257 лет назад, 1 ноября 1755 года, «Большое Лиссабонское землетрясение» разрушило не только сам Лиссабон, который до этого дня называли «цветущим садом на берегу Атлантики», но и великую Португальскую колониальную империю, которая владела тогда половиной мира.
В разгар эпохи Великих географических открытий Португалия делила мир с Испанией, ее мощный флот достигал самых отдаленных уголков Земли, возвращаясь оттуда с несметными сокровищами, обогащающими страну.
Так продолжалось до одного ясного солнечного воскресного утра праздничного Дня Всех Святых, когда церкви Лиссабона широко распахнули свои ворота для заутрени ревностных католиков-лиссабонцев. Вдруг около 9.30 раздался звук, похожий на подземный гром — он сопровождал первый из трех главных толчков.
Один капитан, оказавшийся в морском порту, потом вспоминал, как на его глазах каменные постройки Лиссабона медленно и величественно закачались из стороны в сторону «как пшеничное поле от легкого ветерка». А затем великолепные дворцы, дома, церкви, монастыри рухнули, в почве возникли гигантские трещины пятиметровой ширины, разрезавшие на части центр города.
Инстинкт погнал живых не прочь из города, а ближе к воде, в надежде уйти на кораблях в море. Там они увидели, что вода отступила, обнажив дно, усеянное потерянными грузами и обломками судов. Море и земля как будто поджидали уцелевших. Земляной оползень вызвал провал Лиссабонской набережной вместе со скопившейся на ней массой народа. А море вернулось12-метровой волной цунами, которая с огромной скоростью смела остатки горожан, и останки богатого и пышного города.
И в завершение катастрофы, из-за открытого огня на кухнях и в алтарях церквей возникли возгорания, которые быстро переросли во всеобщий пожар, бушевавший пять суток.
Это было одно из самых разрушительных и катастрофических землетрясений в истории человечества. Современные геологи считают, что интенсивность Большого Лиссабонского землетрясения была близка к известной границе по шкале Рихтера (около 9 баллов).
Из населения численностью 275 000 погибло около 90 000 человек. Восемьдесят пять процентов лиссабонских зданий были уничтожены, включая библиотеки, архивы. Погибли ценнейшие произведения искусства, в том числе работы Тициана, Рубенса и Корреджо. А европейские философы и теософы впервые заговорили о жестокости Бога, и даже о его злом юморе — почти все храмы Лиссабона были разрушены, а вот его улица с домами терпимости практически не пострадала.
До этого дня мир был наполовину испанским, наполовину португальским. И отголоски того мира слышны до сих в Южной Америке и Африке: жители бывших колоний и сегодня общаются на языке колонизаторов. Тогда, в ХV веке, наряду с Испанией, Португалия была второй страной мира — богатство потоком текло в нее со всех концов света.
Говорят, что главной ошибкой Португалии было то, что имея средства и время для развития производства, она им пренебрегла. При наличии колоний, производство империи было просто не нужно. Но все когда-нибудь кончается, закончилось и это.
Великое Лиссабонское землетрясение поставило крест на амбициях некогда великой колониальной державы. Португалия, открывшая миру добрую треть Новых Земель, по дороге истории растеряла остатки былого величия, став пешкой на доске геополитики. Лиссабон превратился в захолустный город на задворках Европы. А португальцы с той поры обзавелись, как они это называют, saudade — щемящим чувством тоски по утраченному раю «великой Португальской империи».
