О том, что Франция должна завоевать Египет, ещё в начале XVIII века писал французскому королю Людовику XIV известный немецкий философ Лейбниц. (Кстати, он пытался давать политические советы и Петру Первому). Лейбниц полагал, что тем самым французы подорвут привилегированное положение голландцев на Востоке.
Миновал почти век, голландцев потеснили более энергичные колонизаторы – англичане. И вот, герой итальянского похода генерал Бонапарт вместе с министром иностранных дел Талейраном начали убеждать Директорию снарядить армию и флот для захвата Египта.
Но в нашу задачу не входит описание этой авантюры, в ходе которой будущий император так же бросил остатки своей армии, как зимой 1812 года бросит французских солдат в России, а горячий песок Сахары стал символическим провозвестником снегов Подмосковья.
Упомянем лишь о своеобразных пропагандистских усилиях захватчиков в арабской стране.
Эти тексты были написаны столь серьёзно, что много лет спустя, в 1807 году, российский Святейший синод использовал их для того, чтобы доказать… тождество Наполеона с Антихристом.
Мол, столь усердное покровительство исламу обозначает антихристианскую позицию… Но сами арабы относились к бонапартовским обращениям куда как скептично.
Тем более, что «защитники ислама» отличались крайней жестокостью. Во время восстания в Каире французы истребили массу народа, а затем привезли на главную площадь города множество мешков.
Когда мешки были раскрыты, по мостовой покатились головы казнённых египтян. Позднее в Сирии, в Яффе, уже накануне своего поражения, Бонапарт распорядился расстрелять на берегу моря четыре тысячи пленных. Так что массовые расстрелы безоружных отнюдь не являются «изобретением» гитлеровцев…
Интересно, что у Наполеона до конца дней были грандиозные планы, связанные с Востоком. В частности, он очень переживал из-за того, что был вынужден оставить Египет, поскольку намеревался… прорыть Суэцкий канал!
Лелеял император и планы завоевания Индии. Он обещал помощь против англичан южноиндийскому султану Майсора, – а главное, во время своей кратковременной «дружбы» с российским императором Павлом Первым замышлял совместный русско-французский поход в Индию.
Павел откликнулся охотно, уже донские казаки получили приказ выступать к индийским границам, – но тут поменялся политический ветер, а вскоре и самодержец был убит в Петербурге…
Все эти грандиозные восточные прожекты Наполеона связаны не только с намерениями обогатить Францию новыми колониями и разбить ненавистных британцев.
Бонапарт с юности более, чем любыми иными полководцами древности, восхищался Александром Македонским.
Уже в египетской пустыне командующий говорил своим генералам, что слишком поздно родился и никогда не сможет, подобно своему кумиру, также завоевавшему Египет, провозгласить себя фараоном и живым богом.
Между прочим, эта полушутливая фраза немало говорит об истинных верованиях «знатока Корана». Наполеон никогда не был религиозным человеком, – скорее, как многие его соотечественники-корсиканцы, суеверным и фаталистически настроенным.
Есть занятное предание: после того, как Бонапарт побывал внутри пирамиды Хуфу (Хеопса) и провёл некоторое время в одиночестве в погребальной камере, – вернувшись, он был необычайно мрачен и намекал, что-де таинственным образом узнал там о своём печальном будущем… Впрочем, может быть, это и легенда.
Единственное, за что можно добрым словом вспомнить нелепый и безответственный поход 1798 года, – так это за мощный импульс, который в результате получила египтология.
По сути, впервые древнейшая страна на Ниле была открыта для европейской науки! Вместе с солдатами через пустыню шло немало историков, археологов, лингвистов, лучших умов Франции.
Так что вполне обоснованной выглядит команда Бонапарта, отданная воинским частям во время битвы с мамелюками: «Ослов и учёных на середину!».
Как вьючные животные, так и академики были для армии бесценны…
