Саамы пришли с Ямала?

В нынешней цивилизованной и благополучной Скандинавии любое упоминание о хоть какой-нибудь, пусть даже только культурной автономии народа саами – вполне достаточное основание для появления к болтуну «пристального интереса со стороны тамошних КГБ». Поначалу как-то не верилось. Всё же XXI век – не век XIX, а север Европы – не прерии. Однако вот что выяснилось.
Саамы, они же лопари, – маленький народ на севере Скандинавии. В Лапландии. Выходит, соседи Санта-Клауса, который именно у них одалживает оленей, чтобы развозить по Старому континенту подарки хорошим деткам. Больше всего их в Норвегии, немало в Швеции, сколько-то в Финляндии, совсем чуть-чуть в России.
Когда-то саамы жили много южнее, кочевали чуть ли не до Балтики, однако потом ушли от злых соседей подальше – в снега, где их какое-то время не трогали, пока норвежские колонисты не добрались и до тундры. А когда добрались, все пошло по новой. Правда, резать, как когда-то викинги, не резали, но где-то с конца XVIII века начали усиленно «норвегизировать», учителей саамского языка насильственно забрили в армию. Появились специальные законы, согласно которым саам, пусть даже сто раз христианин, человеком считался лишь в том случае, если брал норвежское имя и пользовался в быту только норвежским языком. Причём подтвердить это должны были «пять добропорядочных норвежцев», что было практически невозможно, поскольку «норвегизированный» саам приобретал право на землю, а земля была нужна самим «добропорядочным норвежцам», во всё большем числе наезжающим с юга в Лапландию. Все эти меры, хотя и в смягчённом виде, действовали до конца Второй мировой войны.
Примерно в конце третьего десятилетия XIX века власти Норвегии (бывшей тогда в унии со Швецией, но имевшей самую широкую автономию) выработали план «окончательного решения» саамского вопроса. Саамов, которые, как и все северные люди, были нестойки на алкоголь, начали почти принудительно спаивать. Если до того торговля спиртным шла обычным порядком, то в 1833-м начала работать целая правительственная программа: торговцам водкой были даны налоговые льготы, местные ленсманы (представители полицейских властей в сельской местности, аналогичные по положению становому приставу в дореволюционной России) получили распоряжение оказывать им всю возможную помощь.
Естественно, много наливали в долг и, естественно, за долги у спившихся отнимали имущество – в основном оленей, лодки и рыболовные снасти, обрекая их семьи на голод. Саамы, к удовольствию начальства, начали вымирать, и какое-то время вымирали тихо. А потом появился совестливый человек, пастор Лестадиус, чьё имя в тамошних краях по сей день окружено почётом. Побывав в России, где торговля спиртным в саамских краях была жесточайше запрещена, а нелегальные «спиртоноши», будучи пойманными, шли на каторгу, он начал проповедовать среди «оленных людей» трезвый образ жизни и довольно быстро добился многого.
Излишне говорить, что у Лестадиуса начались неприятности. Его пытались выжить из Лапландии всеми доступными «добропорядочным норвежцам» средствами, разве что не били ногами. Он, однако, был упорен, и саамы бросали пить во всё большем количестве. Это било по карманам торговцев спиртным, это вызывало нарекания у начальства в адрес ленсманов. В итоге проповеди о вреде пьянства были объявлены уголовными преступлениями, хорошо проплаченные священники (лестадиусов среди них было мало) разъясняли в кирхах, что веселие саамов есть питие. А общество трезвенников, обвинив в шпионаже в пользу России, разогнали силой.
И тогда, в 1852 году, смирные саамы взбунтовались. Не нищие спившиеся бедолаги, а сильные люди, сумевшие выкарабкаться из болота алкоголизма, пришли в городок Каутокейно, чтобы сказать властям всё, что думают по этому поводу. Что было дальше, рассказывать не будем. И так понятно. Если же кому-то стало совсем уж интересно, можно найти в Интернете фильм, снятый в Норвегии на эту тему. Без всякой голливудчины. Очень правдивый и потому печальный.
*   *   *
Такова судьба норвежских саамов, а появились они на земле Лапландии с востока – возможно, с полуострова Ямал. На севере России сохранилось предание о сибирском народе сииртя, потомками которого, возможно, являются нынешние саамы. О нём помнят ненцы, которым в далёкие времена, когда они пришли в тундру (около 800-600 лет до н.э.), пришлось столкнуться с сииртя, отличавшихся очень низким ростом. Те жили на побережье Северного Ледовитого океана и кормились охотой на китов, моржей и тюленей. В поисках добычи сииртя на лодках по рекам проникали в глубь тундры, где паслись дикие северные олени.
Каждое лето между ненцами и сииртя происходили стычки. В это время ненцы перегоняли свои стада одомашненных северных оленей поближе к океану, где мало гнуса. Но это был район обитания сииртя, и они, добывая пропитание, не стремились различать диких и «ненецких» оленей. Естественно, возникали конфликты, лилась кровь. Осенью «боевые действия» угасали, так как ненцы уходили со стадами на юг, но следующим летом история повторялась. И так столетиями.
Шаманы сииртя предложили вождям родов найти спасение под землёй – в огромных подземных пустотах, которые существовали на Ямале с незапамятных времён. Селения на берегу океана были брошены. Ненецкие шаманы до сих пор считают, что их беспокойные соседи не вымерли. И на Гыданском полуострове, и на Ямале, как отмечает писатель Георгий Сидоров, вплоть до нашего времени бытует поверье, что некоторые семьи сииртя и ныне живут под землёй. Подземный мир сииртя якобы освещён странным светом, исходящим от каких-то загадочных и вечных светильников.
Сидоров в своих работах делает также предположение, что нынешние саамы являются прямыми потомками легендарных сииртя. И на Кольский полуостров они попали из-за Урала, мигрируя подземными коммуникациями некоей допотопной древней цивилизации. В памяти саамов действительно осталась легенда о переселении предков из суровой горной страны на востоке.
Начинается саамская легенда с того времени, когда от преследования ненцев их предки вынуждены были на летние месяцы уходить под землю, в громадные, сделанные неведомо кем пустоты. Эти пустоты были соединены между собой длинными, освещёнными «вечным светом» галереями.
Духи предков подсказали шаманам, что надо уйти на запад за море на пустующие земли древнего народа, который прибыл на материк с гибнущего острова и откочевал на юг в страны «света и солнца». По словам Сидорова, тот народ шаманы называли «мандашами». Но двинуться на закат солнца подземными ходами сииртя не рискнули, а подходящих лодок для похода морем у них не было.
И тогда на собрании родов было решено отправить вверх по большой реке, возможно Оби, посланцев к голубоглазым и русоволосым древним хозяевам Лапландии. Те помогли несчастному народу. Примечательно, что в районе нынешнего Салехарда в 1932 году была обнаружена Усть-Полуйская культура – археологическая культура железного века (IV век до н. э. – II век). В укреплённом посёлке жителей – не исключено, тех самых, кого Сидоров назвал «мандашами», были найдены бронзовые украшения и железные ножи.
На больших деревянных лодках предки саамов прибыли в Лапландию – на земли ветра и стужи. Русые и бородатые спасители научили предков саамов строить деревянные лодки, благо сосновых лесов было на новом месте предостаточно, разводить оленей, ловить рыбу в реках. А на случай опасности показали входы в рукотворные пустоты под горными кряжами Кольского полуострова.
В Средневековье, когда на земли Лапландии стали вторгаться разбойничьи шайки норвежцев и шведов, саамам не раз пришлось, как и их предкам в северной Сибири, спасаться под землёй, а по ночам они совершали вылазки, вырезая спящих захватчиков. Ни норвежцам, ни шведам так и не удалось обнаружить подземные укрытия саамов.