58 лет назад, в 1954 году, в Парагвае к власти пришел генерал Альфредо Стреснер, правивший страной 35 лет. Многие считают его образцовым диктатором, сумевшим привести свое государство к экономическому процветанию. В России еще недавно было принято считать, что было бы неплохо и у нас использовать модель диктаторской экономики, к примеру чилийской. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что латиноамериканские успехи, мягко говоря, преувеличены.
Так сложилось, что Латинская Америка прочно ассоциируется с диктатурой. Первые демократические правительства бывших колоний, обретших независимость, продержались там недолго, и их место заняли правители-каудильо, опиравшиеся на военную силу и обладавшие неограниченной властью. В XIX веке каудильо сменяли друг друга в череде военных переворотов и гражданских войн, и сами латиноамериканцы, как казалось, уже мало обращали внимания на то, какой именно генерал занимает тот или иной президентский дворец. Все изменилось в ХХ веке. Индустриальная эпоха не отменила диктатуру, просто на латиноамериканской сцене появился новый тип диктатора — правитель, который железной рукой модернизирует страну.
Островной инстинкт
Иностранным туристам, посещавшим Доминиканскую Республику в период с 1930 по 1961 год, было, наверное, нелегко ориентироваться: главный город страны назывался Сьюдад-Трухильо, самая высокая гора — пик Трухильо, многие улицы, мосты, парки, школы также носили имя Трухильо. В центре столицы сиял неоном лозунг: «Бог и Трухильо».
В 1919 году Рафаэль Трухильо, будущий каудильо, который фактически управлял республикой 31 год, и генералиссимус, а пока скромный 28-летний телеграфист, стеснявшийся своих африканских корней, поступил на службу в полицию. Уже через шесть лет он ее возглавил, а еще через пару лет возглавил национальную армию, в которую переименовали полицию. По латиноамериканской традиции командовать армией означало управлять страной, а потому в 1930 году Трухильо без труда выиграл «свободные» выборы и стал президентом.
Одним из первых дел нового правителя стало восстановление столицы республики Санто-Доминго, которая была разрушена ураганом вскоре после инаугурации. Возрожденный город получил имя Трухильо, а сам Трухильо — лавры спасителя отечества. Однако этого генералу было мало — он собирался строить новую страну, для чего требовались деньги.
Для начала Трухильо создал Доминиканскую партию, которая, естественно, оказалась правящей и вообще единственной в стране. Поскольку членство в партии значительно облегчало жизнь, число партийцев вскоре почти сравнялось с числом избирателей — 1,2 млн из примерно 1,3 млн граждан, имевших право голоса. Все они, боясь лишиться заветного партбилета, исправно платили взносы, а казной партии распоряжался Трухильо.
Затем президент начал развивать свое подсобное хозяйство, постепенно включая в него экономику страны. Еще будучи шефом полиции, Трухильо приобрел небольшую ферму, на которой выращивал скот. Затем к владениям генерала добавилось несколько тысяч акров, которые также были превращены в пастбища. Поскольку бизнесу мешали конкуренты, Трухильо, став президентом, ввел госмонополию на поставку мяса в столицу. Естественно, государство закупало мясо у своего президента. За мясной монополией последовала молочная. Хозяйство продолжало расти: в 1936 году Трухильо купил 10 тыс. акров на севере страны, причем ирригация этих земель была проведена за счет облигаций, выпущенных местными властями.
Когда Трухильо обзавелся большими рисовыми плантациями, монополия на экспорт риса досталась компании Exportadora Dominica, которая также принадлежала Трухильо, а когда была введена монополия на соль, ее продажей занялась компания Salenera Nacional, имевшая того же хозяина. Таким же образом было выстроено все хозяйство страны: предприятия были поделены между монополиями, владельцами которых, как правило, были либо сам президент, либо кто-то из его родственников. В 1937 году личный доход Трухильо составил порядка $1,5 млн, а доход его семьи достигал почти 40% национального дохода.
Надо сказать, что приватизация страны в пользу правящего клана пошла на пользу экономике. Став ее полновластным хозяином, Трухильо и относился к ней, как к своей асьенде. Он вникал в каждую хозяйственную мелочь и требовал того же от своей администрации. Однажды госсекретарь по развитию и общественным работам Федерико Альварес во время доклада забыл упомянуть о строительстве моста через реку Игуамо. Извиняясь за это упущение, Альварес сказал, что мост еще только строится. Трухильо пришел в ярость: «Как же вы забыли о нем, если он строится? Доложите, какова длина моста! И вообще, какой он ширины? И сколько он, наконец, стоит?» После того как Трухильо вышел из кабинета, хлопнув дверью, несчастный министр еле доковылял до балкона — там его вырвало. Нервный шок Альвареса легко объясним: он, как и все чиновники, знал, что находится в полной власти Трухильо, а лишаясь должности, они лишались всего. Впрочем, бояться следовало не только за свое имущество: противники диктатора регулярно оказывались в тюрьмах, а то и просто бесследно исчезали.
В стабильную страну охотно шли иностранные инвесторы, лишенная внутренней конкуренции экономика была целиком ориентирована на внешний рынок, что приносило хорошие доходы, пока внешнеполитический горизонт оставался безоблачным. В 30-е годы диктаторские замашки Трухильо никого не удивляли, ведь в то же время по другую сторону океана правили Муссолини, Гитлер, Сталин. Позже, с началом холодной войны, Трухильо объявил свою страну бастионом борьбы с коммунизмом, за что и был удостоен от госсекретаря США Корделла Халла знаменитого «он, быть может, и сукин сын, но он наш сукин сын». На фоне других стран региона Доминиканская Республика выглядела процветающим государством. Достаточно сказать, что в 1947 году страна полностью расплатилась по внешним долгам.
Проблемы начались позже, когда Организация американских государств (ОАГ) доказала факты нарушений прав человека в республике. Еще хуже стало после того, как международное сообщество обвинило Трухильо в организации покушения на президента Венесуэлы Ромуло Бетанкура в 1960 году: ОАГ ввела против Доминиканской Республики санкции, а члены этой организации разорвали с ней дипломатические отношения.
30 мая 1961 года автомобиль Трухильо был изрешечен пулями, диктатор погиб. Виновных поймали, убили, а трупы порубили мачете и скормили крокодилам, однако семье Трухильо пришлось бежать из страны (они, впрочем, прихватили с собой немалые деньги). 31 год правления генералиссимуса вошел в историю республики как «эпоха Трухильо», а диктаторское движение в Латинской Америке обогатилось новым явлением: на смену классическому каудильо пришел фактически владелец страны.
Немецкий захватчик
Генерал Альфредо Стреснер, правивший Парагваем с 1954 по 1989 год, немало взял из опыта Трухильо и при этом не повторил его ошибок, что позволило ему установить рекорд продолжительности правления среди диктаторов Латинской Америки.
В наследство от предшественников Стреснеру досталась разоренная страна. Промышленность пребывала в зачаточном состоянии, инфляция была неуправляемой, а казна пуста. Но недаром Стреснер был сыном немца-пивовара, эмигрировавшего из Баварии: свое правление генерал начал с наведения порядка. Прежде всего, подобно Трухильо, он замкнул на себе все управление страной. Отныне ни одно назначение в армии или чиновничьем аппарате не могло состояться без его утверждения. Рабочий день генерала начинался в 4.30 и продолжался до вечера, и все это время в приемной толпились сотни просителей: Стреснер лично решал любые споры и проблемы. Своя партия у него тоже была — «Колорадо», в которой состояло около 35% взрослого населения Парагвая.
В отличие от своего доминиканского коллеги Стреснер не стал присваивать себе предприятия страны. Первой своей задачей он поставил борьбу с инфляцией и в 1956 году принял стабилизационный план МВФ. Стреснер отменил налоги на экспорт, снизил таможенные тарифы, запретил кредит и провел девальвацию национальной валюты. Недовольные жесткой монетарной политикой профсоюзы ответили в 1958 году всеобщей забастовкой, но Стреснер подавил волнения, а зачинщиков выслал за пределы страны, где они и находились до конца его правления.
Инфляция была побеждена, и в стране начался робкий экономический рост. Теперь Стреснер начал кампанию по заселению малоосвоенных восточных регионов Парагвая, назвав ее очень по-немецки — «Марш на Восток». В ходе марша многие безземельные крестьяне получили наделы, что сняло социальную напряженность.
В ходе другой кампании, начавшейся в 1967 году, Стреснер приучил парагвайцев выращивать сою, о которой они раньше мало слышали. К 1987 году урожай этой культуры перевалил за 1 млн тонн, ее возделывание приносило около $150 млн ежегодно.
В отличие от Трухильо Стреснер ценил хорошие отношения с соседями и, вместо того чтобы «заказывать» иностранных президентов, успешно выжимал из них деньги. Прежде всего генерал подружился с Бразилией. С участием бразильского капитала была построена дорога между Асунсьоном и бразильскими портами, которая устранила зависимость Парагвая от портов Аргентины. Затем Стреснер подружился с США. Побывавший в Асунсьоне в 1958 году вице-президент и будущий президент США Ричард Никсон похвалил Парагвай за стойкую антикоммунистическую позицию, после чего доля американской помощи состовляла около 40% парагвайского бюджета.
Самым большим успехом Стреснера стал договор с Бразилией о возведении на парагвайско-бразильской границе гигантской гидроэлектростанции «Итаипу», которая до сих пор остается самой большой ГЭС в мире. Строительство началось в 1973 году, а в 1983-м станция начала давать электричество, покрыв 78% энергетических потребностей Парагвая. Причем финансировала строительство Бразилия, а рабочую силу поставлял в основном Парагвай, так что тысячи парагвайцев смогли получить работу. Пока строился этот южноамериканский Днепрогэс, ВВП страны рос на 8% ежегодно, что было одним из лучших показателей в Латинской Америке.
Не последнюю роль в жизни парагвайской экономики стали играть контрабанда и другие не вполне законные операции, долю в которых имели высокопоставленные чиновники. Парагвай считался надежным убежищем для любых международных преступников, включая нацистов, а также для любых капиталов темного происхождения. В 1966 году в Асунсьоне объявились два гражданина ФРГ, укравших из франкфуртского банка, где они работали, 1 млн немецких марок. Интерпол выследил воров и сообщил об этом парагвайским властям, после чего в гостиничном номере, где остановились немцы, раздался телефонный звонок: шеф полиции страны и глава департамента расследований вежливо сообщили о происходящем и предложили им переместиться в Бразилию на полицейском самолете за соответствующее вознаграждение. Однако разговор подслушала служащая отеля — немка, которая проинформировала о нем посольство ФРГ. Разгорелся скандал, Стреснер был вынужден арестовать своих генералов, но, впрочем, не забыл их освободить, когда об инциденте забыли.
Как бы то ни было, правление Стреснера выглядело сравнительно гуманным и даже почти демократическим. В стране помимо «Колорадо» действовали оппозиционные партии, которым директивно на каждых выборах отписывалось около 10% голосов. Сам Стреснер неизменно побеждал на президентских выборах. В отличие от прочих диктаторов генерал не прятался за спинами телохранителей, а, напротив, почти каждый вечер в одиночку катался по Асунсьону в автомобиле. По вечерам Стреснер любил захаживать в шахматный клуб, где с удовольствием играл со всеми желающими, а по выходным часто облетал свою страну на самолете, которым сам же и управлял.
Семья диктатора также не выглядела пантеоном небожителей: однажды полицейский в соответствии со служебными предписаниями выстрелил в машину сына Стреснера Уго Альфредо, поскольку его шофер проехал на красный свет и не отреагировал на приказ остановиться.
Генерал Стреснер был отстранен от власти в феврале 1989 года мужем собственной дочери и теперь доживает свои дни в Бразилии. За 35 лет своего правления этот человек дал Парагваю то, чего недоставало стране всю ее предыдущую историю, — стабильность, а также доказал, что диктатура вполне может благополучно существовать, в том числе на чужие деньги, если будет держаться в известных рамках приличий.
Власть вуду
Франсуа Дювалье, прозванный Папой Доком, был одним из немногих диктаторов, кому удалось сохранить власть до самой смерти и при этом умереть не от пули, а в силу естественных причин. Еще более удивительным является то, что он, не будучи связан с силовыми структурами, сумел так основательно запугать своих сограждан, что те и не помышляли о каком-либо сопротивлении.
До своего прихода к власти Дювалье, врач по образованию, руководил на Гаити здравоохранением: боролся с эпидемиями и ведал распределением гуманитарной помощи из США. Параллельно он занимался исследованиями гаитянского фольклора и выступал за переход власти на Гаити от мулатов к черному большинству. В 1956 году после очередного кризиса власти Дювалье был избран президентом, и мало кто мог тогда предположить, ч
