Вооруженные банды, галифе с лампасами и мука на праздник: вспоминаем историю крымской милиции

К празднику принято дарить подарки. Нынешние сотрудники милиции в качестве таковых получают повышение в звании, премии, благодарности от начальства. В 1920-х жизнь была суровее, а подарки к профпразднику — проще и, так сказать, вкуснее. Так, в 1922 году в честь празднования Дня милиции и уголовного розыска на всех сотрудников отдела уголовного розыска Крыма (111 человек) было выделено 30 пудов муки, 50 бутылок вина, 15 тысяч папирос и 40 фунтов сахара. Но, несмотря на этот сахар, служба в милиции была совсем не сладкой. Квалифицированных сотрудников было мало, а преступников много. Причем многие преступники достались в наследство еще от царских времен, а вот картотеки на них (с отпечатками пальцев, фотографиями), созданные еще царской полицией, были утрачены во время Гражданской войны. Правда, остались старые кадры — бывшие жандармы. И они шли на службу в Рабоче-крестьянскую милицию и поначалу составляли чуть ли не половину милиционеров, скажем, Симферопольского уезда. Но со многими из них вскоре жестоко расправились — расстреляли как “контрреволюционный элемент”. Оставшиеся сотрудники были чисты с точки зрения прошлого, но, увы, не всегда обладали необходимыми для такой работы навыками. Зарплату милиционерам поначалу выплачивали крайне нерегулярно, а работать приходилось по 12–18 часов в сутки. Так что молодежь неохотно шла служить в органы, вот и приходилось набирать людей, что называется, с улицы. Чтобы как-то исправить ситуацию, Совнарком Крыма в начале 1922 г. постановил ввести (как временную меру) систему процентных отчислений с найденного сотрудниками милиции похищенного имущества. Премия устанавливалась в размере 15% с каждого украденного (и найденного) рубля.

Впрочем, главной бедой тех лет были не воры, а бандиты. На полуострове орудовали хорошо вооруженные банды численностью по 12–15 человек. Совершив внезапный налет на село или город, они растворялись в лесах. Одна из самых крупных банд действовала в Бахчисарайском районе и скрывалась на Чатырдаге. Преступность в начале 1920-х приняла такой размах, что вероятность быть убитым или ограбленным существовала у каждого жителя полуострова — воры умудрились обокрасть даже квартиру председателя КрымЦИКа Гавена. Для успешной борьбы с вооруженными бандами при управлениях милиции создавались специальные конно-пулеметные отряды. Массовые облавы, обыски и аресты в то время были ежедневной практикой крымских милиционеров. Проверялись вокзалы, гостиницы, клубы, аптеки, базары, рестораны. Задерживались любые подозрительные лица, все, кто не имел при себе документов, не имел права на ношение оружия (однако был вооружен) и на передвижение по населенным пунктам ночью. Чтобы представить себе масштаб этих мероприятий, приведем некоторые цифры: с декабря 1921 по октябрь 1922 г. на полуострове были устроены 391 облава (то есть каждый день, и даже чаще!) и 1300 обысков, во время которых арестовано 2 987 человек. Воровской инструмент и вещдоки, изъятые во время облав и обысков, поступали в музеи милиции — так в то время называли специальные классы, в которых новичков-милиционеров обучали основам работы.

Мы привыкли, что милиционер должен быть в форме. Но поначалу с этим были большие проблемы — единообразного обмундирования попросту не существовало. Сотрудники милиции ходили в гражданской одежде. А для того чтобы отличаться от обычных горожан, носили на левом рукаве красную повязку с надписью “Рабоче-крестьянская милиция”. Затем повязки на рукавах начали заменять специальными металлическими значками, которые носились на фуражках и на левой стороне груди. Интересно, что подобный нагрудный знак был введен и для дворников (носить его необходимо было при оказании помощи сотрудникам органов). Сверху знака указывалось название районной или городской милиции и номер участка, посередине располагался серп и молот, а ниже — надпись “Дворник” и личный номер.

После образования в ноябре 1921 г. Крымской АССР нужно было во что бы то ни стало обеспечить органы внутренних дел полуострова единообразной формой одежды. Таким образом, период, когда на улице “стоял босяк с винтовкой на веревке через плечо — “красный милиционер”, подошел к концу. В 1922 г. крымский милиционер был одет в двубортную тужурку, на левой стороне которой крепился его личный номерной знак. Остальную часть костюма составляли брюки галифе с лампасами, суконные обмотки и черные кожаные ботинки. Головным убором служила суконная шапка типа кепи с заостренным верхом, прямым козырьком и отворотами по бокам. На ней крепился овальный значок в форме щита, на котором крест-накрест располагались серп и молот. На ремне с правой стороны находилась кобура с револьвером. На левом боку висела шашка.

Власти стремились использовать в борьбе с бандитами и силы местного населения. С этой целью в Крыму создавались отряды сельской самообороны, “бойцы” которых должны были “быть ответственными в случае появления в окрестностях села бандитов. При появлении же таковых немедленно сообщить об этом в местный сельревком для срочного принятия необходимых мер”.

Известный советский писатель-фантаст Александр Беляев (“Человек-амфибия”, “Голова профессора Доуэля”) после революции приехал в Ялту для лечения — у него был туберкулез позвоночника и паралич ног. Несколько лет Беляев был прикован к постели, но в 1922-м ему сделали специальный корсет, позволяющий ходить, и он начал искать работу. Поскольку по образованию он был юристом, то смог поступить на службу в ялтинский уголовный розыск. Круг его обязанностей был довольно разнообразен, сам писатель позднее вспоминал об этом периоде своей жизни:

– Представьте, мне пришлось поступить в канцелярию уголовного розыска, а по штату я младший милиционер. Я же фотограф, снимающий преступников, я же лектор, читающий курс права, и “приватный” юрисконсульт.

Через некоторое время Беляев ушел из угрозыска и стал инспектором по делам несовершеннолетних в детском доме под Ялтой. Правда, и там проработал недолго — в 1923-м писатель женился и уехал в Москву.