Год 1613-й

 

 

Два значимых события происходят в противоположных частях Европы. На Западе – после почти полувековой борьбы утверждается первая на Земле буржуазная республика. На Востоке – восстанавливается самая большая в мире монархия.

 

Семь северных провинции испанской Фландрии после страшной, почти пятидесятилетней войны отстояли своё право на самостоятельное развитие. «Революции – локомотивы истории». Голландская революция является великолепной иллюстрацией этого выражения Маркса. Пусть до Мюнстерского договора еще долго, но уже создана Голландская Ост-Индская компания. Избавившись от неэффективного бюрократического руководства Эскуриала, провинции становятся центром европейской торговли. Основаны колонии в Бразилии, Северной Америке, Южной Африке и Карибском регионе. Наступает Золотой век Нидерландов. Началось формирование особой голландской нации, отличной как от немецкой, так и от английской и французской наций.

Формально Соединенные провинции как-то по-хитрому (всем рулили Генеральные Штаты)  возглавлялись чем-то вроде монархов (штатгальтерами), но были и периоды чистейшей республики, т.н. «Эпохи без штатгальтеров». Один из них пришелся на времена правления Петра I, например.

 

Почему Голландская революция достигла успеха, хотя число желающих ее поражения стремилось к бесконечности? Не помогло ни отлучение ВСЕХ жителей Фландрии от церкви, ни хитрости иезуитов, ни «испанское бешенство».

Она удачно вписалась в общее движение против стремительно дискредитирующего себя института Церкви. Восстание Провинций по своей сути было практически чисто антицерковным. По форме это было восстание за Веру против Церкви.      На гравюре: Расправа с жителями мятежного Хаарлема.

Haarlem_siege_massacre[1]

Еще Энгельс отмечал, что во времена, когда общественное сознание оперировало практически исключительно религиозными понятиями, любое движение во имя даже вполне «мирских» целей должно было обязательно принимать форму религиозной ереси. Ну и конечно, всем в помощь была тут универсальная суперересь – Манихейство.

 

Скоро-скоро в Англии начнется «Славная революция», в ходе которой стороны будут иметь вообще чисто религиозные обозначения – католики, англикане, пресвитериане, индепенденты, манихейские секты левеллеров и диггеров… Даже солдаты Кромвеля кроме прозвища «железнобокие» будут иметь и второе – «святые».

 

В Нидерландах выстрелила наиболее радикальная ветвь протестантизма – кальвинизм. Только абсолютная убежденность в своей правоте и испорченности действующей церкви помогли голландцам вынести ужасы карательного похода герцога Альбы, уничтожение целых городов войсками гениального Александра Фарнезе.

farnese5[1]

Глядя на сегодняшнюю российскую «болотную фронду» сквозь призму тех далеких времен, начинаешь понимать, почему подвергается атаке не только неэффективное коррумпированное руководство страны, но и институт церкви. Это дуновение «Нового Средневековья». В результате снижения общей эрудиции типового гражданина и нового доминирования смутно-религиозного сознания, политические силы просто вынуждены «расширять фронт» и на сферу религиозную. Но просто атаковать мало – надо оспорить монополизм церкви на всю совокупность «добрых дел и добрых мыслей», которыми она успешно спекулирует с целью поддержания статус-кво.

 

Оппозиция легко добьется желаемых результатов, если пустит впереди своих колонн Иисуса Христа. В белом венчике из роз. Пуритане, аскеты, мученики за Веру против зажравшихся иеромонахов на трех иномарках. А демонстративный отказ от бога (типа акций Pussy Riot) в хронически патриархальной России может привести лишь к отрыву от пусть чертовски безмозглых, но всё-таки масс.

 

Кстати, о России.

1613-й год – год утверждения династии Романовых.

Заседавший зиму и весну 1613 года Земский боярский собор, во-первых, понаделил себя новыми вотчинами, а во-вторых, взялся выбирать царя.

 

Претендовали на шапку Мономаха и Федор Мстиславский, и Иван Воротынский, и Федор Шереметев, и Дмитрий Трубецкой и даже какой-то Дмитрий Мамстрюкович… А Герой России князь Дмитрий Пожарский вообще убеждал всех, что «не стоит выбирать в Великие Князья никого из единоплеменников, с ними не было никакого счастья и удачи, но надо взять Великого Князя из чужих Государей и Государств».

 

Как ни странно, назначили малолетнего Михаила Романова («ибо возрастом мал, а умом слаб»)

Начали правильно – с мифотворчества. Якобы то ли в январе, то ли в феврале 1613 года староста деревни Домнино (Костромская область) хитрый мордвин Иван Сусанин завел в дебри польский отряд, охотившийся за первым Романовым.

 

Как там у Рылеева:

 

«Куда ты завел нас? — лях старый вскричал.

Туда, куда нужно! — Сусанин сказал».

 

На самом деле вопросов могло бы быть и больше. Например – «А кто такой этот Миша Романов?» И правда – Михаил Романов на тот момент не был царем и потому никому нужен не был. Или вот – «А как мы сюда вообще попали?» (в Костромской области не было польских отрядов, они к этому моменту уже и Вязьму оставили, а это сильно западнее).

 

Но как бы то ни было, столь своеобразный символ доблести – преданный раб – надолго вошел в святцы российского патриотизма.

 

В этих же святцах говорится, что с воцарением Михаила Романова, с утверждением на Руси твердой руки, окончилась Великая Смута.

 

Можно поспорить, насколько у 17 летнего подростка тверда рука. Сложнее спорить с историей.

 

Судите сами, о каком тут окончании Смуты можно говорить.

 

После избрания Романова, обиженные в своих самых лучших чувствах поляки (а московский престол клятвенно обещался им) начали очередную войну. К сентябрю месяцу 1618 года польский королевич Владислав стоял с войсками в районе метро Щукинская, а кошевой атаман Петро Сагайдачный со своими «черкасами» расположился возле метро «Тульская» (это я к метро привязываю, чтобы было понятно, какая жопа настала). 1 октября начался штурм Белого города. Царь Михаил укрылся в Кремле, где еще шестью годами раньше спасался вместе с поляками от гнева своего же народа.

Войск-Речи-Посполитой[1]

Но вот как бывает. История иногда зависит от сущей фигни. Именно 1 октября настало время выплат наёмникам (те, понятное дело, брали деньги на срок вперед, т.к. до зарплаты по итогам месяца можно было просто не дожить). А деньги у Владислава возьми, да закончься. Он еще попытался грабануть какой-то монастырь, но слету это сделать не удалось и отряды его стали тупо расползаться кто куда чтобы пограбить. Понимая, что так останется без войска (коронных полков было немного), Владислав подписал мир с Московским царством, заполучив Смоленскую, Черниговскую и Новоград-Северскую землю (в сумме 29 крупных городов).

 

Зато царю вернули папу – Филарета Романова. Махнули, как говорится, не глядя.

 

Сразу после появился на западной границе еще один самозванец – лжецаревич Иван Дмитриевич, назвавшийся сыном Лжедмитрия I и Марины Мнишек (самозванец точно – трехлетнего сына Марины Мнишек удавили еще в августе 1614 года по личному указанию царя). Однако верный договоренности Владислав строго-настрого запретил казакам какие-либо сношения с самозванцем. А тоб такое началось… (на картине более позднее событие – Конотопская битва, но никто не мешает представить это как эпизод альтернативной истории – сражение войск лжецаревича Ивана Дмитриевича со стрельцами на Ходынском поле)

15501241[1]

И вот только теперь закончилось Смутное время.

 

Есть тут чем гордиться и что отмечать – хрен его знает. 

Оцените статью
Тайны и Загадки истории
Добавить комментарий