Новейшая история Украины знает сотни случаев захвата заложников. Такие ЧП нередки на зонах. Например, приговоренные к пожизненному заключению и большим срокам идут на них осознанно, действуют дерзко — пан или пропал. Когда переговоры не помогают, против них применяют силу — слезоточивый газ, светошумовые гранаты, взрывпакеты, оружие… Выбор у зачинщиков — капитуляция либо смерть от спецназа.
В 1990 году массовый бунт вспыхнул в Днепропетровском СИЗО, пишет газета «Сегодня», где захватили контролеров, начали жечь корпуса и для подавления беспорядков бросили войска. В 2002-м осужденные одной из исправительных колоний Херсонской области взяли в заложники двух инспекторов, сдаваться не захотели, и после силового штурма трое были убиты. В 2007-м пожизненники Славяносербской колонии Луганской области завладели оружием, переданным с воли в фабрично упакованной банке селедки, ранили охранника, захватив других зэков, забаррикадировались в цеху, но покинуть территорию не сумели — главарь в перестрелке погиб, а подельники отделались травмами.
«Альфа» Службы безопасности, милицейские «Сокол» и «Беркут» обычно выручают заложников по эту сторону колючей проволоки. Спецназ Главного управления разведки Минобороны натренирован на те же цели за рубежом.
ДИСБАТ: ШТУРМ С КРЫШИ
.jpg)
Преступников уговаривают, а затем обезвреживают силой и хитростью. Фото: Г. Салай
Двенадцать лет назад чрезвычайное происшествие случилось в Киевском дисциплинарном батальоне. Молодые солдаты Александр Станкевич и Михаил Невзоров поздно вечером разоружили охранника, забрали два АКМ и взяли в заложники 18 сослуживцев, которых удерживали на протяжении почти семи часов.
Переговоры ни к чему не привели. Хотели применить милицейский «Сокол», но потом вызвали «Альфу» СБУ, посчитав, что ее бойцы для таких ситуаций подготовлены лучше. О тех событиях «Сегодня» рассказал первый заместитель главы Национального агентства по подготовке и проведению Евро-2012, а тогда — начальник Управления «А» Службы безопасности Украины Александр Бирсан.
— Насколько помню, парни попали в дисбат за какие-то проступки и нарушения во время срочной службы, но были и неуставные отношения, какие-то другие мотивы, подтолкнувшие к этому безрассудному, крайнему шагу, — говорит генерал. — Сначала их пытались образумить представители командования батальона. В ходе переговоров просили сдать оружие, обещали разобраться по-хорошему, без строгостей, выясняли, сколько у них при себе магазинов, патронов. Александр отдавал отчет в том, что все зашло слишком далеко, не верил офицерам, то и дело повторял: «Все равно вы меня накажете…». Думаю, им двигали страх и отчаяние. Нервы у всех были напряжены до предела…
Переговоры, вспоминает Бирсан, напоминали торг. Хлопцы потребовали пива. Посовещавшись, им предложили несколько бутылок в обмен на патроны. А в пиво подмешали какое-то вещество наподобие снотворного — чтобы Станкевич и Невзоров отключились. Параллельно с переговорами искали родителей, чтобы те как-то повлияли на своих сыновей. Среди ночи нашли мать, сестру и девушку Александра, привезли их к дисбату. Снотворное почему-то не подействовало. А Станкевич выдвинул новое требование — передать им торт и водку. Услышав это, мама сказала: «После водки он становится неуправляемым, а ведь у него оружие…».
— И мы решили идти на штурм, причем не через двери или окна, а через крышу, разобрав шифер, — продолжает генерал. — Когда наши ребята, а их было человек 12—14, уже проникли внутрь здания, Станкевич услышал подозрительный шум и побежал в ту сторону, откуда они заходили, и выпустил очередь из АКМ… Эти секунды были для меня самыми страшными… Не знаю даже, с чем их сравнить — неизвестность и ожидание следующего звука… И пока Станкевич перезаряжал автомат, в него полетела «Заря-2». Это светозвуковая граната несмертельного действия, специально предназначенная для таких ситуаций. Она его оглушила, ослепила, дав возможность бойцам «Альфы», никто из которых, к счастью, не пострадал, разоружить обоих и освободить заложников…
Экс-замгенпрокурора Валерий Радзеха признался «Сегодня», что та ночь тоже заставила его поволноваться, хотя и верил в бескровный вариант.
— Следствие выявило серьезные недостатки в организации службы, которые и привели к этому драматическому случаю, заставив принять меры по ужесточению порядка и дисциплины, — говорит Валерий Иванович. — Помимо непосредственных виновников этой истории, которых судили по нескольким статьям Уголовного кодекса, к ответственности за халатность были привлечены и некоторые должностные лица.
Станкевича приговорили к 8 годам, Невзоров получил 6 лет и 3 месяца. Военный суд отметил повышенную общественную опасность их поступка, усмотрев в захвате заложников проявление терроризма. Оба уже отбыли свои сроки.
ДРУГОЕ МНЕНИЕ: «ЭТО ЖЕ КОСТОЛОМЫ В МАСКАХ…»
B Антитеррористическом центре при Службе безопасности, как и в структурах, где есть свои спецподразделения, предназначенные для освобождения заложников, их называют силами быстрого реагирования. Есть они в СБУ, МВД, Внутренних и Погранвойсках, ГУР Минобороны, Госпенитенциарной службе. По мере приближения к Евро-2012 силы эти все более востребованы, так как ориентированы на противодействие потенциальным террористам, а значит и освобождение заложников (на днях штаб АТЦ устроил образцово-показательный смотр для журналистов). Эти задачи отрабатываются в ходе оперативно-тактических учений «Бумеранг», «Набат», «Буря».
Однако некоторые правозащитники весьма критично, негативно оценивают действия «Альфы», «Сокола», «Беркута», «Омеги». «Мне пришлось защищать в суде Александра Станкевича, и я был в шоке, узнав, что предназначенную ему водку разбавили клофелином, чтобы он уснул, — недоумевает известный адвокат Игорь Годецкий. — Никто не знал, какой может быть реакция организма на такой коктейль, какие вызовет последствия. После спецоперации люди с большими погонами хвастались, что обошлось без крови. Но победа любой ценой — не победа. Это почерк костоломов в масках, иное слово трудно подобрать». Резко отрицательно отзывается о «масках-шоу» в колониях и правозащитница Елена Повидайчик.
Собственный, тюремный спецназ существует в Госпенитенциарной службе Украины (ГПС). Начало ему было положено еще при Союзе, на рубеже 80—90-х годов прошлого столетия, когда серьезно обострилась оперативная обстановка в местах лишения свободы — возросла агрессия заключенных, наметились тенденции к их открытому противостоянию администрации колоний, следственных изоляторов.
Увеличилось число нападений на персонал, захватов заложников. Сначала появился республиканский, а затем и межобластные отряды спецназначения, которые действовали в системеМВД Украины. А после того как Главное управление исполнения наказаний вышло из его подчинения, их реорганизовали в подразделения особого назначения государственной уголовно-исполнительной системы.
Жесткий захват. Тюремный спецназ на зоне работает молниеносно и без подстраховки. Фото: Г. Салай
— Эти подразделения неоднократно привлекались для проведения спецопераций по обеспечению правопорядка, соблюдению требований режима, освобождению заложников, — рассказывает начальник Департамента охраны, надзора, безопасности, режима и контроля за исполнением судебных решений ГПС Александр Кислов. — Можно вспомнить, к примеру, освобождение заложников в Дарьевской исправительной колонии №10 Херсонской области.
Вооружившись самодельными взрывными устройствами, металлическими заточками, самопалами, ножами, преступники обманным путем, имитируя драку, заманили в административное помещение двоих сотрудников, ранили одного из них и выдвинули ряд требований. В ходе спецоперации главарь этой банды Калоев и двое его подельников были убиты, еще двое получили тяжелые ранения. Заложники не пострадали. Запомнилась и похожая ситуация в колонии Луганской области, когда двое осужденных захватили сразу восемь женщин, работавших в зоне по вольному найму.
События развивались стремительно и драматично. Двум жертвам стало плохо, они потеряли сознание. С другими заложницами преступники забаррикадировались в кабинете, потребовали радиостанцию и автобус с зашторенными окнами, чтобы выехать за территорию учреждения. В случае отказа пригрозили облить бензином и сжечь женщин живьем, а помещение взорвать… Автобус им дали и несколько раз пытались отговорить от дальнейших действий, но преступники стояли на своем. В ходе штурма автобуса один из них был убит, второй тяжело ранен. Среди заложников пострадавших не было…
Кислов подчеркивает, что освобождать заложников в колониях могут только бойцы тюремного спецназа — спецподразделения других ведомств не обладают навыками действий в местах лишения свободы.
— Эти объекты имеют свою специфику, связанную с режимом и охраной, в том числе зарешеченные окна, металлические двери, где наши подготовленные спецназовцы ориентируются гораздо лучше коллег, — отмечает офицер. — А в оружии, которое они используют, вместо пули со стальными сердечниками, которые в замкнутом пространстве дают рикошет, применяют свинцовые — чтобы при выстреле только сплющивались, никого случайно не задев…
Сейчас в тюремном спецназе страны — 195 человек. Но их правовой статус не определен — Минюст требует убрать приставку «спец». Вроде мелочь. Но она напрямую связана с выслугой, надбавками, льготами, которых люди могут лишиться.
— Отряды, подобные нашим, действуют в США, России, других странах, — говорит Кислов. — Сотрудники социально защищены, получают достойную зарплату. Там понимают — готовых идти на риск и жертвовать собой потерять легко…
ЗАСТРЕЛИЛ ДВОИХ – ЗАРАБОТАЛ ОРДЕН
Успешное, без потерь, завершение операции по освобождению заложников — высший пилотаж в работе спецназовцев. Бывает и так, что в острых ситуациях приходится идти на хитрость, а то и самим применять оружие на поражение.
Несколько лет назад трое осужденных и справительной колонии № 2 в Донецкой области, захватив врача и фельдшера учреждения, потребовали оружие и автотранспорт, чтобы покинуть зону. При обмене одной из заложниц на автомат Калашникова, с которого был снят ударник, начальник управления Брюховецкий сумел из пистолета Макарова сразить наповал сразу двух преступников, а третьего приемом рукопашного боя обезвредил подоспевший оперуполномоченный колонии. За мужество Брюховецкий был удостоен ордена.
Однако не всегда заложников удается вызволить. Недавно в Одессе бесследно исчез 40-летний бизнесмен. Как оказалось, его похитили по заказу другого предпринимателя. Жертву держали в дачном доме, требуя $10 млн. Не дождавшись выкупа, убили. Правоохранители не исключают, что та же участь постигла без вести пропавшего гендиректора компании «Нефтегаздобыча» киевлянина Олега Семинского.
B спецоперации по освобождению заложников немало зависит от первоначального этапа — переговоров и тех, кто их ведет. На базе Академии СБУ готовят так называемых переговорщиков как для «Альфы», так и других ведомств. Методики обучения довольно специфичны и обозначены грифом секретности. «Сегодня» удалось кое-что узнать из арсенала узкопрофильных специалистов.
— Переговоры с преступником или преступниками, взявшими заложников, — психологически тонкая комбинация, тщательно продуманная оперативная игра, своего рода искусство, — говорит опытный психолог-практик. — Очень важно нащупать, а нащупав — поддерживать и не потерять устный контакт, уметь сдерживать себя, не поддаваться эмоциям, какой бы оборот ни приобретала стрессовая ситуация. Переговорщик должен быть коммуникабельным и убедительным, вызывать доверие, обладать хорошей реакцией, логическим мышлением, уметь быстро принимать правильные решения. Насколько эти качества проявятся в ходе контакта с преступником, настолько предопределена и линия поведения последнего, его агрессия, готовность идти на компромисс…
— Как правило, цель переговорного этапа — выиграть, потянуть время, но при этом не переигрывать, суметь найти нужную тональность, а также вызвать сомнения в том, что преступнику удастся добиться своего, — добавляет еще один специалист по контртеррору. — Нельзя действовать излишне прямолинейно, не следует запугивать и дезинформировать его — это чревато обратным эффектом. В то же время преступник должен четко понимать, что перед ним не заискивают, ведут диалог с позиции силы, пытаются убедить в пагубности его намерений…
Полковник милиции Игорь Корнеев, которому в свое время довелось вести переговоры с похитительницей внука винницкого губернатора, требовавшей за возвращение мальчика $50 тысяч, не скрывает, что эти разговоры стоили ему колоссального напряжения.
— Согласно оперативной легенде, с небезызвестной Ларисой Яблочниковой я общался по телефону под видом родного дяди Анд¬рюши, — говорит он. — От одного неосторожно сказанного слова вся операция могла пойти насмарку. И не давала покоя мысль о том, что у меня — такой же сын, и возраст его такой же, и даже имя…
Где в Украине случались захваты заложников
ГДЕ БЫЛИ ЗАХВАТЫ
Исправительная колония №39 (Винницкая область) — осужденный с помощью заточенной пластины взял в заложники работника учреждения. Мотив — отказ отправить письмо на волю. Жертва освобождена оперативной группой.
Деснянский райсуд Чернигова — бывший воин-афганец Александр Мельник пытался получить через Фонд соцстрахования инвалидную коляску и, не добившись, решился на крайний шаг — захватил в заложники судью и ее секретаря, а по сотруднику милиции «Грифон» открыл огонь из пистолета. Начальник областной милиции Иван Катеринчук уговорил Александра сдаться. По четырем статьям Мельнику грозило до 9 лет тюрьмы. Суд учел смягчающие обстоятельства и приговорил его к 3 годам лишения свободы.
Исправительная колония №21 (Днепропетровская область) — осужденный взял в заложницы женщину-инспектора, требуя встречи с прокурором и перевода в другое учреждение. В ходе переговоров обменял жертву на троих сотрудников, а затем сдался.
Макаровский район (Киевская область) — с целью выкупа похищен замначальника рай¬управления земельных ресурсов, будущий глава Госкомзема и замсекретаря СНБО Игорь Яцук. Его держали заложником на цепи в подвале гаража дома, требуя за освобождение $450 тысяч. Денег преступники так и не получили — были обезврежены «Соколом».
Исправительная колония №102 (Крым) — через окошко выдачи продуктов осужденный забрался в местный магазин, вооружившись кухонным ножом, захватил продавщицу и бухгалтера. Добивался перевода в другую колонию. После переговоров сдался и был этапирован в Симферопольский СИЗО.
Под Ровно были освобождены две женщины, взятые в заложницы при ограблении немецкого банка тремя бывшими выходцами из Союза. Автомобиль с преступниками, их жертвами и 240 тыс. евро пересек две границы. Переговоры на территории Украины вел шеф облмилиции Анатолий Француз. Деньги и фигуранты этой истории были возвращены в Германию.
Исправительная колония №18 (Харьковская область) — в ходе долгосрочного свидания с женой и ребенком осужденный захватил их с целью выезда в Израиль. Потом от своих намерений отказался.
Автор: Александр Ильченко, «Сегодня»
