Из хроники необъявленной войны
2 марта 2021 года в 52-ю годовщину событий на острове Даманском я в течение всего дня следил за новостями телевидения и радио в надежде услышать хоть несколько слов о той необъявленной войне. Но, к сожалению, так ничего и не услышал… Но зато немало услышал от того, кто в марте 1969-го вместе с товарищами отстоял наш остров.
Юрий Бабанский:
«Я не побоюсь сказать о том конфликте как о «необъявленной войне», поскольку погибшие и раненные со стороны СССР и КНР были, что просто бессмысленно отрицать. А именуемое слово «событие» совсем не расставляет должным образом акценты происходящего, лишь сгущая краски на позитивной или нейтральной нотках».
Между тем с телеэкрана мне бодро рассказывали об угольной промышленности и Федоре Михайловиче Достоевском, радиоэфир что-то щебетал о первом и последнем президенте СССР, а вот о подвиге, которому уже перевалило за пятьдесят лет, так и не прозвучало ни слова. Ни одного!
Подвиг на Даманском потихоньку стал забываться… Хотя неоспоримый героизм пограничников до сих пор выделяется среди «героев» шоу-бизнеса, невольно встречающихся в моменты переключения каналов.
Так почему же российская пресса, жонглируя мнениями, наконец, пришла к выводу, что конфликт спровоцировал некогда великий Союз? Не в угоду ли политически сильному партнёру, Китаю, с помпой ежегодно устраивающему праздник по случаю «подарка» священной и неприкосновенной территории, ради которой советские пограничники головы свои там положили?
Кроме того, именно в нынешнее время китайцы установили на острове Даманский в честь своих погибших мемориальную доску:
Сколько раз шли в атаку,
Сколько дней провели,
Меч сжимая, на страже Отчизны.
Каждый шаг здесь трогает душу…
А в России до сегодняшнего дня остались только стихи Владимира Высоцкого:
Раньше я стрелял с колена: на бегу.
Не привык я просто к медленным решеньям,
Раньше я стрелял по мнимому врагу,
А теперь придется по живым мишеням.
И ещё воспоминания живых героев тех времён, ещё способных поведать всю горькую правду.
К счастью, мой разговор с Героем Советского Союза генерал-лейтенантом Юрием Васильевичем Бабанским (не с тем молодым младшим сержантом, которому после 1969 года многое запрещалось говорить) в домашней уютной обстановке развеял все возможные мифы и предрассудки, нарастающие, подобно снежной лавине.
Предпосылки конфликта
Итак, воскресенье 2 марта 1969 года было для всего Краснознамённого Тихоокеанского пограничного округа обычным рабочим днём. Шли плановые учения. Неожиданно на острове Даманский появились китайские военнослужащие, размахивающие красными цитатниками «Великого кормчего Мао» – китайского партийного лидера Мао Цзэдуна.
Последний раз он совершал визит в Кремль в ноябре 1957 года для того, чтобы первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев поделился с китайскими специалистами чертежами атомной подводной лодки. Однако, получив резкий отказ, Мао навсегда решил разорвать узы дружбы двух великих держав. Впрочем, к тому было немало и иных причин.
Представители КНР утверждали, что, на самом деле, остров, как они его сейчас называют, «Чжэньбао», что в переводе означает «Драгоценный», исторически принадлежит их территориям, поскольку официальной причиной пограничного инцидента стала демаркация границы, проложенной ещё в 1860 году.
Иные же историки считают, что причиной военного конфликта стала «Культурная революция», в ходе которой руководству КНР срочно потребовался внешний враг в лице «советских ревизионистов». А о чем ещё говорить, если тогдашний менталитет КНР позволял им устроить войну с воробьями, мешающими воплощению в жизнь грандиозных планов и пожирающих, как им казалось, запасы урожая.
Так вот, Китай официально тогда заявил, что столпившиеся воины на границе являются плодом мирных акций. То есть все смачные плевки в советских пограничников, рукопашные потасовки и даже возникающие случаи порчи имущества, когда китайские вояки обливали бензином наши машины, а потом бросали в них спички, имели лишь незамысловатое объяснение – «мирные акции».
Ты вспомни, как всё начиналось
«То, что пусто теперь – не про то разговор»: в бывшем теперь уже Союзе в самом начале той ситуации оказывается наши пограничники были лишены боеприпасов, оставшись лишь со штык-ножами. Завидя китайских провокаторов, они обычно кричали: «Стой, иначе резать будем».
О человеке можно судить по его поступкам, но кто, как не сам человек, может лучше любого другого рассказать о себе. Вот что поведал мне Юрий Васильевич Бабанский:
Я родился в деревне Красная Кемеровской области в 1948-ом году, в декабре. Был сильный мороз, как сейчас помню. Воспитывался, как все нормальные ребята – в школе, на улице, ну и с помощью ремня от матери.
Пошёл в школу № 45, где закончил четыре класса, потом перевели в школу № 60. Закончил восемь классов, перешёл в школу № 24, где учился в девятом классе. Но не осилил, так как было лень далеко ходить в школу, через тайгу. Я тогда занимался спортом, меня подкупали лыжные гонки, соревнования разного рода, мотокроссы, которые у нас активно проводились.
Мне все это было крайне интересно, и из-за этого я пропускал все уроки. Так что вскоре меня из школы выгнали. Поступил я в профтехучилище № 3, которое успешно закончил по специальности «слесарь по ремонту химоборудования».
Закончил ПТУ и сразу был призван в пограничные войска. Честно, добросовестно отслужил солдатом, младшим сержантом, командиром отделения. По настойчивой просьбе и рекомендации моих начальников остался служить в пограничных войсках на всю оставшуюся жизнь. И та «Золотая Звезда» с красной ленточкой, в равной степени принадлежащая каждому из погибших, не давала мне так легко уйти со службы.
Тяжёлые времена рождают сильных людей
Юрий Бабанский родился после Великой Отечественной войны и своими глазами видел фронтовиков. Тогда никаких разговоров об отлынивании от службы не было. Все парни с воодушевлением отправлялись исполнять долг перед Родиной. Кроме того, постоянные физические упражнения способствовали этому, и Бабанский также не был исключением.
За месяц с небольшим до пограничного конфликта его на месте службы просто выбросили с вертолёта, и он пешком с вещмешком пришёл на пограничную заставу, где никого не обнаружил. Едва тогда успел сказать: «А где все люди-то?» – как с Даманского приехала машина.
Из кабины послышалось: «Рукопашная схватка идёт на Даманском. Свободные садятся в машину». Юрий сел в автомобиль и поехал вытеснять китайцев с острова. Так он и попал 22 января 1969 года на остров Даманский. Младший сержант Бабанский даже не представлял, что может в дальнейшем произойти во время службы по охране государственной границы.
С того, что на этой фотографии и начались, как сейчас говорят, события на Даманском.
Роковая ошибка – фатальный исход
Вооружённый китайский отряд перешел советскую государственную границу. Начальник заставы «Нижне-Михайловка» старший лейтенант Иван Иванович Стрельников смело вышел навстречу нарушителям границы с мирным предложением покинуть территорию Советского Союза, но был зверски убит из засады, устроенной китайскими провокаторами.
Позже у нештатного фотографа рядового Николая Петрова, входящего в состав группы Стрельникова, отнимут кинокамеру, заверяя, что СССР начал атаку, но фотокамеру с доказательствами Петров успел спрятать под полушубок, когда уже падал на снег от полученных ран.
Первыми вместе со Стрельниковым погибли ещё трое бойцов границы, но оставшиеся в живых пограничники выстояли и дали отпор. Со смертью Ивана Стрельникова вся ответственность легла на плечи младшего сержанта Юрия Бабанского, которого обучали действиям в подобной ситуации.
Бабанский самостоятельно на своих руках вынес тела погибших пограничников. Сразил двух китайских снайперов и столько же пулемётчиков. После 2 марта ежедневно выходил в разведку с группой, рискуя жизнью. 15 марта принимал участие в самом масштабном бою, где были задействованы вооружение и боевая техника.
Нам не забыть «забытые» битвы
Юрий Васильевич рассказал мне о Даманском, повторюсь, совсем немало, причём без пафоса и без купюр. Но, к сожалению, в последние годы в России совершенно перестала освещаться тема подвига пограничников на Даманском.
Нынешняя молодежь и вовсе не имеет представления о том пограничном конфликте. И поэтому, завершая нашу беседу с Юрием Бабанским, я поинтересовался у него:
– Как Вы относитесь к такому, скажем, «забыванию» отечественной истории, в отличие от Китая, который открыто чествует своих героев?
– Стыдно сознавать, но молодёжь, которой уже за 20 лет, не знает об этом, как видите, ничего. Нередко, можно слышать такое: «Забыли Великую Отечественную войну, войну с французами 1812 года почти не помним, о Гражданской так и вообще не вспоминаем».
Вот эти непомнящие и теряют свою страну, свой авторитет, свой престиж. О каком-либо патриотизме уже говорить и не стоит. Хуже того, молодежь в первую очередь видит пацифистскую формулировку «пушечное мясо», и говорит примерно так: «Были на Даманском мужики, погибли». А добрым словом никто и не вспомнит…
Китай в этом плане показывает высшую степень государственной политики, основывающуюся на человеке. Он не забывает своих бойцов: их показывают, чествуют, делают всё, чтобы они жили хорошо и их уважали.
В 1969 году из меня, скажем, сделали кумира. Когда с телеэкрана беспрерывно рассказывали о подвиге пограничников, все восхищались нами. Потом политическая власть сменилась, отношения с Китаем улучшились, и мы, естественно, замолчали.
– Насколько известно, пограничникам был дан приказ не отвечать на провокацию со стороны Китая. Но когда не отвечать нельзя было, поступил приказ отстаивать остров таким образом, чтобы конфликт остался в рамках пограничного столкновения, чтобы две ядерные сверхдержавы не вступили в глобальную войну. Как у вас это получилось?
– В принципе, когда мудрые люди писали наставления, инструкции по пограничной службе, они руководствовались здравым смыслом. Идёт наш пограничный наряд, на другой стороне их пограничный наряд, две враждующие страны, войны в первородном смысле нет – не хотят, но оскорбляют друг друга, может, перестрелка произойдет.
Это разве война? Типичный пример пограничного конфликта, так как потом будут извинения, в рамках пограничного конфликта разбирается вся ситуация. Но такие люди, как Мао Цзэдун, хоть он умным был, и некоторые наши командующие до конца не ощущали весомость всей катастрофы.
Первыми начали китайцы, когда 2-го марта сжигали наши бронетранспортеры. С их берега артиллерия стреляла по нашим. На это мы тоже потом ответили своим артударом. Это же война необъявленная – сразу понятно.
Война кратковременная, потому что по протяжённости ее никто не может оценить: сколько дней она будет длиться. Некоторые войны ведутся веками, а некоторые – «постреляли» и закончилась. Вот и в этом случае практически были боевые действия.
Мы говорим и пишем «события», уходя от прямых объяснений и определений о произошедшем. Если это событие, то на бессознательном уровне это воспринимается как нечто позитивное, а когда гибнут люди – это уже война, ведь жертвы с обеих сторон были.
Как же теперь прямо ответить на вопрос: «Кто отдал остров Даманский?»
Не задумываясь, смело говорим – Президент СССР Михаил Сергеевич Горбачёв.
После 1991 года мы проводили демаркационные мероприятия, длившиеся вплоть до 2004 года, договариваясь с Китаем насчёт того места, где конкретно будет проходить граница. Но де-факто с сентября 1969 года китайцы обладали этим островом. Хотя он считался нашим до 19 мая 1991 года.
– Ваше отношение к тому, что остров Даманский вместе с другими участками суши в течении реки Амур отдали Китаю?
– Во мне сейчас бурлят две составляющие. С моими душевными чувствами к Даманскому, я бы предпочёл, чтобы Россия стояла на своём и не отдала этот остров, и, думаю, никому бы от этого хуже не стало. А с трезвой позиции я нахожу Китай страной, способной все-таки урвать свой кусок земли.
Дело в том, что проложенная граница в 1860 году со временем изменялась. Так же надо брать в понимание, что из-за изменения гидрографических характеристик реки остров оказался чуть ближе к китайскому берегу, почему они и стали на него претендовать. Не исключаю, что остров, может, когда-то перейдёт обратно России. По крайней мере, хотелось бы в это наивно верить.
Мы забываем историю, и она начинает повторяться
– Какие у вас были чувства, когда вас призвали на службу в погранвойска?
– Да, уже прошло более пятидесяти лет. Что можно вспомнить о тех чувствах? Хорошо помню то время, когда был молодым человеком призывного возраста.
У нас не было тогда такой червоточины в советском обществе, чтобы любым способом откосить от службы. Все молодые ребята стремились пойти служить, несмотря на то, что тогда срок службы по продолжительности был больше.
В сухопутных войсках служили три года. Я призывался на три года в пограничные войска. Мы были глубоко убеждены, что это не просто годы, брошенные на ветер, а наш священный долг, который был основан на том, что я 1948 года рождения.
Совсем недавно закончилась война. На мне не могло не отразиться то, что происходило после Победы: общественный подъём в обществе, общее настроение в стране. Как в песне «День победы» поётся: «Это праздник с сединою на висках. Это радость со слезами на глазах».
Нам приходилось трудиться вместе с фронтовиками, как мы их тогда называли, на предприятиях и в колхозах. Многие ходили на работу только пешком: по желанию или в силу обстоятельств, с утра такой пеший кросс по 5–6 километров.
Все тогда ходили в шинелях и сапогах, в той солдатской одежде, в которой они вернулись с фронта. Это было нормальным явлением. Будь то праздничная или повседневная одежда, да и рабочей она же являлась.
Помню, за два года до призыва на службу с нами работал военкомат. Нас собирали, проверяли здоровье, физическое состояние, после чего работали, разумеется, с нами, выверяя наши способности для того, чтобы распределить по родам войск.
Я попал в пограничные войска, представители которых заранее приезжали в военкоматы, знакомились с личными делами и подбирали подходящих парней. Конечно, были примеры, когда кто-то изъявлял желание попасть в определённую воинскую часть.
Их желания иногда выполняли, если, конечно, не было тому каких-либо преград, например, с физическим здоровьем. Но чтобы поголовно все «куда хочу – туда и лечу», такого никогда не было. Мы узнали, что едем на границу к Тихому океану только в поезде от сержантов, которые сопровождали нас. Так я попал в погранвойска.
Хочу сказать, что советское воспитание, несомненно, приносило положительные результаты. Начиная с детского садика уже культивировались походы, ночёвки, песни, стихи, сказки и, как правило, в основном на патриотической основе. С детства нам закладывалось правильное воспитание.
Далее школа, в которой все массово привлекались к спортивным занятиям. Работало огромное количество секций. Самое главное, всё было доступно каждому из нас, несмотря на то, что не было хорошего спортивного инвентаря, формы, отсутствовали какие-либо дополнительные тренажёры.
Я лично сам в школе активно занимался лыжным спортом. Лыжи были обыкновенные: просверленные доски, которые мы самостоятельно доводили до ума. Конечно, они ломались часто лишь потому, что состояли из двух досок.
– Как складывалась Ваша дальнейшая судьба? После Даманского.
– Закончил экстерном Московское пограничное училище. Затем была учеба в Военно-политической академии имени Ленина. Служил на Севере, в Заполярье, в Ленинграде, Москве, на Балтике. Потом вновь оказался в Москве.
Поступил в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Меня отозвали, когда я почти завершал обучение. Правда, потом дали со своим курсом все же закончить. И назначили членом военного совета округа в Киеве.
В 1990 году выиграл первые демократические выборы в Верховную раду Украины. Это были тяжёлые выборы – девять альтернативных кандидатур, все с Украины, где я баллотировался. Но мы умели работать, пропагандировать, убеждать: всё было честно.
До 1995 года возглавлял в Верховной раде постоянную комиссию по делам обороны и государственной безопасности. Затем написал рапорт и поехал в Москву, хотел продолжить службу. Но уже, как говорится, поезд мой ушёл.
Сейчас живу и работаю в гражданских условиях.
Автор:Ратибор Хмелёв
Использованы фотографии:рядового Николая Петрова, из личного архива Юрия Бабанского,
