Душераздирающий рассказ о нераскрытой педофилии.
Терпимый на протяжении веков европейской истории, только в последние несколько десятилетий секс между взрослыми и детьми стал абсолютным табу. В “Невыразимом” Рэйчел Хоуп Клевс использует жизнь одного самоидентифицированного “педераста”, писателя Нормана Дугласа, чтобы объяснить условия, которые сделали возможным широкое сексуальное насилие над детьми.
Дуглас был неотъемлемой частью европейской литературной сцены начала 20-го века, другом Джозефа Конрада, Д. Х. Лоуренса и Сомерсета Моэма. Родившись в 1868 году в шотландской семье в Австрии, он некоторое время жил в России и Великобритании, но большую часть своей жизни провел в Италии, где широко распространенная бедность означала, что многие дети работали в секс-торговле, которая обслуживала богатых туристов из Северной Европы. Он занимался сексом, по его собственным оценкам, с сотнями детей, в основном с мальчиками, но также и с девочками, обычно в возрасте от десяти до 13 лет. Фотографии, разумно подобранные для иллюстрации книги, демонстрируют, без сексуализации детей-жертв Дугласа, насколько они были молоды. Клевес утверждает, что сексуальное стремление Дугласа к детям было определяющей чертой его жизни, структурируя ее материальные условия и вдохновляя его художественно.
Кливса в первую очередь интересует, как окружающие Дугласа относились к нему: как его друзья принимали и поощряли его поведение, с какой нежностью дети, которых он преследовал, вспоминали о своих отношениях с ним и как его бывшая жена (с которой он жестоко обращался) и сыновья относились к нему с постоянным подозрением. Клев размышляет о трудностях изучения сексуальной практики, которая сегодня повсеместно считается отвратительной, и в конечном счете настаивает на том, что историки сексуальности должны отбросить свои моральные оговорки в сторону, пытаясь понять, как сексуальные нравы, как и определения детства, изменились с течением времени. Она проницательно выделяет структурные факторы, которые позволили Дугласу свободно следовать своим пристрастиям: экономические условия секс-туризма в Южной Европе и правовые режимы, которые не делали различия между мужчинами, занимающимися сексом с мужчинами и с мальчиками, запрещая и то, и другое.
Но есть пределы ее биографическому подходу: иногда книга оказывается захвачена той же самой личной харизмой, которая привлекла к нему так много друзей Дугласа при его жизни. Он может казаться фигурой более значительной, чем жизнь, а не-как предлагает нам Клевес- “человеком своего времени”. В тени личности Дугласа некоторые нити, которые могли бы помочь понять, почему он не был просто плохим яблоком, уходят на задний план: бесчисленные другие английские мужчины, которые ездили в Италию, чтобы купить секс у подростков; классическое образование, которое они использовали, чтобы понять и объяснить свои желания; и многочисленные подруги Дугласа и роли, которые они играли в непосредственном содействии и защите его стремления к детям.
Сексуальное насилие над детьми, вероятно, существовало всегда. С появлением современного табу на секс с детьми он также стал источником тревожных теорий заговора и моральной паники. Клевес показывает, что те, кто критиковал Дугласа при его жизни, делали это потому, что считали его гомосексуалистом, а не потому, что не одобряли возраст его завоеваний. Уравнение педерастии с гомосексуализмом, по-видимому, не особенно повредило Дугласу. Но это повредило жизни многих геев – и определило курс современного движения за права геев, которое на протяжении всего 20-го века стремилось отличить гомосексуализм от педерастии. Клев открыл пространство для внимательного пересмотра истории педерастии; будущим ученым предстоит показать, как мы перешли из мира Нормана Дугласа в наш собственный.
Невыразимое: Жизнь за пределами Сексуальной Морали
Рейчел Хоуп Клевс
University of Chicago Press 368pp £30
Эмили Резерфорд-младший научный сотрудник по истории в Мертон-колледже, Оксфорд.
