Тогда на территории нынешней Испании правили вестготы, их короли сумели создать сильное государство со столицей в Толедо. Последним вестготским королем суждено было стать Родриго. Так его имя, Родерик, звучит в испанских исторических балладах, называемых романсеро. Поскольку тело короля после окончания решающей битвы с маврами не нашли, в некоторых романсеро обыгрывается легенда о том, что Родриго сумел скрыться и скитался, ожидая, когда народ вновь поднимется на борьбу. В реальной жизни мавры не смогли завоевать на Иберийском полуострове лишь небольшие горные районы, примыкающие к Пиренеям, но оттуда и в самом деле начался долгий путь отвоевывания (“реконкиста” по-испански) земель, занятых маврами. Этот процесс растянулся на семь веков, завершившись взятием Гранады в 1492 году. Именно тогда испанская корона смогла выделить средства на экспедиции Колумба в Новый Свет. Это время у нас известно уже куда лучше. Но получается, что мы видим конец цепочки событий, не видя его начала. А вот что было тогда, когда вдохновленные идеями ислама арабо-берберийские армии появились у. стен вестготской крепости Сеута – анклава в нынешнем Марокко.
Поначалу комендант почти пятитысячного гарнизона Сеуты, граф Юлиан, стойко держал оборону. Войска наступающих были посланы халифом (тогда халифат был еще един и его столицей являлся Дамаск). Эмиром Магриба был назначен Муса бен Насир. А среди командиров выделялся рыжебородый богатырь по имени Тарик ибн Зайд. Однажды ночью в лагерь мавров тайно прибыл граф Юлиан. Он сказал, что может не только сдать крепость, но и помочь маврам высадиться на другом берегу, в Иберии. Причиной предательства было насилие, учиненное королем Родриго над дочерью графа.
Между прочим, Родриго был женат на мавританке, дочери андалузского султана, попавшей в Иберию по стечению обстоятельств. Корабль, везший Дению к жениху в Тунис, был заброшен к испанским берегам штормом. Король Родриго переименовал красавицу из Дении в Эксилону, крестил ее и женился. Это, впрочем, не мешало ему вести весьма вольную жизнь.
Командиры арабов поверили Юлиану. Правда, между Мусой и Тариком никогда не было дружбы, хотя Тарик все же был поставлен во главе сил вторжения. Он распорядился заранее учить воинов иберийскому наречию, рассчитывая закрепиться на полуострове всерьез и надолго.
Итак, в 711 году нашей эры арабо-берберийские войска высадились в нынешней Испании. И именно близ горы, которую сам же военачальник тут же назвал “горой Тарика”. Так, в несколько искаженном произношении, появилось слово Гибралтарик, позднее его упростили до знакомого нам названия – Гибралтар.
После высадки Тарик отправил назад флот, а несколько судов демонстративно сжег. После первых успехов он развил наступление, разбив выставленную против него армию принца Атаульфа. Принц погиб, а Тарику во время боя копьем выбили левый глаз. Затем ему пришлось сразиться с огромной армией короля Родриго, сумевшего все же провести мобилизацию. В конце лета 711 года в долгой решающей битве войска Родриго были наголову разгромлены.
К слову, в том же столетии, в 732 году, столь же долгая битва на территории нынешней Франции завершилась иначе – франки под предводительством Карла Мартелла сумели остановить мавров. Эту битву часто считают одной из поворотных точек мировой истории. На самом деле – результат сражения долго был неясен, при ином его исходе не только не могла бы возникнуть к 800 году империя Карла Великого, но и исламское влияние распространилось бы до ейна. Наверное, и в этом случае была б реконкиста, но, например, земли славян вдоль Эльбы некому было бы завоевывать – крестоносцев в таком количестве вряд ли удалось бы собрать. Словом, вся карта Западной Европы была б иной. Да что говорить, даже нынешний Европейский Союз его же создателями почитается как продолжение традиций Карла Великого – внука Карла Мартелла.
Но будем справедливы – наверное, и битва 711 года являлась поворотным пунктом. Ведь в случае победы Родриго мавры вряд ли бы решились на повторное массированное вторжение в Европу – не стали же они повторно искушать судьбу после победы франков. Тогда, напротив, христианские страны в Средние века были бы сильнее и, возможно, не понадобилась бы инквизиция. Но, как известно, история не знает сослагательного наклонения и описывает ход реальных, а не возможных событий.
В реальности же Муса бен Насир, получив от Тарика ибн Зайда известие о победе, решил и сам высадиться в Иберии. Участь Пиренейского полуострова была решена. Согласимся – для умелого руководства войсками в решающей битве против Родриго потерявший до этого глаз Тарик должен был сначала выжить, что в те времена при подобных ранах было проблематично. Так что фортуна явно была на стороне мавров.
Итак, войско Тарика осадило Кордову. Однако город держался. Решение военачальника было нетривиальным – он оставил треть войска продолжать осаду, другую послал брать Малагу, а сам возглавил поход на Гранаду. Он не испугался ослушаться своего шефа – Муса хотел приостановки наступления до высадки его сил. Риск оправдал себя – местный пастух показал слабое место в стене Кордовы, и лазутчики мавров дождливой ночью проникли в город, а затем открыли ворота изнутри. Город пал. Сумели мавры взять и Малагу, и Гранаду. Войска под командованием эмира Мусы после высадки в Иберии в 712 году осадили Севилью, гарнизон которой в конце концов капитулировал.
Тем временем Тарик вступил в Толедо, где находилась вдова Родриго, принцесса из Алжира, заброшенная в страну штормом. Таким образом, страна была завоевана.
Но всякие неприятности омрачали радость мавров. Так, канадский писатель Джон Симе, базируясь на хрониках, приводит такой эпизод. На победном пиру в Толедо один из пощаженных испанских рыцарей, Фелистес, прилюдно усомнился в праве предавшего страну графа Юлиана носить это ранее прославленное имя – он объявил графа самозванцем, хотя прекрасно его знал. Вспыхнувшее в Севилье восстание подавили силы под командованием одного из сыновей Мусы – Абд аль-Азиза, позднее назначенного им эмиром завоеванной земли, которую арабы называли Андалузией. Но главное – рассерженный излишней самостоятельностью Тарика Муса приказал сместить и арестовав его за нарушение субординации Заодно эмир женил своего сына Абд аль-Азиза, на вдове короля Родриго, показывая тем самым кто теперь в доме хозяин.
Однако вскоре из Дамаска от халифа поступил приказ – восстановить Тарика в должности. Враждовавшим командирам пришлось объединить усилия, что тут же дало плоды – соединенное войско заняло Сарагосу, затем Барселону и вышло к Пиренеям. Эмир Муса задумал поход на франков и далее – в Италию и Грецию. Так что имевшее место через 20 лет вторжение в нынешнюю Францию было не случайным.
Судя по всему, Тарик был более чем реалистом в стратегии, посчитав план такого похода авантюрой.
Завоевание Западной Европы не состоялось – оба командира были вызваны в Дамаск для доклада халифу, решившему рассудить их спор лично.
Возглавляемый Мусой караван вез все самое ценное из захваченной за два года добычи. Но вышло так, что десятый по счету халиф умер почти сразу же после вступления каравана покорителей Андалузии в Дамаск, а сменивший его одиннадцатый халиф, Сулейман, решил по-настоящему разобраться в ситуации. И колесо фортуны, как это бывало не раз в истории, повернулось. Теперь уже Муса был обвинен в превышении полномочий, присвоении части чужой добычи, преувеличении своих заслуг.
Тарик был не только оправдан, но и получил новое назначение. Однако в Иберию он больше не вернулся.
А вот судьба хвастливого эмира Мусы была незавидной. Кроме сына, оставленного им в Испании эмиром, еще трое его сыновей находились на ключевых должностях в североафриканских провинциях халифата. Их тоже обвинили в расхищении из “победного” каравана части сокровищ. Новый халиф приказал разжаловать Мусу, да так, что ему было позволено лишь просить подаяние на улицах Дамаска. Всех его сыновей убили посланные халифом верные слуги. Заодно в Кордове, выбранной маврами в качестве столицы завоеванной Андалузии, прикончили и бывшую алжирскую принцессу, вдову последнего вестготского короля: Родриго, жену новоявленного эмира провинции. Так что эта дважды менявшая покровителей дама не снискала себе счастья.
Европа тогда еще не успела как следует испугаться – мавры приостановили свое продвижение почти на двадцать лет, осваиваясь в Андалузии.
А вот скала, а затем и крепость Гибралтарик остались. Пожалуй, человеку, давшему свое имя Гибралтару, не откажешь в твердости характера.
С.Кривенков
