Если я сейчас спрошу у читателей «КП», кто такой Виктор Бут, многие наверняка ответят, что это «легендарный торговец оружием» или «всемирно известный оружейный барон», который из-за своего криминального бизнеса попался в лапы спецслужб США и теперь сидит в тюрьме. Именно такое представление о Буте сложилось и в России, и во многих других странах с подачи американцев. Они уже многие годы обвиняют его в куче смертных грехов, включая незаконные поставки оружия Усаме бен Ладену, колумбийским сепаратистам и даже… участие в подготовке «теракта века» – атаке на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке! Теперь Фемиде США придется доказывать состоятельность своихобвинений. Уникальный случай: к «одиозному международному преступнику» нет ни единой претензии ни у российского бюро Интерпола, ни у Генпрокуратуры РФ.
В свое время мне довелось встречаться с Бутом в Москве. Прежде чем беседовать с ним, я капитально подготовился: добыл пуд документов о его фирме, побеседовал с его коллегами по бизнесу. И был уверен, что, имея такие козыри на руках, я уж основательно припру его к стенке железными фактами – не отмажется! Но Бут легко и непринужденно отмел даже те мои обвинения, которые, казалось бы, ну никак нельзя было опровергнуть. А претензии некоторых экс-коллег по бизнесу оказались, как выяснилось, банальной местью за отношения, которые «не сложились». Обо всем этом я недавно и рассказал в одной из телепередач. А вскоре неожиданно получил письмо от бывшего коллеги Бута Евгения Ряднова. Он и написал мне, что знает Виктора «совсем не с той стороны, с которой его пытаются представить российские и иностранные журналисты»…
ПРИЗНАНИЯ ОЧЕВИДЦА
Я позвонил Евгению на Ближний Восток, чтобы основательно расспросить у него про Бута.
– Евгений, когда и как вы познакомились с Виктором Бутом?
– Я точно год не могу сказать. Думаю, это был 97-й. У меня была тогда компания с офисом в Дубае. Бут сам приехал к нам.
– Ваша компания чем занималась?
– Мы занимались средствами связи. Спутниковой радиосвязью.
– У вас там была своя фирма?
– Да, я в 94-м году натурализовался в Эмиратах, открыл компанию. Так вот Виктор обратился в мою дубайскую компанию за сервисом (мы продавали спутниковые терминалы и разговорное время). Он тогда только развернул свою авиакомпанию, и им требовалась оперативная глобальная связь между офисом и экипажами, базами.
– У Бута были базы свои?
– Ну, базы – это громко сказано. В каком-нибудь городке была снята вилла, и на этой вилле жили летные экипажи. Иногда и мы на таких виллах останавливались. Барашка зажаривали. Это и есть база, как еще назвать?
– Экипажи транспортных самолетов?
– Да. Экипажи его самолетов.
– В то время сколько у Виктора было самолетов – 5, 10, 20?
– Я думаю, около 40.
– Вы думали о том, откуда у Виктора столько самолетов?
– Подержанные самолеты в те годы – это не такие уж большие деньги. Да и не все же были огромными Ил-76. Он брал самолеты Ан-12, которым в середине 90-х годов уже по 30 лет было, они по цене металла были – по 50 тысяч долларов стоили.
– А где они покупались, в России или по миру?
– Их, наверное, продавали все – и Россия, и Украина… Россией тогда все бойко торговали – «прихватизация»… Это были, как правило, самолеты с выработанным ресурсом. Виктор еще как-то горбачевский (как тогда говорили) Ил-62 перепродал, перекрасил, отделал салон кожей и красным деревом, не знаю, куда продал.
– И какое впечатление тогда на вас произвел Бут?
– Впечатление успешного, хваткого, но культурного, прозорливого бизнесмена. Умного и образованного, порядочного человека. Он и подкупал этим. С ним контактировали сотни людей. Даже знаменитый путешественник Конюхов раза два успел кругосветно обернуться – с посещением спонсора. Я имею в виду Виктора.
– Вы много раз выезжали по работе вместе?
– Были поездки по его приглашению или поручению. Иногда вместе ездили. Когда ему нужно было оперативно иметь ответы на вопросы технического характера.
– А технические вопросы с чем связаны?
– Например, в ряде случаев я выступал у него консультантом. Заброшенная электростанция швейцарской постройки 38-го года, например. Она уже вся развалилась от старости…
– И ее надо реанимировать?
– Да. По ходу инспектирования объекта он просил моего мнения о состоянии, можно ли это восстановить, как много это займет времени, есть ли у меня контакты, к кому обратиться за оборудованием – словом, пристрелка к предмету с экспресс-консультацией на месте.
– А почему Бут брал с собой в командировки именно вас?
– Не только меня. Виктор как человек необычайно широкого диапазона интересов пользовался услугами консультантов в самых разных сферах. Это и очистка и розлив воды, и опреснение, и оборудование для быстрой заморозки продуктов, и энзимы для выпечки нечерствеющего хлеба, и геология, обогащение минералов, восстановление телефонных сетей, гидроэлектростанций, развертывание радио- и телевещания. В этих африканских командировках я консультировал Виктора, по мере возможности не забывая, конечно, про свои интересы.
Были у него, чего таить, и две-три поисковые экспедиции в джунгли – искали тела погибших в авиакатастрофах летчиков.
– Наших или каких?
– Конечно, наших, каких же еще! Летели, заблудились, выработали горючее, сесть негде – сели на джунгли, поубивались… Даже где искать – неизвестно. Искали вдоль предполагаемого маршрута, опросом населения. Туда и снаряжалась команда за останками, тащили тела на носилках, чтобы похоронить по-человечески, родственникам гробы переслать. Каторга. Мы вместе ездили по Центральной Африке, он знакомил меня со старыми приятелями, вместе заводили новых. Конго на тот момент был территориально поделен между тремя режимами. Они иногда цапались между собой.
– Но это – политический пейзаж, так сказать. Вы с Виктором, наверное, не только любовались им?..
– Для меня это стало возможностью пару лет не только понаблюдать, но и даже где-то поучаствовать в некоторых мероприятиях Виктора, где наши интересы и возможности иногда совпадали.
|
ИНТЕРЕСЫ БИЗНЕСА
– Можно сказать, что у вас было что-то вроде параллельного бизнеса?
– Что-то вроде этого. Даже на выставке какой-то местной участвовали. Все это не стоило дорого Виктору – такие мелкие проекты он мог легко оплачивать из дохода от рутинных заказов на грузовые и пассажирские авиаперевозки.
– Ну прямо филантропство какое-то!
– Почему? Вовсе нет. Обычный прагматизм человека, двигающего свои фигуры вдумчиво. Кто-то играет в африканские шашки, Виктор играл в шахматы, такая вот аллегория. Дело в том, что ни один из режимов в Африке не платит никому – у них ни у кого никогда нет денег, деньги они крадут сами. Как в таких условиях можно честно заработать? Виктор мог – за счет ума, связей и своих транспортных возможностей.
– Но если у местных режимов нет денег, то какой интерес был у Виктора?
– Для того, чтобы дольше удержаться у власти и продолжать греть руки на богатствах подконтрольной территории, любому режиму все же нужны политические и социальные победы. А местные – все поголовно – воры и лентяи. Когда все всё украдут – начинается очередная заваруха. Но делать-то надо. Не то племя восстанет, заколет копьем, чего доброго. И прощай, денежки.
ЗДОРОВЫЙ АВАНТЮРИЗМ
– И все же как Виктор умудрялся в таких условиях делать дело?
– А вот так и делал. Для работы в таких условиях нужен как минимум авантюризм. Плюс сумасшедшие экипажи летунов-«афганцев» (летчиков, прошедших войну в Афганистане. – Авт.). Ну и техника, способная там летать и садиться. Авиаперевозки – дело выгодное и быстрое. Опять же сдаст самолет с экипажем одному президенту, вертолет другому – благо их много, особенно кандидатов. Заметьте, самолет под Витиным номером… Поскольку у кандидата денег нет – экипажу по-прежнему платит Виктор, он же, как заботливый шеф, лечит экипаж от малярии и триппера – держит врача на снимаемых им же дюжине баз-вилл по всей Африке, ремонт техники обеспечивает, вытаскивает летунов из всех историй, куда их вляпал очередной кандидат, оплачивает нам их бесконечную спутниковую болтовню с женами и детишками. Экипаж, понятно, по-прежнему считает себя частью Витиной «империи», а все, что самолет возит, – ну, наверное, так шефу надо. Не наше, не штурманское это дело, начальству виднее, главное, чтобы зарплату платили. Экипаж при деле. Бесплатно пока. Станешь президентом или министром, тогда, мол, и сочтемся.
– И становились?
– Там это быстро происходит! Пол Кагаме (в Руанде) и Жан Пьер Бемба, например. Последний вроде сел премьер-министром в Киншасе (столица Конго), а потом и в тюрьму. А потом опять министром. Остался, кстати, должен нам денег за репитеры и моторолы, что мы его штабным нуждам в джунглях устанавливали. И счет за спутниковый трафик не оплатил – за него Виктор платил, пока деньги не кончились. Ну да ладно. Виктора такие должники и вовсе разорили. Не говоря уж о том, где и как его борта могли засветиться.
ПОЛИТИКА И КЕШ
– Ну и весело вы жили!
– Кеша от становления президентами, как правило, не появлялось – новым президентам самим как никогда нужен кеш. Вот тогда в качестве оплаты за услуги Виктор получал концессии, т. е. на все то, на что у местных воров нет ни времени, ни умения, ни желания. На все, что нельзя сразу украсть. Зато на то, за что можно добрать политического капитала – можно пригласить кого-то типа Виктора. На теперь уже монопольные государственные авиаперевозки, на ремонт и оснащение школ, на ликвидацию холеры путем постройки водоразливных заводов, на поиск и разработку кимберлитов, на посредничество по обогащению колтана и т. п. С инаугурациями и помпезным разрезанием красной ленточки черной президентской дланью.
– А как вы думаете, с чем был связан этот американский навал на Бута, все это дело, в результате которого Виктор оказался в тюремной камере?
– Я не могу ответить, почему именно американцы. Наверное, по инерции или сплетен наслушались, или нашептали им. У них вообще много непонятного. Я бы еще мог представить себе, почему бельгийцы или другие европейцы, которых в Африке много. Он мог там чьи-то интересы пошатнуть своими перевозочными возможностями. Тогда в Африке было очень много прохиндеев из Европы, которые за шапку сухарей и взятки, что называется, добывали себе богатство – алмазы, танталит, используемый в производстве электронных компонентов. И там много всякого такого бизнеса было, полутемного, серого, получерного. А у Виктора транспортные самолеты всюду. А это, наверное, кому-то и не нравилось – им же кислород прикрывали. Виктор мог делать то, чего не могли и не хотели делать другие, – организовать геологическую экспедицию, завезти и развернуть оборудование. Благо все спецы тогда без работы сидели. А вообще… вы только представьте, о чем мы говорим. Куда привезти? К черту на кулички! Туда не то что что-то привезти, нормальный смертный даже СЕБЯ туда привезти не сможет. А тут оборудование, мачты. Моя фирма по его просьбе строила вещательную СВ-радиостанцию под ключ.
– А зачем она ему нужна была?
– Не ему она нужна была, а местному правительству. Судя по всему, финансировало Министерство недр и ресурсов.
– Какой страны?
– Конго. Мы ставили вещательную радиостанцию на берегу озера Киву. Министерство должно было строить помещение для передатчика и фундамент для 65-метровой мачты-антенны. Они с этой радиостанции собирались вещать с большим охватом… Старая радиостанция давно не работала из-за разрухи, мы разворачивали новую.
– Радиостанция – это уже серьезная политика! Так, может, и это тоже разозлило американцев?
– Трудно сказать… Как видите, он действовал на ином уровне, чем эти челночноподобные ребята из Антверпена, из Бельгии…
|
КОМУ ОН МЕШАЛ?
– Возможно, именно на этом участке, а далеко не на оружейном Виктор перешел кому-то дорогу?
– Мне так и кажется. Я думаю, что все это просто способы как-нибудь его вытеснить. Вообще с этого все, похоже, и началось. Не с американцев, а именно с ООН.
– А чем мотивировала свои действия ООН, когда ордер на арест выписывала?
– Отмыванием денег вроде. ООН сама не арестовывает, ООН дает наводку Интерполу. Хотя… Виктор перевозил грузы ООН точно так же, как и все остальные перевозчики.
– А зачем же его арестовывали?
– Никто его не арестовывал, он тогда уже в Россию вернулся. И там его никто не трогал, у Интерпола к нему претензий не было вроде, иначе бы и в России арестовали. А он жил открыто, общался с журналистами, на радио интервью давал. А вскоре появился некий господин П., который до этого, по слухам, крутился возле алмазного бизнеса. Тогда еще он в ООН был никем. Стал под Виктора копать частным порядком, в ООН влез каким-то консультантом. Потом приезжал в Эмираты, по всем русским компаниям шатался, разнюхивал что-то, вызывая впечатление скорее какого-то булгаковского консультанта, нежели ооновского. Его все сторонились, секретаршами отгораживались.
– А откуда он родом, что это за фрукт?
– Он бельгиец.
– Весьма возможно, что уже не оружейные аспекты надо рассматривать, а то, что Виктор стал наступать на пятки каким-то алмазным конкурентам?
– Возможно, что с этого и началось. И конкурентов таких могло быть много. Но по сравнению с возможностями Виктора их собственные оказались слабы.
– А вам не кажется, что ООН выдала ордер на арест потому, что Виктор отбирал огромные куски бизнеса у американцев, которые действовали там же под крышей ООН?
– У меня такое впечатление, что когда были все эти оононовские дела, об американцах тогда вообще никто там и не слышал. ООН вез гуманитарку, маис, одежду, лекарства. Но я не слышал, чтобы американцы туда что-то везли. У авиаторов на языке только килограммы и керосин были. Чем больше груза и меньше топлива – тем больше прибыль.
– Но зачем же тогда ордер? Согласитесь, что если выдается ордер на арест, то нужна очень серьезная мотивация.
– Этот ордер был не за торговлю оружием, а за отмывку денег – модный тогда психоз. Да и провисел он два года всего. Его они сами и сняли за отсутствием доказательств.
– И ООН сняла эти обвинения?
– Насколько я знаю, этот ордер на арест сама ООН и сняла с повестки, потому что там не было никаких… Там сменился руководитель, по-моему.
