Собственные большие надежды и интриги князя Потемкина на фоне первой русской аннексии Крыма привели крымского Сокола на остров Родос, который оказался роковым местом для последнего Гиреев.
"В 1201/1787 году Выехал из гяурских стран и прибыл в богохранимыя владения падишахския, там он был Сослан и заточен на острове Родос и в Шевалле (в июле-августе) того же года казнен чрез нарочито командированнаго с этой целью мубашир"[1].
Так, по словам турецкого историка, бесславно и драматично закончился земной путь последнего крымского хана Шагин-Гирея с некогда грозной и могущественной династии Чингизидов. Европейские образованный восточный властелин стремился превратить Крымское ханство в суверенное черноморскую империю.
Хан надеялся использовать в воплощении этого проекта Российскую империю. Произошло с точностью до наоборот: северный "партнер" имел совершенно другую геополитическую видение, а судьба самого крымского Сокола закончилась ли мечом, то шелковым шнурком – как этого упомянутое источник не сообщает.
 |
| Тарас Шевченко. Суворов у хана Шагин-Гирея (Из серии иллюстраций к книге "История князя италийского, графа Суворова-Рымникский, Генералиссимус российских войск. Соч. Н. А. Полевого", СПб., 1843) |
8 (19) апреля 1783 стало последним днем в жизнеописании Крымского ханства.
Именно тогда императрица Екатерина II подписала манифест "О принятие полуострова Крымского, острова Тамара и всей кубанское стороны под Российскую Державу". Этот день стал точкой невозврата для последнего крымского обладателя Шагин-Гирея.
Крымское ханство пало жертвой экспансии Российской империи. Выражаясь языком сегодняшней неоимперской пропаганды, "официальной" причиной первой аннексии Крыма был провозглашен "несостоятельность крымскотатарского государственного проекта".
"Независимое и суверенное" Крымское ханство стало проектом, был тщательно спланирован Петербургом исключительно в собственных интересах: для удобства отторжения от Османской империи и последующего поглощения империей Российской.
Аннексия состоялась на фоне войны между двумя империями в 1768-1774 гг Разнообразные "подарки", а по сути – взятки лояльным элитам ханства и физическое уничтожение противников сделали свое дело: в 1772 г. в Карасубазаре был подписан союзный трактат, декларировал "независимость" татарских народов и союз с Россией.
А уже 1774 победный для Петербурга Кючук-Кайнарджийский мир провозгласил независимость и суверенность Крымского ханства. Независимость от империи Османской, но – не от русского.
Свидетельств вмешательства Петербурга во внутренние дела ханства можно привести немало. Это и контроль над избранием ханов – посадки пророссийского или ввода "миротворческого корпуса" для свержения нелояльного или протурецкую.
 |
| Шагин-Гирей (1745/6-1787, на ханстве в 1777-1782, 1782-1783 гг) – последний крымский хан. Родился в г. Эдирне (Адрианополь) в Османской империи, некоторое время провел в Европе, где получил хорошее образование; владел несколькими европейскими языками. Внук крымского хана Девлет-Гирея; при крымском хане Сахиб Гирей был назначен калгою (преемником на ханстве). В этом качестве находился в составе миссии в Петербурге. Активный деятель пророссийской крымской партии, выступавшей за ориентацию на Российскую империей. При содействии Екатерины II и поддержке российских войск 1777 посажен, а 1782 восстановлен в ханстве. Стремился европеизировать Крымское ханство путем проведения ряда реформ, в частности, административной, налоговой, военной, судебной, земельной и т.д.. Все это, а также показная европейскость Шагина в быту и отход от мусульманских патриархальных традиций, вызвали недовольство и восстания его подданных, подавленных российскими войсками. Кровавые казни оппозиции окончательно настроили против Шагина крымскотатарский общество и невозможным дальнейшее пребывание в ханстве. Под влиянием внутренних и внешних факторов, отрекся от власти в пользу Российской империи. После почти четырех лет пребывания в своеобразном политическом ссылке в России, 1787 г. выехал в Османской империи. По приказу турецкого султана Абдул-Гамида В том же году казнен на о. Родос. |
Поставленный Петербургом на ханство в 1776 г. Шагин-Гирей сыграл одну из ведущих ролей в первой аннексии Крыма Российской империей. Однако, после так называемого отречения от власти, хан, по меткому выражению известного исследователя-крымоведов Ф. Лашкова, превратился из вчерашнего обладателя в простого смертного, дальнейшая судьба которого зависело от императорской милости.
В рескрипте Екатерины II на имя Екатеринославского и Таврического генерал-губернатора Г. Потемкина декларировалась обещание содействовать Шагин-Гирею в его намерении занять престол в Персии или, по крайней мере, в одной из персидских провинций. Кроме того, хану предназначалось ежегодное содержание (200000 рублей), независимо от места его нахождения [2].
Однако, это была лишь декларация – у Петербурга было совсем другое видение будущего Шагин-Гирея.
К тому же огромную роль в дальнейшей судьбе хана сыграл фактор личной антипатии к нему Г. Потемкина. По свидетельствам современников, катерининский фаворит так характеризовал бывшего крымского обладателя:"… Это человек бездарный и смешной, имеющий претензию быть подражателей Петра Великого, на которого, впрочем, он не походила ничем, кроме своей жестокости"[3].
В условиях, когда влияние фаворитизма на формирование политики екатерининского правительства был решающим, политические и, наконец, личные перспективы были для Шагин-Гирея неутешительными.
 |
| Кристиан Г. Г. Гейслер. Крымский базар. Из серии гравюр "Живописные описания обычаев, нравов и развлечений русских, татар, монголов и других народов в Российской империи" |
При подавлении очередного татарского антиханського восстания осенью 1782 Петербургом были проведены предварительные переговоры с Шагин-Гиреем.
Хану было указано на невозможность дальнейшего пребывания на престоле. А в рескрипте Екатерины ИИ от 7 февраля 1783 было решено политическую судьбу последнего крымского обладателя:"Сохранение его(Шагин-Гирея. – Б. К.)на ханстве НЕ составляет для государства нашего … интереса ".
Впоследствии российский резидент С. Лашкарев провел "деловые" переговоры с ханом. Последний, в обмен на обещание ежегодного содержания в 200 тысяч рублей и получения престола в Персии, отрекался власти в пользу России.
Несмотря на это, российское правительство небезосновательно опасался влияния дальнейшего пребывания Шагин-Гирея в Крыму на общественно-политические настроения татар. Поэтому решено было направить хана в одно из российских городов, а в начале – в Херсон.
И незадолго до запланированного отъезда, Шагин приказал свите ехать к Азову, а оттуда на г. семьей. Сам хан колебался с отъездом и оставался в Крыму до середины лета 1783 [4].
Фактический отказ Шагин-Гирея прибыть в Херсон вызвала недовольство Г. Потемкина. В письме от 18 июня он, по сути, требовал от хана покинуть Крым:"… Надеюсь что Вы неумедлите из Крыма выехать, поелику есть на сие Высочайшая воля Ея Императорскаго Величества …"[5].
Очевидно, Потемкин опасался, что факт присутствия Шагина может осложнить приведения населения к присяге на верность российской императрице. Поскольку часть крымской знати все еще считала Шагин-Гирея своим суверенным обладателем [6].
На самом деле, действия хана убеждали в том, что он всерьез воспринимал обещанные ему при отречении политические привилегии. Находясь на Тамани, хан отправил в Петербург приставленного к нему капитана Тугаринова с письмами к императрице.
Такое "самоуправство" вызвало крайнее недовольство Г. Потемкина. Более того, "таманское сиденья" Шагина повлекло ногайские беспорядки, подавленные на в августе 1783 командующим Кубанским корпусом генералом А. Суворовым.
 |
| Кристиан Г. Г. Гейслер. Ногайские и крымские татары. Из серии гравюр "Описания и изображения замечательных русских народов". 1807. |
В начале сентября Потемкин сообщал императрице:"… Слух о свободных его (хана. – Б. К.) в Тамань, рассеваемый между нагаицамы, произвел в них колебание".Часть джамбулукив напала на российский форпост на г. Малой Еи, однако безуспешно.
После этого произошла неожиданная стычка с неизвестным причинам среди самих ногайцев."В сем междоусобия многие погибли из мурз и черни … Начинщик бунта Мамбет Мурзабеков с тремя сообщники своими захвачены подполковник Лешкевич и содержится в Азовское крепости".
Кровавость междоусобной схватки свидетельствуют строки тогдашних донесений:"Мятежников погибло повсеместно до нескольких тысяч; в остервенением своем резали они сами жен своих и бросали детей в реку […] столь сильно было ожесточением развратников "[7].
Отсутствие видимой причины этой жестокой междоусобной резни наталкивает на мысль, что столкновение, вероятно, была спровоцирована российским военным командованием. Г. Потемкину потребовались убедительные аргументы для обоснования необходимости депортации крымского хана вглубь империи.
В начале сентября Потемкин получил соответствующие распоряжения императрицы и ордером от 11 сентября приказал Суворову объявить хану императорскую волю оставить немедленно Тамань. Татары с ханской свиты должны были присягнуть на верность или выехать за Кубань.
13 сентября в письме Шагин-Гирею Г. Потемкин выразил свое недовольство его тайными сношениями с "мятежниками". В начале ноября Г. Потемкин получил от императрицы инструкции по крымского хана. 20 ноября князь сообщил окончательную монаршей волю Шагин-Гирею. Тот должен был немедленно покинуть Тамань и прибыть в Воронеж. Дело отправки бывшего крымского обладателя возлагалась на Суворова.
Несмотря на приказ прибыть к внутренним губерний России, Шагин-Гирей в течение зимы 1783/84 гг и весны 1784 оставался на Тамани. Только в мае, воспользовавшись доверием хана, командующий русскими войсками в Крыму генерал А. Игельстром коварно схватил его в горах, где тот находился со свитой [8].
В конце мая 1784 хана было отправлено на фрегате "Святой Николай" в Таганрог. Оттуда, охраняемая 60 казаков донского атамана Иловайского, Шагин во второй половине июня 1784 прибыл в Воронеж.
 |
| Кристиан Г. Г. Гейслер. Донские казаки. Из серии гравюр "Описания и изображения замечательных русских народов". 1807г. |
Пребывание в этом городе угнетало хана.
Как свидетельствуют рапорты Г. Потемкину от резидента при Шагин-Гирея С. Лашкарева, хан воспринимал свое проживание в Воронеже как безосновательное политическая ссылка.
"Пожив здесь недель две, – сообщал в августе 1784 резидент, –стал он вседневно мне говорит "как где взят он насильно и в виде арестанта Везен, то что же далее с ним намерений я делать? Если здешний город определен для него ссылкою, он НЕ предвидит за собой никакого преступления по которому бы заслуживали оную, будучи притом создана от бога вольными человеком … ".
Депрессия хана усиливалась отказом ему в поездке к императрице, с которой он хотел встретиться."… Расположась … в загородном доме, –писал далее Лашкарев,– никуда НЕ выезжает, и все дни уединенно провождает "[9].
Однако, в ордере на имя С. Лашкарева от 19 сентября 1784 Г. Потемкин указывал:"В разсуждению всегдашних безпокойных требований Шагин-Гирея Хана, испросил я Всемилостивейшей Ея Императорскаго Величества позволения не входит в дела его, о чем вам чрез сие знать даю …".
Нахождение хана в Воронеже, по воле Потемкина, должно было стать своеобразным "почетным" ссылкой без права переписки. Итак, определяющим фактором в игнорировании хана российским правительством была, как уже отмечалось, личная неприязнь князя к Шагин-Гирея.
Кроме уже упоминавшегося лорда Харриса, об этом писал и другой современник – А. Болотов:"Потемкин за что-то не любил хана и всяческих старался не допустит его ко двору императрицы, чего он с большой ревностью добивался".
Вследствие этого более года – с осени 1784 до начала января 1786 – о хана почти не вспоминали. Все это время Шагин оставался в Воронеже. В конце 1785 хану сообщалось о переводе в Калугу, куда он уехал 18 января 1786
"Калужское сидение" еще больше убедило Шагин-Гирея в призрачности его бывших надежд. Однако, уже во время пребывания в Воронеже хан размышлял об эмиграции в Османской империи.
Соответствующую просьбу он направил императрице вместе с отказом от пожалован ему (по его же просьбе) Екатериной ИИ ордена Андрея Первозванного. Причем мотивировал экс-хан оба свои просьбы предписаниями ислама.
На самом же деле в голове Шагина вызревала очередная авантюра. Отказом от ордена он стремился зарекомендовать себя в глазах турок правоверным мусульманином. И заручиться их содействием в возвращении на политическую арену.
Изолированность Шагин-Гирея продолжалась и во время пребывания в Калуге. Фактически, единственным его собеседником в те времена был уже упоминавшийся С. Лашкарев, которому у хана сложились приятельские отношения.
 |
| Кристиан Г. Г. Гейслер. Горные татары. Из серии гравюр "Живописные описания обычаев, нравов и развлечений русских, татар, монголов и других народов в Российской империи" |
И особенно неприятные ощущения остались в чингизидами после неудачной попытки завязать знакомство с А. Безбородко. Более того, хана был обвинен в попытке подкупа Безбородко за протекцию и организации его поездки в Петербург (к письму хан по восточному обычаю вложил кольцо как проявление дружбы).
Очевидно, на этот раз не обошлось без вмешательства Потемкина. Тот воспринимал любые действия хана как личное оскорбление.
Впервые разрешение на эмиграцию хан получил еще в начале октября 1784 г., находясь в Воронеже. Впрочем, сначала он не спешил оставлять русские владения, надеясь, вероятно, на изменение отношения к себе императрицы.
Однако ситуация вокруг фактически изолированного от всего мира хана (летом 1786 был отозван С. Лашкарев) только усложнялась.
Все эти обстоятельства не оставили других альтернатив, кроме выезда в Османской империи.
Возможно, причины эмиграции имели более глубинный характер. Но, как свидетельствует письмо Калужского губернатора М. Кречетникова Г. Потемкину, хотя поводом к выезду хана было то обстоятельство, что Шагин-Гирей:"… Выезжает из России имев неудовольствие будто от Вашей Светлости"[10].
 |
| Карло Боссоли. Литография "Остатки генуэзских укреплений в Инкермане" |
Итак, в сентябре 1786 хан получил императорский разрешение на выезд. Однако оставался в Калуге, ожидая согласия Стамбула прибыть к владениям турецкого султана.
Удерживали хана от немедленного отъезда и финансовые трудности, решить которые он, очевидно, надеялся каким-то образом. Склонность к роскошество, сформированная в "лучшие" времена, привела к значительным долгов. Практически все ханские драгоценности были заложены.
С Калуги Шагин-Гирей отбыл в октябре 1786 Уже в начале ноября он находился в Новгород-Северском наместничестве, на пути в Киев. А 18 ноября хан прибыл в Глухов.
Сохранился рапорт глуховского городничего Д. Щеголева на имя П. Румянцева с интересной информацией о пребывании высокого гостя:
"Сего ноября 7 [-го] числа Его Светлость хан Шигин-Гирей изволил в город Глухов с Его свитой прибытий, которого я встретил НЕ доезжая города за четыре версты, и по силе вашего сиятельства данного ордера, мной отведено в доме полкового Асаула Ивана Полонского квартира, где омела он ночлег, и по прибытию изволил у меня в здоровьи вашего сиятельства испрашивать. А 8-го числа в путь свой к городу Киеву отправился. При отъезда Его Светлости из Глухова вышедший из своего покоя за оказанную мной Ему учтивости за что он меня благодарила и подарил золотые часы; о чем вашему сиятельству рапортую "[11].
Дальнейший путь хана пролегал через в то время пограничную Васильковскую таможню в Хотин.
В связи с этим киевский губернатор С. Ширков приписывал Васильковской таможни следующее:
"По высочайшим Ея Императорскаго Величества повеление Его светлость хан Шегинях Гирей отправлен чрез Киев в Хотин коему Ея же Ея Императорское Величество повелеть изволила в пути оказывать выгоды и удоволствие, а как теперь уведомляет меня находящейся при его светлость согласился господин Коллежский советник Вельеминов, что завтрашняго числа часть свиты ханской отправится за границу, а в след за ней и сам вскоросты тудаже отправится, и что при его светлости и его Свите никаких товаров пошлине надлежаще имеется, а равно и монеты Запрещенное вывозить за границу, а в разсуждению чтоб его светлость при проезде НЕ оскорбить остановки и осмотром рекомендую пропуск сделает безостановочный "[12].
8 декабря Ширков приписывал таможни:"Курьера господина прокурора Есипова с выкупленнымы по высочайшим Ея Императорскаго Величества имянно повеление Его светлость хана Шагин-Гирея бралиантовымы вещмы в след за ним рекомендую безостановочно за границу пропустит".
А уже 10 декабря Васильковская таможня сообщила киевского губернатора, что:"Отправленные ис Киева Его светлость хана Шагин Гирея с татарским началник угас и с будущим при нем лошадмы чрез здешнюю таможню без задержания пропущены заграницу".
В декабре ханский обоз прибыл к границе с Османской империей. Остановились неподалеку Каменец в ожидании разрешения на въезд в турецких территорий.
 |
| Ясно, что ханской кортеж отличался от обычных татарских кибиток, но теперь Шагин-Гирей был вполне равный древним кочевникам в своих странствиях. Карло Боссоли. Литография "Татары, путешествующих степью". |
Наконец, в начале февраля 1787 ханский посланник Сеит-Ахмет-Эфенди привез долгожданный и любезный письмо от визиря:
"Для принятия по древним нашим обычаям вашу светлость и оказания почестей со вступлением на границу и препровождения от Хотина к Бухаресту, а оттоль чрез ЭРГОКОМ прямо к Адрианополю определен приставом Измаил-ага, а особенно, как вы почтенный и приятный его султанскаго Величества гость, для спокойствия и доставления в пути разных выгод и всего того, что вашей светлости будет угодно "[4].
 |
| Архитектурные свидетельства турецкого владения Хотином. С открытки к. XIX – нач. XX в. |
Если к этому жизненные обстоятельства последнего Шагин-Гирея зависели от воли российской импреатрици, то теперь вершителем его судьбы стал турецкий султан. И дальнейшая судьба крымского хана сложилась еще более трагично.
Прибыв в Турцию, вскоре Шагин-Гирей был сослан на о. Родос, где по приказу султана казнен.
Что заставило султана так жестоко поступить со своим гостем? Намек на это содержат строки турецкого историка XIX в. Ата-бея: крымский Сокол хотел лететь дальше в мир. Прибыв летом 1787 на остров,"Показываю низость своей презренной натуры, в этот раз бежал, чтоб спастись, в родосской консульство французскаго государства".
 |
| Остров Родос во времена Османского господства |
Представитель османской власти обратился в консульство с требованием выдачи Шагина:"Но так как нельзя было добиться удовлетворения этой просьбы, то пришлось предпринять какие-нибудь насильственные меры против консульства. Когда там узнали об этом намерения, то и выдали … проклятаго изменника, Который и был казнен. Председатель его была отослано в Порту, а гнусный труп его был брошен в один ров, находящийся внутри крепости, и закрыт там ".
Современник этих событий – турецкий поэт Сюрури – описал оставины казни бывшего хана в стихотворении-хронограми 1201/1787 Р.:
"Поймали Шагина несчастных вздыханья:
Он Сослан в Родос; Бог даст, будет казнен.
Пусть примут поэты мою хронограмму:
Хоть быстро летал, да попался же соколик! "[13].
Сравнение с соколом неслучайно: буквальное значение имени Шагин – Сокол.
Так бесславно закончилась жизнь последнего крымского обладателя. Трудно утверждать наверняка, как Шагин-Гирей лично оценивал русское завоевание Крымского ханства. Возможно, бывший правитель "независимого" Крымского ханства стремился оправдаться, по крайней мере, перед собой. В памятных записках статс-секретаря российской императрицы А. Храповицкого есть интересная запись. 8 (19) апреля 1787 г., в четвертую годовщину аннексии Крыма, Екатерина II получила почтовый бандероль от бывшего крымского хана. В пакете находились патент и ордер на чин гвардии капитана Шагин-Гирея, причем, без всякого сопроводительного письма – достаточно дерзкий жест в категориях того времени [14].
Можно только догадываться, что стремился выразить своей наглости потомок Чингизидов – хотел засвидетельствовать императрицы нелегитимности крымской аннексии 1783? Возможно, были другие мотивы и надежды … Все они оказались так же бесполезными, как оказались напрасными усилия крымского Соколу вырваться из когтей двуглавого орла.
Источники и литература:
1. Цит. по: Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. – Одесса, 1889. – С. 233.
2. Бумаги императрицы Екатерины ИИ, хранящиеся в государственно Архиве Министерства иностранных дел / / Сб. имп. Рус. истор. о-ва. – СПб., 1880. – Т. 27. – С. 243-244.
3. Цит. по: Лорд Мальмсбюры (Гаррис) в России в царствование Екатерины II в. 1781-1783 годы / / Русский Архив. – М., 1874. – № 11. – Стлб. 867.
4. Лашков Ф. Шагин-Гирей, последний крымский хан: истор. очерк. – К., 1886. – С. 31-34; 80.
5. Мурзакевич Н. Распоряжения светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического касательно устроения Таврической области с 1781 по 1786 год / / Записки Одесского общества истории и древностей. – Одесса, 1881. – Т. 12. – С. 269.
6. Государственный архив Автономной республики Крым. – Ф. 535. – Оп. 1. – Спр. 1206. – Л. 1.
7. Государственный архив Автономной республики Крым. – Ф. 535. – Оп. 1. – Спр. 1639. – Л. 1 н. – 2 н.
8. Записки Льва Николаевича Энгельгардта. 1766-1836. – М., 1867. – С. 51-54.
9. Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве. – Ф. 1959. – Оп. 1. – Спр. 48. – Л. 2.
10. Институт рукописей Национальной библиотеки им. В. Вернадского. – Ф. 5. – Спр. 852. – Л. 354.
11. Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве. – Ф. 736. – Оп. 1. Спр. 728. – Л. 49.
12. Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве. – Ф. 118. – Оп. 1. – Спр. 144. – Л. 4.
13. Цит. по: Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. – Одесса, 1889. – С. 237-238.
14. Памятные записки А. В. Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины Второй. – М., 1862. – С. 25.
 |
Материал подготовлен Украинским институтом национальной памяти в рамках проекта"Наш Крым".
