Как-то раз года два или три назад мне довелось отдыхать в Крыму, под Севастополем в поселке Любимовка. Вышел я на балкон… и прямо на холме напротив увидел две орудийные башни камуфляжной окраски с толстыми стволами. «Ух-ты, вот это да! Надо будет сходить туда, все хорошенько рассмотреть, – подумалось мне, а потом вдруг словно обожгло. – Так ведь это же Любимовка на северной стороне! А раз так, то это не что иное, как восстановленная легендарная батарея капитана Александера!» Ну а о том, чем она прославилась, мы вам и расскажем.
Не устарела и сегодня
Еще в 1905 году после войны с Японией российское правительство приняло решение усилить оборону военно-морской базы в Севастополе, соорудив на подступах к городу две береговые батареи крупного калибра. Без преувеличения, это был гениальный проект. В башнях батареи были установлены 305-миллиметровые орудия образца 1913 года (линкоровский калибр), проворачивающиеся на 360 градусов, с дальностью стрельбы 44 километра. Бронебойный снаряд имел вес 470 килограммов, а шрапнельный накрывал пространство площадью 1000 на 250 метров. Почти 100 лет назад батарею уже планировали полностью электрифицированной. Все операции по заряжанию и наведению орудия выполняли 17 электродвигателей. На поверхности должны были находиться только орудийные башни, защищенные 200-миллиметровой броней. Остальные помещения батареи находились в железобетонном массиве длиной 130 и шириной 50 метров. Внутри блока на двух этажах располагались погреба боеприпасов, силовая станция, жилые и служебные помещения. В подбашенном помещении имелась железная дорога с ручными вагонетками, в которых боеприпасы доставлялись к заряднику. С командным пунктом батарею соединял 600-метровый подземный коридор.
Работы велись до 1914 года, но только в 1934-м батарея вошла в состав частей береговой обороны Черноморского флота с присвоением ей №30. Интересно, что боевые характеристики батареи настолько высоки (кстати, после войны восстановленные башни получили уже по три орудия!), что… она вполне эффективна даже сегодня, в эпоху управляемых ракет и ядерных боеприпасов, и может защищать Севастополь и с суши, и с моря.
Ключ к обороне Севастополя
К началу Второй мировой войны в Севастополе было две батареи такого калибра. Помимо расположенной у поселка Любимовка «тридцатки», базу флота прикрывала еще батарея №35 на мысе Херсонес, но там сегодня башен нет, остались лишь одни казематы. Своим огнем 30-я батарея доставала до Бахчисарая любым снарядом и держала под контролем площадь свыше 5000 квадратных километров. Капитан Георгий Александрович Александер был назначен ее командиром в 1937 году.
Когда немцы вошли в Крым, только с 1 ноября 1941 года по 16 января 1942-го батарея №30 191 раз открывала огонь по врагу, выпустив 1234 снаряда, и нанесла ему большие потери. 8 декабря приказом командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского командир 30-й батареи Александер был награжден орденом Красного Знамени. Ну, а немцы назвали «форт Максим Горький» ключом к обороне Севастополя и самой сильной сухопутной крепостью в Европе.
Дуэль с пушкой «Дора»
А затем на батарею обрушились снаряды германской сверхтяжелой пушки «Дора» калибром 800 миллимеров и двух самоходных орудий «Карл», имевших калибр 615 миллиметров. Командующему Черноморским флотом адмиралу Октябрьскому было доложено, что по батарее №30 немцы произвели 22 выстрела с интервалами в восемь минут. Взрывы снарядов сопровождались неслыханным до этого времени громом, а от их разрывов содрогался весь железобетонный массив батареи. Командоры 2-й башни попадали без чувств – оглохли и потеряли речь. У многих начались рвота и кровотечение из ушей, что говорило о тяжелой контузии. В расположении батареи нашли один неразорвавшийся снаряд длиной 2 метра и диаметром более 600 миллиметров – вещь совершенно фантастическую во всех отношениях.
Только 14 июня по 30-й батарее немцы выпустили 700 снарядов разных калибров. Вражеская авиация предприняла до 600 самолетовылетов с целью уничтожить батарею с воздуха. В ответ на это наши бойцы провели 14 стрельб, в том числе и прямой наводкой, причем, корректируя свой огонь с помощью воздушной разведки, они сумели положить несколько снарядов рядом с «Дорой» и вынудили ее прекратить огонь. От близких разрывов тяжелых 305-миллиметровых снарядов под пушкой осело железнодорожное полотно, и огромная махина угрожающе накренилась. Возникла реальная угроза потери этого уникального орудия, из-за чего немцам пришлось его тут же разобрать и поскорее увезти подальше от огня советских орудий.
Сражалась до конца
Неразорвавшийся 600 мм снаряд, упавший на 30 батарею береговой обороны. Севастополь, 1942 год
15 июня на батарею было сброшено 136 бомб, а немецкие пушки выпустили по ней 680 снарядов различных калибров. Бои разгорелись в непосредственной близости от двух башен батареи, причем на ней прервалась всякая связь, включая и телефонную. Немцы, воспользовавшись указаниями кого-то из местных жителей, нашли и перерубили тщательно замаскированный телефонный кабель, соединяющий батарею со штабом.
16 июня враг, как и обычно, провел артиллерийскую подготовку и под прикрытием авиации двинулся на батарею. В течение дня к массиву башен с тыла просочились отдельные группы немцев, одновременно по ним повела огонь прямой наводкой их полевая и противотанковая артиллерия. Стало тяжело как никогда. По приказу командира батареи майора Г.А. Александера возле каждого входа в помещения батареи укрылось по 15 человек. Сами входы забаррикадировали битым камнем и мешками с песком и цементом, которые после этого обильно полили водой. Каждую атаку гитлеровцев встречали шквальным огнем, поэтому, несмотря на все их старания, и тот день закончился для врагов безрезультатно.
18 июня башни расстреляли последние снаряды, но атаки противника продолжались. Тогда в ход пошли учебные и чугунные снаряды-болванки. А потом наступающих стали просто сметать раскаленными газами пороховых зарядов, действие которых усиливали тем, что забивали в стволы мешки с камнями и железным ломом. В тот же день приказом наркома ВМФ батарея №30 была преобразована в гвардейскую, но ее защитники об этом так и не узнали…
На предательство не согласился
Немецкие солдаты на разрушенной башне 30-й береговой батареи Севастополя
Когда были исчерпаны и эти возможности по нанесению урона врагу, майор Александер приказал оставшимся в живых уходить в горы, к партизанам. Комиссар батареи возглавил первую группу, но был тяжело ранен. Вскоре он скончался в расположении батареи, куда раненого принесли краснофлотцы.
Пришлось окончательно завалить все входы и выходы, кроме уже самых тайных и хорошо замаскированных, и просто ждать, покуда гитлеровцы не угомонятся. А те взрывали под башнями толовые заряды, пытались выжечь защитников батареи при помощи огнеметов, сбрасывали в вентиляционные отверстия пропитанные креозотом горящие тюки шерстяных одеял.
Наконец, в полночь 26 июня, испортив уцелевшее оборудование, майор Александер вместе со своими моряками все-таки сумел вырваться с батареи, но сам при этом был ранен и контужен. Его пришлось оставить в одном из домов поселка Бельбек, но там его узнал и выдал немцам кто-то из местных. Увидев, кто оказался у них в руках, немцы предложили майору сотрудничество и высокую должность в артиллерии вермахта. Однако Александер отказался принять эту милость врага и был расстрелян.
Как я ходил на батарею Александера
Разумеется, я тут же отправился смотреть эту батарею, но, не зная дороги, вышел к ней со стороны шоссе, идущего на Бахчисарай, и полез наверх по крутому склону. Сразу подумал, как прав был Константин Симонов, когда написал: «Да, враг был храбр. Тем больше наша слава». Я-то ведь лез наверх налегке, а немцы штурмовали эту возвышенность в обмундировании и с оружием, сверху в них стреляли и бросали гранаты наши солдаты. Но фашисты все равно лезли, хотя наверху их заживо сжигали холостые выстрелы орудий батареи, опущенных к самой земле.
Сами башни оказались окруженными колючей проволокой, а надпись на табличке гласила, что это наша, российская военная собственность. Ну, естественно, в проволочной изгороди обнаружилась дыра, через которую я и многие другие любители военной экзотики тут же устремились к орудийным башням. Тут же, однако, появился некий прапорщик и на хорошем русском языке объяснил нам, что мы… не правы!
− Это же музей! – закричали ему. – Сюда же экскурсии водили!
Но прапорщик был непреклонен!
− Был музей, а теперь это военный объект. Поэтому… отсюда!
Впрочем, теперь, возможно, батарея Александера в качестве военного музея станет функционировать опять. Ведь это был бы едва ли не самый уникальный музей Севастополя!
