Лев Толстой в своё время решил написать огромный героический роман про самую титаническую фигуру среди российских царей — Петра I. Писатель долго изучал архивы, воспоминания, письма и в конце концев в самых резких выражениях написал в дневнике, что о таком человеке писать не будет. Пётр I показался ему отвратительным и злобным человеком. Почему? Есть несколько причин.
Царь домогался младших родственниц
Известно точно, что Пётр I совратил (в самом лучшем случае) свою племянницу, Екатерину Иоанновну, и, скорее всего, в раннем возрасте. На это косвенно указывают типичные изменения в её поведении — она пристрастилась к вину и бездумным интимным связям на одну ночь. Такое нередко бывает с девочками, пережившими сексуальное насилие.
В двадцать четыре года царевна вышла замуж. Приехав в гости и увидев племянницу, Пётр увлёк её в другую комнату на диван, и, не запирая дверей, не заботясь о свидетелях (включая её мужа), сделал с ней то, что, теоретически, должен был делать только муж. Бесстыдство этой сцены поразило присутствующих и не оставило сомнения, что Пётр поступал так с Екатериной и раньше.
Портрет дочери, заказанный Петром Луи Караваку.
Можно также предположить, что другой его жертвой была дочь Елизавета. Когда она была ещё в препубертате, царь постоянно приходил в её присутствии в экстаз и целовал ей руки и ноги (нет, это не очень было принято), водил её на ассамблеи, словно взрослую партнёршу, заказал её обнажённый портрет.
Притом, как известно, взрослая Елизавета вела себя точно, как Екатерина — забывалась в вине и без смущения меняла кавалеров. Ей в юности долго не могли найти подходящего жениха, поскольку жених, достойный дочери царя, отвёрг бы недевственницу. Тем временем её отец умер, и вполне открытым её любовником стал двенадцатилетний племянник, новый царь. Елизавету его посягательства не возмущали — видимо, после отца уже не казались чем-то странным.
Кроме того, скорее всего, большинство постоянных или разовых любовниц и любовников Петра, если бы им дали такую возможность, отказались бы от такой чести. То есть, царь был попросту насильником. Среди его жертв называют даже мальчиков-пажей, часть из которых была его крестниками (например, небезызвестный принц Ибрагим Ганнибал, предок Пушкина).
Пётр любил наблюдать казни и совершать их
Ещё когда он приговорил к смертной казни больше тысячи стрельцов, он поразил современников своей жестокостью. Согласно свидетельству Патрика Гордона, расправу со стрельцами царь начал с неофициального разговора со старшей сестрой Софьей при помощи дыбы и кнута. Царевна оказалась твёрдым орешком, да и усердствовать палачи не решились — в общем, Софья отрицала свою связь с какими-либо выступлениями стрельцов. Её сослали в монастырь и занялись непосредственно стрелецкими полками.
После этого были повальные аресты всех стрельцов, расквартированных в Москве, пытки часто без протокола (ведение которого вообще-то было предусмотрено законом) и, в конце концов, смертные приговоры. Когда первую порцию стрельцов привели на казнь, царь взял в руки топор и принялся сам, наравне с палачами, отсекать головы. Позже он устал махать топором и стал превращать казнь в шоу, балагурил, наливал водку зрителям, придумал «усовершенствования», чтобы казнить приведённую толпу быстрее, конвеером.
Стрелецкая казнь в представлении художника Василия Сурикова.
Позже Пётр ещё не раз присутствовал на смертных казнях, хотя необходимости в том никакой не было. По свидетельствам иностранных наблюдателей, ему просто нравилось смотреть. Он также легко избивал под настроение или «для пользы дела» кого угодно, не видя препятствий, включая дам — например, за отказ пить опасный для них объём водки, когда он того требовал.
Человеческое достоинство для Петра не значило ничего в принципе
Многие его реформы, вроде модной, могли бы быть проведены и в более мягкой форме, без издевательств над более консервативными, стыдливыми и нерешительными. Вельмож и чиновников по своему усмотрению Пётр избивал тростью, и прибегал к этой мере очень часто. Решать за других, куда ехать жить, на ком жениться и уж, конечно, что и сколько пить для него было нормой. Притом он часто себе противоречил. Официально Пётр боролся с пьянством, навешивая на пьяниц чугунную медаль. Сам же каждую ассамблею насильственно поил окружающих, не считаясь ни с возрастом, ни с полом, вином и водкой.
Пётр обожал держать шутами карликов, и не для всех это хорошо закончилось.
Известно, что он устроил ради своей забавы свадьбу своих карлика и карлицы — притом дама была старше жениха, и оба не горели любовью друг к другу. Пётр лично проследил, чтобы жених оплодотворил невесту в брачную ночь, и это привело к тому, что жена умерла, не сумев перенести беременности — строение скелета мешало.
На самом деле, сейчас многие склоняются к мысли, что странные идеи, нетерпимость к возражениям и зацикленность на половом вопросе у царя могли появиться из-за непролеченного сифилиса, поразившего мозг. Собственно говоря, он умер скорее от какой-то проснувшейся на фоне стресса венерической болезни, чем от проблем с почками. Подхватить сифилис он мог в Европе, куда ездил обучаться инкогнито и где у него была постоянная любовница. Если бы не последствия, жертве болезни можно было бы только посочувствовать.
В Европе же царь подхватил моду на чернокожих лакеев, основными поставщиками которых были работорговцы. Темнокожие граждане Российской Империи: Откуда они появлялись и как им жилось.
Текст: Лилит Мазикина.
