До сих пор не многие знают, что писательницей Зоя Воскресенская была лишь вторую половину жизни, а первую — одной из самых успешных советских разведчиц. Как так получилось, рассказывает Игорь Атаманенко, подполковник контрразведки КГБ СССР, писатель, историк спецслужб.
Когда её рассекретили
— Моё знакомство, если можно так сказать, с Зоей Ивановной началось с речи генерала КГБ Судоплатова на… Новодевичьем кладбище, а продолжилось в Зале истории внешней разведки. В январе 1992 г. меня и троих студентов из северокавказских республик руководство Литинститута делегировало для участия в похоронах знаменитого детского писателя Зои Воскресенской. В сумерках наткнулись на группу пожилых мужчин в генеральских шинелях, прижимавших к груди вишнёвые подушечки с орденами и медалями. Рядом — шеренга солдат почётного караула с карабинами наизготовку. Поначалу решили, что впотьмах перепутали могилу. Темпераментные товарищи-кавказцы тут же на меня зашипели: «Ты куда нас привёл, Сусанин?! Здесь хоронят какого-то полководца!» Хотел было отшутиться, что у нас в Москве так хоронят полководцев от литературы, как раздался голос в мегафон: «Слово предоставляется генерал-лейтенанту КГБ Судоплатову Павлу Анатольевичу, боевому товарищу Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной!» Известие о том, что кумир советских детей и родителей работала на ОГПУ, советскую внешнюю разведку, повергло тогдашний столичный бомонд, пришедший на панихиду, в шок. Этому отказывались верить. А между тем заслуги Воскресенской в разведке были ничуть не меньшими, чем в литературе.
28 апреля 1907 родилась Зоя Воскресенская (ум. 1992), писательница, разведчица. Почти до последних дней своей жизни… pic.twitter.com/XfMUIFBF8k
— Danilo Leonardo (@Dandelon) 28 апреля 2016 г.
Когда Зое было 13 лет, её отец умер от туберкулёза. Вдова практически сразу после этого слегла с тяжёлой болезнью, и девочке в одиночку пришлось содержать и мать, и двух младших братьев. В 14 лет Зоя — библиотекарь войск ВЧК, в 17 — политрук в колонии малолетних преступников, в 19 — делопроизводитель в штабе частей особого назначения. Затем трудилась на заводе. А в 20 лет вышла замуж за комсомольского активиста В. Казутина, родила сына. Но отношения не заладились, через 8 лет она развелась с мужем и одна стала воспитывать сына.
В 22 года Зоя становится штатной сотрудницей Иностранного отдела ОГПУ. Через месяц занятий на разведкурсах она говорила по-немецки не хуже коренной жительницы Берлина. Первая загранкомандировка была в Харбин. Никому из её сослуживцев в советском синдикате «Союзнефть» и в голову не могло прийти, чем на самом деле занимается красавица-делопроизводитель Зоенька. К слову, подробности той спецоперации засекречены до сих пор.
В 1935 г. Воскресенскую, к тому времени уже опытную разведчицу, направили в Финляндию заместителем резидента. Официальное прикрытие — руководитель советского представительства «Интуриста», псевдоним — «Ирина». Через 3 месяца она уже настолько овладела языком, что финны принимали её за свою, но тут из Москвы прислали нового резидента, титулованного разведчика Бориса Рыбкина. Для непосвящённой публики — зав. консульским отделом Ярцев. Кодовое имя — «Кин». Между ним и Воскресенской началась междоусобная война. Рыбкин, пытаясь подчеркнуть своё превосходство, всё время придирался к своему очаровательному заместителю. Понятно, что до публичных скандалов дело не доходило, иначе каждый поимел бы в личном деле характеристику «конфликтная личность», а таких в разведку не берут. Как-то в очередной стычке «Кин» обмолвился, что считает своим кумиром немецкого военного разведчика Вальтера Николаи, после того как прочёл его книгу «Тайные силы». Воскресенская была в недоумении: чем таким вражеский шпион мог привлечь советского разведчика? Отыскала книжку в посольской библиотеке. И — вот так находка! — в одной главе речь шла о женщинах в разведке. «Шпионы в юбках работают более эффективно, чем их коллеги в брюках, — утверждал автор. — Они более наблюдательны, и у них лучше развита интуиция. Они придают большее значение мелочам, а уж об их способностях к иностранным языкам и склонности к лицедейству вообще ходят легенды. Женщины в состоянии обдумывать несколько проблем одновременно. Если же к перечисленным достоинствам добавить ещё и внешние данные, то… женщины — это украшение спецслужб…» Зная о привычке Ярцева в конце рабочего дня обходить кабинеты резидентуры, Зоя оставила книгу на столе открытой на нужной странице.А вскоре в Москву полетела шифртелеграмма за двумя подписями. «Мы запросили Центр разрешить нам пожениться, — вспоминала потом Воскресенская в мемуарах. — Опасались, что не допустят «семейственности». Но Москва дала добро.
Так одним из первых в советской внешней разведке появился супружеский тандем. Зоя Ивановна по жизни стала Воскресенской-Рыбкиной, для финнов — «мадам Ярцевой».
Зачем нужны шпионы в юбках
В Финляндии «Ирина» занималась в основном вербовкой, привлекая к сотрудничеству высокопоставленные чины. В частности, завербовала жену руководящего сотрудника японского посольства в Хельсинки. В результате Москва имела доступ ко многим секретам. За что Воскресенскую и ценили на Лубянке. Однако война с Финляндией вынудила супругов покинуть страну.
Вернувшись в Москву, Воскресенская стала одним из ведущих аналитиков службы. Собирала разведданные о военных планах Германии в отношении СССР — на дворе был 1940-й. Именно к ней стекалась вся информация «Красной капеллы» — немецких антифашистов. 17 июня 1941 г. Зоя Ивановна закончила подготовку той самой знаменитой аналитической справки для Сталина с кратким резюме: мы на пороге войны, удар можно ожидать в любой момент. Начальник внешней разведки Фитин отвёз доклад Сталину. Тот в раздражении отшвырнул его: «Это блеф. Не поднимайте паники. Идите-ка и получше разберитесь!»Чтобы опровергнуть слухи о готовящемся нападении на СССР и продемонстрировать свои мирные намерения, в начале июня руководство Германии прислало в Москву солистов Берлинской оперы. По этому поводу посол Германии устроил приём. Присутствовала на нём и представитель Всесоюзного общества культурных связей с заграницей госпожа Ярцева. Её ослепительная красота привлекла внимание посла, и тот пригласил её на вальс. Весело болтая с немцем, Зоя прошлась в танце по всему залу и заметила, что на стенах смежных комнат отчётливо видны светлые прямоугольные пятна от снятых картин. Не ускользнула от разведчицы и груда чемоданов в одной из комнат. Обо всём увиденном она в тот же вечер письменно доложила руководству: «Германское посольство в Москве ведёт тщательно продуманную дезинформационную кампанию, чтобы ввести в заблуждение советское руководство и зашифровать готовящееся нападение на СССР». Но опять не была услышана.
Кому помог отец Василий
С первых дней войны Воскресенская вошла в особую группу НКВД, которая занималась подготовкой разведчиков и диверсантов. Стала одним из создателей партизанского отряда № 1 под командованием легендарного «Бати». Приложила руку к заброске в тыл немцев разведгруппы № 1, которая с её подачи работала под оригинальным церковным прикрытием.
В своих мемуарах она потом напишет: «Я узнала, что в военкомат обратился епископ Василий, в миру — Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, “дабы послужить Отечеству и оборонить от фашистских супостатов православный люд”. Пригласила его к себе домой и несколько часов убеждала взять под опеку двух разведчиков, которых он “прикроет” своим саном. Больше всего святого отца заботило, не осквернят ли его “подручные” храм Божий кровопролитием. На следующий день в моей квартире началось обучение двух кадровых разведчиков — “Васько” и “Михася” богослужению: молитвам, обрядам, облачению… С 18 августа 1941 г. “Святая троица” начала вести службы сначала в Покровской церкви Пресвятой Богородицы в г. Калинин (сегодня Тверь. — Ред.), а когда немцы её разбомбили, — в городском соборе… А заодно выявила две резидентуры абвера, разоблачила более тридцати агентов гестапо, обнаружила тайные склады оружия.
Патриотизм отца Василия высоко оценил Синод: ему присвоили сан архиепископа с разрешением отправлять службы в соборе Смоленска. От внешней разведки Василий Михайлович Ратмиров получил в награду золотые часы…»
За что её невзлюбила Коллонтай
В конце 1941 г. супругов Ярцевых направили в Стокгольм. «Кина» — резидентом под дипломатическим прикрытием советника посольства. «Ирину» — его заместителем под «крышей» личного пресс-атташе посла Александры Коллонтай. Отношения с последней у Зои Ивановны не сложились. Коллонтай сразу невзлюбила новую сотрудницу. Оно и понятно: до появления Воскресенской она пользовалась безусловным успехом у всех мужчин посольства. А тут конкурентка, переключившая на себя мужское внимание. Кроме того, Коллонтай выступала за свободную любовь и отмену брака. И твёрдые моральные принципы Воскресенской вызывали у неё раздражение. Плюс к тому недовольство вызывал и тот факт, что Воскресенская лишь косвенно подчинялась Коллонтай. Поэтому она всячески мешала Зое Ивановне выполнять оперативную работу и заставляла подчинённых писать на Воскресенскую доносы. Возможно, одной из причин досрочного отъезда Рыбкиных из Стокгольма стали как раз напряжённые отношения с послом.
Из Стокгольма «Ирина» регулярно выезжала в оккупированные немцами европейские страны, каждый раз рискуя оказаться в застенках гестапо. Усилия Рыбкина и его жены способствовали тому, что Швеция до конца войны сохранила нейтралитет, а Финляндия досрочно вышла из гитлеровской коалиции.
Куда пропал одеколон
После войны Зоя Ивановна осталась в Москве, возглавив немецкий отдел внешней разведки. А её мужа отправили в Прагу. 27 ноября 1947 г. он погиб. По официальной версии — в автокатастрофе. Зоя была уверена — его убили, и собиралась провести собственное расследование. Но руководство жёстко запретило ей влезать в это дело.
После смерти Сталина в 1953 г. началась чистка в органах госбезопасности. Арестовали без предъявления обвинения и начальника 4-го управления Павла Судоплатова, под чьим руководством Воскресенская работала долгие годы. В декабре на собрании, где её выдвигали в партком разведки, она, будучи офицером чести, выступила (мыслимое ли дело?) в защиту опального генерала, сказав о нём много добрых слов. На следующий день ей объявили об увольнении.
Угроза остаться без любимого дела, которому она посвятила 25 лет жизни, заставила Зою Ивановну обивать пороги кабинетов с просьбой оставить в органах. Ей позволили доработать до пенсии… в ГУЛАГе. Полковник-орденоносец Воскресенская-Рыбкина, входившая в элиту советских разведчиков, в одночасье из столицы оказалась в Воркутинском лагере (Ворлаг) для особо опасных преступников на лейтенантской должности. Поэтому и пенсия ей была назначена по лейтенантскому тарифу…
Забавная деталь: накануне прибытия Зои Ивановны в лагерь в Воркуте и окрестных деревнях пропал мужской одеколон «Шипр». Все запасы скупили офицеры Ворлага. В свои 47 лет полковник Воскресенская по-прежнему была неотразима.
В 1956 г. Воскресенская вернулась в Москву. Она простила систему, лишившую её мужа, истерзавшую душу. Целебной отдушиной стал литературный труд. Она стала писать для детей: её книги «Сердце матери», «Девочка в бурном море», «Папина вишня» и другие были изданы тиражом 21,5 млн экземпляров, переведены на 24 языка мира и известны огромному числу людей. А вот станут ли когда-нибудь известны все её подвиги — большой вопрос. Большинство архивных материалов, касающихся оперативной деятельности великого мастера разведки Зои Воскресенской-Рыбкиной, до сих пор имеют гриф высочайшей степени секретности…
