До отъезда в посольство США в Москве Томас Файрстоун с 1998 по 2006 год проработал в федеральной прокуратуре Восточного округа Нью-Йорка, куда входят Бруклин и Квинс. С учетом знания русского языка он провел много дел с участием иммигрантов из бывшего СССР. Но с реалиями российской коррупции постсоветского периода впервые познакомился в деле Павла Бородина – бывшего управляющего делами российского президента Бориса Ельцина.
Последний раз я беседовал с Томасом Файрстоуном в середине августа, когда позвонил ему в наше посольство в Москве, где он с мая 2006 года работал «постоянным представителем по правовым вопросам министерства юстиции США».
В этом качестве бывший помощник федерального бруклинского прокурора Томас Файрстоун, выучивший русский язык в Гарварде и МГУ, просвещал российских прокуроров, выступал в разных организациях и печатался в разных изданиях, разъясняя принципы работы судебного расследования в США в области борьбы с организованной преступностью, отмыванием денег, коррупцией, рейдерством и т.д.
Я позвонил ему, интересуясь делом россиянина Юрия Соловьева, которого обвиняют в том, что 10 лет назад в Америке он убил двух партнеров по бизнесу, тоже иммигрантов из бывшего СССР. От ареста в США он скрылся и был арестован в своем родном подмосковном городке Химки в 2009 году, где его сейчас должны судить по российским законам за убийство, грабеж, мошенничество и кражу. Файрстоун сказал, что на его памяти это первый случай, когда гражданина России отдали там под суд за убийство в Америке.
А недавно я ознакомился с интервью Файрстоуна радиостанции «Голос России» (Voice of Russia или VOR), который вещает на английском языке из Нью-Йорка и Вашингтона. Корреспондент VOR Катя Рыжкова представила Фарйстоуна как «старшего юриста российского отделения компании Baker & McKenzie». Эта крупная нью-йоркская компания с 1958 года представляет интересы тысяч бизнесменов, которые ведут дела в США и за рубежом.
Файрстоун, перешедший из госсектора в частный, разъяснял, как работает Закон США о борьбе с коррупцией в международной деятельности (US Foreign Corrupt Practices Act или FCPA), который был принят 35 лет назад и предусматривает уголовную и гражданскую ответственность за дачу взяток иностранным госчиновникам. Файрстоун особо отметил, что действие FCPA распространяется не только на американские компании, а на всех зарегистрированных на наших фондовых биржах, а также на иностранцев, которые дают взятки, при условии, что хотя бы частично это происходит на территории США. Рыжкова спросила, как действует этот закон на американские компании, которые собираются выйти на российские рынки или уже инвестируют в РФ, где взяточничество «большая проблема для страны». Файрстоун ответил, что закон одинаков для всех, но отметил, что «как всем известно, у российского рынка нет хороших показателей по шкале Transparency International» – неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру…
До отъезда в посольство США в Москве Томас Файрстоун с 1998 по 2006 год проработал в федеральной прокуратуре Восточного округа Нью-Йорка, куда входят Бруклин и Квинс. С учетом знания русского языка он провел много дел с участием иммигрантов из бывшего СССР, но с реалиями российской коррупции постсоветского периода впервые познакомился в деле Пал-Палыча Бородина – бывшего управляющего делами российского президента Бориса Ельцина. Бородин занимал эту должность с 1993 по 2000 год. 15 июля 1999 года прокурором швейцарского кантона Женева было возбуждено уголовное дело по подозрению Бородина в отмывании денег, полученных незаконным путём, и в январе 2000 года швейцарский судебный следователь подписал международный ордер на принудительный привод Бородина на допрос. Речь шла о том, что швейцарская строительная фирма Mabetex Engineering и её дочерняя структура Mercata Trading & Engineering SA выплатили российским госчиновникам во главе с Пал-Палычем миллионы долларов за выгодные контракты, в частности, за контракт на реставрационные работы в московском Кремле.
К тому времени Ельцин назначил Бородина государственным секретарем Союзного государства России и Белоруссии, и в качестве такового Бородин получил приглашение приехать в Вашингтон на инаугурацию президента Джорджа Буша-младшего. В посольстве США в Москве отказались ставить визу в дипломатический паспорт Бородина, и он вылетел в Вашингтон через Нью-Йорк по своему общегражданскому паспорту, в котором стояла многократная виза, полученная в 1998 году. 18 января 2001 года Бородин приземлился в аэропорту JFK, где был арестован агентами на основании запроса правительства Швейцарии.
Бородина поместили в бруклинскую федеральную тюрьму МСС, и делом о его экстрадиции занялась федеральная прокуратура Восточного округа, так как он был арестован на территории Квинса. Дело поручили Томасу Файрстоуну, которому предстояло доказать судье Виктору Похорелски не вину Бородина, а то, что с точки зрения американских законов его можно и нужно передать швейцарскому правосудию. В марте 2001 года Файрстоун представил суду заявление, 40 страниц которого готовил три недели. В частности, он отметил, что запрос о выдаче Павла Бородина полностью отвечает требованиям соглашения о правовой помощи между Швейцарией и США.
Преступления, в которых обвиняется российско-белорусский чиновник (например, отмывание денег), по меркам США считаются тяжкими. С учетом высокой должности Бородина окончательное решение о его выдаче швейцарцам должен был завизировать госсекретарь США, но, не дожидаясь этого, 2 апреля 2001 года Бородин добровольно согласился на экстрадицию, что можно считать первой крупной победой Файрстоуна на таком уровне и первым шагом его карьеры, как эксперта коррупции в России.
Другим подсудимым, который прославил Томаса Файрстоуна в России, стал Мани Чулпаев, входивший в преступную группировку, которую в бруклинской федеральной прокуратуре назвали «бригадой Гуфельда» по фамилии ее предполагаемого вожака. «Бригаду» арестовали в начале 1998 года, и Чулпаев согласился помогать расследованию и выступить свидетелем обвинения. В итоге все участники преступной группы признали себя виновными, вожаки были приговорены к лишению свободы от 20 до 30 лет, а Мани получил 52 месяца, которые ко дню приговора уже отсидел.
К тому времени Файрстоун уже работал в Москве и специально прилетел в Нью-Йорк на завершение дела. После приговора он сказал репортерам, что считает Чулпаева «одним из самых важных свидетелей в борьбе с русской организованной преступностью» и пояснил, что для добычи улик в этой борьбе Чулпаеву приходилось тайно носить диктофон и рисковать жизнью.
Осенью 2007 года в медиа-центре газеты «Известия» состоялась пресс-конференция депутатов российской Думы и других членов делегации, вернувшихся из поездки в США, где они обсуждали вопросы противодействия торговле людьми. «С американской стороны в пресс-конференции принял участие постоянный представитель министерства юстиции США в Москве Том Файерстоун», – говорилось в сообщении об этом. Далее сообщалось, что делегация посетила прокуратуру Восточного района Нью-Йорка, где им устроили встречу «с бывшим участником российской организованной преступной группы, который уже несколько лет находится в американской Программе защиты свидетелей».
Он «подробно рассказал о том, как он и другие члены преступной группы переправляли женщин из стран бывшего СССР в Соединенные Штаты, и о том, какими способами можно бороться с подобной преступной деятельностью». Этим человеком был Мани Чулпаев, которого вернул на путь истинный Томас Файрстоун, сейчас сменивший профессию.
