 | |
| Китайские военные у могилы первого президента Китая Сунь Ятсена, 1928 год. Второй слева – Фэн Юйсян | |
 | |
| Теплоход «Победа». | |
Осенью 1948 года на советском теплоходе «Победа», следовавшем спецрейсом из США в Одессу, произошел пожар. Погибли 42 человека, среди них – китайский маршал Фэн Юйсян и его дочь. «Несчастный случай», – констатировали советские газеты
После окончания Великой Отечественной войны в состав торгового флота СССР вошел ряд немецких судов, восстановленных на верфях Германии. Среди них был и лайнер «Иберия», получивший в советском флоте название «Победа». Это был крупный теплоход, рассчитанный на перевозку 340 пассажиров и 4000 тонн грузов. Во время восстановительного ремонта его вместимость довели до 600 пассажиро-мест.
31 июля 1948 года теплоход «Победа» с 323 пассажирами и 277 тоннами груза на борту вышел из порта Нью-Йорка.
Без сигнала SOS
1 сентября радиостанция Черноморского пароходства получила с теплохода донесение: «Победа» прошла Новороссийск и к 14 часам 2 сентября предполагает прибыть в Одессу. Больше судно на связь не вышло. Однако сначала это никого не насторожило. Лишь утром 2 сентября в Черноморском пароходстве запросили суда и порты на пути следования лайнера, но оказалось, что никто из них связи с «Победой» не имел и сигналов SOS в эфире не слышал. Командование Черноморским флотом выслало поисковые самолеты, и в 21 час один из летчиков сообщил, что обнаружил обгоревший теплоход в
70 милях к юго-востоку от Ялты; возле него находились пять шлюпок с людьми.
5 сентября в газете «Красная звезда» на последней странице появилось скупое сообщение ТАСС: «В начале августа из Нью-Йорка вышел теплоход «Победа», следуя в Одессу… В пути на теплоходе возник пожар ввиду неосторожного обращения с кинопленками, которые загорелись. Имеются жертвы. Среди погибших маршал Фэн Юйсян и его дочь. Теплоход доставлен в Одессу. Ведется расследование».
Расследование в закрытом режиме продолжалось несколько месяцев. Как выяснило следствие, 1 сентября около 13 часов лайнер миновал Новороссийский порт. В это время исполняющий обязанности судового киномеханика радиотехник Коваленко решил подготовить к сдаче на культбазу партию кинофильмов, взятых в рейс, и попросил матроса Скрипникова перемотать киноленты после просмотра. Фильмы хранились в небольшой кладовой в центральной части судна. Часть была упакована в жестяные коробки, а часть, предназначенная к перемотке, лежала на столе в открытом виде. В этой же кладовой хранилось около 2 тысяч патефонных пластинок. Примерно в 15 часов при перемотке на ручном станке лента заискрила и вспыхнула. От нее загорелись рядом лежащие мотки. Через несколько секунд пламя охватило кладовую, вспыхнула одежда на матросе.
Скрипников выскочил из кладовой, захлопнул дверь и с криками о помощи кинулся бежать по коридору. Раскаленным воздухом в кладовой выбило дверь, и вырвавшийся огненный смерч охватил ковровые дорожки и фанерные переборки кают. Пламя, вытягиваемое по коридору мощной струей воздуха, дошло до трапа, ведущего в вестибюль вышележащей палубы, и оттуда по двум вертикальным шахтам лестницы достигло верхнего мостика, воспламеняя все на своем пути. В считанные минуты огонь охватил центральную часть судна, в том числе штурманскую, рулевую и радиорубку, каюты капитана и штурманов. Пожар начал распространяться по жилым помещениям на нос и корму, на шлюпочную палубу, приблизился к трюмам и машинному отделению.
Вахтенный радист Веденеев, застигнутый огнем, выскочил из рубки через иллюминатор, не успев передать ни сигнал бедствия, ни сообщение о том, что вынужден покинуть вахту. Капитан приказал дать сигнал SOS по запасной рации, однако она уже сгорела в штурманской рубке. Общесудовую пожарную тревогу объявили лишь через несколько минут судовым колоколом.
В принципе лайнер был обеспечен спасательными средствами (около десятка больших шлюпок, спасательные пояса и круги), но противопожарных средств на судне было явно недостаточно. Установленный в машинном отделении насос подачей до 70 м3/ч способен был помочь лишь при локальном возгорании, потушить крупный пожар ему было не под силу. Тушением занимались несколько самостоятельных, случайно образовавшихся групп в разных частях судна.
В ночь на 3 сентября, когда к судну подошли спасатели, основной пожар был уже потушен. Теплоход повели на буксире, но затем выяснилось, что он может идти самостоятельно. 5 сентября «Победа» пришла в Одессу, спасенные пассажиры прибыли на турбоходе «Вячеслав Молотов».
При пожаре погибли два члена экипажа (матрос Скрипников и буфетчица Гуньян, на которой вспыхнула обновка – нейлоновое платье) и 40 пассажиров, среди которых были китайский маршал Фэн Юйсян и его дочь. В момент возгорания Фэн с женой и сыном смотрели кинофильм, а дочь принимала ванну в своей каюте. Когда огонь распространился по судну, маршал – человек уже пожилой, грузный, но отважный – помогал тушить пожар и пытался сам пробраться к дочери в каюту. Но, видимо, надышался угарного газа и дыма, потерял сознание и погиб. Дочь маршала тоже погибла, ее нашли лежащей в ванне.
Пассажир номер один
В начале 1949 года состоялся закрытый суд над виновниками случившегося. Ими были объявлены нештатный киномеханик Коваленко, помогавший ему матрос Скрипников, капитан теплохода Пахолок и два его помощника, а также радист, не передавший сигнал SOS, и диспетчер пароходства. Капитан судна Николай Пахолок и киномеханик Коваленко были приговорены к 15 годам лишения свободы, помполит Першуков – к десяти, радист Веденеев – к восьми. Работники береговых служб, косвенно виновные в трагедии, получили более мягкие приговоры. А строже всех был наказан старпом Александр Набокин, отвечавший за пожарную безопасность: он был приговорен к 25 годам лишения свободы – тогдашней высшей мере. В его каюте к тому же нашли контрабанду – спрятанные в огнетушителях отрезы дефицитного панбархата.
Не отвергая версию вспышки киноленты от ее трения на станке для перемотки, суд пришел к выводу, что наиболее вероятной причиной возгорания пленки было курение матроса Скрипникова в кладовой. Но рассматривалась и возможность диверсии. Уже выйдя из Нью-Йорка, капитан судна получил радиограмму из Черноморского пароходства, в которой ему предписывалось зайти в Александрию, чтобы принять армян-репатриантов для переправки в Батуми. 22 августа на судно взошли 2020 репатриантов, которых высадили в Батуми в последних числах августа. Следствие предполагало, что в Александрии при посадке столь большого числа пассажиров на судно проникли диверсанты, которые организовали пожар. Тем более, что в Батуми на теплоходе в разных местах были обнаружены кусочки какого-то вещества, похожего на руду. По свидетельству очевидцев, при пробном поджоге они горели голубым пламенем с высокой температурой.
Автор этих строк, завершавший учебу в Каспийском высшем военно-морском училище, летом 1948 года проходил практику на кораблях в Одессе и Севастополе. Через несколько месяцев, получив звание флотского мичмана, я опять был направлен на Черноморский флот. Там я попал в Севастополь, и мне довелось увидеть «Победу». Она стояла на внешнем рейде и дожидалась освобождения места у причальной стенки судоремонтного завода.
На заводе у меня было немало знакомых, общавшихся с экипажем судна. Из разговоров с ними мне удалось выяснить кое-какие подробности ЧП. Пожар, по словам моих собеседников, возник после прохода Ялты. В средней части судна под капитанским мостиком загорелись ящики груза, взятого на борт. Во время рейса их не раз переставляли с места на место. Некоторые свидетели впоследствии утверждали, что ящики с неизвестным грузом горели, как бенгальские огни.
Перед выходом из Нью-Йорка жена одного из советских дипломатов, уезжавших из США, не захотела возвращаться на родину, и американцы взяли ее под свою опеку. Однако ее багаж был погружен на «Победу» и находился в средней части судна, где начался пожар. Кроме того, перед выходом из Нью-Йорка местные власти затеяли дезинфекцию судна. Экипаж двое суток проживал в гостиницах, пока американцы наводили на «Победе» порядок, несмотря на протесты капитана. В результате, по разным показаниям, многие предметы – мебель, ковры, шторы и даже поверхности палуб, переборок кают и других помещений, пропитанные «дезинфицирующим» составом, – горели особенно активно. Все это в итоге осталось без внимания следствия.
Но самое интригующее обстоятельство связано с китайским маршалом. Он ехал в СССР с важной миссией. Считалось, что он может занять один из ключевых постов в правительстве нового Китая.
Это был человек с большой биографией. Фэн Юйсян начал военную службу во время Синьхайской революции 1911-1913 годов и вскоре выдвинулся на командные должности. В октябре 1924 года, уже будучи генералом, Фэн со своими войсками захватил Пекин, произведя государственный переворот, а в 1926 году вступил в партию Гоминьдан. Летом 1927 года он поддержал лидера Гоминьдана Чан Кайши, разорвавшего отношения с китайской компартией. Однако в годы войны с Японией (1937-1945) Фэн был сторонником сотрудничества с коммунистами.
В 1948 году завершался разгром армии Гоминьдана войсками коммунистической Народно-освободительной армии Китая. На повестке дня стоял вопрос о создании общенационального правительства. Некогда всесильный Фэн уже миновал зенит политической славы. Но он только что совершил очередной политический поворот, полностью перейдя на сторону компартии.
Известно, что Сталин не очень доверял Мао, называя его «редиской»: снаружи красным, а внутри белым. Известно также, что, оказывая определенную военно-техническую помощь китайским коммунистам, Москва отдавала приоритет легитимному на тот момент гоминьдановскому правительству Чан Кайши. Возможно, размышляя над судьбами Китая, Сталин разрабатывал несколько вариантов с привлечением «запасных» фигур. Одной из них мог быть маршал Фэн Юйсян. Его возвращение в Китай было, скорее всего, невыгодно Мао. Таинственная гибель Фэна на советском теплоходе, возможно, нарушила стратегические планы Сталина. И, что совершенно очевидно, расчистила путь Мао к верховной единоличной власти
