30 лет назад был низложен и помещен под арест представитель одной из древнейших династий мира, называвший себя прямым потомком царя Соломона и царицы Савской, “лев Иудеи” и помазанник Божий, нэгусэ-нэгэст — “царь царей” Эфиопии Хайле Селассие I. Эфиопская монархия пережила своего императора на полгода. А еще через полгода при невыясненных обстоятельствах умер и сам государь.
Уже почти год как в стране ширился бунт, уже три месяца как его возглавил Менгисту Хайле Мариам, уже подали в отставку два премьера — Аклилю Хабтэ Уольд и Ындалькачоу Мэконнын, а государь все сидел в своем дворце, молча наблюдая, как почва уходит из-под ног. Газеты писали, что дряхлый старик выжил из ума и ему давно надо было отречься в пользу наследника, называли его деспотом и вором. 1 мэскэрэма 1967 года (11 сентября 1974 года по европейскому календарю), в Новый год, к согражданам обратился патриарх абуна Теофилос, который впервые за всю историю Эфиопской ортодоксальной церкви не благословил императора и членов его семьи, а пожелал успеха бунтовщикам. Последний и самый сокрушительный удар по императору нанесло эфиопское телевидение. В тот день был показан документальный фильм “Голод, который скрывали”, снятый на BBC режиссером Джонатаном Димблби. Действие происходило в провинции Уолло, где в результате засухи погиб весь урожай. Камера бесстрастно фиксировала изможденные тела людей, превратившихся в живые скелеты. Они не могли пошевелиться, пытались подняться и падали замертво. Горы трупов перемежались сценами пышных застолий в императорском дворце. Вот гости в богатых костюмах, обильно украшенных драгоценными камнями, поздравляют императора с 80-летием, а вот собравшиеся приветствуют молодоженов — это выходит замуж очередная внучка императора. Там худые ручки ребенка тянутся за кусочком хлеба — тут император кормит ручных леопардов отборным мясом с серебряной тарелки, которую услужливо протягивает ливрейный лакей. Люди, смотревшие фильм в общественных местах, не скрывали слез. Бесчувственный тиран утопает в роскоши, когда его народ умирает от нищеты. Это был последний гвоздь, забитый в гроб трехтысячелетней монархии.
 Хайле Селассие I мечтал вывести свою страну из нищеты и переселить крестьян из хижин в современные дома
|
Император понимал, что дни его сочтены. 12 сентября десять членов дэрга, или координационного комитета вооруженных сил, полиции и территориальной армии, который взял на себя всю полноту власти в стране, подъехали к императорской резиденции в Юбилейном дворце. Впервые в истории дворец был взят в кольцо танков и армейских джипов. Депутацию возглавлял майор Дэбэля Динса. У майора была ответственная миссия — сообщить “царю царей”, что его правление окончено, и вывезти его из дворца. Чтобы подстраховаться, военные прихватили с собой раса Имру, близкого родственника императора. Имру и Тэфэри (так до коронации звали государя) вместе росли, семья раса Имру стала для императора родной, и вот теперь самый дорогой человек его предал: переметнулся в стан противника, позволив сыну Микаэлю возглавить правительство бунтовщиков.
Идти во дворец делегаты не спешили: ждали съемочную группу с телевидения. Ожидание затягивалось. Позвонили на студию, выяснилось, что там никто ничего не знает. Пока на телевидении срочно искали, кого послать на съемку, делегаты пошли во дворец. Он казался пустым: как раз накануне были арестованы все придворные и императорская родня. Дворецкий провел майора к императору. В своем отчете майор Дэбэля сообщал, что церемония проходила в Большом тронном зале, но на самом деле это была библиотека или даже императорский кабинет. Тут подоспела и съемочная группа, запечатлевшая императора, величественного в своих царских регалиях, и группу вооруженных до зубов людей, выстроившихся перед ним. Майор вышел из строя, козырнул и полез в карман за бумажкой с текстом. Его руки заметно дрожали, когда он зачитывал декрет дэрга о низложении императора. Солдаты тоже нервничали в присутствии Хайле Селассие. Император слушал молча, и было неясно, понимает ли он, что происходит. Декрет был прочитан до конца, а император все сидел, не реагируя на происходящее. Напряжение нарастало, и в этот момент крестьянский сын Дэбэля понял, почему в присутствии этого человека все благоговейно падали ниц.
Когда тишина стала невыносимой, рас Имру подошел к императору, и они что-то долго обсуждали. Наконец Хайле Селассие заговорил. Он сказал, что никогда не ставил свои интересы выше интересов нации и всю жизнь верой и правдой служил народу. И сейчас готов подчиниться любому решению. Он лишь спросил: “Куда вы меня повезете?” По-прежнему обращаясь к низложенному государю “ваше величество”, Дэбэля ответил: “Туда, где вам будет комфортно и безопасно”. Бывшему монарху разрешили взять одного слугу, и он позвал верного Мэрыда. Проходя мимо майора, император указал на автомат “Узи” в его руках и поинтересовался: “Почему вы так странно держите оружие?” Явно волнуясь, Дэбэля ответил, мол, так удобнее носить. На губах императора промелькнула усмешка, он сказал: “Думаю, так удобнее стрелять” — и пошел прочь.
У ворот стоял голубенький “Фольксваген Жук” — незамысловатый транспорт предоставили революционеры императору, привыкшему к “роллс-ройсам” и “мерседесам”. Сказали — чтобы не привлекать внимания. Но как может остаться незаметным кортеж из “Жука” и двух джипов с пулеметами? А если вспомнить, что впоследствии режим Менгисту не раз демонстрировал крохотный автомобильчик публике по поводу и без, становится понятно: императору просто хотели показать, кто в доме хозяин.
Потому что на протяжении 44 лет до этого полновластным хозяином Эфиопии был именно он.
От царя Соломона до царевича Эфиопии
Хайле Селассие I вел свой род от царя Соломона и царицы Савской (Савейское государство существовало в 550-115 годах до н. э.). Отношения между этими правителями Древнего Востока описаны в Библии: “И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством… И подарила она царю сто двадцать талантов золота, и великое множество благовоний, и драгоценные камни; никогда еще не приходило такое множество благовоний, какое подарила царица Савская царю Соломону…” В Эфиопии библейская версия событий была дополнена историей о том, как царь Соломон пытался обольстить царицу Савскую, но она оставалась глуха к его мольбам. Тогда царь заставил ее поклясться, что она отдастся ему, если он сумеет уличить ее в воровстве. “В моей стране у меня нет ни в чем недостатка. Я меряю серебро и золото большими корзинами”,– рассмеялась царица, но на условия царя согласилась. Тогда Соломон устроил пышный обед, за которым не давали ни вина, ни воды. Умирая от жажды, царица Савская ночью тайно пробралась к фонтану и “украла” стакан воды.
Плодом любви двух великих правителей стал сын Менелик I, основатель древнего Аксума, давшего рождение Эфиопии. Знаменитый эфиопский нэгусэ-царь Менелик II, прямой потомок Менелика I, выигравший в 1896 году битву при Адуа и тем самым спасший свою страну от итальянской колонизации, был двоюродным дядей нашего героя, которому предстояло еще побороться за власть.
Тэфэри Мэконнын (у эфиопов нет фамилий, второе имя — имя отца) родился 23 апреля 1892 года в провинции Харэр, где его отец, рас Мэконнын, двоюродный брат и верный сподвижник Менелика II, был губернатором. Когда в 1906 году рас Мэконнын умер, лично Менелик доверил племяннику провинцию Сэлале. Тэфэри тогда было всего 14. А в 19 он уже получил титул раса, высший феодальный титул в Эфиопии, и вернулся правителем в Харэр, которым ранее правил его отец.
И тут на эфиопский престол взошел Лидж Иясу, родной внук Менелика II. Правление его было недолгим: уж слишком явно он заигрывал с мусульманами в христианской Эфиопии. Чувствуя, что над ним сгущаются тучи, и опасаясь влияния Тэфэри, он убрал его из Харэра и назначил в отдаленную южную провинцию Кэфа. Но Тэфэри обладал удивительным политическим чутьем и умел находиться в нужном месте в нужное время. Отозванный из Харэра, он прибыл в Аддис-Абебу и задержался там вплоть до государственного переворота.
В результате маленькой победоносной войны, в которой поддерживавшие его феодалы наголову разбили Лиджа Иясу, молодой Тэфэри въехал в столицу на белом коне и 11 февраля 1917 года был коронован как наследник императорского престола.
Путь к императорской короне
 Хайле Селассие считался в Москве достаточно прогрессивным правителем, поскольку даровал своему народу конституцию. Но подарки в виде портрета царственной четы, подвешенного на бивнях, указывали, что Эфиопия стоит в самом начале пути к социализму
|
Чтобы закрепиться во власти, Тэфэри создал свою, верную только ему армию (у каждого крупного феодала тогда было по 10-20 тыс. войска), вооружив ее по-европейски. Он добился вступления Эфиопии в Лигу Наций — это случилось 28 сентября 1923 года. Наконец, он отправился в турне по Европе. Он был лишь наследником, но его принимали как полновластного правителя страны. На всякий случай рас Тэфэри взял тогда с собой политических противников — чтобы во время его отсутствия не устроили переворот.
Рас Тэфэри мечтал о реформах, но они шли со скрипом: мало кому нравится, когда лишают привычных льгот. И вот в 1928 году взбунтовался старый враг Тэфэри, дэджазмач Балча (дэджазмач — тоже феодальный титул, буквально “командующий войском у дверей императорского шатра”). Он командовал артиллерией в битве при Адуа и считал, что это дает ему право не платить налоги в казну. Балча был мощный противник — губернатор богатой провинции Сидамо. В 1929 году рас Тэфэри вызвал его в столицу для объяснений. В качестве аргумента Балча прихватил с собой десятитысячное войско.
Разбив лагерь в предместьях Аддис-Абебы, феодал отправился во дворец. Там его и 600 человек охраны ждало роскошное пиршество. Но, пока Балча пировал, сторонники раса Тэфэри проникли в его лагерь. Они сказали солдатам, что только что состоялось назначение нового губернатора Сидамо и войско должно срочно отправиться туда, чтобы принести присягу. Для вящей убедительности каждый солдат получил по несколько серебряных талеров, и через пару часов войска как не бывало.
Недаром дэджазмач Балча прозвал раса Тэфэри “получеловек-полузмея”. Когда “командующий войском у дверей императорского шатра” прибыл на место и оценил масштаб бедствия, то срочно кинулся в церковь на горе Энтото и принялся звонить в колокол — так в Эфиопии издавна просили нэгусэ о помиловании. Рас
Тэфэри услышал мольбу и вместо казни сослал Балчу в монастырь.
Пока рас Тэфэри был наследником, страной формально правила царица Зоудиту, дочь Менелика II. Сразу после ее коронации ее муж рас Гугса был сослан губернатором в провинцию: Тэфэри рассудил, что вместе муж и жена могут представлять серьезную угрозу его власти. Гугса этого не простил. Он долго копил силы и наконец летом 1929 года выступил против раса Тэфэри. Но армию Тэфэри уже готовили бельгийские инструкторы, и на ее вооружении находились два аэроплана, которые в ходе решающего сражения сбрасывали бомбы на войско противника. При виде “железных птиц” солдаты Гугсы в страхе разбежались. Узнав об этом, царица Зоудиту умерла от разрыва сердца.
3 апреля 1930 года рас Тэфэри был провозглашен императором Эфиопии под именем Хайле Селассие I, а 2 ноября состоялась его торжественная коронация.
Царствование по-амхарски
Главной заботой императора стало укрепление обороноспособности страны. Италия стремилась расширить свои колониальные владения в Африке, и Хайле Селассие понимал, что война неизбежна. Он срочно приступил к модернизации армии, с тревогой наблюдая, как в соседнюю Эритрею (тогда колонию Италии) прибывают все новые итальянские войска. 3 октября 1935 года итальянская армия начала вторжение в Эфиопию. Императору удалось поставить под ружье 40 тыс. человек, но они были бессильны против итальянской армии. 5 мая 1936 года итальянцы заняли эфиопскую столицу. Император был вынужден покинуть страну. В июне он выступил в Лиге Наций. Его блистательная речь потрясла весь мир.
В тот день галерку заполнили итальянские журналисты, и, когда председательствующий объявил выступление Хайле Селассие, они принялись свистеть и топать ногами, не давая ему говорить. Тогда председатель обратился к охране: “Уберите этих дикарей!” Порядок был восстановлен, и император заговорил. Он говорил по-амхарски, хотя прекрасно владел французским, рабочим языком Лиги Наций. Он рассказал об истории конфликта и зверствах оккупантов, вопреки международной конвенции травивших мирных жителей ядовитыми газами. Он напомнил собравшимся о системе коллективной безопасности, о том, что маленькие страны не должны подвергаться агрессии со стороны больших. В конце своей речи, которую зал слушал затаив дыхание, император сказал: “Сегодня мы, завтра вы”. Эти слова оказались пророческими: через пять лет мир был ввергнут в пучину второй мировой войны. Выступление эфиопского императора цитировали все газеты мира, а журнал “Тайм” назвал Хайле Селассие человеком года.
5 мая 1941 года, ровно через пять лет после отъезда, он триумфально вошел в Аддис-Абебу. Тогда ему помогли англичане, которые уже вступили в войну с фашистской Италией.
Помощь Советов
Однако император не хотел становиться пешкой в руках великих держав. Чтобы ослабить британское влияние, сразу после войны он начал сближение с США. Тут вспомнили, что США в свое время не признали законность итальянской оккупации, и с 1948 года в Эфиопию пошли американские деньги. В 1953-1963 годах американцы потратили $74 млн только на военную помощь этой стране. Однако в конце 50-х американское правительство активно поддержало борьбу Сомали за независимость, и это не понравилось Эфиопии, которая усмотрела в этом угрозу своим национальным интересам. И император обратил свои взоры на СССР. В этом ему помогла церковь. В конце 50-х делегация Русской православной церкви нанесла визит руководству Коптской церкви, имевшей большое влияние при дворе Хайле Селассие I. В результате летом 1959 года император посетил Советский Союз с официальным визитом.
 |  |
Рассказывают, что в тот раз Хайле Селассие наградил председателя президиума Верховного совета СССР Ворошилова высшим орденом Эфиопии. В Политбюро не знали, что делать: вроде надо ответить симметрично, но не наградишь же императора орденом Ленина или Трудового Красного Знамени. В конце концов ему вручили орден Суворова I степени как участнику борьбы с итальянским фашизмом.
После визита дело пошло. Уже в 1960-м начался отбор эфиопских студентов для учебы в Университете дружбы народов и других советских вузах, а советское правительство прислало в дар императору самолет Ил-14 с императорским гербом и флагом Эфиопии на фюзеляже.
Число эфиопских студентов в гражданских и, главное, военных вузах постоянно росло. Императору нравилось, что их обучают бесплатно. Он особо не задумывался, чему их там учат, а между тем наряду с профессиональными знаниями они получали мощный заряд коммунистической идеологии.
В целом в Советском Союзе к Хайле Селассие относились неоднозначно: все-таки монарх. Не стеснялись за его спиной поддерживать эритрейских сепаратистов, доставлявших немалую головную боль императору. Но и с Эфиопией сотрудничали с удовольствием: в 1963 году передали “в дар эфиопскому народу” политехнический институт в Бахр-Даре, в 1967-м построили в Асэбе нефтеперерабатывающий завод. Да и император бывал в Союзе с визитами достаточно регулярно.
В 1973-м он был уже совсем старенький, и Советы, должно быть, решили, что пора. Существует версия, что революция 1974 года прошла не без участия СССР, действовавшего через подготовленных им военных и агентов влияния.
Мятежи
Во внутренней политике император делал ставку на людей из народа, разночинцев, получивших хорошее, часто европейское образование. Приближая их и снабжая земельными наделами, он формировал новый класс — полудворянство-полубуржуазию. Страна потихоньку развивалась.
Беда пришла откуда не ждали. В декабре 1960 года, когда император находился с визитом в Бразилии, в стране произошел государственный переворот. Это было что-то новенькое: впервые бунт возглавили не зарвавшиеся феодалы, а молодые офицеры, которых поддержали представители интеллигенции и студенты. Главными заговорщиками оказались Гырмаме Ныуай и его брат Менгисту, причем последний был генералом, командующим императорской гвардией. Они хотели экономического и общественного прогресса, но при этом понимали, что в стране с неграмотным крестьянским населением, свято верящим в царя-батюшку, надежду на успех имеет лишь тот заговор, который возглавляет особа царской крови. Примкнуть к заговорщикам согласился 44-летний наследный принц Асфа Уосен. Хайле Селассие его не любил, считал мямлей, больше выделяя младшего, Мэконнына (он погиб в 1963 году в автокатастрофе).
Мятеж был подавлен, заговорщики пытались бежать. Когда их окружила полиция, Гырмаме покончил с собой. Раненого Менгисту арестовали, потом вылечили и публично повесили в Аддис-Абебе. Так закончилась первая попытка ускорить прогресс в общественно-политической жизни Эфиопии.
Вторая, в 1974 году, была более успешной. Впрочем, и куда более кровавой.
Так сошлось, что в начале 1974 года Эфиопия забастовала. Было отчего. Голод в провинциях Уолло и Тыграй, унесший жизни сотен тысяч человек, рост цент на бензин и продукты питания (которые устанавливал не рынок, а правительство), проект школьной реформы, который заставил взбунтоваться учителей,– все было против императора. Он пытался идти на уступки: сменил правительство, издал указ о снижении цен, даже повысил жалованье военнослужащим. Но было поздно. Военные стали наиболее грозной силой. Все-таки у них имелось кое-какое образование, кругозор и, главное, оружие.
28 июня 1974 года в расположении штаба 4-й дивизии в Аддис-Абебе собрались самые буйные деятели, которые прямо-таки по-ленински чувствовали, что промедление смерти подобно. Они обсудили будущее страны, правда, так и не решили, устанавливать военную диктатуру или сохранять монархию. Зато образовали дэрг-комитет, во главе которого встал тогда еще мало кому известный майор Менгисту Хайле Мариам.
Когда Радио Эфиопии сообщило о низложении императора, на улицы высыпали счастливые студенты, которые сжигали портреты Хайле Селассие и кричали: “Тэфэри — вор!” Они верили, что дни нищеты и отсталости кончились и их ждет светлое будущее в демократической стране. Однако уже через несколько дней комитет переименовал себя во временный военный административный совет (ВВАС), приостановил действие конституции, распустил правительство и парламент, закрыл оппозиционные издания и объявил в стране военное положение.
“Фит масуоггед”
 Казнивший старого эфиопского императора диктатор Менгисту Хайле Мариам был крайне симпатичен старому советскому императору
|
Они стоили друг друга, эти два человека, император и его палач. Менгисту Хайле Мариам был двойником императора, его зеркальным отражением. Оба знали, что главное — это власть, полная и безраздельная. Так, при дворе императора существовал ритуал под названием “фит масуоггед”, что-то вроде “обнажить истинное лицо”. Его должен был пройти соискатель любой, даже самой незначительной государственной должности. Каждое утро претендент должен был стоять по стойке “смирно” у императорского дворца, ожидая выхода монарха, а когда тот покажется, ловить его взгляд. Если повезет, он получал высочайшую аудиенцию, в ходе которой, пав ниц пред императором и прижав лицо к земле, должен был рассказать о себе все без утайки. Если император пребывал в хорошем расположении духа, можно было сорвать неплохой куш.
Хайле Селассие такую власть имел. Менгисту к ней стремился. Он сразу же взял курс на сближение с СССР. Он понимал, что чем точнее будет следовать инструкциям со Старой площади, тем больше будет объем советской помощи. И громогласно объявил о своих планах: сделать Эфиопию первой социалистической страной в Африке. После чего начал “революционные преобразования”, старательно сверяясь с классиками марксизма-ленинизма: переход от феодализма к социализму, минуя капитализм, коллективизация, индустриализация. И конечно, красный террор.
Главным классовым врагом была Эфиопская народно-революционная партия, которая призывала к созданию демократического гражданского правительства при участии широких народных масс. Впрочем, призывами дело не ограничилось. Подпольщики убили восьмерых членов дэрга и нескольких его сторонников. Узнав об этом, Менгисту вышел на главную площадь Аддис-Абебы и при большом скоплении народа разбил о землю бутылку с красной жидкостью. “Так же прольется кровь врагов революции! — заявил он.– Ответим на белый террор красным террором!” И кровь полилась. За два года, с 1977-го по 1978-й, были уничтожены тысячи юношей и девушек, в основном студентов, которых расстреливали по первому подозрению в “контрреволюционной деятельности”. Чтобы получить тела детей, родители должны были оплатить стоимость пуль, которыми их дети были убиты.
Вскоре пошло наперекосяк все подряд. Бунтовали провинции Эритрея и Тиграй, Фронт освобождения оромо подступал к столице. В довершение в 1984 году грянула небывалая засуха, поразившая полстраны. Она продолжалась до 1986 года, когда 5,8 млн человек жили только за счет гуманитарной помощи. Но в 1987 году в СССР была объявлена перестройка. Поток оружия и денег в Эфиопию стал иссякать именно в тот момент, когда диктаторский режим отчаянно в них нуждался. Революционно-демократический фронт народов Эфиопии медленно, но верно сжимал кольцо вокруг Аддис-Абебы. Режим сопротивлялся несколько лет. Когда стало ясно, что война проиграна, Менгисту Хайле Мариам, к тому времени уже всенародно избранный президент, сложил полномочия и 21 мая 1991 года бежал из страны.
Но император, конечно же, ничего этого уже не видел.
Кончина и воскресение
…После ареста его привезли в казармы 4-й дивизии, где, собственно, и зародился ВВАС. Первую ночь после ареста он провел в палатке, находившейся под пулеметным прицелом, затем его перевели в дом одного из старших офицеров на территории казарм. Правда, еду ему продолжали готовить в Юбилейном дворце и каждый день привозили в казармы. Дэрг слал к Хайле Селассие делегацию за делегацией, требуя сообщить номера счетов, на которые он якобы перевел $20 млрд, украденных у народа. Один из офицеров как-то спросил: “Ваше величество, должны же вы были отложить что-нибудь на случай отставки!” На что император ответил: “Отставка?! У императора Эфиопии не бывает отставки! Его отставка — это смерть. Поэтому у меня никогда не было нужды что-либо откладывать!”
Позже Хайле Селассие перевели в небольшой дворец под названием Инкуляль-бет (“Яичный дом”), названный так из-за формы купола. Это был флигель на территории императорского дворца, где расположился ВВАС. Инкуляль-бет был окружен садом, в котором император любил прогуливаться. Завидя Хайле Селассие, вся дворцовая обслуга, наемный персонал дэрга и даже часовые на посту начинали кланяться, отдавая почести монарху. Тогда садик велели обнести высокой стеной.
Возле дворца была церковь. Императору запретили посещать службу, и его часто видели стоящим у окна во время божественной литургии. Глубоко верующий человек, Хайле Селассие словно предчувствовал свою смерть. В ночь на 25 августа 1975 года он не спал, плакал и молился.
Его убили и утопили (по официальной версии, он умер своей смертью из-за сбоя в системе кровообращения). Лишь в 1992 году, через год после краха Менгисту, останки откопали. Их сложили в ящик с надписью “руками не трогать” (экспертиза не проводилась) и оставили до лучших времен. Лучшие времена наступили в 2000 году, когда императорская семья дала согласие на захоронение. Тогда останки сложили в коробочку, задрапированную серебряной парчой, и поместили в гроб, который был захоронен в родовом склепе Хайле Селассие в соборе Святой Троицы в Аддис-Абебе, где с 1962 года покоилась жена императора. Похороны состоялись 5 ноября 2000 года, на них присутствовали дочь Хайле Селассие, 82-летняя Тэнанне Уорк, а также многочисленные внуки и правнуки.
Поминальную службу в его честь посетила также делегация растаманов из Тринидада и Тобаго.
Растаманы, или растафарианцы, — самые верные почитатели Хайле Селассие, они считают его богом. Эта вера зародилась давно, еще в начале ХХ века, когда борец за права африканцев, выходец с Ямайки Маркус Гарвей предсказал: в Африке появится могущественный царь, который принесет справедливость угнетенным. После коронации Хайле Селассие I многие на Ямайке решили, что пророчество сбылось. Так рас Тэфэри стал растаманским мессией. “Мы не верим, что он мертв,– заявил Бернард Дэвид Рукс, глава делегации растаманов на похоронах Хайле Селассие.– Мы каждый день говорим с его духом”.
