Все знают о тридцатилетней войне.
Это — первый в истории Европы военный конфликт, затронувший в той или иной степени практически все европейские страны (в том числе и Россию), за исключением Швейцарии. Война началась как религиозное столкновение между протестантами и католиками Германии, но затем переросла в борьбу против гегемонии Габсбургов в Европе. Последняя значимая религиозная война в Европе, породившая вестфальскую систему международных отношений.
Война в принципе началась с чешского восстания и соответственно ключевого события – битвы при Белой Горе. Это действительно ключевая точка истории не только Чехии но и всей Европы.
уть к Белой Горе начался двумя с половиной годами ранее – весной 1618 года. К тому времени серьезно обострились отношения между чешской шляхтой и зажиточными горожанами, с одной стороны, и монархами из династии Габсбургов, с другой. Противоречия были и социальными, и религиозными. Сословия добивались сохранения своих старинных прав и свобод, стремясь ограничить власть государя. А поскольку со времен гуситских войн и Реформации среди населения Чехии было много протестантов, конфликт с католическими Габсбургами неизбежно приобретал и религиозную окраску. В 1609 году император Рудольф II специальным указом гарантировал свободу вероисповедания в землях чешской короны. Но 9 лет спустя ситуация была другой: на троне в столице Габсбургов – Вене сидел брат Рудольфа Матиаш, находившийся под сильным влиянием католической партии, и права чешских протестантов стали нарушаться.
Рудольф II
Представители сословий обратились к Матиашу с письмом, настаивая на соблюдении указа Рудольфа II. Но император ответил резко, сделал своим чешским подданным выговор и запретил собирать новый сейм – собрание представителей сословий. 23 мая 1618 года те направились к императорским уполномоченным, находившимся в Праге, подозревая, что неблагосклонный ответ государя – следствие чиновничьих интриг. Возник конфликт, в ходе которого двух представителей Матиаша, вельмож Славату и Мартиница, а также секретаря Фабрициуса попросту выбросили из окна ратуши. Как пишет современник событий Павел Скала из Згорже, «так поступили по старинному обычаю и примеру, имевшему быть в королевстве Чешском и городе Пражском». Хотя до земли было метров 15, выброшенные, удачно упав на кучу мусора, отделались изрядным испугом и легкими ушибами. Но это событие, вошедшее в историю как вторая пражская дефенестрация (первая была во времена гуситов), имело большие политические последствия: конфликт между чешскими сословиями и короной стал открытым. Чехия взбунтовалась.
Сословия организовали временное правительство из 30 директоров, которым вменялось в обязанность защищать религиозную свободу и политические права страны. Было собрано войско, которое вскоре выступило в поход на Вену. Чешские лидеры установили контакты с трансильванским князем Габриэлем Бетленом, немецкими и голландскими протестантами. Конфликт понемногу приобретал международный характер, хотя тогда еще мало кто мог предполагать, что он перерастет в Тридцатилетнюю войну, в результате которой будет опустошена вся Центральная Европа. Вскоре умер император Матиаш, на смену которому пришел его племянник, фанатичный и воинственный Фердинанд II. Примирение между Прагой и Веной становилось все менее вероятным.
Немецкий историк Фердинанд Зайбт в своей книге «Германия и чехи. История одного соседства» так оценивает значение чешского восстания 1618 года: «Эту чешскую революцию часто представляют лишь сословным мятежом. Но она являет собой иную картину: пусть и в сословной форме, но уже явилась новая государственная идея, прообраз модернизированного правового порядка… Свобода и равенство! Нужно иметь в виду эту перспективу, если мы хотим понять, какое место занимает чешское восстание 1618 года в истории европейских революций».
Следующий год принес новые изменения. Мятежному войску не удалось нанести Габсбургам решающее поражение, да и протестанты Европы не спешили на помощь чешским единоверцам. (Надо заметить, впрочем, что среди восставших было и немало католиков, в то время как на стороне императора выступали некоторые протестанты – например, курфюрст Иоганн Георг Саксонский). Зато общий сейм Богемии, Моравии, Силезии, Верхней и Нижней Лужицы принял решение создать конфедерацию пяти равноправных земель, объединенных особой монарха, общими законами и сословными вольностями. Фердинанда II объявили низложенным. Древнюю корону святого Вацлава предложили курфюрсту Пфальцскому Фридриху, давно выражавшему симпатии чешским повстанцам. Вскоре Фридрих при всеобщем ликовании приехал в Прагу. Он еще не знал, что войдет в историю как «зимний король» – точнее, «король на одну зиму», ибо до второй зимы его правление не продлилось.
Фридрих Пфальцский
Большая часть 1620 года прошла в стычках и маневрах двух армий – объединенного войска императора и католичсеской Лиги во главе с Максимилианом, курфюрстом Баварским, и чешского войска, командовать которым был поставлен князь Кристиан Ангальт-Бернбургский, скорее дипломат, чем военачальник. В начале ноября 1620 года императорская армия появилась в окрестностях Праги, у Белой Горы. Слово видному чешскому историку Йозефу Полишенскому, который так описывает обстоятельства, предшествовавшие битве: «Солдатам чешской армии за несколько дней до битвы хорошо заплатили, и они не очень рвались в бой. Они не понимали, почему в ноябре, во время дождей и начинающихся заморозков, они должны устраивать сражение, когда у них за спиной – укрепленный и снабженный припасами город. Король и его генералы смотрели на дело легкомысленно и не думали, что от исхода битвы зависит так уж много. Напротив, войска императора и католической Лиги голодали из-за недостатка провианта, пути их коммуникации с союзной Баварией были нарушены. Разбить неприятеля и овладеть Прагой стало для них вопросом жизни и смерти».
8 ноября 1620 года сразу после полудня Максимилиан Баварский отдал приказ своему войску – атаковать противника. Вот как описывается дальнейший ход битвы в «Истории королевства Чешского», написанной в XIX веке Вацлавом Владивоем Томеком: «Ангальт приказал бить из пушек, но много вреда неприятелю не причинил. Тот ударил на правый фланг чешский и несколько пушек захватил. Но эту атаку отразил младший Ангальт. В то же время на левом фланге восемь тысяч венгерских всадников, присланных на помощь от трансильванского князя Бетлена, обратили кавалерию Максимилиана в бегство. Но тут же на подмогу тем, кто отступали перед младшим Ангальтом, были направлены иные всадники, в то время как венгры вслед за своим успехом увлеклись грабежом. Ангальт послал им на подмогу кавалерию князя Гогенлоэ, но та при первом столкновении отступила, а за нею бросились в бегство и венгры, за которыми бежала и часть пехоты – долиной Мотольской к самой Влтаве у Смихова, где некоторые попрыгали в воду и утонули. После этого последовало поражение остальных, кто еще сражался на горе… Дольше всех оборонялись мораване под предводительством князя Турна и Индржиха Шлика. Бились до последнего и наконец почти все полегли или были взяты в плен. Поле битвы покрылось 6 тысячами мертвых тел. Лагерь чехов был занят неприятелем».
Проблема проигравших была не в том, что битва на Белой Горе обернулась катастрофой, а в том, что вслед за ней словно испарилась воля мятежных чешских сословий к сопротивлению. Лагерь восставших раздирали противоречия, «зимний король» Фридрих не показал себя ни хорошим политиком, ни военачальником, ни дипломатом, способным найти поддержку за границей, и вскоре бежал из страны. Победившая императорская партия развернула кампанию репрессий. 21 июня 1621 года на Староместской площади в Праге были казнены 27 предводителей восстания – знатные вельможи и мещане, чехи и немцы. Хотя позднее Фердинанд II объявил амнистию бывшим повстанцам, конфискация их имущества продолжалась – по подсчетам историков, владельцев сменило до трех четвертей всех дворянских поместий в королевстве. Фердинанд отблагодарил тех, кто сохранил ему верность, – заметно обогатились Лихтенштейны, Лобковицы, все ярче разгоралась и звезда императорского полководца и политика Альбрехта Вальдштейна (известного также как Валленштейн).
Но и это было не всё. Новые законы, изданные императором в 1627 году, отменили свободу вероисповедания. Протестантам было предписано принять католицизм или покинуть страну. Около четверти шляхтичей и мещан предпочли эмиграцию. Среди навсегда покинувших родину были уже упоминавшийся историк Павел Скала из Згорже, знаменитый педагог Ян Амос Коменски, великолепный художник-график Вацлав Голлар и многие другие деятели чешской культуры. С другой стороны, в Чехию переселялись дворяне-католики из других стран, получавшие земли эмигрантов. Началось онемечивание дворянской элиты, роль чешского языка как языка высокой культуры и государственного управления сокращалась. Трагедию довершило то, что поражением «зимнего короля» дело не кончилось, пламя религиозной войны распространилось на всю Европу, и Чехия оказалась в ее эпицентре. К 1648 году, когда противоборствующие стороны заключили наконец мир, страна потеряла до трети населения, было опустошено или заброшено более ста городов, 1100 деревень и 270 замков. Не менее тяжелыми оказались последствия Тридцатилетней войны и связанных с ней конфликтов для Германии, Польши, Голландии…
Неудивительно, что битва на Белой Горе стала для чехов одним из трагических символов национальной истории. В то же время вокруг нее возникло немало мифов. Некоторые идеологи национального возрождения в XIX – XX веках видели в тех событиях нечто вроде освободительного движения против немцев, хотя в действительности и чехи, и немцы воевали в обоих лагерях. После 1918 года, когда империя Габсбургов распалась, возник миф о «трехсотлетнем порабощении», берущем начало у Белой Горы, – хотя в конечном итоге эпоха, когда Чехия входила в состав габсбургской монархии, принесла стране не так уж мало экономических и культурных успехов. Тем не менее фактом остается то, что 1620 год положил конец самостоятельности Чешского королевства, привел к укреплению абсолютной монархии и принес населению немалые страдания. Это признавал, в частности, и консервативный католический историк Йозеф Пекарж, писавший: «Чешская война была… сопротивлением насильственной контрреформации, которую олицетворял Фердинанд II… Как бы ни были высоки и прекрасны купола костелов и фасады дворцов эпохи барокко в католизированной Праге, они не смогли заглушить память о крови и слезах, которыми безжалостный победитель наполнил изнасилованную страну».
