Походя свергнув в Египте династию халифов-фатимидов, в 1171 году Саладин обрушился на крестоносцев. Запад и Восток, христиане и магометане в очередной раз схлестнулись между собой. Иерусалимское королевство вот уже 70 лет держалось в постоянной борьбе с иноверцами, но на этот раз над оплотом христианства на Ближнем Востоке нависла слишком серьезная угроза…
И крестоносцы, как обычно, прибегли к услугам третьей силы – ассасинам. Этой секте убийц из Персии было по большому счету все равно, кого резать: и христиане, и мусульмане-сунниты – враги. Но если платят, почему бы не совместить приятное с полезным? На Ближнем Востоке с его вечной политической чехардой спрос на убийц-смертников всегда был велик у любых правителей…
Исмаилиты
Ислам претерпел раскол вскоре после смерти Мухаммеда, когда решался вопрос, кто станет главой мусульманской общины, а значит, и Арабского халифата. Часть мусульман, позже названных шиитами (“ши’ат Али” – партия Али), утверждала, что власть должна принадлежать только прямым потомкам Али, двоюродного брата пророка, женатого на Фатиме, любимой дочери Мухаммеда: только родственники пророка непогрешимы в вопросах веры и могут быть имамами.
Однако наследственная власть – даже духовная – чревата неприятностями. В 765 году раскол настиг само шиитское движение. Исмаил, старший сын шестого имама, умер раньше отца. Некоторые шииты посчитали, что это не повод, чтобы наследником становился младший брат. Они объявили Исмаила седьмым “скрытым” имамом – мол, он не умер, а перешел в состояние “гайба”, по воле Бога сокрыт от людей. Когда-нибудь он непременно явится мессией-махди и принесет в мир правду и справедливость.
Постепенно исмаилиты набирали влияние. В начале Х века в Тунисе ими был основан Фатимидский халифат, который через полвека охватил всю Северную Африку, Сирию, Сицилию, Йемен; даже священные Мекка и Медина оказались под его властью.
В остальной части исламского мира исмаилитов почитали за опасных еретиков. С ними не церемонились ни сунниты, ни шииты. Их преследовали халифы Багдада и султаны сельджуков. Так, в X веке по приказу Махмуда Газнавийского в городе Рей тысячи исмаилитов были забиты камнями до смерти.
Сторонники секты ответили террором на террор. На политической сцене появились Хасан ибн-Саббах и ассасины.
Хасан ибн-Саббах
Хасан ибн-Саббах
Он родился в 1050 году в маленьком персидском городке Кум и, как сам писал в некоем подобии автобиографии, “с младых лет воспылал страстью ко всем сферам знаний”. Страсть эта привела его, шиита по рождению, к исмаилитам. Он даже отправился в Каир – столицу исмаилитского государства. Впрочем, Хасана ибн-Саббаха постигло разочарование: Фатимидский халифат потерял былую мощь, и помощи от него персидским исмаилитам было не дождаться.
Но отказываться от идеи исмаилитского государства в Персии Хасан не собирался и, вернувшись из Египта в 1081 году, начал собирать сторонников. Он не делал ставку на власть имущих. Напротив – куда больший отклик его проповеди находили у простого люда, во все времена склонного верить обещаниям всеобщей справедливости. А интеллектуалам были близки сравнительная веротерпимость исмаилитов и их открытость к научному знанию.
Чтобы основать государство, Хасану требовалось немного – всего одна крепость. Ему приглянулся Аламут, укрывшийся в горах на южном берегу Каспийского моря. По преданию, крепость сдалась в 1090 году без боя. Правление ибн-Саббаха началось с того, что он отменил все сельджукские налоги. А вместо повинных работ на полях местных князьков обязал жителей Аламутского государства строить крепости и рыть каналы. Главное же, Хасан установил в Аламуте суровый образ жизни – для всех без исключения. Он запретил любые проявления роскоши – начиная с пиров и соколиной охоты, заканчивая убранством домов. Тем самым фактически уничтожив разницу между богатыми и бедными – ибо в чем смысл богатства, если нельзя его тратить на удовольствия?
Сам Хасан – духовный глава, фактически полновластный правитель Аламута – показывал пример. Даже злейшие его враги среди арабских биографов неизменно упоминали, что он “жил, как аскет, и строго соблюдал законы”. В своих взглядах он был последователен до бессердечия. Например, велел казнить одного из своих сыновей лишь по подозрению в убийстве.
В общем, Аламутское государство с его принципами равенства оказалось реализованной утопией. Подобного не знал исламский мир, да и европейские мыслители были еще далеки от идеи подобного “общества всеобщего благоденствия”.
Но идиллия никогда не бывает полной. Чтобы выжить, государство исмаилитов создало самую страшную по тем временам “спецслужбу”.
Убийство Низама аль-Мулька
Асассины
Ассасинов порой называют сектой. На деле же это была, в современной терминологии, боевая группа террористов-смертников. Ибн-Саббах не задумывал их специально, идея родилась по случаю.
В городе Сава проповедники-исмаилиты убили муэдзина, который намеревался сдать их сельджукским властям. В отместку предводителя исмаилитов казнили, а тело его проволокли по базарной площади. Так приказал везир сельджукского султана Низам аль-Мульк. “Убийство сего шайтана возвестит блаженство”, – объявил Хасан, выйдя на крышу своего аламутского дома. И тогда, говорится в одной из хроник, “человек по имени Бу Тахир Аррани положил руку на сердце, изъявив готовность”.
Убийство произошло 10 октября 1092 года. Аль-Мульк направлялся в гарем, когда ему навстречу выскочил Аррани c кинжалом в руке. Стража подоспела слишком поздно… Хасан велел вывесить памятную таблицу и на ней выгравировать имя убитого; рядом же – имя святого творца мести, первого ассасина. За годы жизни Хасана на этой “доске почета” появилось еще полсотни имен султанов, мулл, градоначальников – и их убийц.
Смертников с тех пор специально готовили. Выбирали крепких юношей, в основном сирот. По преданиям, обкурившимся гашиша ассасинам показывали прекрасный сад с фонтанами и красивыми девушками. Смертники были убеждены, что видели рай, который гарантирован шахиду – мусульманину, погибшему в войне с неверными.
Впрочем, скорей всего это лишь легенда, вражеские наветы, а происхождение названия новоявленных террористов имеет более прозаическое объяснение: в Сирии всех безумцев именовали “хашшашин”. Так или иначе, не силой и ловкостью, не изощренной тактикой и виртуозным владением кинжалами вселяли они ужас в своих врагов. С фанатичным пылом проливая кровь, они не боялись смерти, почитая ее за награду, а значит – были неуязвимы.
Исмаилитам в некоторой степени повезло: вскоре после захвата Аламута умер сельджукский султан Мелик-шах, и его сыновья и братья передрались за трон. Двенадцать лет им было не до каких-то там еретиков-сепаратистов. Исмаилиты прочно обосновались в горных районах Ирана, Ирака, Сирии, Ливана.
Противостояние Египетского султаната и крестоносцев стало звездным часом ассасинов. Не один арабский князь пал от их кинжалов. Сам Саладин лишь по счастливой случайности пережил два покушения. К нему у персидских исмаилитов были особые счеты — ведь именно он ликвидировал исмаилитский Фатимидский халифат…
Но крестоносцев подвела жадность: Конрад Монферратский, король Иерусалима, поступил очень неосторожно, ограбив исмаилитских купцов. За что немедленно поплатился головой.
Ассасины теперь слали убийц в оба лагеря. Они посеяли такой страх, что вскоре и арабы, и европейцы старательно платили им дань.
Хулагу-хан разрушает Аламут
Падение
Но когда исмаилитское государство достигло пика своего могущества, оно было уже иным, чем во времена ибн-Саббаха. После его смерти в 1124 году имам-преемник установил в Аламуте фактически наследственную монархию. Вскоре позабылись и принципы равенства – знать предпочитала исмаилизму суннитский ислам, в котором богатство не считалось пороком. Официальная религия Аламута менялась едва ли не с каждым новым правителем.
Желающих жертвовать собой ради блага такого государства находилось все меньше, и мощь ассасинов сходила на нет. И когда в середине XIII века в Иран вторглись монгольские войска, исмаилитское государство довольно быстро пало. В 1256 году Рукн аль-Дин, последний правитель Аламута, покорно смотрел, как его крепость сравнивают с землей. “Его и спутников растоптали ногами, а затем их тела рассекли мечом. Так от него и его племени не осталось более и следа”, – не без злорадства писали арабские историки, памятуя о годах страха, в котором пребывал весь Восток перед ассасинами.
Но арабы ошибались. Исмаилиты потеряли государство, но не веру. И уцелел их имам – сын последнего аламутского правителя.
Новый образ
Проходили столетия. Общины исмаилитов были рассеяны по различным частям исламского мира. Их, не представлявших уже опасности, оставили в покое, а в XVIII веке иранский шах даже официально признал исмаилитов. Тем не менее в XIX веке большинство последователей этой веры переселились в Индию – британские власти относились к ним не просто терпимо, но активно поддерживали. Династия исмаилитских имамов стала династией британских военных. Они участвовали в нескольких афганских кампаниях, заслужив наследный титул принцев.
Князь Садретдин Ага-хан IV стал 49-м имамом исмаилитов в 1957 году. Забавно: глава некогда грозной секты известен в мире как миллиардер-меценат и борец за экологию – он один из основателей Всемирного фонда дикой природы. Помимо того, князь работал в ООН, а в 1967–1977 годах и вовсе был Верховным комиссаром по делам беженцев. После вывода советских войск из Афганистана Садретдин координировал гуманитарную и экономическую помощь этой стране. А Горный Бадахшан – автономная область Таджикистана, большинство населения которого исмаилиты, – пережил гражданскую войну в республике во многом благодаря поддержке фонда Ага-хана.
В 1991 году Британия даже выдвигала Садретдина на должность Генерального секретаря ООН (кстати, его дед в свое время год председательствовал в Лиге Наций). Но кандидатура не прошла – репутация не безупречна. Садретдина подозревали в том, что под прикрытием программ ООН он торговал оружием и наркотиками. Но уж в чем имама-миллиардера точно не подозревали, так это в желании возродить “государство всеобщего равенства”.
Дворец Ага-хана в Махараштре, Индия
