«Когда общество процветает, народ доволен». Это китайское изречение легло в основу имени 124-го императора Японии — Хирохито. За время его правления, длившегося с 1926 по 1989 год, Страна восходящего солнца пережила славу крупнейшей колониальной державы, унижение капитуляции и превращение в одного из лидеров мировой экономики. Не менее удивительные метаморфозы претерпел и имидж самого императора. Его считали богом, потом военным преступником, а свой земной путь он закончил «символом государства и единства народа».

Хирохито родился в семье наследного принца Ёсихито и принцессы Садако 21 апреля 1901 года. Для Японии это было непростое время: она прилагала отчаянные усилия, чтобы отвести от себя угрозу порабощения великими державами, приступившими к активной колонизации Северо-Восточной Азии. Впервые со всей очевидностью эта угроза встала перед Японией в 1854 году, когда американский адмирал Мэтью Колбрайт Перри явился к ее берегам с эскадрой паровых крейсеров и заставил правивших страной самураев подписать договор с США. Этот договор открыл для американских купцов порты Хакодатэ и Симода и положил конец политике добровольной самоизоляции, которую проводили самураи и которая позволила стране в течение долгого времени сохранять свою самобытность и независимость. Японии был навязан ряд неравноправных договоров, фактически ограничивавших ее суверенитет. Это вызвало возмущение в обществе. Аристократия, которая несколько столетий назад уступила власть самураям, воспользовалась этим возмущением и начала борьбу за восстановление власти императора, превращенного военными правителями в декоративную фигуру. Борьба завершилась победой сторонников молодого императора Мэйдзи, взошедшего на престол в 15-летнем возрасте в 1867 году. Для закрепления успеха он провел ряд радикальных реформ, получивших по его имени название «революции Мэйдзи». Самураи были ликвидированы как сословие. А согласно конституции, принятой в 1889 году, император является «божественным, окруженным ореолом святости посланцем небес». И ведет свой род непосредственно от богини Солнца Аматэрасу — поэтому японская империя находится под защитой синтоистских божеств.

Однако одного лишь покровительства богов было недостаточно, чтобы оградить страну от посягательств великих держав. Япония начала активно осваивать достижения западной культуры, науки и техники, используя их в создании промышленности и модернизации армии и флота. И проводить экспансионистскую внешнюю политику по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись». Успешная война с Китаем в 1894–1895 годах и присоединение Тайваня вознесли славу императора Мэйдзи до небес. Вероятно, именно этот человек (вернее, рассказы о его деяниях) и оказал самое большое влияние на формирование мировоззрения наследного принца Хирохито.

С самого детства принца начали готовить к тому, что ему придется управлять страной. Раньше, когда Японией правили самураи, вся наука для будущих императоров, выполнявших декоративно-представительские функции, сводилась к изучению правил этикета, конфуцианских текстов и зазубриванию синтоистских молитв. Хирохито же изучал математику, физику, экономику, юриспруденцию, французский и китайский языки, этику, историю и каллиграфию. А также, как будущий верховный жрец государственной религии — синтоистские обряды. И как будущий повелитель — учение Конфуция. И как будущий верховный главнокомандующий — кодекс бусидо (путь воина) и множество современных военных дисциплин. Среди его военных наставников было немало участников русско-японской войны 1904–1905 годов, победив в которой, Япония доказала всему миру, что ее ни в коем случае не стоит рассматривать как объект возможной колонизации.

Помимо генералов и адмиралов, учителями Хирохито были ведущие ученые Токийского императорского университета.

Профессор Сигэтакэ Сугиура внушал Хирохито: наследники японского престола обладают абсолютным моральным совершенством, поэтому японская монархия неизмеримо выше монархий других государств. Ход всей мировой истории определяется соперничеством между белой и желтой расами, и в будущем белая раса еще бросит желтой свой вызов. Представления Хирохито о роли монарха в японской истории формировал преподаватель юриспруденции Тору Симидзу. Он убеждал принца в том, что император не обязан следовать чьим-либо советам, поскольку стоит не только над парламентом, но и над конституцией.

Хирохито настраивали на то, что именно он станет продолжателем великих свершений своего деда, императора Мэйдзи. И напоминали урок из российской истории: царь Петр Первый заложил основы Российской империи, но его наследники не смогли продолжить начатое им дело, что и привело в 1917 году к государственному перевороту.

В детстве, по отзывам опекунов и воспитателей, Хирохито был задумчивым и флегматичным. Правда, за флегматичностью скрывалась натура, не чуждая страстей. Целеустремленность Хирохито в школьные годы проявилась в его пристрастии к науке. Вкус к ней принцу привил его преподаватель естественной истории и физики Хиротаро Хаттори. Он поощрял интерес Хирохито к морской биологии и таксономии — систематике растений и животных. В 1925 году принц оборудовал в своем дворце хорошо оснащенную биологическую лабораторию. Занятия наукой не только соответствовали методичной натуре Хирохито. Они научили будущего императора быть свободным мыслителем, способным воспринимать чужую точку зрения.

В целом он был неплохо подготовлен к тому, чтобы встать во главе нации. Но его первые выходы в свет после достижения им совершеннолетия в мае 1919 года выявили ряд черт, не вполне подобающих будущему монарху. Высокий резкий голос, нелюбовь к публичным выступлениям, тщедушное телосложение — воспринимались некоторыми как очевидные недостатки. Но за этим «несветским» фасадом скрывалась сильная личность, уже вполне осознавшая себя будущим правителем страны.

В январе 1920 года в эссе о своих впечатлениях от заключения в Европе Версальского мирного договора Хирохито написал:

«Я с нетерпением жду того дня, когда возьму на себя великую ответственность за выработку и принятие политических решений».

Отвечая самому себе на вопрос, что он должен сделать для того, чтобы «выполнить свой долг и установить мир во всем мире», Хирохито вывел следующую формулу: Япония будет великой колониальной державой, на равных, но уважительно разговаривающей с другими. А для этого она должна крепить военную мощь.

Свой характер Хирохито впервые показал, преодолев сопротивление части придворных и настояв на своем браке с принцессой Нагако (их свадьба состоялась 26 января 1924 г.). А затем — когда после рождения наследника (15 декабря 1924 г.) нарушил вековую традицию отдавать детей на воспитание приемным родителям. И вдобавок отказался от императорских наложниц.

О нем заговорили как о «детище демократии Тайсе» — странной эпохи, наступившей в Японии после смерти 30 июня 1912 года деда Хирохито, императора Мэйдзи. На трон взошел отец Хирохито, Ёсихито, получивший сразу после этого имя Тайсе. Свое правление он начал с увеличения штата придворных врачей. Его слабость и апатия провоцировали придворных, министров и генералов на неподчинение, а народ — на требования демократических реформ. В начале 1920-х годов он совершенно отошел от дел, и Хирохито стал регентом. В условиях политической неразберихи в стране и борьбы различных группировок за влияние на трон Хирохито предпочитал опираться на военных. В 1925 году он одобрил создание верховного военного командования, полностью независимого от гражданского контроля. Японские вооруженные силы приступили к выполнению задачи, возложенной на них в соответствии с военной доктриной 1923 года: готовиться к войне на азиатском континенте.

25 декабря 1926 года умер император Тайсе. Через три дня Хирохито взошел на престол, став 124-м императором Японии. Наступившая в империи новая эпоха получила название Сева — сияние, гармония, блистающий мир. В середине ноября 1927 года по всей Японии, включая ее заморские территории — Корею, Тайвань и Южный Сахалин, прошли торжества по поводу церемонии интронизации Хирохито. «В начинающейся эпохе Японии принадлежит глобальная миссия. Наша страна призвана руководить миром», — писали в те дни японские газеты.

Мнение о «глобальной миссии» Японии разделяла и придворная группировка аристократов, стремительно набиравшая политический вес. Тон в ней задавал принц Фумимаро Коноэ, сторонник создания в Азии некоего сверхгосударства под управлением Японии, которая в силу расовых, исторических и географических факторов просто обязана присоединить Китай — на благо его же населения.

Хирохито же все еще соблюдал подписанные Японией международные договоры об отказе от войны как средстве разрешения конфликтов и об ограничении величины японского флота. Это вызывало недовольство радикально настроенных молодых офицеров, считавших, что Хирохито является игрушкой в руках некоего «еврейского правительства», извращающего его волю. В начале 30-х годов они предприняли несколько попыток произвести государственный переворот и установить военно-фашистскую диктатуру. Заговорщики неизменно арестовывались полицией, но наказывать никого из них Хирохито не стал. Как не наказал командование Квантунской армии, охранявшей принадлежавшую с 1905 года Японии КВЖД, за вторжение в Маньчжурию и создание там прояпонского марионеточного государства Маньчжоу-го. Он лишь предпринял ряд мер, чтобы не допустить прихода военных к политической власти.

Чувствуя безнаказанность и расценивая ее как фактическую поддержку со стороны императора, часть радикальных офицеров в феврале 1936 года подняла в Токио мятеж. Одной из его причин стало недовольство радикалов в погонах итогами только что прошедших парламентских выборов, где большого успеха добились кандидаты левых партий, выступавших против милитаризации страны. Мятежники убили несколько высокопоставленных чиновников. Хирохито отдал приказ подавить мятеж. Хотя, чтобы не дразнить армию, распорядился увеличить военные ассигнования. Тем самым активизировалась подготовка Японии к большой войне в Азии.

Война началась в 1937 году с захвата Китая. Хирохито руководил военными действиями через созданную 27 ноября 1937 года «Ставку императора», которая приказывала не брать пленных и применять против китайской армии химическое и бактериологическое оружие. Война сопровождалась массовыми убийствами японскими войсками мирного населения. Хирохито эти зверства не осудил. Однако, несмотря на жестокость, с какой велась война, японская армия никак не могла сломить сопротивление войск Чан Кайши и партизанских отрядов Мао Цзэдуна.

Китайская кампания требовала все больше средств. В июле 1940 года кабинет министров принца Коноэ предложил добыть их в военном походе на Юго-Восточную Азию. При этом, чтобы обезопасить себя от нападения со стороны СССР, который рассматривался в Токио как враг номер один, 13 апреля 1941 года был подписан советско-японский пакт о нейтралитете. А 29 июля японские войска начали оккупацию Южного Индокитая. Это вызвало недовольство Соединенных Штатов, которые пригрозили блокировать поставки в Японию нефти. Попытки договориться с американцами ни к чему не привели. Долгой войны против них экономика Японии не выдержала бы, и принц Коноэ настаивал на том, чтобы избегать открытой конфронтации с США. Однако Хирохито принял сторону тех, кто предлагал вывести Америку из игры на Тихом океане одним ударом. 7 декабря 1941 года японские бомбардировщики внезапно атаковали Перл-Харбор — базу ВМС США на Гавайях. Затем японские десанты высадились на Малайском полуострове, островах Океании, в Гонконге и Сингапуре. К весне 1942 года в руках Японии оказалась территория в 3,8 млн квадратных километров с населением почти в 150 млн человек. 18 февраля 1942 года Хирохито отметил победу флота, минут десять прогарцевав на белом коне по мосту Нидзюбоси в Токио перед толпами восторженно рукоплескавших ему горожан. В эти дни он пребывал в прекрасном настроении. Вечера император проводил в обществе адъютантов, играя с ними в шахматы и карты и рассказывая им о своих увлечениях энтомологией.

Однако бесконечно военные успехи Японии длиться не могли. Американцы собрали силы и начали отбирать свои пяди и крохи. К августу 1944 года они освободили от японцев большую часть территорий в Юго-Восточной Азии. Близилось поражение Японии. Но Хирохито отказывался признать его неизбежным.

«Нации необходимо собрать в кулак всю свою волю и добиться замечательной победы, которая сравнилась бы с той, что завоевали наши отцы в русско-японской войне!» — заявил он заместителю начальника генерального штаба адмиралу Симада 17 июня.

7 сентября 1944 года в рескрипте, посвященном открытию 85-й сессии парламента, император отметил: «Сегодня перед империей со всей остротой встала задача добиться победы. Вы, лучшие сыны нации, должны целеустремленно крепить свою решимость, чтобы разрушить коварные планы врага и обеспечить дальнейшее существование и процветание страны».

В бой против флота США, неотвратимо приближающегося к берегам Японии, были брошены летчики-смертники — камикадзе. Но «ветер богов» не смог разметать американскую эскадру, как когда-то, в XIII веке, он разметал корабли Хубилая.

В феврале 1945 года принц Коноэ порекомендовал Хирохито немедленно начать переговоры с США о мире, доказывая, что СССР при первом удобном случае вступит в войну. Но император был уверен, что Кремль на самом деле не хочет разгрома Японии, которая в будущем может стать его союзником в неизбежной конфронтации с США и Великобританией. Его уверенность не поколебали сообщения разведки и министра иностранных дел Сигэмицу о том, что на состоявшейся только что Ялтинской конференции СССР подтвердил свою готовность вступить в войну с Японией после разгрома Германии.

9–10 марта более трехсот бомбардировщиков «Б-29» в ходе ночного рейда уничтожили 40 % городских кварталов Токио. В огне пожаров погибли от 80 до 100 тысяч человек. Моральный дух населения Токио начал падать. 8 апреля Хирохито призвал летчиков-камикадзе «развеять в дым бешеные амбиции враждебных государств» и «достичь поставленных в нашей священной войне целей».

Американские бомбардировки не прекращались; бомбы падали уже на территорию императорского двора. 8 июня маркиз Коити Кидо начал готовить обращение к СССР с просьбой о посредничестве в переговорах о перемирии между Японией и США. Однако 26 июля 1945 года в Потсдамской декларации США, СССР и Великобритания потребовали от Японии безоговорочной капитуляции.

В Токио этот документ проигнорировали. Хирохито надеялся, что Москва поможет ему добиться не столь ультимативных условий капитуляции — прежде всего, гарантий сохранения традиционного монархического строя. Но Сталин от роли посредника отказался. Его не прельстили обещания японцев предоставить ему в обмен за эту услугу нефтяные концессии на Северном Сахалине. Союзники за вступление в войну против Японии пообещали ему более важные трофеи.

Отказ принять условия Потсдамской декларации был воспринят в Вашингтоне как желание продолжать войну. Чтобы сломить сопротивление японцев, 6 августа американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. 8 августа в войну против Японии вступил СССР. 9 августа последовала атомная бомбардировка Нагасаки.

На совещании у императора 9–10 августа мнения, высказывавшиеся министрами, были разноречивы. Отставной адмирал Судзуки, которому Хирохито еще в конце июня лично поручил вести переговоры о мире, попросил высказаться самого императора. Ответ Хирохито был недвусмысленным: «Давайте вынесем невыносимое и выстрадаем то, что невозможно выстрадать… Тщательно проанализировав нынешнюю обстановку в мире, равно как и внутреннее положение нашей страны, я пришел к выводу о том, что продолжать войну трудно. Я не озабочен тем, что станет со мной, но я хочу, чтобы все мои подданные были спасены».

10 августа министр иностранных дел Того Сигэнори вызвал в свою резиденцию на Касумигасэки советского посла Якова Малика и сообщил ему о готовности японского правительства капитулировать. СССР немедленно уведомил об этом правительства США, Великобритании и Китая.

Не желая сдаваться, часть японского генералитета подняла мятеж. Но он был подавлен, и 15 августа Япония заявила, что принимает условия Потсдамской декларации. В тот же день император Хирохито впервые выступил перед своими подданными по радио. Он сообщил им, что «принимает условия, изложенные в их совместной декларации», чтобы «спасти человеческую цивилизацию от полного уничтожения» и «проложить будущим поколениям дорогу к прочному миру». О военном поражении и капитуляции не было сказано ни слова.

Выступление императора сопровождалось актами самоубийств высших должностных лиц, политических деятелей и генералов. В правительственной канцелярии уничтожались архивные документы, свидетельствующие о военных преступлениях Японии и ответственности за войну государственных лидеров.

Япония начала готовиться к небывалому дотоле в ее истории событию — встрече оккупационных войск. Назначенный премьер-министром принц Хигасикуни в своем радиообращении к гражданам страны пытался обрисовать им дальнейшие перспективы: «Действуя в полном согласии с волей императора, мы… создадим самую передовую в мире науку и культуру… В заключение хочу выразить поддержку самому широкому и конструктивному обмену мнениями. Правительство будет приветствовать создание любых ассоциаций, которые готовы служить интересам общества».

Еще до высадки американских войск в Японии Хирохито начал разоружение и демобилизацию 7 миллионов военнослужащих армии и флота. 5 декабря 1945 года в письменном ответе на парламентский запрос британское правительство разъяснило: «Не атомная бомба привела к капитуляции Японии, а императорский рескрипт, приказывающий японцам поступить подобным образом. Без него мы имели бы дорогостоящее вторжение… Если бы мы должны были предать императора суду, мы немедленно столкнулись бы с семьюдесятью миллионами враждебно настроенных, а не сотрудничающих японцев».

30 августа в Токио прибыл командующий Объединенными силами союзников в войне против Японии генерал Дуглас МакАртур, которому было поручено возглавить оккупационную администрацию. А 2 сентября Япония подписала акт о капитуляции.

Предстояло решить, что делать с императором Хирохито. Сталин требовал объявить его военным преступником и повесить. Того же требовали Великобритания, Новая Зеландия и левые силы Японии. Подобные призывы раздавались и в Сенате США. 27 сентября состоялась встреча МакАртура и Хирохито.

В своих мемуарах генерал Дуглас МакАртур вспоминал: «У меня было неприятное чувство, что он может просить о своем собственном деле, чтобы не допустить привлечения его к суду как военного преступника… Но мои опасения были безосновательны. Он сказал следующее: «Я пришел к вам, генерал МакАртур, чтобы предложить себя суду держав, которые вы представляете, в качестве того, кто несет исключительную ответственность за каждое принятое политическое и военное решение и за все действия, предпринятые моим народом в ходе войны».

Мнение МакАртура, верховного главнокомандующего сил союзников, оказалось решающим: «Когда Вашингтон, кажется, склонялся к британской точке зрения, я сообщил, что буду нуждаться в увеличении численности войск по крайней мере на миллион человек, если такая акция будет предпринята. Я верил, что, если бы император был предан суду и, возможно, повешен как военный преступник, во всей Японии должна была быть создана военная администрация и, вероятно, развернулась бы партизанская война».

Тем не менее призывы привлечь императора к ответственности за развязывание войны не смолкали. МакАртур же настаивал, что Хирохито фактически не был правителем Японии. 25 января 1946 года в телеграмме Дуайту Эйзенхауэру он сообщил: «На сегодняшний день не обнаружено никаких документальных свидетельств участия императора Хирохито в выработке и принятии политических решений на протяжении последних десяти лет. В результате анализа весьма многочисленных данных я пришел к выводу, что роль монарха в управлении делами государства была чисто вспомогательной и сводилась к знакомству с мнениями его советников…»

Эта версия сильно пошатнулась, когда начался Токийский трибунал над японскими военными преступниками. Главным обвиняемым на нем проходил премьер-министр времен войны Хидэки Тодзио. 28 декабря в ответ на вопрос своего адвоката Уильяма Логана: «Помните ли вы хотя бы один случай, когда Кидо (маркиз Коити Кидо, как и принц Коноэ, входил в круг тайных советников императора) предлагал что-либо или действовал вопреки стремлению императора к миру?» — Тодзио ответил: «Насколько я знаю, такого никогда не было. Никто из японских подданных, не говоря уже о высших государственных чиновниках, не пойдет против воли императора».

Советники Хирохито, навестившие Тодзио в тюрьме Сугамо, и главный обвинитель со стороны США Джозеф Кинан убедили бывшего премьера изменить показания. Однако у суда уже сложилось мнение, что Хирохито не мог стоять в стороне от объявления войны.

МакАртур вновь связался с Вашингтоном: «Обвинительный приговор императору приведет японское общество к глубочайшему эмоциональному потрясению… Хирохито является объединяющим символом нации, без него данная этническая общность распадется. На мой взгляд, вполне вероятно, что развитие событий по такому сценарию закончится отправкой сюда для поддержания порядка миллиона наших солдат — на неопределенный срок…» Он убедил руководство США, что император нужен оккупационным властям для поддержания порядка в Японии, население которой готово было подчиняться ему, как и раньше.

В 1975 году во время визита в США в интервью журналу «Ньюсуик» Хирохито сказал: «Я лично принял решение закончить войну… Но вот решение об открытии боевых действий было принято кабинетом, я не имел полномочий отменить его. Полагаю, что мои действия находились в полном соответствии с конституцией Японии…»

Монархию сохранили, но решили «демократизировать». 1 января 1946 года Хирохито публично, хотя и в очень витиеватой форме, отказался от своего божественного происхождения. Затем император был «разжалован» из богов в разработанной под контролем адмирала МакАртура новой конституции Японии, принятой японским парламентом 24 августа 1946 г. и вступившей в силу 3 мая 1947 г. В ней он провозглашался лишь символом — «символом государства и единства народа». Императора удалили от участия в политике, оставив за ним несколько необременительных представительских функций. Теперь он мог посвящать свободное время научным занятиям в своей биологической лаборатории, оборудованной в императорском дворце еще в 1925 году.

В середине 50-х годов только что созданная Либерально-демократическая партия Японии, в которой перед лицом угрозы со стороны социалистов и коммунистов объединились партии правого толка, начала кампанию по возвращению императору статуса главы государства и половины полномочий, которыми он был наделен по конституции Мэйдзи. Кампания, однако, быстро заглохла.

О восстановлении былой империи открыто говорили лишь ультраправые. Правда, дальше разговоров дело, как правило, не шло. Единственное настоящее деяние во имя императора свершил Юкио Мисима, известный не только своими книгами и фильмами, но и националистическими взглядами. 25 ноября 1970 года вместе с бойцами созданной им группировки «Татэ-но кай» («Общество щита») он попытался подбить к мятежу ради восстановления власти императора солдат токийского гарнизона. Но на его призывы защитить японские традиции императора солдаты отвечали насмешками. Поняв, что путч не удался, Мисима совершил ритуальное самоубийство сэппуку, вскрыв себе живот. Кто-то из членов правительства, узнав о случившемся, сказал, что Мисима «свихнулся». Но ультраправые, раньше Мисиму и в грош не ставившие, записали его в герои и мученики идеи возрождения Великой Японии. Японии, которая грезилась тем, кого Токийский трибунал приговорил к смертной казни за военные преступления.

7 января 1989 года в 6.33 утра Хирохито умер. После него остались процветающая Япония, пять дочерей и два сына. Старший сын Акихито после смерти отца стал императором Хэйсэй. Это слово переводится как «мир и процветание». По иронии судьбы, как раз в начале 90-х годов процветание в японской экономике на время уступило место застою. Мир и спокойствие оставили души японцев. Наверное, поэтому они все чаще начали задумываться о былом величии. Об унижении, которому подвергли нацию американские оккупационные власти, насадившие свои, далекие от японских ценности. Не пора ли вернуться к истокам? — заговорили в Японии. И, видно, решили, что пора. И приняли недавно проект внесения изменений в конституцию, по которым император из символа снова превращается в главу государства. И отдали под суд школьного директора, проявившего неуважение к гимну императорской Японии «Кимигае». Что будет дальше?
постоянная прописка