Американский журналист и пастор Альберт Рис Вильямс впервые приехал в Россию в 1917 году, и затем не вылезал из страны до конца 1950-х. Вместе с ним из США прибыли и русские революционеры. Вильямс считал СССР «лучшей страной в мире». В своей книге он описывает русских революционеров-американцев.

Альберт Рис Вильямс родился в Гринвиче, штат Огайо, в 1883 году. Он был сыном пастора конгрегационной церкви. В 17 лет Вильямс поступил в колледж Мариетта в Огайо и стал выдающимся оратором и лучшим спорщиком в классе, одним из редакторов колледжской газеты, капитаном баскетбольной команды и президентом атлетической организации. Учась в Мариетте, он помогал организовывать первый профсоюз розничных торговцев в стране под покровительством американской Федерации труда.

Рис, как его называли в старшем возрасте, в 21 год поступил в Гартфордскую теологическую семинарию в штате Коннектикут. Обучаясь там, он уговорил редактора газеты «Гартфорд ивнинг пост» позволить ему писать и редактировать регулярную колонку по вопросам работы. В 1907 году он получил лицензию на проведение церковной службы. В 1907-1908 годах Рис закончил Кембриджский университет в Англии, а также университет в германском Марбурге. Перед тем как уехать в Европу, он служил в пресвитерианской церкви на Спринг-стрит, в приходской церкви города Нью-Йорка, и там стал организовывать дебаты Рабочего союза.

Вернувшись из Европы, Вильямс в 1908 году принял участие в избирательной кампании за Юджина Дебса, кандидата в президенты от социалистов. Следующие семь лет он служил пастором конгрегационной церкви в Бостоне. Когда разразилась Первая мировая война, он находился в отпуске в Европе. Там он стал корреспондентом нескольких американских газет и журналов. Его едва не застрелили немцы, арестовавшие и обвинившие его в том, что он – английский шпион.

(Альберт Рис Вильямс)

По возвращении в Америку Вильямс опубликовал книгу «В когтях германского орла» о своём опыте войны. Книга имела успех (на ней он заработал $12 тыс. – это примерно $170-180 тыс. образца 2015 года), и это побудило его стать писателем. После свержения царского режима в России он в июне 1917 года поехал в Петроград в качестве корреспондента газеты «Нью-Йорк ивнинг пост».

В сентябре 1918 года он возвратился в Сан-Франциско из Владивостока и по всей стране распространял статьи, направленные против вторжения Америки в Советский Союз. В 1919 году он опубликовал два памфлета под заглавием «76 вопросов и ответов о большевиках и Советах» и «Советская Россия и Сибирь», которые продавались миллионными тиражами (на них он заработал около $20 тыс. – $300 тыс. образца 2015 года). Кроме того, он написал книгу «Ленин: Человек и его работа», которая стала первой биографией Ленина, вышедшей в Америке. Книга Вильямса «Через русскую революцию» – мемуары о событиях 1917-1918 годов – появилась в 1921 году.

В 1922 году он снова вернулся в Россию, но уже не только как писатель и журналист, а и представитель американского союза квакеров, спасавших русских от голода. До 1928 года Вильямс путешествовал по СССР из Архангельска до Кавказа, забирался в «тёмные» деревни в глубине страны, собирая материалы для книги о крестьянах и наблюдая влияние революции на старинные нравы и обычаи. Истории, родившиеся из его путешествий, были опубликованы в журнале «Атлантик», «Азия», «Нью рипаблик», «Нейшн» и др., и в конечном итоге вылились в книгу «Русская земля», вышедшую в 1928 году, и которую многие считают его лучшим произведением.

(Похороны Джона Рида в Москве)

На протяжении 1930-х годов Вильямс продолжал читать лекции и писать о Советском Союзе и совершил туда две поездки в 1930 и 1937 годах. Американские деловые круги в то время наняли его как консультанта по советской индустриализации, так он отлично знал советский истеблишмент и мог лоббировать их интересы.

В последний раз Рис приехал в Москву в 1959 году по приглашению советского правительства, после того как написал поздравительную статью по поводу запуска в 1957 году спутника. Вернувшись в США, он собрал все свои многочисленные заметки и рукописи и с энтузиазмом принялся за написание, как он говорил, «настоящей книги об СССР». Он лично знал Ленина и большевиков второго эшелона (которых он называл русскими американцами), которые бежали в Соединенные Штаты во время царского режима и вернулись в Россию в 1917 году.

Рис умер в феврале 1962 года, оставив книгу незавершённой.

Альберт Рис Вильямс был искренним фанатом СССР и советского строя. Как протестантский пастор, он считал, что только Советский Союз искренне строил Рай на Земле, и благодарил Сталина за то, что тот чтил Священное писание (в первую очередь Ветхий Завет).

Рис очень чётко разделял русских революционеров на два лагеря – приверженцев американского типа социализма и германского. К первым он относил Троцкого и тех людей, которые прибыли из США строить новый мир в России. Ко вторым – Ленина и его европейскую группу эмигрантов. Русских американских большевиков, как был уверен Рис, отличал бОльший радикализм, стойкость и бОльшее христианское мессинство. Немецких же русских большевиков – прагматизм и склонность меняться под напором обстоятельств. Сталина, кстати, он относил к умеренным большевикам американского типа.

Мы публикуем отрывок из книги Альберта Риса Вильямса «Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 годы», в котором он даёт описание большевиков, прибывших в революционную Россию 1917 года из США.

«Многие из русских, живущих в Америке, которые были нашими с Ридом переводчиками, наставниками и друзьями – стали большевиками. С некоторыми мне довелось познакомиться во Владивостоке, и получилось так, что они заняли большое место в моём сердце. Помимо Михаила Петровича Янышева, там были выдающийся В.Володарский (Моисей Маркович Гольдштейн), Яков Петерс, Самуил Восков.

Ещё среди них был Александр Краснощёков, который один из эмигрантов, находясь в Америке под именем Тобинсон, принадлежал к среднему классу. Прибыв в июле 1917 года во Владивосток, он сразу же вступил в партию большевиков и был направлен в Никольск-Уссурийск, где его избрали председателем Совета народных комиссаров Дальнего Востока. Местная буржуазная газета быстро назвала его «иммигрантом-рабочим» и заметила, что читателям, должно быть, «стало стыдно из-за того, что ими управляет носильщик, мойщик окон из Чикаго». Ни один из других большевиков, которых я знал, не отреагировал бы так же, как Краснощеков. Между тем Краснощёков был политиком и размышлял о том, как бы пробиться через местные Советы в редакцию газеты. В ту минуту, когда он вошёл в зал заседаний, люди поднялись и начали приветствовать его криками: «Наш! Наш!» – и сказали ему, как они были счастливы прочитать ту историю в газете. «Мы думали, что вы – буржуй. А теперь узнали, что вы – один из нас, настоящий рабочий!» После того как его схватили белые и посадили в тюрьму в Иркутске, а затем освободили во время местного мятежа в январе 1920 года, он был избран президентом Дальневосточной республики.

(Александр Краснощёков)

Механик Янышев работал во многих городах – на доках в Гамбурге, на угольных шахтах в Австрии, в Токио и в Марселе, и среди прочих – в Бостоне, Детройте и повсюду в Америке. Володарский, революционер с 14 лет, жил в США с 1913 по 1917 год и был членом Американской социалистической партии; был членом Петроградского Совета даже в «июльские дни», его очень любили как оратора в задымленных рабочих кварталах на Выборгской стороне. С июля он был главной силой, раскачавшей 400 тысяч рабочих на Путиловском сталелитейном заводе, и прошёл путь от эсера до большевика.

Восков был профсоюзным организатором в Нью-Йорке – от союза плотников и столяров. До этого он принимал участие в забастовках на Среднем Западе и знал из первых рук, что избиение рабочих агитаторов в Соединенных Штатах в беспокойное время – явление распространённое.

Немного позже приехал мой друг и товарищ Арнольд Янович Нейбут. Нейбут был лидером Чикагской секции Американской социалистической партии, в 1916 году он работал в Калифорнии, когда я там проповедовал в церкви, а позже он работал в нью-йоркской Гринвич-Виллидж. Это был незабываемый день в марте 1917 года. На станции метро у Кристофер-стрит, недалеко от моей комнаты в Виллидж, я заметил человека, стоявшего у газетной вывески. Вокруг него суетилась толпа, однако он не обращал на нее никакого внимания, уставившись на крупный заголовок: «ЦАРЬ ОТРЕКАЕТСЯ – ПАДЕНИЕ РОМАНОВЫХ!». Я видел, как у него по лицу текли слезы. Это был Нейбут. Я стал пробираться к нему, но прежде чем я смог это сделать, он сунул газету в карман и побежал вниз по ступенькам, ведшим в метро. Я примкнул к толпе, покупавшей газеты, и подумал: «Вот оно пришло!» И почти сразу же я понял, что еду в Россию…

(В.Володарский)

Нейбут – латыш, как и Яков Петерс, и не было более воинствующих революционеров, чем латыши, – вернулся в апреле 1917 года через Владивосток и оставался там достаточно долго, чтобы его послали в качестве делегата в Учредительное собрание и на Третий Всероссийский съезд Советов. Любезный, разносторонний, он выступал как корреспондент большевистской газеты во Владивостоке, позже служил в Красной гвардии, был мужественным и изобретательным командиром.

Петерс – молодой человек с вьющимися волосами, любил поэзию и пытался небезуспешно во время этих сентябрьских дней вдохновить Джона Рида процитировать некоторые из его стихов. Через несколько месяцев он вырвался из мрака неизвестности и попал в заголовки всех газет мира. В качестве первого помощника Феликса Дзержинского, главы ЧК, Петерс стал известен западному миру как «кровавый Яков Петерс».

Бесси Битти описывает Петерса как типичного радикала и истового революционера, взращённого угнетением балтийских провинций царизмом.

Якову Петерсу было 32 года, но он выглядел моложе. Это был яростный, быстрый, нервный невысокий парень с копной вьющихся чёрных волос, которые он зачесывал назад ото лба; курносый нос придавал его лицу вопрошающее выражение, а пара голубых глаз была полна нежности и доброты. Он говорил по-английски с лондонским акцентом, а к своей жене-англичанке обращался «миссис».

Вернувшись в Россию после Февральской революции, Петерс оставил свою английскую жену и дочь в Англии. Он скучал по ним и по своему саду, в котором росли розы, однако, так и не возвратился, а впоследствии женился на русской.

За ничем не примечательной внешностью Петерса скрывались огромные способности и жестокость. Он легко мог перехитрить офицеров белогвардейской разведки, а правила приличия и кодекс чести никогда не служили ему сдерживающим фактором. Петерсу доверяли важные поручения, с которыми тот всегда справлялся, но, несмотря на успешную деятельность, он хотел вырваться из ЧК, и сделал это.

Были ещё и другие эмигранты, с которыми я работал во Владивостоке в газете «Крестьянин и рабочий», особенно Еремей Лифшиц, которого родители отправили в Соединенные Штаты после погромов 1905-1906 годов, а также Лев Вакс, эмигрант из Америки и профессор английского языка, его жена, Елизавета Димцен.

Впрочем, петроградская группа эмигрантов, говоривших по-английски, состояла не только из одних большевиков. Группа была далеко не объединена в политическом смысле. В неё входили анархисты, например Агурский и Петровский, но ни один из них не был хорошо известен в рабочем движении на родине в том смысле, как Билл Шатов. (Билл и его жена Анна приехали из Нью-Йорка.) Петровский был членом Военно-революционного комитета, который осуществил захват власти. После возвращения из Америки он работал на Обуховском военном заводе и был членом заводского комитета. Худощавый, серьёзный, без той дикой разнузданности, которая отмечала Билла Шатова, он произвел на Рида огромное впечатление.

В группу также входил интернационалист (левый) меньшевик Нагель. Ещё там же был Алекс Гумберг, с которым я познакомился на следующий день после моего приезда. Он был первым эмигрантом, которого я представил Риду, а также Борис Рейнштейн, который провёл несколько лет в Буффало, где была сосредоточена вся тяжелая промышленность штата Нью-Йорк.

(Лидеры американской ИРМ в Советской России. Слева направо: Шатов, Хейвуд, Андрейчин)

Мы также знали менее известных профсоюзных деятелей, например Георгия Андрейчина, который был одним из тех 101 активистов, кто попал под суд в Чикаго в 1918 году. Я упомянул об Андрейчине потому, что мы с Ридом хорошо знали его, и потому, что он сумел пробраться в Россию, а позже, во время Второй мировой войны, стал высокопоставленным чиновником в партии и правительстве Болгарии. Для парней из ИРМ – Андрейчина, Лифшица, Хэйвуда – революция была историческим подтверждением их знаменитой фразы: «Новое правительство вырастает в скорлупе старого».

///

Володарский был убит в Петрограде в июне 1918 года, когда я находился во Владивостоке. Его убийство было первым в ряду террористических покушений, совершённых эсерами. До этого ими была совершена неудачная попытка убийства Ленина.

Нейбут был одним из моих друзей по Владивостоку, который также был убит. Гражданская война застала его в Сибири, и он был расстрелян белыми в Омске в 1919 году.

Янышев был убит белогвардейцем на фронте Врангеля в 1920 году. Он был военным комиссаром 15-й дивизии 8-й красной армии. Как и Рид, он похоронен возле Кремлевской стены.

Восков, который во время Гражданской войны командовал 7-й армией, а в 1919 году – 9-й дивизией, захватившей Орел, умер от тифа в Таганроге, 19 марта 1920 года.

(Полковник Робинс – крайний слева перед своим автомобилем. Рядом с ним с красным бантом и в шляпе – Яков Петерс – зам. Дзержинского. Справа от Петерса – Карахан. За мальчиком – Василий Лихачёв, – главный милиционер и пожарный Москвы, работал пожарным в Нью-Йорке. Между Петерсом и Караханом сзади в форме капитан Хейвуд Харди из американского Красного Креста. Крайний справа – Чарльз Стивенсон Смит – глава представительства Associated Press в России. Рядом со Смитом в кожанке Александр Гумберг – личный секретарь и переводчик Робинса)

Все могут сказать, что такие черты, которые я видел в них, сохранялись весь ранний период революции. Ленин считал, что делать революцию и захватить власть с помощью рабочих и крестьянской бедноты гораздо легче, чем удержать ее. И все же они прошли самый тяжелый период, когда отдельные люди, как и все общество в целом, казалось, рождались заново, а потому обрели бессмертие».

+++

Ещё в Блоге Толкователя о роли западных стран в Революции и Гражданской войне в России:

Ленин по плану США был согласен с раздроблением России на десятки государств

Александр Эткинд написал книгу об американском политическом деятеле Буллите, немалая часть жизни которого была связана с Россией. Мы публикуем фрагмент книги, посвящённый миссии Буллита в Москву в 1919 году, в ходе которой он договаривался с Лениным о прекращении Гражданской войны и раздроблении страны на белые, красные и национальные республики.

***

Как американцы уживались с партизанами на Дальнем Востоке

Ранее в СССР и сегодня в России принято описывать присутствие иностранных войск во время Гражданской войны как интервенцию. Присутствие войск США на Дальнем Востоке в 1918-1920 годах показывает обратное: американцам там нужен был мир между красными и белыми, а пришли они туда, чтобы не дать Японии оккупировать эту территорию России.

+++