас А.С. ( – 24.02.1918) купец
20. Казас М.М. ( – 23.02.1918) прапорщик художник
21. Кальбус ( – 23.02.1918) прапорщик по адмиралтейству
22. Карказ Ф.Ф. (5.03.1868 -23.02.1918) отставной капитан I ранга
23. Кессельман А.И. ( – 23.02.1918) купец
24. Кефели ( – 23.02.1918) купец
25. Книжников ( -25.02.1918) содержатель дома терпимости
26. Ланге К.Х ( – 24.02.1918) отставной флота генерал-майор
27. Литвинов Д.Ф. (14.08.1886-23.02.1918) лейтенант
28. Львов Н.Г. (22.05.1869-23.02.1918) контр-адмирал
29. Марков Г.Е. ( – 23.С2.1918) мичман.
30. Милашевич Н.И. (1857 -23.02.1918) отставной генерал-майор*.
31. Мохонько ( -23.02.1918) булочник
32. Неофит А.Х. ( -23.02.1918) купец
33. Неофит И.Х. ( -23.02.1918), купец
34. Новицкий Л.Ф (20.10.1862-23.02.1918) коллежский регистратор, лекарский помощник
35. Островерхов М.Е ( – 23.02.1918) купец
36. Плотников Н.И. (9.12.1867-23.02.1918) капитан по адмиралтейству
37. Побережный А. ( -23.02.1918) купец
38. Пожаров П.С. ( -25.02.1918) купец
39. Попов 2-й К.Н. (6.03.1867-24.02.1918) и-м капитан I ранга
40. Прик И.Е. ( -23.02.1918) купец
41. Прокофьев Г.К. (8.04.1892-23.02.1918) лейтенант
42. фон Ризенкампф А.А. ( – 23.02.1918) прапорщик.*
43. фон Ризенкампф А.Е. (14.04.1868-23.02.1918) капитан I ранга
44. Робаков (Рыбаков) ( -23.02.1918) купец
45. Сакс Н.А ( 1861-23.ОК.1918) отставной контр-адмирал
46. Сакс Л.И ( 18/1-23.02.1918) жена адмирала
47. Саке О.Н. ( 1898-23.02.1918) дочь адмирала
48. Сакс Н.Н. ( 1906-23.02.1918) сын адмирала
49. Савченко И.М ( -23.02.1918) подполковник.*
50. Синица Л. ( -23.02.1918) бывший городовой (палач)
51. Сухорепов А.М ( – 23.02.1918) бывший помойник полицмейстера
52. Тихов И.П. (30.09.1891-23.02.1918) лейтенант
53. Траутман И. ( -23.02.1918) полковник.*
54. Харченко Ф.И ( -22.02.1918) купец.
55. Харченко ( -23.02.1918) купец*
56. Цвингман И.Г. (19.05.1865-23.02.1918) капитан 2 ранга.
57. Целицо Л. ( -23.02.1918) мичман
58. Цинин ( -23.02.1918) мичман
59. Челебиев Г. (1885 – 23.02.1918) муфтий
60. Шапкин И.А. ( -23.02.1918) капитан
61. Шварцман И.А. ( -23.02.1918) купец
62. Шепелев ( -23.02.1918) мичман
63. Отец М.Шифранов (Чефранов) ( -23.02.1918) священник
64. Шперяинг Н.А (9.09.1866 -23.02.1918) полковник по адмиралтейству
65. Шульмам Л.М ( – 25.02.1918) купец
66. Эртель (Эргель) В.А ( -23.СИ.1918) полковник.*
67. Юдковокий ( -23.02.1918) мичман
68. Юрьев ( -23.02.1918) домовладелец
69. Юрьевич И.И. ( -23.02.1918), мичман
70. Яковлев 4-й А.А. (30.11.1879-23.02.1918) капитан 2 ранга.
71. Яновский Ф.Г. (12.08.1857 – 23.02.1918) полковник по адмиралтейству.
*Армейские офицеры
В различных публикациях упоминаются еще 14 фамилий офицеры Вышемирский, Гаврилов, князь Маврокордато, Мищенко, Насакин, Орлов П.С., Габовский Р.А.,гражданские -Бронштейн Г.А.,Квятковский А.Ф., Кефели, Китросер, Мясников, Фастовский, Харченко), однако документально не подтверждена их гибель.
Из 71 убитых в февральские дни 1918 года представленных в этой статье – 31 офицер флота и чиновник, II армейских офицеров, I священник и 28 гражданских лиц, в том числе две женщины и ребенок.
Источники: Государственный архив Севастополя
