«История будет добра ко мне, ибо я сам намерен ее писать»

Черчилль прожил длинную, интересную жизнь, всегда охотно обнародовал свои мысли по тому или иному поводу и всегда знал, что займет заметное место в истории. Вообще, скромность − это последнее, в чем его можно было бы обвинить. Выросший в аристократической семье, сын политика, он мог твердо рассчитывать на достойное положение в обществе. Правда, особыми успехами в науках не блистал, зато отличился в военной службе, а кроме того, имел бойкое перо, с помощью которого успешно зарабатывал приличные суммы. И часто «делал выводы» о том, что ждет Британию в будущем.

Всего 17 лет от роду в беседе с другом Черчилль вдруг объявил:

− Я вижу огромные перемены в ныне мирном свете. Великие потрясения, ужасные противоборства и войны…Эта страна будет объектом некоего вторжения, не знаю, какими средствами, и я буду во главе защиты Лондона…мне выпадет спасти его, спасти столицу и спасти империю.

В устах юноши звучит как хвастовство, но если вспомнить, что случилось с миром в середине ХХ века, его слова начинают выглядеть совсем по-другому.

Карьера Черчилля не всегда шла гладко, бывали и сокрушительные неудачи, но он никогда не менял курса и всегда имел обо всем собственное мнение. Следует признать, что часть его пророчеств является следствием огромного политического опыта и способности формулировать проблемы, а вовсе не сверхъестественных способностей. Однако многое из произнесенного Черчиллем сбывалось, и это оказывало колоссальную услугу его политической карьере. А некоторые его высказывания невозможно объяснить иначе, как самым настоящим даром предвидения.

«Каменный век может вернуться на мерцающих крыльях науки»

Большей частью предсказания Черчилля относятся к областям политики и войны. Он говорил о совершенствовании оружейного дела, хотя сам, как член правительства, всегда выступал за сокращение средств на вооружение. Но мир двигался вперед, к очередной мировой катастрофе, и орудия убийства становились все совершеннее, все смертоноснее. Еще в 1924 году Черчилль говорил о «бомбе размером с апельсин, способной смести небольшой город одним ударом, направляемой автоматически в летательной машине без пилота». Примерно в это же время он рассказывал о «сухопутных броненосцах», которые изменят лицо войны, и о беспроводных телефонах, что «позволят владельцу соединяться с любой комнатой, снабженной нужной аппаратурой, слышать и принимать участие в разговорах, как будто бы он высунул голову в окно».

Итак, Черчилль интересовался наукой, но четко осознавал, что всякое открытие может принести не только огромную пользу, но и неисчислимые беды миру. Кроме того, он создал не один десяток трудов по истории, хорошо зная, какие уроки содержатся в прошлом и как редко общество использует этот опыт для достижения лучшего будущего.

В то время когда в Британии еще лояльно относились к Гитлеру, Черчилль уже понимал, к чему приведет такой лидер Германию, а следом и Европу. Уже в 1930 году он заметил:

− Я убежден, что Гитлер и его сторонники используют первую возможность прибегнуть к военной силе.

А в августе 1939 года Черчилль знал точно:

− Прежде, чем соберут урожай, мы будем в состоянии войны.

«Мне нечего предложить, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота»

Популярность Черчилля в годы войны росла, как на дрожжах. Британцам в эти тяжелые времена необходим был лидер, абсолютно убежденный в победе, хотя и сознающий, какой ценой она может быть достигнута. Черчилль, получив пост премьер-министра, успевал буквально везде: менее чем через месяц после назначения он объединил все военные ведомства в министерство обороны и возглавил его. Черчилль поддерживал население всеми доступными средствами, выезжал на места бомбежек, встречался с пострадавшими, за один только первый год в роли главы правительства произнес 21 речь о единстве Британии и неизбежности победы над фашизмом. И британцы отвечали своему премьеру взаимностью: с 1940 года до конца войны его политику поддерживали 84% населения − редкое единодушие.

От Черчилля требовались поступки, и он действовал активно, напористо и целеустремленно. Даже его предвидение в эти годы из долгосрочных предсказаний превратилось в силу, способную спасать жизнь его и окружающих. Вот два самых известных случая, происшедших с премьер-министром в период Второй мировой войны.

Одним из вечеров 1942 года Черчилль принимал гостей в резиденции на Даунинг-стрит. Объявили воздушную тревогу, но гости с истинно английским спокойствием остались на своих местах. В первые минуты и Черчилль вел себя так, словно ничего не произошло. И вдруг он вскочил и устремился в сторону кухни, где приказал поварам немедленно бросить всю работу и идти в убежище. Едва Черчилль вернулся к столу, в кухню попал снаряд и разнес ее в щепки, однако благодаря премьер-министру никто не пострадал.

В другой раз глава британского правительства спас собственную жизнь. Во время объезда зенитных войск, которые защищали Лондон, Черчилль внезапно сел в автомобиле не на свое обычное место, а рядом. По дороге машина попала под обстрел, и сиденье, где должен был сидеть премьер-министр, вырвало вместе с дверью ударной волной.

Война закончилась, как и предсказывал Черчилль, полным поражением Германии и ее союзников, и популярность премьер-министра стала падать. На выборах 1945 года его партия потерпела поражение, и Черчилль ушел в отставку. Формально он возглавил оппозицию, но фактически редко посещал заседания парламента. Он вновь занялся литературной деятельностью и в своих трудах снова рисовал картину послевоенного мира. И как мы теперь знаем, снова часто угадывал будущее.

«Сэр Уинстон во всем устанавливает собственные сроки»

Чем старше становился Черчилль, тем больше его занимало нравственное и духовное развитие общества. Он много говорил о том, что «человечность, а не законность должна быть нашим поводырем». Все достижения цивилизации в его глазах стоили хоть чего-то при условии, что они не изгоняли из общества мораль.

Уже в начале 1950-х годов, когда мир снова готов был погрузиться в пучину новой (на этот раз холодной) войны, Черчилль уверенно предрекал, что будущее цивилизации – в разоружении и мирном научном прогрессе. Он писал: «Третья мировая война маловероятна…обе стороны знают, что она началась бы ужасами такого рода и масштаба, какие никогда еще не снились человеческим существам». Он не только предвидел будущее, но и понимал, почему оно будет именно таким. Об ограничении вооружений Черчилль не без ехидства заметил следующее: «Может статься, что мы, по блистательной иронии, придем к такой стадии во всех этих событиях, где безопасность будет жизнестойким ребенком ужаса и выживание – братом-близнецом уничтожения».

Черчилль был бы плохим провидцем, если бы не подготовился заранее и к собственной кончине. Надо сказать, у него было для этого время − великий политик, историк и литератор прожил более 90 лет. Великий политик заранее написал сценарий для своих похорон под говорящим названием «Оставь надежду» и ядовито заметил уже незадолго до смерти:

− Я готов встретить своего Творца. Готов ли Творец мой к мучительной напасти общения со мной – это другое дело.

Екатерина КРАВЦОВА