В будущей Германии, мечтали нацисты, не будет неизлечимо больных, увечных, слабых. Придя к власти, НСДАП начала постепенно воплощать эту мечту в жизнь, пытаясь избавиться от «вредных элементов». Линия партии постепенно становилась всё решительней, пока не превратилась в политику полного уничтожения, которую мы называем Холокостом. Но тогда, в 1933 году, НСДАП угрожала немцам не меньше, чем евреям или цыганам.
Идея неравенства людей присутствует, наверное, в большинстве обществ. Она основывается на священных текстах, традиции, силе закона. В Европе XIX века оправдать неравенство разных народов и людей должна была наука. Превосходство одних и ничтожность других казались очевидными, и задачей науки было эту разницу обосновать. Объяснить, почему одни лучше других, помогала биология. Всё просто, говорили биологи: одни народы сильнее эволюционировали, а другие не развили нужные признаки и находятся на пути к вымиранию. Основываясь на работах Чарльза Дарвина и Грегора Менделя, наука утверждала, что естественный отбор продолжается и в человеческом обществе, отсеивая слабых, аморальных, больных, нежизнеспособных, и позволяя процветать сильным, богатым, здоровым; сильные и слабые наследуют свои признаки от родителей, постепенно размножаясь или вымирая. Окружающая природа бессильна и не может изменить черты, которые унаследовало живое существо от своих пращуров. В Германии, например, идеи Дарвина и Менделя популяризировал видный зоолог Альфред Вайсман. Он и его ученики искали «немутируемую микробную плазму», которая полностью определяла наследственность человека.
Однако многих ученых смущало, что человек вмешался в ход естественного процесса. Развитие медицины позволяло не только сохранять жизни больных и слабых, но и обеспечить их репродуктивной функции. Судьба человечества искренне заботила образованное общество, которое пыталось найти ответ на два вопроса: как отговорить «неподходящих» от размножения и как помочь «сильнейшим» оставить больше потомков? Искать ответ на этот вопрос стали ученые, называвшие себя евгениками.
Френсис Гальтон, создатель евгеники
Евгенические сообщества существовали практически в каждом европейском государстве, продвигая идею «улучшения человека» через внутреннюю политику. Во многих странах были приняты законы, предписывающие стерилизацию по решению суда, но кроме Германии никто и нигде не пытался охватить евгеническими мерами всё население страны. Нацисты верили в миф превосходства арийской расы над другими народами. Они полагали, что общественное бытие — лишь продолжение природной борьбы за выживание и считали, что их задачей было вернуть арийцам их былое величество.
В первые же полгода у власти нацисты издали «Закон о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями» (Gesetz zur Verhiitung erbkranken Nachwuchses). Документ выделил несколько групп людей, подлежавших обязательной стерилизации: люди с врожденным слабоумием, шизофренией, биполярно-аффективным расстройством, наследственными эпилепсией, слепотой, глухотой, болезнью Хантингтона, пороками развития и тяжелыми формами алкоголизма. Они приговаривались к стерилизации по решению наследственных судов (Erbgesundheitsgerichte), который прикреплялись к местным общим и Земельным судам и состояли из трех человек — двух врачей и одного гражданского служащего.
Судьи рассматривали поступавшие к ним заявления на стерилизацию. Большинство таких документов приходило от личных врачей или из госпиталей и лечебниц. Доктора или управляющие медицинскими учреждениями втайне от пациента уведомляли суд, что их подопечный страдает от наследственного заболевания и будущее нации требует, чтобы больного стерилизовали. Наследственные суды в большинстве случаев одобряли проведение стерилизации и редко решали сохранить «обвиняемому» репродуктивную способность. Подать апелляцию можно было в наследственный суд Земельного суда, но эта инстанция редко проявляла снисхождение. Решение наследственного суда старшей инстанции было окончательным, и «обвиняемый» должен был быть стерилизован даже против его воли.
Нацистская листовка. Текст внизу: «Так будет, если низшие будут иметь по 4 ребёнка, а высшие — по 2»
Сколько же заявлений было подано, сколько приговоров вынесено? К сожалению, у нас есть только частичная информация. Мы знаем, что за 1934−1936 годы суд взялся рассматривать около 259 тысяч дел, но вынес решение в 225 тысячах случаев. А вот операций за то же время проведено только 169 тысяч.
Приговоренных стерилизовали в основном двумя способами — вазектомией для мужчин и перевязкой фаллопиевых труб для женщин. Провести подобную процедуру мог практически каждый врач, ведь в Германии 1920−1930-х годов во врачах видели созидателей здоровья будущих поколений. Каждый доктор должен был уметь различить «расовую дегенерацию», отсеять «вредных» и помочь размо́житься «сильнейшим».
Серьёзность деформации, алкоголизма, других болезней, низкий интеллект врач оценивал практически полностью по личным критериям. У «слабоумных» пациентов спрашивали их родной город, столицу Германии, Франции, дату Рождества, но если врачу не нравилась скорость ответов или эмоциональность пациента, то он мог отправить в наследственный суд заявление на стерилизацию больного.
Всего же за 1934−1939 годы от программы стерилизации пострадали 375−400 тысяч человек. После начала Второй мировой войны стерилизации практически прекратились. Нацисты сочли эту меру слишком мягкой, слишком долгой и перешли к более радикальному решению «проблемы» — массовому уничтожению детей и взрослых с инвалидностью.
