В 1990 году немецкий археолог Карл-Хайнс Вилмс. подбирая экспонаты для отдела оптики Мюнхенского музея, в одном из каталогов увидел изображение необычных предметов, напоминающих по форме современные линзы.
К удивлению ученого, в каталоге они значились как украшения древних викингов. «Неужели подобные технологии могли появиться у морских разбойников раннего Средневековья?» – поразился Вилмс.
Таинственные украшения
Но чтобы проверить догадку, надо было отправиться на балтийский остров Готланд, где хранились таинственные экспонаты. Этого сделать Карл-Хайнс Вилмс не смог. Зато он поделился своими соображениями с коллегами, и в 1997 году те все-таки добрались до острова. Ученые были поражены – оказалось, что в музее представлены настоящие линзы! Как выяснилось, на острове их обнаружили археологи – при раскопках древней стоянки викингов. Находку датировали XI-XII веками. Линзы Висби, как их назвали по имени места раскопок, изготовленные из горного хрусталя, имели разные диаметры. Некоторые изделия были в серебряной оправе и, скорее всего, действительно использовались в качестве украшений. Остальные выглядели как обычные линзы, вынутые из какого-то оптического прибора.
Задолго до Декарта
В принципе, то, что в XI веке существовали линзы, исследователей не очень удивило. Ведь секрет изготовления подобных предметов известен человечеству с глубокой древности. Об этом, например, свидетельствуют строки из комедии «Облака» древнегреческого поэта Аристофана, написанной еще в 423 году до н.э.: «У лекарей такой видал ты камешек, красивый и прозрачный? Добывают им огонь они». В первом столетии римлянин Сенека открыл, что наполненный водой стеклянный шар дает увеличительный эффект. Видимо, это открытие даже применили на практике, так как, по легенде, император Нерон наблюдал за битвами гладиаторов сквозь специально ограненный изумруд. Если же обратиться к эпохе, которой датирован найденный на Готланде клад, примерно в это время арабский математик Альхазен написал первый фундаментальный труд по оптике, а его современники вовсю использовали в качестве моноклей полированные кристаллы или стекла.
И тут возникает логичный вопрос: «Раз линзы в то время не считались такой уж диковинкой, что же так удивило ученых?». Оказывается, удивил их способ изготовления «украшений», а также их оптические свойства. Во-первых, линзы Висби обладают почти идеальной эллиптической формой. Такого результата при обработке хрусталя можно достичь лишь на токарном станке, каковых в то время еще не существовало. Во-вторых, для производства линз были применены математические расчеты, которые впервые сделал Рене Декарт в XVII веке. Ученые отвергают версию, что совершенства добились случайно – методом проб и ошибок. То есть в руках у морских разбойников оказались оптические приборы, на многие столетия опередившие время! Как такое могло произойти?
Левша или пришелец из будущего?
Конечно, любителям научной фантастики не возбраняется предполагать, что путешественники во времени вернулись на десяток столетий назад и сделали предкам уникальный подарок. Нечто подобное, помнится, описал Гарри Гаррисон в романе «Фантастическая сага», где в ходе съемок фильма об открытии Америки создатели картины отправились на машине времени в X век и снабдили викингов современными навигационными приборами.
У ученых на этот счет иное мнение. Скорее всего, изготовители линз – не викинги, к ним те попали в готовом виде: были куплены или захвачены в одном из военных походов. А вот где мог жить столь искусный средневековый мастер, сейчас определить весьма сложно, ведь в конце XI века обрабатывать горный хрусталь умели многие народы. По одной версии, огранку сделали в Персии, после чего линзы привезли на Русь и именно там украсили серебряной оправой. По другой, на Готланд они попали из Византии, откуда их мог привезти какой-нибудь варяг, служивший там дружинником. По третьей, горный хрусталь добыли на территории нынешнего Афганистана, а огранили в Индии. Не исключается вероятность, что токарный станок в XI веке изобрел какой-нибудь русский Левша. В общем, происхождение «готландских украшений» до сих пор остается загадкой. Ясно лишь одно – в XI веке нашелся мастер, на полтысячелетия опередивший знаменитого Декарта.
