Эволюция человечества неразрывно связана с совершенствованием орудий уничтожения этого самого человечества.
Химия и смерть
Не только химики знают, что отравить человека – ничего не стоит. На протяжении многих столетий противники истребляли своих недругов с помощью разнообразных веществ, подмешиваемых в пищу или питьё. При этом они были кем угодно: царями и кесарями, министрами и любовницами, шпионами и даже родственниками. Однако в XX веке было положено начало массовой травле людей. Случилось это на войне…
“Вечером у реки Ипр со стороны немецких окопов поднялось желтовато-серое облако, которое отнесло попутным ветром к позициям союзных войск. У французских и английских солдат, занимавших оборону, этот газ вызвал мучительный кашель и удушье. Вслед за облаком двинулась немецкая пехота и, легко прорвав оборону, овладела значительными трофеями”, – сообщает военный хроникер.
Попав 22 апреля 1915 года под воздействие газового облака, солдаты пытались спастись бегством, но лишь немногим удалось избежать тяжелых отравлений. Из 15 тысяч солдат, подвергшихся действию газа, 5 тысяч умерло той же ночью”.
А через месяц подобная трагедия разыгралась уже на Восточном фронте: под Варшавой действию удушающих газов подверглись около 9 тысяч солдат и офицеров, из которых более двух тысяч умерло в страшных мучениях в ближайшие сутки.
Срочно обратились к ученым; в Петрограде в Центральной лаборатории министерства финансов работал Николай Дмитриевич Зелинский – выдающийся химик, известный своими работами в области, прежде всего, очистки водки, как одной из основных составляющих “веселия Руси” и … наполнения бюджета. Это его формула: “Сто пудов хорошего древесного угля могут очистить 3000 ведер спирта”.
Лаборатория была хорошо оснащена, и поэтому, помимо своей “кабацкой деятельности”, Зелинский развернул серьезные исследования по нефти, катализу, химии белка. Отдохновение он находил в преподавательской деятельности в Политехническом институте, где получил место на кафедре товароведения. Не случись война, а затем революция, фамилию Зелинского сегодня знали бы только некоторые специалисты по истории химии.
А тут ему вдруг поручили спешно разработать средство защиты от нового страшного оружия массового поражения.
Ползучая отрава
Первое знакомство Зелинского с отравляющими веществами произошло за двадцать лет до трагических событий на Ипре. В 1885 году молодой стипендиат химического факультета Новороссийского университета Н. Д. Зелинский был направлен на двухгодичную заграничную стажировку в Геттинген к профессору Мейеру. Там ученому поручили работу по синтезу одного из ранее не известных органических соединений.
В тот субботний вечер Зелинский единственный из практикантов задержался в лаборатории. Когда компоненты опыта были введены в колбу, вопреки ожиданиям, началась бурная химическая реакция. Над колбой появилась желтоватая дымка и по помещению пополз странный запах, напоминающий запах горчицы. Зелинский наклонился над колбой, и от внезапно охватившего его удушья, потерял сознание. На его счастье, служитель лаборатории еще оставался на своем рабочем месте и оценил ситуацию: он вытащил Зелинского из лаборатории, захлопнул дверь и, едва успев позвать на помощь, сам потерял сознание.
Врач, осмотревший пострадавшего, констатировал тяжелое отравление, поражение дыхательных путей и сильный ожог рук. Так первооткрыватель дихлордиэтилсульфида, получившего в дальнейшем название иприт – от места первого применения в войне, чуть не стал его первой жертвой.
Поглотитель смерти
Уже после первого сообщения о применении ядовитых газов Зелинский и сотрудники его лаборатории, безо всяких на то указаний сверху, приступили к изысканию средств защиты солдат от действия химического оружия.
Кроме патриотических чувств ими руководило сознание того, что марлевые повязки, сшитые монашками и институтками, даже пропитанные различными химическими составами, не могли служить хоть сколько-нибудь надежной защитой.
Мало того, что они не действовали в сухом виде, но они еще и обладали избирательностью действия: маска, защищавшая от действия хлора, была бессильна, например, против синильной кислоты. А ведь им, как химикам, были известны десятки других ядовитых веществ, которые могут быть применены для газовой атаки!
Иными словами, нужно было вещество, обладающее большой поглощающей способностью, при этом безразличное к химическому характеру газа. Нужен был универсальный поглотитель.
Угольные эксперименты
Те, кто помнили историю, посоветовал Зеленскому способ, примененный 30 лет назад; В 1789 году петербургский химик Товий Ловиц предложил использовать древесный уголь для очистки водки от сивушных масел. Тот подумал и принял решение: если денатурирующие вещества были самой различной природы, но почти все они без исключения поглощались древесным углем, то уголь и должен стать тем веществом, которое спасёт бойцов от газов.
Работа закипела, получив новый импульс: все сотрудники лаборатории ходили черными с головы до ног от угольной пыли. Проверяли способность различных видов углей поглощать газы, искали способы увеличения поглотительной способности – методы активирования. Уголь прокаливали, сортировали, измельчали, просеивали, взвешивали, отравляли и снова взвешивали.
Первые испытания сотрудники лаборатории провели своеобразно: в комнату, наполненную сернистым газом, с опаской зашли Зелинский, и его коллеги, Степанов и Садиков, прижимая ко рту и носу платки с прокаленным березовым углем. Испытание закончилось через тридцать две минуты: трое испытуемых вышли из импровизированной газовой камеры живыми, вытряхивая из платков уголь.
Зелинский немедленно отправил результаты своих изысканий в Управление санитарной и эвакуационной части и сделал первое публичное сообщение о своих опытах на заседании санитарно-технического отдела Русского технического общества. Доклад был одобрен, но многое еще требовало доработки: сколько угля потребуется для защиты одного человека, какова конструкция противогаза. Ответов на эти вопросы химическая лаборатория дать не могла.
Небезопасный гамбит
Агрессивные действия на фронте не прекращались. После очередной газовой атаки погибло много солдат и офицеров, оставшиеся в живых развесили бесполезные маски на деревьях. Непригодность масок стала очевидной. Был объявлен конкурс: Пажеский корпус, различные ведомства, города и даже мужские монастыри присылали свои проекты и противогазы на апробацию. Первым одобренным образцом стал противогаз на основе горноспасательной маски, разработанный в Горном институте. Вариант оказался не самым удачным, и это едва не погубило бесценное изобретение Зелинского: испытуемый был вынесен из опытной камеры в бессознательном состоянии. Дальнейшие испытания были прекращены, хотя причина неудачи была вскоре обнаружена: маска была плохо пригнана и негерметично прилегала к голове.
Положение спас профессор Шатерников. Он сам вошёл в испытательную камеру с боевой концентрацией удушающих газов, где провел 40 с лишним минут, при этом играя в шахматы с другим испытателем, инженером Дегтяревым, Оба были в масках конструкции Шатерникова с угольным респиратором Зелинского.
Таким образом, угольный фильтр был реабилитирован, но до полной победы было еще далеко. В июне 1915 г. Зелинский познакомился с инженером-технологом завода “Треугольник” М. И. Куммантом, разработавшим оригинальную маску для противогаза. Благодаря их сотрудничеству изобретение приобрело законченный вид: противогазовая коробка с активированным углем в качестве сорбента паров отравляющих веществ принадлежала Зелинскому, а резиновая маска, к которой эта коробка крепилась, – Кумманту. В дальнейшем новый противогаз так и назывался: противогаз Зелинского – Кумманта.
Прибор от принца
Окончательное решение по данному вопросу зависело от главы ведомства принца Ольденбургского, который вопреки здравому смыслу отверг изобретение Зелинского только из-за якобы “подорванной” репутации последнего: после студенческих волнений 1911 года в Москве Зелинский вместе с другими прогрессивно мыслящими профессорами был вынужден подать прошение об отставке и покинуть кафедру Московского университета, а затем и столицу. В производство был запущен образец Горного института, переименованный в “Маски Принца Ольденбургского”. Однако на фронте эти маски не выдерживали конкуренции с универсальным противогазом Зелинского. Ставка была завалена донесениями типа: “На фронте между Ригой и Вильно смертью храбрых погибло во время газовой атаки 16 тысяч воинов. Воины были снабжены плохими масками. Маски были трех типов Горного института”.
После этого особое совещание по обороне постановило изъять все маски, кроме противогаза Зелинского. Уже летом 1916 года армия получила 5 миллионов противогазов, и с весны 1917 года в боевых частях действующей армии других противогазов не было.
К концу 1916 года все войсковые части были обеспечены этими противогазами, а потери русских войск от газовых атак стали носить лишь случайный характер.
С тех пор уже почти столетие изобретение Зелинского продолжает нести свою нелегкую службу.
Автор: А.Зюнькин
Источник: “Интересная газета. Загадки цивилизации” №17 2012 г
