Amanda Slater (CC-BY-SA)
Качество алкоголя довольно слабо связано с его принадлежностью к сонму «благородных» напитков: как бы хорош он ни был – остается «самогоном» до тех пор, пока официально не признан. Во Франции такое признание – законодательный акт, охраняющий название, технологию и регионы производства и много чего еще…
Как ни странно, но только Вторая мировая война позволила кальвадосу войти в мировую элиту алкоголя. Только в 1942 году – уже во время нацистской оккупации – во Франции были изданы законы о кальвадосе, и напиток этот получил шанс на успех.
Но шансом еще надо уметь воспользоваться. Мир ценителей крепкого алкоголя довольно консервативен, и требуются изрядные усилия, чтобы продвинуть на рынок новый напиток, не облагороженный длительной историей. Винокуры Нормандии никаких особых усилий не прикладывали. И потому должны бы скинуться на памятник Эриху Марии Ремарку, которому обязаны нынешним своим благополучием. Кто знает, какова была бы судьба кальвадоса, если бы не роман «Триумфальная арка» – настоящий гимн яблочной водке.
Жоан быстро поднялась. Ее лицо сияло.
– Дай мне еще кальвадоса, – сказала она. – Похоже, он и в самом деле какой-то особенный… Напиток грез…
Принято считать, что прототипами героев – врача Равика и певицы Джоан Маду – стали сам Ремарк и его возлюбленная Марлен Дитрих. Но сколько бы ни было заложено в «Триумфальной арке» автобиографических моментов, Ремарк никогда не был бедным нелегальным эмигрантом. Успешный писатель уехал из Германии в Швейцарию еще до прихода к власти нацистов, потом перебрался за океан. Автор бестселлеров – а тиражи его книг исчислялись сотнями тысяч – Ремарк был человеком весьма обеспеченным, в противном случае он едва ли мог бы привлечь внимание капризной кинодивы. Они с Дитрих были настоящими звездами, постоянными героями светской хроники. Поить Марлен кальвадосом вместо шампанского Ремарк стал бы разве что в порядке знакомства с экзотикой.
Сам он, как ветеран Первой мировой, конечно же, был прекрасно знаком с этим напитком. В 1914-1918 годах кальвадос попал в солдатский паек французской армии: поскольку жесткий регламент производства отсутствовал, производство его было не в пример дешевле бренди. По другую сторону фронта, где и находился Ремарк, нормандская яблочная водка тоже пришлась по вкусу – крепкий алкоголь на всех войнах становится главной разменной валютой. Так кальвадос впервые получил известность за пределами своей малой родины.
Вслед за солдатами кальвадос оценили и штатские любители спиртного. Опять же, не за купаж, а за идеальное соотношение франк/градус. Во Франции между двумя мировыми войнами в крупных городах расплодились заведения «кафе-кальва», где прямо с утра можно было «поправить» здоровье, здесь же накануне подпорченное. Так что репутация кальвадоса была весьма сомнительной: пойло для бедняков и опустившихся типов.
Равик подозвал кельнера.
– Есть у вас кальвадос?
– Нет. К сожалению, нет. Никто не спрашивает.
– Слишком элегантная публика…
Ремарк в Давосе, 1929 год
Название «кальвадос» появилось бы в картах вин – существуй таковые в сельских кабачках Нормандии – лишь в начале 19 века, когда на карте появился одноименный департамент. А тому, в свою очередь, досталось – хоть и в несколько искаженном виде – имя одного из кораблей отправленной на завоевание Англии испанской «Непобедимой армады». Парусник «Еl Salvador» в 1588 году сел на мель у берегов Нормандии. Местные крестьяне сочувствовали всем, кто выступал против британской короны, но были людьми практичными, и корабль банально растащили на части. Более того, умудрились «приватизировать» и само имя корабля.
История напитка – древнее, чем его название. Известно, что яблочный сидр пили еще во времена Древнего Рима. Но лишь полтора тысячелетия спустя изобретенный арабами перегонный куб появился в северной французской провинции Нормандия. Первое документальное свидетельство о производстве яблочного спирта относится к 1553 году.
За пределами Нормандии о нем никто и не слышал, французские власти даже не облагали его производство налогами. Еще бы: нормандцы в первую очередь были животноводами, а напиток гнали исключительно для собственного употребления.
Впервые в деятельность производителей кальвадоса государство вмешалось лишь в 1741 году, когда канцлер Анри Франсуа д’Агессо предложил на рассмотрение королевского совета указ об обязанностях и привилегиях производителей сидрового дистиллята в Нормандии.
Но интерес канцлера был сугубо практический: его родной сын в качестве приданого жены получил имение в Нормандии с довольно крупной винокурней. Так что остальные нормандские «самогонщики» получили привилегии, как говорится, «за компанию».
Однако и этот указ не добавил славы eau-de vie de pommes, «воде жизни из яблок», как тогда именовался напиток – до XX века он остался местной экзотикой.
Кельнер вернулся с бутылкой, неся ее бережно, как запеленатого младенца. Это была грязная бутылка, совсем не похожая на те, которые специально посыпают пылью для туристов, а просто очень грязная бутылка, пролежавшая много лет в подвале. Кельнер осторожно откупорил ее, понюхал пробку и принес две большие рюмки.
– Вот, мсье, – сказал он Равику и налил немного кальвадосу на донышко.
Равик взял рюмку и вдохнул аромат напитка. Затем отпил глоток, откинулся на спинку стула и удовлетворенно кивнул. Кельнер ответил кивком и наполнил обе рюмки на треть.
– Попробуй-ка, – сказал Равик Жоан.
Она тоже пригубила и поставила рюмку на столик. Кельнер наблюдал за ней. Жоан удивленно посмотрела на Равика.
– Такого кальвадоса я никогда не пила, – сказала она и сделала второй глоток. – Его не пьешь, а словно вдыхаешь.
В 1945 году выходит «Триумфальная арка» – и популярность романа создала репутацию кальвадосу. Напиток солдат и клошаров получил превосходную рекламу: благодаря Ремарку слово «кальвадос» оказалось подернуто романтическим флером. И вот уже в наши дни в Нормандии, где кальвадос по-прежнему гонит едва ли не каждый крестьянин, задешево не приобретешь даже продукт небольшой выдержки.
И все же «демократическое» прошлое кальвадоса дает о себе знать: по-настоящему жесткого регламента его употребления не существует. Он может служить и аперитивом (особенно в виде «поммо» – смеси калвадоса с яблочным соком). А на своей родине кальвадос и вовсе сопровождает всю трапезу – его пьют в перерывах между блюдами. Эта традиция называется trou Normand – «нормандская ямка».
Равик расплатился. Он взял бутылку и принялся ее рассматривать.
– Побудь с нами, солнечное тепло. Долгим жарким летом и голубой осенью ты согревало яблони в старом, запущенном нормандском саду. А сейчас мы в тебе так нуждаемся…
Стаc Артемов
