Запустив 4 октября 1957 года первый искусственный спутник Земли, СССР невольно начал гонку с США за приоритеты в освоении космического пространства. В результате холодной войны в первом десятилетии космической эры Советский Союз оказался в более выгодном положении по сравнению с Америкой. В странах НАТО на боевом дежурстве стояли ракеты (сравнительно небольшого веса), нацеленные на города СССР, и им хватило бы считанных минут, чтобы донести свой смертоносный груз до нашей территории. А Советский Союз не имел возможности ответить – не было военных баз близ берегов США, и пришлось строить тяжелые межконтинентальные баллистические ракеты с весом боевой головной части 5,5 тонны. Такой же вес наши ракеты выводили в космос.
Америка же не располагала столь мощными носителями.
Кругом семерки
Первым американцем, которому довелось заглянуть в космос, стал Алан Шепард. В его полете мистическим образом сошлись цифры семь: заводской номер ракеты-носителя, номер корабля «Меркурий», к тому же Шепард был одним из семи астронавтов, отобранных NASA в апреле 1959 года для полетов на кораблях «Меркурий». Учитывая эти обстоятельства, Шепард дал своему одноместному судну имя Freedom-7 («Свобода-7»).
Назвать «Меркурий» кораблем можно было лишь с большой натяжкой. Скорее, капсула (по форме – конус, переходящий в цилиндр): максимальный диаметр – 1,9 метра, высота – 2,92, масса – 1295 килограммов. «Меркурий» имел один обитаемый отсек (1,5 кубометра) – не больше кабины самолета-истребителя.
Две кинокамеры отслеживали полет: одна, помещенная над левым плечом астронавта, снимала приборную доску, вторая «глядела» на его лицо. Основание капсулы закрывал теплозащитный бериллиевый экран. Астронавты шутили, что они не заходят в капсулу, а надевают ее на себя, как перчатку надевают на руку.
Ракета-носитель «Редстоун», на которой стартовал Алан, не могла сообщить капсуле первую космическую скорость и вывести на околоземную орбиту. Полет выходил суборбитальным – просто скачок в космос. Астронавт в скафандре, сидящий в кресле с индивидуальным ложементом (вкладышем), мог выдержать перегрузку до 20 единиц (20g, но в течение считанных секунд). Все у Шепарда было буквально под рукой. Справа – ручка управления кораблем в пространстве, перед лицом – приборная доска и окуляр перископа для наблюдения Земли. Иллюминатора у «Свободы-7» не было. Индикатор перископа служил и для навигации: передвигая рукояткой четыре указателя, измеряющие диаметр видимой на экране части Земли, на калиброванном диске можно было получить информацию о высоте полета. В левой части приборной доски – пульт выбора режима и контуров ориентации капсулы, кнопки включения тормозных ракетных двигателей и системы аварийного спасения. В средней части приборной доски стоял комбинированный индикатор пространственного положения, показывающий скорость вращения корабля относительно центра масс. Рядом – две рукоятки для сброса давления в кабине в случае пожара.
Первый полет – первый конфуз
Алан Шепард на борту космического корабля перед стартом
5 мая 1961 года (спустя 23 дня после полета Юрия Гагарина) Алан Шепард специальным краном был поднят на верхушку «Редстоуна», где сопровождающие лица помогли ему войти в «Свободу-7».
Техник Джо Шмитт затянул привязные ремни, стартовая команда хором прокричала: «Счастливой посадки!», за Шепардом герметично закрыли люк, и астронавт остался в одиночестве.
Старт несколько раз откладывали – из-за плохой погоды, перегрева инвертора на ракете, избытка давления в кислородном баке. Никто не думал, что Алану придется просидеть в корабле четыре часа. Ко всем проблемам добавилась еще одна, крайне щекотливого свойства: Шепард захотел по малой нужде. А туалет на «Меркурии» не предусматривался – ведь сам полет должен был занять всего 15 минут!
Столько времени можно и потерпеть, но…
Если бы не отсрочки старта! Астронавт, нимало не смущаясь, сообщил о проблеме оператору связи в пристартовом блокгаузе. Несмотря на кажущийся комизм ситуации, стартовой команде было не до смеха: Алану предстояли большие перегрузки при старте и особенно – при возвращении, а как их выдержит человек в таком положении?! Шепарду официально разрешили помочиться в штаны. Что он с удовольствием и проделал, рискуя замочить концевики электродов (по ним поступали медицинские показатели самочувствия), которыми было увешано все тело астронавта: датчики регистрации физиологических функций наклеили на верхнюю и нижнюю часть груди, в правой подмышке, под ноздрями и на шее закрепили датчики пульса и дыхания, а в задний проход вставили термометр. Учитывая, что астронавт лежал на спине с поднятыми вверх ногами, получилось, что Алан залил изнутри практически весь скафандр.
К счастью, удара током от промокших датчиков не последовало. Америке принадлежит неоспоримый приоритет в том, что ее первый астронавт… В общем, понятно.
Под конец предстартового ожидания Шепард шутливо взмолился: «Ребята, может, вы все-таки зажжете эту свечу?!»
(имелась в виду ракета «Редстоун». – Прим. автора).
На Землю любуйся, но работу делай
Старт «Меркурия»
Старт состоялся в 14:34 по Гринвичу. В это время в США прекратилось уличное движение, остановилась работа во всех учреждениях, прервались занятия в школах. Прямой телерепортаж с космодрома на мысе Канаверал смотрели примерно 70 миллионов американцев – огромная часть населения Америки.
Полет был распланирован посекундно.
Первые 140 секунд – выведение на орбиту. Начиная с 45-й секунды капсулу начало ощутимо трясти, показания приборов астронавт почти не видел, но никому об этом не сообщил. Опасался напугать оставшихся на Земле. В самый волнующий миг – перед отделением корабля от ракеты – у пилота участился пульс до 138 ударов в минуту (астронавт нервничал, так как понимал: если «Меркурий» не отделится от «Редстоуна» – дело плохо!). Но, к счастью, полет продолжился, и три пороховых двигателя увели капсулу прочь от ракеты.
Через 3 минуты 10 секунд астронавт взялся за ручку управления космическим кораблем (советский «Восток» с Юрием Гагариным управлялся автоматикой, хотя космонавт в любое время мог перейти на ручное управление). Алан отклонял нос капсулы влево-вправо, вращал «Свободу-7» вокруг продольной оси – и у него все получалось! А когда Шепард глянул в перископ, от открывшейся картины островов и лазури океана у него перехватило дыхание. «Просто волшебный вид!» – не сдержавшись, воскликнул он, и вновь вернулся к заданию (развернул капсулу на 20 градусов) – была дорога каждая секунда.
«Меркурий» поднялся на максимальную высоту – 187 километров. Через 5 минут 10 секунд после старта по очереди сработали три тормозных двигателя.
Джон и Жаклин Кеннеди наблюдают по телевизору за полетом Алана Шепарда. 1961 год
Торможение длилось 22 секунды. Через минуту автоматически подорвался пироболт крепления тормозной двигательной установки (ДУ) к корпусу, и, сбросив ненужную уже ДУ, «Свобода-7» стала легче.
На высоте 70 километров исчезла невесомость (длилась лишь пять минут!). Тут же навалилась перегрузка (максимум – 11g), и так же быстро сошла на нет. За время торможения оболочка капсулы нагрелась до 665°С, но в скафандре пилота были комфортные +22°. В два этапа раскрылся основной 20-метровый парашют.
«Меркурий» приводнился через 15 минут 22 секунды после старта в 130 километрах восточнее острова Гранд-Багама.
Спасательный вертолет доставил капсулу и астронавта на палубу корабля «Лейк Чемплейн». Впереди Алана Шепарда ожидали вояж по штатам Америки и вручение награды из рук самого президента Джона Кеннеди.
