| Сергей МАКЕЕВ |
| Специально для «Совершенно секретно» |
 |
| ЮЛИЯ ВИШНЕВСКАЯ /WWW.BULGAKOV.RU |
Барон Мюнхгаузен, Робинзон Крузо, Сирано де Бержерак, Манон Леско, д’Артаньян, бравый солдат Швейк – у всех этих персонажей реальные прототипы.
Но, оказывается, исторические прототипы бывают не только у «человеческих» персонажей. Они бывают и у животных. И у знаменитых «звериных» персонажей есть предшественники – в фольклоре, старинных текстах и верованиях.
Кот-оборотень
«…Третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах».
Кот Бегемот из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» – один из самых ярких и обаятельных персонажей, большой забавник, любимый шут Воланда. Как не улыбнуться, прочитав такие строки: «…на ювелиршином пуфе развалился некто третий, именно – жутких размеров черный кот со стопкой водки в одной лапе и вилкой, на которую он успел поддеть маринованный гриб, в другой». Таким его особенно любят изображать художники-иллюстраторы. Еще вспоминается сцена неудачной попытки ареста кота агентами ГПУ:
« – Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, – недружелюбно насупившись, проговорил кот…»
Если говорить о собственно кошачьей сущности Бегемота, то прототипом послужил домашний питомец Булгаковых – Флюшка, огромный серый котище. Вероятно, ленивая вальяжность Бегемота, его хитрость и чревоугодие навеяны характером булгаковского кота. Только масть ему писатель поменял: ведь Бегемот служит в свите князя темных сил, а черных котов издавна связывали с нечистой силой и недобрыми предзнаменованиями.
Но кот Бегемот имеет еще и человекоподобный облик, а иногда и вовсе оборачивается человеком – этакий кот-оборотень. Очеловечил кота уже Шарль Перро в знаменитой сказке «Кот в сапогах». Позднее Э.Т.А. Гофман (один из любимейших писателей Булгакова) сочинил «Житейские воззрения кота Мурра». Но ближе всех к «бегемотовской» теме подступил русский писатель XIX века Антоний Погорельский, автор великолепной сказки «Черная курица». В 1825 году была опубликована его фантастическая повесть «Лафертовская маковница». У старухи-ведьмы жили черный кот и девушка-сирота. Этот черный кот был непременным участником магических ритуалов ведьмы. Девушка Маша не сразу поняла, в какой вертеп она угодила:
«Бросив нечаянно взгляд на черного кота, она увидела на нем зеленый мундирный сюртук; а на месте прежней круглой котовой головки показалось ей человеческое лицо…» Дальше – больше: кот превращается в «мужчину небольшого росту» с хитрым взглядом и вкрадчивым поведением, он представляется девушке чиновником Мурлыкиным и, по наущению ведьмы, даже сватается к ней. Но в самый ответственный момент слышится лай собаки, и Мурлыкин совсем по-кошачьи пускается наутек…
Впрочем, булгаковский кот Бегемот воспринимается читателями преимущественно как «комик в жизни», и немногие вспомнят, что он еще и «злодей на сцене». Именно он похитил голову Берлиоза, он же исполнил зловещий финал в фантастическом шоу на сцене театра-варьете. «Клетчатый» Коровьев-Фагот, тоже большой весельчак, указывая на надоевшего всем конферансье Бенгальского, спросил у зрителей: «Что бы нам с ним сделать?» «Голову оторвать!» – неосторожно посоветовали с галерки. «И произошла невиданная вещь. Шерсть на черном коте встала дыбом, и он раздирающе мяукнул. Затем сжался в комок и, как пантера, махнул прямо на грудь Бенгальскому, а оттуда перескочил ему на голову. Урча, пухлыми лапами кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи».
Ай да кот! И, кстати, почему – Бегемот? Только ли оттого, что большой, «как боров»? И черный, как ночь? Высказывались предположения, будто это имя навеяно названием популярного в 1920-е годы юмористического журнала «Бегемот».
Нет, скорее всего, ответ кроется в самой природе «демонической» группы персонажей, возглавляемой Воландом. Свиту дьявола составляют, естественно, демоны, или бесы, по-русски выражаясь. А Михаил Булгаков был хорошо знаком с классической демонологией. Среди имен самых влиятельных и злобных демонов – Асмодей, Велиал, Люцифер, Вельзевул, Маммон и т.д. – есть и демон Бегемот.
Как большинство интеллигентов-естественников того времени, Булгаков не верил в бога, но знал историю христианства и с особенным интересом относился к персонажам инфернальным. Его любимыми произведениями были «Фауст» Гете и одноименная опера Шарля Гуно. В гимназические и студенческие годы Булгаков слушал оперу «Фауст» 41 (!) раз. Неудивительно, что в образе Воланда так много мефистофельского. Повлияли на молодого писателя и научные исследования его отца, либерального профессора Духовной академии, по истории европейской церкви и современному франкмасонству.
В набросках Булгакова к «Мастеру и Маргарите» содержится много выписок из книги М.А.Орлова «История сношений человека с дьяволом», опубликованной в 1904 году. В ней, в частности, есть глава о французском священнике Урбане Грандье и «луденских одержимых». Эта история имеет прямое отношение к теме, потому что в ней демон Бегемот показал себя во всей красе и силе.
Поп-звезда
Урбан Грандье был человеком выдающихся способностей. Он получил прекрасное духовное образование у иезуитов в Бордо и в двадцать семь лет уже имел свой приход в городе Лудене. Дар проповедника очень скоро сделал аббата Грандье местной знаменитостью. Он не только призывал к благочестию, но и клеймил высшее духовенство, погрязшее в грехах. Жители Лудена оставляли свои храмы и устремлялись в приход молодого аббата. Словом, это был не просто поп, а поп-звезда. Разумеется, Грандье не только снискал себе славу, но и нажил врагов и завистников. Но высоких покровителей у аббата было столько, что он чувствовал себя в полной безопасности.
Однако обличительный пафос отца Урбана оказался лицемерным, его репутация, как говорят французы, – засаленной. Поначалу на любовные похождения молодого аббата закрывали глаза, пока он не занялся совсем юными девочками. Притом простолюдинки его не интересовали, он выбирал цветы из лучших садов. Урбан Грандье совратил дочь своего друга, королевского прокурора Тренкана, и она от него родила. Потом увлекся дочерью вдового королевского советника Рене де Бру. Этот случай особенно отвратителен, потому что мадам де Бру, умирая, препоручила юную Мадлен духовному окормлению отца Урбана. Девушка мучилась от сознания, что совершает смертный грех, вступая в связь с духовным лицом. Тогда Грандье совершил святотатство: он обвенчал сам себя со своей любовницей. Да еще написал трактат, в котором доказывал, что безбрачие католического духовенства не догмат, а лишь обычай, и его нарушение не смертный грех, а так себе, грешок. Этот трактат сохранился.
Уже в пору священства Грандье в Лудене там появился женский монастырь урсулинок. Сначала он состоял всего из нескольких монахинь, решивших уйти от суетного мира. Они брали на воспитание девочек, трудились, но и получали пожертвования. Вскоре монастырь начал процветать, особенно когда настоятельницей стала одна из сестер-урсулинок – Анна Дезанж. Все монахини, кроме одной, были знатного происхождения, из состоятельных семей. В 1631 году умер престарелый священник монастыря аббат Муссо. На его место сразу появилось несколько кандидатов, в том числе Урбан Грандье. Но урсулинки решительно воспротивились беспутному аббату, они просили назначить им в духовники преподобного Миньона. Этот почтенный пастырь не раз обличал Грандье, немудрено, что между старым и молодым аббатами и без того существовала неприязнь. Началась подковерная возня, дошло до епископского суда, затем до архиепископа. Понятно, что и сестры-монахини долгое время жили в страшном напряжении. Наконец, духовником урсулинок был утвержден аббат Миньон.
Что оставалось Урбану Грандье, человеку, привыкшему побеждать и не умевшему проигрывать? Только взывать к Богу, что было бы естественно для его сана. Впрочем, иногда в таких случаях прибегали и к помощи дьявола.
Вселение бесов и их изгнание
 |
| Мифический Цербер, порождение Ехидны, в Средневековье стал демоном, охраняющим выход из преисподней ИЗ АРХИВА АВТОРА |
Дело «луденских одержимых» подробно описано непосредственными участниками процесса и позднее изложено во многих источниках.
С весны 1632 года по городу поползли слухи: ночью урсулинки бродили по обители, даже появлялись на крыше; им являлись привидения, истязали и мучили монашек. Первой «заболела» мать-игуменья, затем злой дух, как эпидемия, охватил всю общину, за исключением пяти сестер. Подцепила «заразу» и вовсе посторонняя девица, пришедшая навестить родственницу-монахиню.
Аббат Миньон первым забил тревогу и призвал на помощь аббата Барре, опытного экзорциста – чертогона, по-русски выражаясь. Они начали читать молитвы над самой игуменьей Анной Дезанж. И тут началось! Женщина забилась в жестоких судорогах, выла и скрежетала зубами. Наконец, засевший в ней демон начал отвечать на вопросы экзорцистов. После отчитывания ее и других одержимых выяснилось, что игуменья нашла ветвь розового куста, усыпанную крупными цветами; видимо, кто-то перебросил розы через монастырскую ограду. Игуменья понюхала цветы, другие монахини тоже любовались ими и вдыхали аромат. Так все началось: ветвь-де была «наузой» – заговоренным предметом. Через наузу в монашек и вселилась нечистая сила. Затем все урсулинки вдруг воспылали любовью к Урбану Грандье, он стал им являться во сне и наяву, склоняя их к распутству, разжигая в них страстное желание.
Когда экзорцисты обращались к урсулинкам, монахини отвечали своими голосами, когда же чертогоны вопрошали демонов, бесы отвечали совершенно другими, заставляли своих жертв корчиться в судорогах, изо рта у них шла пена, глаза страшно выпучивались. Но как только бес усмирялся, одержимая приходила в нормальное состояние, цвет лица становился здоровым, а пульс ровным. А ведь за несколько минут до этого женщина так изгибалась, что опиралась на каменный пол только затылком и пальцами ног.
Если верить свидетельствам урсулинок и откровениям самих демонов, виновником всего случившегося был аббат Грандье. Священники Миньон и Барре тотчас обратились к властям, и с этих пор процесс велся с соблюдением всех законных процедур того времени. Урбана Грандье арестовали по подозрению в сговоре с дьяволом и умышленном наведении порчи на урсулинок. Грандье все отрицал. Экзорцисты в присутствии судейских продолжали сражаться с демонами. С одной стороны, правосудие и церковь старались выяснить все обстоятельства «дела Грандье», в том числе и с помощью «откровений» демонов, с другой стороны, чертогоны (их было уже около десяти) стремились изгнать бесов из несчастных монашек, а заодно расширить знания церкви об исчадиях ада, чтобы противостоять им.
Демонологию придумали не какие-то отступники-сатанисты, а почтенные богословы из лучших университетов средневековой Европы. Учение о демонах естественным образом вытекало из христианских представлений об ангелах. Поскольку считалось, что Сатана и его демоны – это падшие ангелы, то они, как и небожители, принадлежат к одному из девяти чинов ангельских – например, к чину Серафимов, чину Властей, чину Престолов и т.д. Есть у бесов и, так сказать, узкая специализация: одни разжигают в человеке злобу, другие развращают его, третьи отвращают от Бога.
Если главному постулату демонологии не откажешь, по крайней мере, в логике зеркального отражения (устройство преисподней есть отражение мира горнего), то в отношении описания внешности бесов творческая фантазия богословов не знала границ. Например, демон Асмодей изображался как голый человек с тремя головами: человеческой посередине, бычьей справа и бараньей слева; являлся он обычно верхом на чудовище – помеси медведя, лошади и крокодила.
Вот какие монстры поразили луденских монашек. Игуменью же облюбовал наш знакомый демон Бегемот сотоварищи. Все они расселились в теле Анны Дезанж, как в «нехорошей квартире» – кто в боку, кто в руке, кто во лбу. (Интересно, что бесы никогда не располагались в интимных местах, которые, как вместилища порока, должны были бы их привлекать; самое нескромное место обитания находилось под грудью.)
Бегемот избрал местом проживания чрево игуменьи, и неспроста – он был бес чревоугодия, плотских вожделений и звериных наклонностей. Это он побуждает людей сквернословить и божиться. А вот словесный портрет Бегемота: слоновья голова с хоботом и длинными острыми клыками, огромный живот, мощные руки с когтистыми пальцами, а ноги тоже слоновьи. Этот странный образ также возник не на пустом месте – на древнееврейском языке слово «бегемот» означает «животные» во множественном числе, в иудейских преданиях он считался царем зверей, своего рода символом всего животного мира. В иудео-христианских текстах Бегемот описан дважды: в библейской книге Иова как чудовищная помесь слона и гиппопотама и в апокрифической книге Еноха как морское чудовище, обитающее неподалеку от сада, «где жили избранные и праведные».
Демоны упорно сопротивлялись, не желали оставлять своих жертв. Экзорцистам приходилось работать с каждым, так сказать, индивидуально. В знак своего выхода Бегемот подбросил тело Анны Дезанж на аршин вверх. Другие бесы избирали такие знаки исхода: Асмодей и Грезиль «вышли боком», оставив в боку дыру; Левиафан оставил рану на лбу в виде кровавого креста; Балам запечатлел свое имя на руке игуменьи; Изакон ограничился царапиной на большом пальце левой руки.
Последнее аутодафе
Поначалу дело Грандье еще можно было замять или отнести к компетенции только церковного суда. Но в монастыре урсулинок проживали настоящие VIP-персоны, например, дочь маркиза де Ламотт, а еще одна урсулинка, г-жа Сазильи, была родственницей самого кардинала Ришелье. Его Преосвященство давно подозревал, что Грандье – автор одного из злых пасквилей на него. Во время обыска подозрения кардинала подтвердились – у аббата был обнаружен оригинал памфлета. О «луденских одержимых» доложили королю Людовику XIII, и он командировал в Луден интенданта провинции Лобардемона, тоже, кстати, родственника одной из одержимых. Шансы Урбана Грандье на спасение таяли с каждым днем.
23 июня 1634 года арестованного привели в храм на очную ставку с одержимыми. Ему были зачитаны обвинения, он их отверг. Монахини взывали к нему как к возлюбленному. Когда же он заявил, что знать не знает этих дам, урсулинки взвыли и порывались растерзать его. Заклинатели заставили говорить и демонов. Бесы признавали аббата «своим» и свидетельствовали против него. В частности, они рассказали, как был заключен союз Грандье с дьяволом и как именно произошло вселение демонов в урсулинок. Они же сообщили, где на теле отступника возложены «печати дьявола» – это участки тела, нечувствительные к боли; при уколе или порезе в этих местах не течет кровь. Тут же проверили, и все подтвердилось. Грандье снова все отрицал. Тогда епископ предложил ему, коли он не виновен, самому прочитать молитвы над одержимыми. Грандье повел себя довольно странно: внешне повиновался епископу, но словно старался уклониться от произнесения молитв. Уже в начале заклинания он вместо слов «повелеваю и приказываю» произнес: «Я вынужден повелевать вам». Епископ его остановил, очная ставка была завершена.
Суд рассмотрел представленные доказательства и признал Урбана Грандье виновным в колдовстве, сношениях с дьяволом и в ереси. 18 октября 1634 года он был приговорен к сожжению.
Ему обещали сохранить жизнь, если он выдаст сообщников (власти, как всегда, искали заговор). Но Грандье заявил, что никаких сообщников у него нет. Он давно решил, что дело его пропащее, не просил пощады, отказался от исповеди и последнего причастия. Незадолго до казни он насвистывал песенку. Уже на эшафоте монах-капуцин протянул ему крест, Грандье отвернулся. Палач накинул ему на шею веревку, чтобы издалека потянуть за нее и задушить приговоренного, прежде чем огонь подступит к нему. Но пламя вспыхнуло слишком сильно, веревка сразу перегорела, и Урбан Грандье сгорел заживо…
Это было последним аутодафе над священником во Франции. Ну а простых ведьм, колдунов и еретиков еще долго мучили и сжигали в дальних провинциях.
С ума тоже сходят вместе
Урсулинок и луденских жительниц исцеляли еще несколько лет. Даже брат короля Гастон Орлеанский приезжал посмотреть на диковинное поведение одержимых во время заклинаний экзорцистов. Многие явления и сегодня кажутся таинственными. Например, появления стигм на теле одержимой (знаки выхода демонов), изрыгание с рвотой не поврежденных посторонних предметов, знание иностранных и древних языков, которых испытуемые прежде точно не знали.
Эти и другие вопросы духовенство тогда же поставило перед учеными (не теологами) из университета Монпелье: считать ли признаками одержимости неестественные движения, например, пригибание головы к пяткам; распухание языка и горла, выпучивание глаз; внезапный столбняк и нечувствительность к боли; воспроизведение чужих голосов, в том числе животных, когда звуки исходят не из уст, а из груди: всего десять пунктов.
Ученые дали в целом рациональные или уклончивые ответы: если искусно изгибаться умеет акробат, то может и любой человек в определенных условиях; «расширение и трепетание груди зависит от вдыханий и выдыханий»; в вопросе о нечувствительности к боли ученые привели пример молодого спартанца, которому лисица прогрызла бок, но он не выказал страдания; звуки можно издавать не только горлом и устами, но и чревом; чужих языков можно не знать, но некоторые слова, например, французского похожи на латинские и другие; изрыгать целые предметы могут люди со слабым желудком. На вопрос о появлении стигм на теле ученые затруднились или не решились ответить определенно.
 |
| Демон Асмодей являлся в виде голого человека с тремя головами: человеческой, бараньей и бычьей |
С точки зрения современной науки происшедшее в Лудене – яркий случай массового, или, точнее, индуктивного психоза. Помните, как в мультфильме «Трое из Простоквашино» папа говорит маме: «Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят». Так вот, папа заблуждался. На фоне общего стресса психоз передается от больного к здоровому. Механизм индуцирования заболевания объясняется психогенной реакцией здорового индивидуума на душевнобольного, проще говоря, здоровый панически боится «подцепить заразу». Обратим внимание на то, что в Лудене жертвами психоза стали молодые женщины – существа более тонкие в нервном и эмоциональном отношении, притом образованные и истово верующие. Их служанки, что характерно, сохранили здравый рассудок. Интересно, что индуктивный психоз не распространяется в среде уже охваченных безумием, например, в палате психиатрической больницы: как говорится, у каждого психа своя программа, и внушить ему «чужую» трудно.
В состоянии острого психоза силы, воля и другие способности человека мобилизуются. Все знают, как трудно удержать буйно помешанного – требуется несколько дюжих санитаров, чтобы усмирить его. Так и луденские одержимые совершали просто немыслимые трюки и демонстрировали подчас сверхъестественные способности.
Человеческая психика все еще во многом остается загадкой. В частности, не всегда удается установить первопричину безумия. С несчастными урсулинками в этом отношении проще. Несомненно, монахини из Лудена помешались на религиозной почве, усиленной стрессом, связанным с происками коварного Урбана Грандье. Для урсулинок он был дьявол во плоти, и он их победил – не фактически, а, так сказать, психически. В этой ситуации монахиням вряд ли помогли бы даже лучшие современные психиатры и психотерапевты. Им требовались лекари, говорящие с ними на языке их воспаленного воображения, такими целителями и стали священники-экзорцисты. Они и сами верили, что изгоняют бесов, а на самом деле устраняли болезненные представления.
Так было не только в Лудене. Массовый психоз овладел монахинями в монастыре в Огзонне в 1662 году. Случаи же индивидуальной одержимости исчисляются сотнями, и не только во Франции, но и в Германии и других странах Европы. То была эпоха безумия. Рушился привычный мир, наступал кризис религиозного сознания, произошел раскол церкви, страшные эпидемии опустошали города, общеевропейская Тридцатилетняя война несла неслыханные тяготы и бедствия… В этих условиях церковь и все верующие люди возлагали вину на врага рода человеческого. Усиливались ожидания конца света, страх перед возмездием божьим. Религиозные убеждения становились предпосылками бреда, галлюцинаций, безумия. Ученый современник писал: «…некоторые чересчур усердные проповедники внушают страх, описывая кары, которыми религия грозит нарушителям закона ее, производят в нестойких умах удивительные потрясения. В госпитале в Монтелимаре содержалось множество женщин… они неспособны были говорить ни о чем, кроме отчаяния, отмщения, наказания…»
«Эпоха безумия» ярко отразилась в литературе и искусстве того времени, например, в книге Брандта «Корабль дураков» (глупость и безумие тогда часто отождествлялись), в полотнах Босха «Безумная Грета» и других.
Безумный мир наших дней
То были «дела давно минувших дней», а сейчас?
Научная печать и массовые издания пестрят сообщениями о массовых помешательствах. Правда, некоторые из них на поверку оказываются просто масштабной паникой. Один из самых ярких случаев произошел в 1938 году в США. В канун Хеллоуина по радио передавали спектакль «Война миров» о нашествии марсиан на Землю. Многие фрагменты радиодрамы были решены в «репортажном» стиле, вдруг повествование прервалось, раздался страшный грохот, и после паузы одинокий голос начал монотонно повторять: «Вызываю Нью-Йорк. Ответьте. Есть кто-нибудь в эфире? Ответьте…» Вспыхнула массовая истерия, люди вскакивали в автомобили и мчались прочь из городов, произошло много самоубийств.
Но вот действительно пример индуктивного психоза: в марте 1990 года около четырех тысяч жителей Косово были поражены таинственной болезнью – молодые люди жаловались на головную боль, головокружение, учащенное дыхание, тошноту, боль в груди. Психоз начался в одном классе школы в Паджуево из-за слуха о распылении отравляющего газа и стремительно распространился на все школы края.
Из последних случаев – таинственная эпидемия среди девочек в Шелковском районе Чечни. Симптомы похожи на косовские и напоминают луденские: приступы удушья, страха и истерии, озноб, слабость, головная боль и онемение конечностей. Специалисты из Института судебной психиатрии имени Сербского поставили диагноз: псевдоастматический синдром психогенной природы. Люди слишком долго жили в состоянии стресса, и вот он проявился, а пострадали самые незащищенные – девочки-подростки с неокрепшей психикой. Однако местные медики и должностные лица с таким выводом не согласны, они отстаивают диагноз «отравление» (угарным газом или продуктами кустарной переработки нефти), а психологический фактор, считают они, только усилил симптомы отравления. Свои сомнения в диагнозе психиатров они объясняют и тем, что в Шелковском районе не было активных боевых действий, а в соседнем Введенском шли ожесточенные бои, но там никто не заболел.
Логично. Но логика не применима к психиатрии.
В какой-то степени психика каждого нового поколения адаптируется к «вызовам времени», но успевает ли она подстраиваться под ухудшающуюся психогенную среду? И что будет, если разрыв между постоянным стрессом и способностью человека сопротивляться ему станет слишком большим?
Еще удивительно, что в минувшие пятнадцать лет испытаний наша страна в целом избежала массовых психозов. Все-таки нервная система россиянина надежна, как автомат Калашникова. А впрочем, если задуматься, не было ли массовым помешательством, к примеру, вложение последних денег в разного рода «пирамиды»? Особенно обидно, что сами «строители пирамид» прекрасно сознавали, что они делают и для чего. Чем они лучше проповедников прошлого, которые дурили головы прихожанам?
* * *
Вот по каким «неведомым дорожкам» литературы, истории, медицины и отчасти даже философии – пролегли следы кота Бегемота. Кстати, вспомним, что булгаковский Бегемот активно участвует в сотворении именно массовых безумств, вроде сеанса в Варьете.
Как видно, не только черного кобеля, но и черного кота Бегемота не отмоешь добела – демоническое прошлое мешает. Хотя такую попытку Михаил Булгаков предпринял в финале романа: кот Бегемот превращается в благородного пажа и в таком облике улетает со свитой Воланда. Автор верил в то, что и злым силам свойственно благородство. Эту наивную веру Булгаков перенес в реальность и поначалу даже со Сталиным пытался договориться. Но это уже совсем другая история.
Сергей МАКЕЕВ: www.sergey-makeev.ru, post@sergey-makeev.ru
