Александр Суворов — украинский пиротехник в кино №1. В его послужном списке такие полнометражные картины как «9 рота», «Обитаемый остров», сериалы «Диверсант», «Мажор» и даже голливудский боевик «Солдаты удачи» с Шоном Бином. Суворов принял участие почти во всех новых украинских картинах: исторической драме «Поводырь», детективе «Нюхач», казацком триллере «Максим Оса», военной трагедии «Плен», а в апреле на экраны страны выходит самая дорогая отечественная военная лента (бюджет — $5 млн) «Несломленная», где Суворов ставил масштабные батальные сцены. Напомним, что изначально картина называлась «Битва за Севастополь», но после аннексии Крыма название поменяли.
— Из-за аннексии Крыма фильм «Несломленная» так и не был доснят на полуострове. Где же были локации?
— В Крыму мы закончили снимать в декабре 2013-го. Должны были доснимать весной в Инкермане, но в результате снимали в Каменце-Подольском — нашли похожий карьер. В Одессе снимали эвакуацию, делали имитацию авианалета. Взрывы для пиротехника — как кисть для художника. Мы делаем все несколько преувеличенно. Есть определенная сложность в установке на воде пиротехнического заряда: нужно учитывать течение, груз и чтобы не слишком шарахнуло и чтобы не получился «бульк». Еще сложнее задача была на фильме «Брежнев» с Сергеем Шакуровым. Снимали высадку десанта — сцена из военных воспоминаний генсека. Так вот там взрывы были в воде, где находились каскадеры! Это рискованно.
— Бывали несчастные случаи?
— Был случай, когда из-за не слишком профессиональных пиротехников каскадеры на одном фильме попали с ожогами в госпиталь. Они неправильно рассчитали мощь заряда с топливом. Тут два варианта: или точно определять силу эффекта, или надеть защиту на каскадера. Ни то, ни другое не было сделано.
Обстрел в картине «Несломленная» («Битва за Севастополь»)
— Как ты начинал в профессии?
— Мое боевое крещение состоялось на фильме «Богдан-Зиновий Хмельницкий» в 2001 году. Тогда пиротехнический цех студии Довженко работал. Гендиректор Николай Мащенко запросто заходил в высокие кабинеты, поэтому снимали и полный метр, и студенческие короткометражки. Хмельницкий жил в век черного пороха, а Мащенко обожал масштабные взрывы. Все ему было мало: «Что это за пуки, жахни нормально!» В картине разрешили участвовать саперам. У них задача — разрушать. Была копна сена и… нет. А водяные столбы в речке были метров 50–60. Оператор на это удивленно отозвался: «Это уже не та эпоха».
Студия имела пиротехническую школу — учебных заведений по этой специальности нет. Был оружейно-пиротехнический цех с полувековыми традициями. Там работали мастера, прошедшие Великую Отечественную. О них ходят легенды и даже анекдоты. Самый известный — о взорванном туалете. Пиротехник Афанасий Журавлев работал с Валерием Золотухиным в «Бумбараше», снимали в селе. Журавлев познакомился с директором школы. Общаются, приняли на грудь. А тут перед первым сентября сделали ремонт в школе, стоит она беленькая, свежевыкрашенная. Внутри школы новый туалет, а старый сортир — на улице. Директор: «Слабо тебе старый туалет убрать?» — «Вопросов нет». Коротко говоря, туалета не стало и все в… дерьме, включая часть школы. Долго потом отмывали.
— Какая у тебя на съемках была самая непростая ситуация?
— На «9 роте». Осталась последняя сцена, где все герои погибают, кроме Лютого, которого сыграл Артур Смольянинов. Произошла нестыковка — всех пиротехников отпустили, остался один я. «Пиротехники приготовились?» — кричат на площадке. «Не пиротехники, а пиротехник», — отвечаю. У них — паника. Я обратился к Феде Бондарчуку: ставьте поконкретнее задачи и все будет нормально. И раз за разом все стали делать. Последняя сцена: снять попадание в лоб Джоконде (Константин Крюков). Ему наклеили специальную нашлепку с пистоном. Костя поворочивается, что-то кричит и — попадание. Я за ним создаю имитацию выброса мозгов. Сделали синхронно, с одного дубля, перед заходом солнца. Когда закончили — группа мне аплодировала.
Афганский кишлак снимали в Крыму. Танки, вертолеты… Соглашение было на уровне министра обороны. Кучма как раз тогда был в Форосе, а мы снимали в горах над ним — в карьере. Ночная съемка, герой Алексея Серебрякова вырывается из плена. Грохотал крупнокалиберный пулемет «Утес», автоматы, шум от стрельбы десятикратно усиливало горное эхо. И вот у нас гости от Кучмы: менты, охрана. Полный кипеш! Еле разобрались. Но был еще скандал. Летали вертолеты Ми-24, сопровождающие танковые колонны. Пилоты — боевые афганцы. У них четкий воздушный коридор: летят над морем, разворачиваются и заходят на дубль. Отсняли, им говорят: «Отлично. Возвращайтесь на базу». Они вместо того, чтобы воспользоваться коридором, решили сократить — полетели прямо над президентской дачей. А у Кучмы в гостях президент Узбекистана. Они обедают, а тут две вертушки в боевом снаряжении. К счастью, никого потом из наших не уволили и не посадили.
Взрыв кишлака в «9 роте» за 50 000 долларов
— Какие фишки были в «Обитаемом острове»?
— Из фишек запомнилось зеленое пламя. Была приготовлена химическая смесь, ведь у жителей той планеты костерки изумрудного цвета. К слову, в «Обитаемом острове» был сложный момент, когда внезапно выпрыгивает из-под земли замаскированная бронемашина и начинает поливать вокруг огнем. Машину сделали на основе квадроцикла, поместили в яму, накрыли ветками и листьями. Сначала попробовали без актеров — как ее выбрасывает наверх, а затем сняли с Гошей Куценко и Серегой Гармашем. Их так выбросило, что Гоша сказал Бондарчуку: «Федя, ты на меня охотишься?»
— Сколько стоит трюк и оплата работы пиротехника?
— Трюк может стоить от $200 до $50 000. Из самых дорогих — взрыв кишлака в «9 роте» и атомный взрыв в «Обитаемом острове». Что касается гонорара пиротехника: от $100 в день до $3500 в неделю, если работаешь с западными партнерами.
— Расскажи о съемках в Крыму голливудского боевика «Солдаты удачи».
— Там снимались звезды-миллионеры: Джеймс Кромуэлл, Винг Реймз, сыгравший мафиози в «Криминальном чтиве», Шон Бин. Все они были вежливы и тактичны, в отличие от многих наших актеров. Первое, что у меня потребовали перед работой, — резюме на английском. Оно было отправлено в Штаты, и только тогда дали «добро». Если работать на экшене будет не слишком квалифицированный специалист и риск травм будет высоким — звезде не дадут значительную страховку.
Имитация атомного взрыва в «Обитаемом острове»
— В чем разница в работе у нас и у них?
— У них высокая организация труда. Если даешь Шону Бину оружие — оно тщательно осматривается: вторым режиссером, постановщиком трюков. У них серьезнейшая система безопасности. Кстати, на проекте был продюсер, который работал на картине «Ворон», где погиб сын Брюса Ли — Брэндон. Они тряслись за каждую мелочь. У них на подготовку к съемкам может уйти год, в контрактах прописано все до мелочей. Например, Шон ссылался на пункт в контракте, что он не носит вещи из искусственных материалов и отказывался таскать пистолет в кобуре, потому что она была из чего-то синтетического. Мы в Симферополе купили кобуру из натуральной кожи. Но Шону все равно было лень таскать оружие. «Не буду носить пистолет, — говорит он, — куртка все равно его прикрывает. За исключением эпизодов, когда нужно выхватывать оружие». Отвертелся в общем. А остальные пахали: 72-летний Кромуэлл бегал с винтовкой и Реймз — с пулеметом.
— Что главное в твоей профессии?
— Организация дела. Можно Никиту Михалкова сколь угодно ругать и за его высказывания и за то, мол, сколько денег «освоил». Вы «освойте»! Я работал с ним на «Солнечном ударе»: в 9 утра — все на площадке, когда к 10 часам является мэтр, все уже готово для съемок. В свое время немало было угрохано миллионов на «Богдана Хмельницкого» и «Молитву за гетьмана Мазепу». Однако они не «выстрелили» и не дали толчок развитию нашего кинематографа, чтобы находились люди, которые бы увидели смысл вкладывать в кино деньги. Сейчас неплохо организовано дело на «Нюхаче». Для него мы делали выстрел: из гранатомета летела ракета и попадала в ворота, выбивая их взрывом. Зрелищность достигалась за счет того, что ворота были из пробкового дерева. «Нюхач» и «Поводырь» стали успешными картинами, возможно, они дадут импульс украинскому кинематографу.
