Рихард Зорге был корреспондентом немецкой прессы, который возглавлял успешную советскую шпионскую сеть в Токио во время Второй мировой войны. Его отец, Густав Зорге, немецкий горный инженер, работал в Кавказской нефтяной компании. Его мать была русской. В 1898 году семья Зорге переехала в Германию.
Густав Зорге занимал высокий пост в Берлинском банке, и семья поселилась в комфортабельном районе среднего класса. Позднее Рихард вспоминал: “Мое детство прошло в относительном спокойствии, свойственном зажиточной буржуазии Германии. Хозяйственным заботам не было места в нашем доме.” Он был бунтарем в школе: “я был плохим учеником, нарушал школьные правила, был упрямым и своенравным и редко открывал рот.” Однако некоторые предметы действительно привлекали Зорге: “история, литература, философия, политология… Я был намного выше остальных в классе.”
С началом Первой мировой войны Зорге вступил в немецкую армию. В июне 1915 года подразделение Зорге было переброшено на Восточный фронт. Он был отважным солдатом и был награжден Железным крестом. В марте 1916 года Зорге был тяжело ранен, когда обе ноги были сломаны осколками. Находясь в больнице, он завязал отношения с одной из своих медсестер. В течение следующих нескольких месяцев он встречался и находился под влиянием марксистского отца этой женщины. Зорге не был достаточно подготовлен, чтобы вернуться на передовую, ему было разрешено учиться в Берлинском университете и Университете Киля до получения докторской степени в Гамбургском университете.
Позднее Рихард Зорге вспоминал, что теперь он “решил не только учиться, но и принимать участие в организованном революционном движении”. Его опыт во время Первой мировой войны радикально изменил Зорге, и во время немецкой революции он присоединился к левой группе, Лиге Спартака. Большинство лидеров революции, в том числе Роза Люксембург, Карл Либкнехт и Лео йог были казнены, но Зорге выжил.
Рихард Зорге и Коммунистическая партия Германии
Зорге гордился тем, что его двоюродный дед, Фридрих Зорге, был одним из самых важных радикальных социалистов в XIX веке. На встрече 28 сентября 1864 года Зорге вместе с Карлом Марксом, Фридрихом Энгельсом, Вильгельмом Либкнехтом, Августом Бебелем, Элизой Реклюс, Фердинандом Лассалем, Вильгельмом Грином, Пьером-Жозефом Прудоном и Луи Огюстом Бланки создал международную ассоциацию рабочих.
Будучи естественным лингвистом, Зорге свободно владел немецким, русским, английским, французским, японским и китайским языками. Однако в 1920 году, стремясь побольше узнать о рабочих, он стал шахтером. В 1922 году он периодически работал учителем и журналистом. У него завязался роман с Кристианой Герлах, женой Курта Альберта Герлаха, одного из его бывших профессоров. Позже она вспоминала: “меня словно пронзила молния. В эту секунду во мне проснулось что-то дремавшее до сих пор, что-то опасное, темное, неотвратимое”. после смерти Герлаха 19 октября 1922 года от диабета Кристиана вышла замуж за Зорге.
Зорге и его жена были связаны с группой революционеров, в которую входили Хеде Массинг, Герхарт Эйслер, Георг Лукач и Юлиан Гумперц. Позже массинг писал: “их квартира была центром общественной жизни этой группы, я помню, как все было старомодно, с антикварной мебелью, которую Кристиана сделала из своего прошлого как жена богатого буржуа. Там была прекрасная коллекция современных картин и редких старинных гравюр, я был поражен легкостью, с которой жизнь играла в доме, и мне нравилась смесь серьезного разговора и жизнерадостности. Они развили большую чувствительность и вкус, чем это было принято в немецких коммунистических кругах.”
Александр Людвиг, К. Цеткин, Георг Лукач, Джулиан Gumperz,
Рихарда Зорге, Карл Александр (дети), Феликс Вайль, неизвестно; сидят: Карл Август
Wittfogel, Роза Wittfogel, неизвестно, Кристиана Зорге, Карл Корш, Корш Гедда,
Кете Ну, Маргарете Lissauer, бела Fogarasi, Гертруда Александр (1922)
Преданность Зорге делу коммунизма и его интеллектуальные способности вскоре привлекли внимание советской разведки. В 1925 году он был завербован в качестве шпиона для Советского Союза. Он ушел в отставку с поста члена Германской коммунистической партии (КПГ) и стал агентом разведывательного отдела Коминтерна. Зорге учился у Николая Яблина, который родился в Болгарии и эмигрировал в Советский Союз после Русской революции.
Рут Фишер, член КПГ, была удивлена тем, как быстро он, казалось, отказался от своих прежних марксистских убеждений: “он проявил странно мало интереса к марксистской теории и с самого начала посвятил свое внимание современной политике. Он удивил своих товарищей-марксистов своим большим интересом к нацизму, фашизму и антисемитизму, создал архив этих ветвей и вскоре стал одним из наиболее информированных экспертов по нацизму, в то время второстепенной державе в Германии.”
Государственное Политическое управление (ГПУ)
В 1927 году Рихард Зорге, используя прикрытие немецкого внештатного журналиста, был направлен в Лос-Анджелес, чтобы сделать подробный отчет о голливудской киноиндустрии. В следующем году он посетил Великобританию, чтобы “изучить трудовые движения, статус Коммунистической партии и политические и экономические условия в Великобритании.” Во время своего пребывания в Лондоне он был замечен МИ-5 как бывший член КПД, и его попросили покинуть страну. Согласно одному из отчетов, Зорге работал “с местными коммунистическими партиями над сбором, эксплуатацией и передачей информации о проблемах рабочих и коммунистической инициативе, и частично, по-видимому, ему было поручено консультировать и поощрять местные коммунистические организации.”
В ноябре 1929 года Зорге получил указание от правительственного политического управления (ГПУ) вступить в нацистскую партию и разорвать контакт со своими левыми друзьями. Эльза Порецкая, жена Игнация рейса, коллега-агент ГПУ, комментировала: “его вступление в нацистскую партию в своей собственной стране, где у него были хорошо задокументированные полицейские записи, было, мягко говоря, опасным… его пребывание в самом логове Льва в Берлине, пока рассматривалась его заявка на членство, действительно было заигрыванием со смертью. Такие действия были типичны… его превосходная самоуверенность.”
Похоже, Зорге убедил людей, что он действительно был фашистом. Японский журналист утверждал, что он был “типичным, нахальным, высокомерным нацистом… вспыльчивым, сильно пьющим”. Как отметил его коллега Хеде Массинг: “он (Зорге) много читал все, что только мог найти, чтобы быть готовым к обсуждению нацистской доктрины. Он уже познакомился с этими фразами и настроениями. Он практически выучил наизусть гитлеровскую “Майн Кампф”.”
Для прикрытия своей шпионской деятельности Рихард Зорге получил работу в газете “Гетрейде Цайтунг”. В 1930 году Зорге переехал в Китай и вступил в контакт с другим шпионом, Максом Клаузеном. Зорге также встретился с Агнес Смедли, известной журналисткой левого толка. Она познакомила Зорге с Одзаки Хоцуми, сотрудником японской газеты “Асахи Симбун”. Позже Хоцуми согласился присоединиться к шпионской сети Зорге.
Утверждалось, что у Зорге были сексуальные отношения со Смедли. Однако однажды он сказал: “У Смедли было хорошее образование и блестящий ум, но как жена она ничего не стоила. Короче говоря, она была похожа на мужчину. Я мог бы добавить, что культивирование интимных отношений с замужними женщинами в целях шпионажа вызовет ревность их мужей и, следовательно, будет действовать во вред делу.”
В 1933 году Зорге женился на Кате Максимовой, студентке драматического факультета, с которой познакомился в Москве. По словам Уильяма Бойда, “Шанхай подходил Зорге. Он был убежденным коммунистом, но это не мешало ему жить полной жизнью. Почти алкоголик и одержимый бабник (хотя теперь у него была жена Катя в Москве), он также имел страсть к скорости, которая проявлялась в форме мощных мотоциклов. Его любимый метод обольщения состоял в том, чтобы отвезти женщину, которая ему нравилась, на ужасающую велосипедную прогулку по улицам Шанхая, прежде чем он набросится.”
Эльза Порецкая позже вспоминала, что у Зорге была ужасная репутация среди женщин, когда он служил за границей. Она утверждала, что Зорге считает, что его жена была завербована ГПУ и шпионила за ним. Кристиана Зорге была теперь школьной учительницей, живущей в Соединенных Штатах: “Кристиана, красивая рыжеватая блондинка, немка, с которой Зорге познакомился, когда они оба учились в университете. Говорили, что он убедил ее бросить своего мужа-профессора и сбежать с ним”. один из его коллег-агентов описал его как “поразительно красивого… романтик, идеалист”, который излучал очарование. Ян Флеминг, создатель “Джеймса Бонда” и офицер разведки, назвал Зорге “самым грозным шпионом в истории.”
Великие Нелегалы
В 1933 году глава ГПУ Артур Артузов решил заставить Зорге организовать шпионскую сеть в Японии. Его пригласили в Москву, и Ян Берзин дал ему инструкции: “мы хотим, чтобы вы поселились в Японии. Сближение между Германией и Японией приближается; в Токио вы узнаете много нового о военных приготовлениях… Наша цель состоит в том, чтобы вы создали в Японии группу, полную решимости бороться за мир. Ваша работа будет заключаться в вербовке важных японцев, и вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы их страна не втянулась в войну против Советского Союза.”
В качестве прикрытия Зорге вернулся в нацистскую Германию, где ему удалось получить заказы от двух газет-Börsen Zeitung и Tägliche Rundschau. Он также получил поддержку от нацистского теоретического журнала Geopolitik. Позже он был нанят газетой Frankfurter Zeitung. Зорге прибыл в Японию в сентябре 1933 года. Начальник шпионской сети предупредил его, чтобы он не связывался ни с подпольной японской Коммунистической партией, ни с советским посольством в Токио. Его шпионская сеть в Японии включает Макса Клаузена, Одзаки Хотсуми и двух других агентов Коминтерна-Бранко Вукелича, журналиста, работавшего на французский журнал “вю”, и японского журналиста Йотоку Мияги, работавшего в англоязычной газете.
Оливер Буллоу утверждал ,что ” Зорге был частью поколения убежденных коммунистов, которые пошли на безумный риск, чтобы помочь Сталину понять угрозу со стороны держав Оси. Они были вознаграждены тем, что их унижали, высмеивали и очерняли… Это подчеркивает контраст между высокими декларируемыми идеалами Советского Союза и его убогой реальностью, а также печальные судьбы тех людей, которые были достаточно неразумны, чтобы доверить коммунистическому государству свою жизнь. Сталин не заслуживал Зорге, и эти бедные женщины заслуживали гораздо большего, чем Зорге.”
Зорге был членом группы советских агентов, получивших известность как “великие нелегалы”, которые соглашались с Львом Троцким в вопросе о мировой революции. Вот почему они были готовы работать под прикрытием в странах, враждебных Советскому Союзу, в попытке вызвать революцию. В эту группу входили Арнольд Дойч, Вальтер Кривицкий, Теодор Малый, Игнац Рейсс, Леопард Треппер, Александр Орлов, Артур Артузов, Ян Берзин, Борис Виноградов, Петр Гутцайт, Борис Базаров, Дмитрий Быстролетов и Владимир Антонов-Овсеенко. К лету 1937 года Сталин убедился, что эти агенты были в заговоре против него, и более сорока из них, служивших за границей, были вызваны обратно в Советский Союз. Дойч, Малый, Берзин, Артузов, Виноградов, Гутцайт, Базаров и Антонов-Овсеенко были казнены все. Рейсс и Кривицкий отказались возвращаться и были убиты за границей.
Питер Райт, автор книги “Ловец шпионов” (1987), работавший на британскую разведку, отмечал: “это были коммунисты-троцкисты, которые верили в международный коммунизм и Коминтерн. Они работали под прикрытием, часто подвергаясь огромному личному риску, и путешествовали по всему миру в поисках потенциальных рекрутов. Они были лучшими вербовщиками и контролерами, какие когда-либо были у русской разведки. Все они знали друг друга, и вместе они вербовали и создавали первоклассные шпионские сети, такие как “Кембриджская пятерка” в Великобритании, “кольца Зорге” в Китае и Японии, “роте Дрей” в Швейцарии и “роте капелле” в оккупированной немцами Европе-Лучшие шпионские сети, которые когда-либо были известны истории и которые внесли огромный вклад в выживание и успех России во Второй мировой войне.”
Хотя ясно, что Сталин никогда не доверял Зорге и считал его троцкистом, руководство НКВД убедило его, что он настолько ценный агент, что ему следует позволить остаться на месте. Леопольд Треппер утверждал: “они поняли… что Зорге не может быть заменен, и в конце концов они оставили его в Токио. С тех пор Зорге стал подозреваться в том, что он двойной агент и – преступление из преступлений – троцкист. Его депеши неделями не расшифровывались.”
Как отмечал Оливер Булло: “Токио представлял собой совершенно иную перспективу по сравнению с Шанхаем, с небольшим количеством иностранцев и подозрительным правительством, поэтому шпионаж требовал высокой степени мастерства. Однако Зорге решительно взялся за дело. Он создал сеть, которая проникла в самое сердце японской администрации и смогла добыть важную информацию о намерениях, ресурсах и возможностях страны. Он нырнул в немецкую общину, спал с ее женщинами, пил с ее мужчинами и приобрел репутацию самого информированного иностранного наблюдателя японской политики.”
Как заметил Оливер Буллоу: “Токио был совсем другой перспективой, чем Шанхай, с небольшим количеством иностранцев и подозрительным правительством, поэтому шпионаж потребовал бы высокой степени мастерства. Зорге, однако, взялся за дело с полной решимостью. Он создал сеть, которая проникла в самое сердце японской администрации и была способна производить важнейшую информацию о намерениях, ресурсах и способностях страны. Он нырнул в немецкую общину, спал с ее женщинами, пил с ее мужчинами и приобрел репутацию самого информированного иностранного наблюдателя японской политики.”
Один из советских шпионов, Хеде Массинг, снова встретился с Зорге во время его визита в Нью-Йорк в 1935 году: “Зорге, которого мы первоначально знали как спокойного, ученого человека, заметно изменился за те несколько лет, что он работал на Советский Союз. Когда я видел его в последний раз в Нью-Йорке в 1935 году, он был жестоким человеком, сильно пьющим. От обаяния романтического студента-идеалиста мало что осталось, хотя он все еще был необычайно хорош собой. Но его холодные голубые, слегка раскосые глаза с густыми бровями сохранили способность к самоиронии, даже когда она была беспочвенна. Его волосы все еще были каштановыми и не тронутыми, но скулы и печальный рот были впалыми, а нос заостренным. Он совершенно изменился.”
Зорге удавалось изображать из себя страстного сторонника нацистской партии. Это помогло ему наладить хорошие отношения с несколькими важными фигурами, работавшими в германском посольстве в Токио. Сюда входили Ойген Отт и германский посол Герберт фон Дирксен. Это позволило ему получить информацию о намерениях Германии в отношении Советского Союза. Другие шпионы этой сети имели доступ к высокопоставленным политикам Японии, включая премьер-министра Фумимаро Коноеэ, и они могли получить секретные сведения о внешней политике Японии.
Зорге всегда утверждал, что работа писателя в газетах и журналах очень помогла ему в поисках разведданных. – Проницательный шпион не станет тратить все свое время на сбор военных и политических секретов и секретных документов. Кроме того, я могу добавить, что достоверная информация не может быть добыта одними усилиями; шпионская работа предполагает накопление информации, часто фрагментарной, охватывающей широкую область, и составление на ее основе выводов. Это означает, что шпион в Японии, например, должен изучать японскую историю и расовые особенности народа и тщательно ориентироваться в японской политике, обществе, экономике и культуре.” Таков был его успех Зорге был описан как “один из величайших шпионов века”.”
В 1938 году Ойген Отт сменил Герберта фон Дирксена на посту посла. Отт, уже зная, что Зорге спит с его женой, позволил своему другу Зорге “свободно разгуливать по посольству днем и ночью”, как позднее вспоминал один немецкий дипломат. Как отмечает The New York Times: “Зорге завоевал доверие немецкого военного атташе Эжена Отта, который после вступления в должность посла в 1938 году сделал Зорге пресс-атташе и неофициальным советником. Глава разведывательной сети гестапо на Дальнем Востоке также поддерживал тесные отношения с Зорге, которого считали преданным нацистом.”
Рихард Зорге встретил Ханако Мияке, двадцатипятилетнюю барменшу, в свой сороковой день рождения. Поскольку настала очередь Ханако прислуживать, она подошла, чтобы принять заказ голубоглазого иностранца. Он повернулся к официантке с ослепительной улыбкой и с явным интересом оглядел ее. Девушка, которую увидел Зорге, не была красавицей в общепринятом смысле. Пухленькая, с ямочками на лунном лице и мягкими детскими чертами, она производила впечатление застенчивой, но лишь отчасти наигранной.” На следующий день Зорге взял ее с собой, и вскоре она стала его любовницей.
Каждое утро Зорге угощал посла Отта сплетнями и сведениями о японских делах, а тот взамен рассказывал ему всевозможные подробности своих отношений с японцами. Зорге предупредил Москву, что Германия отказывается от своей традиционной дружбы с Китаем в пользу союза с Японией. Это представляло опасность для Советского Союза на двух фронтах-восточном и западном. Зорге предупреждал, что Япония будет нападать везде, где великие державы слабее всего, и Советскому Союзу необходимо укреплять свою оборону на востоке. Зорге также предсказал, что рано или поздно Япония нанесет удар по Британской империи. – Сингапур, – сообщил Зорге, – это символ британской неподготовленности. Это не цитадель, а открытое приглашение для авантюрного захватчика и может быть принято с относительно небольшими потерями менее чем за три дня.”
В 1939 году Леопольд Треппер, агент НКВД, создал сеть Красного оркестра и организовал подпольные операции в нескольких странах. Рихард Зорге был одним из ее ключевых агентов. Среди других участников группы были Урсула Бертон, Харро Шульце-Бойзен, Либертас Шульце-Бойзен, Арвид Харнак, Милдред Харнак, Сандор Радо, Адам Кучхофф и Грета Кучхофф. Арвид Харнак, работавший в Министерстве экономики, имел доступ к информации о военных планах Гитлера и стал важным шпионом. У Харнака были тесные отношения с Дональдом хитом, первым секретарем посольства США в Берлине. По словам Виктора Маевского, весной 1939 года Зорге сообщил Москве, что Германия вторгнется в Польшу 1 сентября 1939 года.
Операция “Барбаросса”
18 декабря 1940 года Адольф Гитлер подписал директиву № 21, более известную как Операция “Барбаросса”. В нем говорилось следующее: “германский вермахт должен быть готов сокрушить советскую Россию в быстрой кампании еще до завершения войны против Англии. Для этого армия должна будет задействовать все имеющиеся подразделения, с оговоркой, что оккупированные территории должны быть защищены от неожиданностей. Для Люфтваффе это будет вопрос высвобождения таких сильных сил для Восточной кампании в поддержку армии, что можно будет рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и что ущерб восточной германской территории от воздушных атак противника будет как можно меньше. Эта концентрация главных сил на востоке ограничена требованием о том, чтобы весь район боевых действий и вооружений, в котором мы доминируем, оставался надлежащим образом защищенным от воздушных атак противника и чтобы наступательные операции против Англии, особенно против ее линий снабжения, не могли быть прерваны. Основные усилия Военно-Морского флота останутся недвусмысленно направленными против Англии даже во время Восточной кампании. Я отдам приказ о сосредоточении войск против Советской России, возможно, за 8 недель до предполагаемого начала операций. Подготовка, требующая больше времени, должна быть начата сейчас – если это еще не сделано – и должна быть завершена к 15 мая 1941 года.”
Через несколько дней Рихард Зорге отправил копию этой директивы в штаб НКВД. В течение следующих нескольких недель НКВД получал последние сведения о немецких приготовлениях. В начале 1941 года Харро Шульце-Бойзен направил НКВД точную информацию о планируемой операции, включая цели бомбардировок и количество задействованных войск. В начале мая 1941 года Леопольд Треппер назвал пересмотренную дату начала операции “Барбаросса” – 21 июня. 12 мая Зорге предупредил Москву, что вдоль границы сосредоточено 150 немецких дивизий. Три дня спустя Зорге и Шульце-Бойзен подтвердили, что 21 июня будет датой вторжения в Советский Союз.
В начале июня 1941 года германский посол Фридрих-Вернер граф фон дер Шуленбург встретился в Москве с советским послом в Берлине Владимиром Деканозовым и предупредил его, что Гитлер планирует отдать приказ о вторжении в Советский Союз. Деканозов, удивленный таким откровением, сразу заподозрил подвох. Когда Сталину сообщили эту новость, он сказал Политбюро, что все это было частью заговора Уинстона Черчилля, чтобы начать войну между Советским Союзом и Германией: “дезинформация теперь достигла посольского уровня!”
16 июня 1941 года агент телеграфировал в штаб НКВД, что разведка из сетей указала, что “вся военная подготовка Германии к ее нападению на Советский Союз завершена, и забастовку можно ожидать в любое время”. позднее советские историки насчитали более ста разведывательных предупреждений о подготовке немецкого нападения, направленных Сталину в период с 1 января по 21 июня. Многие из них были от Зорге, но к этому времени Сталин уже был убежден, что Зорге-двойной агент, работающий на Англию. Ответ Сталина на доклад Шульце-Бойзена из НКВД гласил: “Это не источник, а дезинформатор.”
21 июня 1941 года немецкий сержант дезертировал в советские войска. Он сообщил им, что немецкая армия нападет на рассвете следующего дня. Военный комиссар маршал Семен Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал Георгий Жуков отправились к Сталину с новостями. Сталинская реакция предполагаемого немецкого дезертира была попыткой спровоцировать Советский Союз. Сталин согласился разослать сообщение всем своим военачальникам: “возникла возможность внезапного нападения Германии 21-22 июня… Немецкое наступление может начаться с провокаций… Ему приказано тайно занять опорные пункты на границе… рассредоточить и замаскировать самолеты на специальных аэродромах… чтобы все подразделения были готовы к бою… Никакие другие меры не должны применяться без специального распоряжения.”
Теперь Сталин лег спать. В 3.30 утра Тимошенко получил сообщение о сильном артобстреле вдоль советско-германской границы. Тимошенко велел Жукову позвонить Сталину по телефону: “Как школьник, отвергающий доказательство простой арифметики, Сталин не верил своим ушам. Тяжело дыша, он буркнул Жукову, что никаких контрмер принимать не следует… Единственной уступкой Сталина Жукову было подняться с постели и вернуться в Москву на лимузине. Там он встретился с Жуковым и Тимошенко, а также с Молотовым, Берией, Ворошиловым и Львом Мехлисом…. Бледный и растерянный, он сидел с ними за столом, сжимая в руке пустую трубку. Он не мог признать, что ошибался насчет Гитлера. Он пробормотал, что начало военных действий, должно быть, было вызвано заговором внутри Вермахта… Гитлер, конечно, не знает об этом. Он приказал Молотову связаться с послом Шуленбургом, чтобы прояснить ситуацию.”
Иосиф Сталин был слишком потрясен и смущен, чтобы сказать народу Советского Союза, что страна была захвачена Германией. Поэтому Вячеслава Молотова попросили выступить по радио. “Сегодня в четыре часа утра немецкие войска напали на нашу страну, не предъявляя никаких претензий Советскому Союзу и не объявляя войны… Наше дело правое. Враг будет разбит. Мы будем победителями.”
Перл-Харбор
Осенью 1941 года Зорге и его товарищи передали Сталину информацию о том, что японцы готовятся к войне на Тихом океане и сосредотачивают свои основные силы в этом районе в надежде, что немцы разгромят Красную Армию. По данным газеты “Правда”, за два месяца до Перл-Харбора Зорге сообщил советской разведке, что ” японцы готовятся к войне на Тихом океане и не будут нападать на Советский Дальний Восток, как того опасались русские.”
Японцы убедились, что в немецком посольстве есть шпион. Они также обнаружили, что в Токио русские использовали нелегальный радиопередатчик. В октябре 1941 года японская полиция арестовала Йотоку Мияги, одну из ключевых фигур в сети Зорге. Он попытался покончить с собой, прыгнув головой вперед из окна верхнего этажа полицейского участка, но кустарник остановил его падение. Под пыткой он сознался и назвал имя Зорге и его сообщников.
Зорге был помещен под наблюдение, и это было устроено для него, чтобы иметь дело с Киеми, шпион, работающий на японскую секретную службу. Однажды вечером, когда они были вместе в ресторане, она заметила, что официант бросил крошечный шарик рисовой бумаги на стол, который они делили. Зорге поднял его и узнал, что ему грозит арест, и был вынужден немедленно бежать. Когда он был в машине, Зорге попытался поджечь клочок бумаги. Когда зажигалка подвела его, он попросил у Киеми прикурить, но она сделала вид, что не может дать ему огня. В отчаянии он выбросил рисовую бумагу из окна и уехал. Киеми попросила Зорге остановить машину, чтобы она могла предупредить своих родителей, что не придет ночевать. Он согласился, и она позвонила в секретную полицию и рассказала им точно, где была обронена бумага. Он был немедленно восстановлен, и Зорге был арестован.
Посол Ойген Отт был возмущен, когда узнал, что Зорге был арестован “по подозрению в шпионаже”, и подумал, что это был “типичный случай японской шпионской истерии”. Он говорил окружающим: “Зорге-шпион? Что за чушь! Я бы сунул руку в огонь ради этого человека.” Генрих Лой, немец, работающий в Токио, также с трудом верил в это: “я лично давно знаю Зорге, но эта новость удивила меня и заставила понять, что он отличается от других людей. Обычно люди, которых вы давно знаете, в некоторых случаях совершают неосторожный промах. Особенно когда кто-то пьет как рыба, как это делал Зорге, вы ожидаете, что он откроет свое истинное “Я”. Учитывая, что до сих пор ему удавалось скрывать свою личность, я должен сказать, что он был исключительным человеком.”
Япония и Советский Союз в то время не находились в состоянии войны. Генерал Томинага, заместитель министра обороны, позднее сказал Леопольду Трепперу: “мы трижды предлагали советскому посольству в Токио обменять Зорге на Японского пленника. Трижды мы получали один и тот же ответ: человек по имени Рихард Зорге нам неизвестен.” Треппер предположил, что у Сталина нет никакого желания видеть Зорге вернувшимся. -Рихард Зорге заплатил за свою близость с генералом Берзиным. После устранения Берзина Зорге в глазах Москвы был всего лишь двойным агентом, да еще и троцкистом!”
У Сталина даже была жена Зорге, Катя Максимова, арестованная НКВД по обвинению в том, что она была “немецким шпионом”, и была депортирована в ГУЛАГ, где она умерла в 1943 году. Ханако Миякэ навещала Зорге, когда тот был в тюрьме. По словам Мияке, Зорге в конце концов заключил сделку с кемпейтай: если они пощадят его любовницу и жен других членов шпионской сети, он раскроет все.
Рихард Зорге был казнен японцами 7 ноября 1944 года его последние слова были:” Красная Армия!“,” международная коммунистическая партия! “и” Советская Коммунистическая партия!”, все они были доставлены на беглом японском языке своим тюремщикам. – Зорге был связан по рукам и ногам, петля уже висела у него на шее. Высокий, голубоглазый, грубовато-красивый и, по-видимому, нисколько не обеспокоенный своей неминуемой кончиной, Зорге внес свой вклад в идеальную развязку того, что, как он вполне мог предположить, было незыблемым мифом в процессе его становления.”
В 1961 году Ив Чампи написал и поставил фильм ” Кто вы, мистер Зорге?”. о жизни Зорге. Когда французский фильм показывали в Москве, его увидел Никита Хрущев, советский лидер. Он попросил Комитет государственной безопасности (КГБ) расследовать эту историю. Когда они сообщили, что разведывательные файлы предполагают, что эта история была правдой, он призвал одного из ведущих советских журналистов, Виктора Маевского, провести дальнейшее исследование Зорге.
Статья со временем появилась в “Правде”: “Рихард Зорге-это человек, чье имя станет символом преданности великому делу борьбы за мир, символом мужества и героизма… Борьба против фашизма, против Второй мировой войны стала целью жизни Зорге…. В апреле 1941 года Рихард Зорге предоставил ценную информацию о подготовке гитлеровского нападения на Советский Союз… Он сообщил, что на границах СССР сосредоточивается 150 дивизий, представил общую схему боевых действий и в некоторых донесениях, сначала к одному выходному дню, но позже точно, назвал дату наступления-22 июня…. Но Сталин его проигнорировал. Сколько тысяч и миллионов жизней было бы спасено, если бы информация от Рихарда Зорге и других не была заперта в сейфе! “
5 ноября 1964 года, через 20 лет после его смерти, Советское правительство присвоило Зорге звание Героя Советского Союза. Любовница Зорге Ханако Мияке была еще жива, и Советское правительство назначило ей пенсию. Эта сумма выплачивалась вплоть до ее смерти в июле 2000 года.
