Мореходы, пираты, воители. В советской школе эта тема совершенно отсутствовала в курсе истории той эпохи. Про балтийских славян знал лишь особо искушённый исторический гурман. Знал немногое, лишь то, что жили они на землях сегодняшней Восточной Германии, что их истребили или покорили немцы, что у них был храм Святовита в Арконе, на острове Рюген и Сварожича в Радигоще. То, что славяне были полноправными участниками кипучей и зачастую кровавой жизни европейского Севера, официально старались нигде не упоминать.
Вендами, или «венедами» в раннем средневековье называли славян их западные соседи германцы, что зафиксировано множеством письменных источников. Германское название сохранилось за балтийскими славянами до наших дней — так именуются славяне-лужичане.
Русские летописцы начала 12 века оставили нам запись-предание о призвании в качестве князей трёх варягов – братьев Рюрика, Синеуса и Трувора, давших начало княжеской династии. Варяжские князья считаются основателями государственности. Летописный рассказ о призвании варягов послужил основанием для появления так называемой норманнской теории основания русского государства. Впервые она была сформирована немецкими учёными Байером, Шлетцером и Миллером, приглашёнными в 18 веке для работы в России. Горячим противником этой теории тогда же выступил Михаил Васильевич Ломоносов.
Норманисты исходят из того, что «исконно отсталый» в своём развитии русский народ изначально неспособен к самостоятельному историческому творчеству, раз даже «володеть и править собой» зазвали русичи иноземных варягов-скандинавов. И хотя ещё в середине 19 века выдающийся российский исследователь Гедеонов убедительно доказал, что варяги являются балтийскими славянами, а князь Рюрик имеет непосредственное отношение к легендарному острову Рюген, и сейчас ещё находятся любители уязвить русских мнимой скандинавской родословной их древних правителей.
Слово «вар» в санскрите означает «вода». Название народов и племён, имеющих в своём названии в основе корень «вар» в кельтских языках традиционно увязывалось с водой, с морем. Соответственно, имя «варяги» означало приморский народ, морских жителей, людей моря. На Руси под варяги понимали прежде всего славянское население южного побережья Балтики и лишь позднее варягами стали называть западноевропейцев поморья.
Торговля являлась одним из приоритетных занятий южнобалтийских славян. Не случайно предшественником Ганзы стали города Щецин, Старград, Росток, Волен, Калабрек. С 8 по 12 века именно славяне задавали тон в балтийской торговле.
Средневековые книжники часто упоминают славян-вендов. Адам Бременский между скандинавскими народами называет «склави»- славян. Знаменитые «лагеря викингов» – Аггерсборг, Треллеборг, Фюркат – выстроены по плану славянских укреплений Средней Европы, и в них находят славянскую керамику.
Балтийские славяне господствовали в восточноевропейской торговле и первыми освоили волжский торговый путь. Они ходили набегами на скандинавские берега Балтики, и, возможно, обкладывали их данью. Их торговые города производили впечатление на европейских путешественников, их дружины нисколько не боялись викингов, державших в страхе Западную Европу, и сами принимали активнейшее участие в их походах. И не зря Балтийское море в те времена чаще всего называли морем Варяжским.
Согласно Гельмгольду, хронисту 12 века море это простирается от западного океана к востоку и Балтийским называется потому что тянется длинной полосой подобно поясу. Balteus по латыни означает «пояс». Слово «балты», научный термин для именования балтийских народов и балтийских языков, впервые было предложено в 1845 г. немецким языковедом Георгом Нессельманом, профессором в Кёнигсбергском университете. Так что, вопреки распространённому заблуждению, не название Балтийского моря происходит от балтов, а в точности наоборот.
На востоке, за Вендским, позднее Рижским, заливом, стояло вендское торговое поселение Колывань, позднее тевтонские Ревель, нынешний эстонский Таллинн. А уж за ним лежала Новгородчина – земля «людей от рода варяжска», варягов, мужей славянских. Иоакимовская летопись сохранила названия восточно-вендских правителей. Это князь Буревой и сын его Гостомысл. С детских лет слышали мы сказку Пушкина о царе Салтане, где упоминается удивительный остров Буян. И мало кто задумывался о том, что этот сказочный остров существовал на самом деле.
Остров Рюген, по славянски Руян, был некогда главной святыней западный славян. На поклон к его главной святыне, четырехглавому кумиру Святовита, шли пилигримы из самых дальних мест. Изображения этого четырёхликого бога, смотрящего на все 4 стороны света, уже в наше время обнаружены на Украине, в России, на Балканах, в Прибалтике. Остров Буян, знакомый всем по пушкинской сказке и пришедший в неё из заговоров православных ворожей, сменивших в заклятиях древние божества на христианских святых, и есть Рюген. Именно к нему, к его святыням, храмам многоликих богов, взывали, сами того не ведая, неграмотные старухи-знахарки.
Здесь было средоточие всей веры, всего упования языческого славянства. И не только славянства. Датский король Свейн жертвовал добычу в храм Арконы, а в самих храмах, кумирах и ритуалах ученые видят много общего с религией кельтов. Седая древность спит на берегах Рюгена – она ещё помнит друидов, уничтоженных Цезарем.
Остров Рус, Руян, Буян, Рюген – главная святыня славянства. Что было логичнее для ильменских словен, чем воззвать к его обитателям из кровавого безвременья усобиц? Защищаясь от нечисти, их потомки и спустя тысячу лет обращались к силам, обитающим на священном острове. И подданные Гостомысла могли обратиться к ним, дабы изгнать со своей земли бесов смуты и братоубийства.
На их призыв откликнулся Рюрик, основатель русской державы, и родоначальник государей, 7 веков правившей ею. О многом говорит его имя. Подобные имена встречаются у поляков (Ририк), у чехов (Рерик), но больше всего в том самом «углу» Варяжского моря, куда нас снова и снова приводит поиск истоков Руси. Там течёт речка Рерик. Там город Рерик – ныне Мекленбург. Это не бессмысленное заимствование или наследство прежних, неславянских хозяев края. На западнославянских языках рарог, рерик – Сокол. А что естественнее для нашего эпоса, для былин и баллад, чем наречение князя, витязя – соколом?
Мало кто знает, что «герб» Рюриковичей, знаменитый «трезуб», ныне «приватизированный» самостийной и незалежной Украиной, на самом деле изображает именно расправившего крылья сокола. Чтобы в этом убедиться, достаточно просто внимательно разглядеть ранние изображения т.н. «трезуба», дошедшие до нас из эпохи Киевской Руси. Основные характерные черты боевого сокола – тотемного, родового знака Рюриковичей, прослеживаются настолько хорошо, что все сомнения отпадают прочь.
Именно русинами называли летописцы жителей русских земель во времена Рюрика, Святослава, Владимира Святого. Понятия русичи, русы, появилось значительно позже, как дань литературным изыскам позднейших романтически настроенных авторов.
Артания – Поморская Русь – ныне это восточная Германия, славянские земли, которые были покорены тевтонами огнём и мечом.
Ореховая гора. Она находится в парке возле Цесиского замка. Когда-то здесь находилось вендское городище. Согласно многочисленным источникам, венды – бесспорные славяне.
И лишь в одной стране этот факт подвергается не просто сомнению. Его здесь яростно опровергают! И страна эта – Латвия. Почему же латышские историки до хрипоты, до драки готовы отстаивать своё странное убеждение? Причина есть и причина серьёзнейшая. Дело в том, что венды — самый страшный и убийственный секрет латвийской национальной истории. о, Венды — это древний этноним с основой ven(e)d — является традиционным обозначением славян в немецком и прибалтийско-финнских языках. Ср. нем. Wenden, Winden, windish, Wendish, эст. Wene, Welane «русский», финск. Venaja – «русский язык», Venelainen – «русский», Vena – «Русь», Venaks – «по-русски».
О вендах многократно упоминает знаменитый хронист Генрих Латвийский, который, выделяя их среди других племён, живших рядом с ливами и латгалами, отмечает вендов, как живших в устье Западной Двины – Даугавы. Они передали местным племенам свои имена – Добрела, Русин, и многие обычаи.
Известно, что ливы гадали о жертвоприношении, проводя священного белого коня через скрещённые копья. Именно так гадали венды о боевых походах в храмах Арконы с белым конём Святовита. И в храме Щецина на коне Треглава, и в Радибоще с белым конём Сварожича. Так гадали потом девушки на русском севере, водя коня через сложенные на дворе оглобли, принесённые разными парнями. Через какую конь переступит, да какой ногой – это показывало, за кого замуж идти, да хорошо ли за ним будет.
В храмах Поморской Руси хранились священные знамёна, которые особо почитались. Эти хоругви выносились в праздники и во время военных походов. Первосвященник вендов носил белое одеяние, поверх которого надевался красный плащ. И в самих храмах находились ткани красного и пурпурного цветов.
Выходя в море, венды вели свои корабли под красно-белыми флагами. Расселяясь в новые пределы, венды несли туда и свои обычаи. На территории нынешней Латвии распространились географические названия, которые ведут своё название от их этнического имени.
Река Вента и нынешний Вентспилс – яркий исторический след на карте. В западной части Курземе, археологические находки, датируемые ещё временем до Рождества Христова, указывают на общие черты с жившими на южном побережье Балтийского моря вендами.
Лишь после того, как многие их них ушли дальше на восток, оставшиеся славяне были изгнаны из своих мест и подчинились немцам, смешавшись со временем с балтами.
Примерно в 1870 г. в городе Дерпте (Тарту) несколько студентов, входивших в общество младолатышей (группа молодежи, поставившей себе целью пробуждение латышского национального самосознания), обратили внимание на то, что в Рифмованной хронике впервые как будто говорится о латышском флаге. Этим своим замечательным открытием они поделились с другими. Позднее, основываясь на версии, что в Рифмованной хронике описывается именно латышский флаг («красный с белой полосой»), младолатыши избрали его своим символом. В мае 1917 года на заседании Общества содействия искусствам, на котором предлагалось несколько вариантов флага, красно-бело-красный флаг был принят в качестве образа национального флага.
Мало кто обращает сегодня внимание на то, что в немецком оригинале автор Рифмованной хроники, повествуя об отряде леттов, прибывших в Ригу из замка Вендена под красным флагом с белой полосой, утверждал, что это флаг по вендскому обычаю.
В 20 веке, получив независимость, латыши, стремясь освободиться от следов германского пребывания в Латвии переименовали город Венден в Цесис. Публикуя старую хронику и переводя немецкий оригинал латшский язык Венден с лукавой непосредственностью, также заменили на Цесис – современное название. Таким образом, народ венды превращается в цесисцев. Говоря по научному, этонимическое обозначение подменяется топонимическим. Изящно и просто.
Где же ещё мы встречаем красно-бело-красные флаги, подобные латвийскому?
В первую очередь, напрашивается аналогия с государственным флагом Австрии, столицей которой, как известно, является город Вена (Виндебож, Виндебон в древности).
Конечно, использование красно-белых сочетаний — не редкость. Но флаги именно в красно-бело-красном соотношении цветов и в соответствующих пропорциях распространены исключительно на территориях древнего проживания славян-вендов.
Таким образом, флаг, описанный автором Рифмованной хроники как имеющий расцветку по вендскому обычаю, несомненно, имеет славянское происхождение.
Это и есть самый страшный секрет латвийской истории, тот самый неудобный факт, на признание которого никогда не пойдут упёртые латышские националы. Им гораздо проще и политически выгоднее просто игнорировать значение и роль славянского элемента в истории и культуре Прибалтики, изображая русских недавно прибывшими «колонистами», никогда не имевшими в Латвии ни корней, ни традиций. Но также, как проживавшие на территории, которая в средние века называлась Ливонией, племена ливов, земгалов, куршей, латгалов, эстов, селов в XVI-XVII вв. сформировали латышский народ, так и русские с полным правом и на законнейшем основании могут считать себя потомками балтийских славян и, прежде всего, вендов. Которые, как мы уже убедились, стали основным компонентом складывавшейся в 9-11 веках древнерусской народности.
Венды, как никакой другой народ оставили свой след на латвийской земле, внесли огромный вклад в культурно-историческое богатство Балтии.
Могильник Янамоле – один из многих известных нам могильников культуры «длинных курганов». Именно так хоронили своих усопших кривичи и новгородские словене.
На левом берегу Даугавы, прямо напротив деревушки Жидино, по свидетельству археолога Натальи Ефимовой находится самый западный из пока найденных могильников культуры «длинных курганов» — бесспорное свидетельство присутствия древних славян на латвийской земле. В этих краях находится более 100 древних курганов, древнейший из которых относится к 8 веку. Это родовые усыпальницы кривичей. Здесь с 1982 по 1988 год работали археологи.
С какого же времени следует вести отсчёт истории русских в Латвии? Полагаем, что с самых первых дней появления здесь восточнославянских племён. Это будет логично и справедливо. Если курши и земгалы являются предками современных латышей, то почему не признать предками русских древних славян кривичей, тем более что krievu по латышски и означает «русский».
В советские годы на территории восточной Латвии были обнаружены материальные следы проживания протославян, относящиеся ещё к началу 1 тысячелетия нашей эры. Это настолько архаичная эпоха, что языковое и племенное единство балто-славян было памятно ещё в то время, когда складывались два народа-племени. В науке именуют их предельно корректно – протословяне и протобалты.
Обнаруженные латвийскими археологами протославяне, жившие по соседству с финно-уграми и протобалтами, жили здесь задолго до того, как основная славянская масса двинулась к Дуная. А вот их потомки продолжали жить на земле Балтии ещё не одну сотню лет.
Какую бы группу индоевропейских языков мы не взяли, и лексика и морфология каждого из них будут существенно отличаться. У балтийского и славянских языков отличия почти отсутствуют. Вот лишь некоторые примеры общих слов, дошедшие до нас из глубины веков. Изба произошло из старославянского «истба», латышское – istaba. Латышская bite родная сестра русской пчеле, от старославянского «бчел». Птица в древности звучало совсем как латышское putns.
Список таких словосочетаний можно продолжать очень долго. Лингвисты подсчитали, что славян и балтов роднят 1600 общих корней, и масса единых древних слов Интересно, что 112 древних слов известны только в латышском и русском языках. Например, «грудь» — kr?ts, заяц – za?is, нож – nazis, рука – roka, и т.д. По утверждению профессора Яанаса Энзелина латышский и русские языки ближе друг к другу, чем какие-либо другие индоевропейские. Доказано, что когда-то существовало балто-славянское языковое единство, и ещё тысячу лет назад балты и славяне могли разговаривать друг с другом без переводчика. И жили то они по соседству, черезполосицей, когда мирно, а когда враждуя.
Именно этим объясняется наличие предметов балтской культуры в самых отдалённых местах, что дало основание некоторым прибалтийским историкам утверждать, что балты некогда населяли весьма обширную территорию и с гордостью отмечать эти области на карте. Но только не ВМЕСТО славян, а СОВМЕСТНО со славянами. С братским, почти единокровным народом.
Когда же произошло вычленение из балтославянского единства славянских и балтийских племенных образований? Археологи утверждают, что уже в начале I тысячелетия появляются различия в области народностей (понятие «национальность» относится только к эпохе капитализма, не раньше). Окончательно формирование всех племенных объединений, которые исчисляются в «Повести временных лет», завершилось к V веку. Но даже после возникновения этих племенных образований продолжался весьма активный обмен бытовыми, общественными и культурными ценностями, начиная от глиняных горшков и заканчивая невестами.
В восточной Латвии уже много раз находили типичные захоронения кривичей и новгородских словен. Располагались они как отдельными группами, так и вперемежку с латгальскими захоронениями. Имеются и единичные, обособленные славянские могильники. Таких «длинных», «удлиненных», «круглых» и «конусообразных» курганов в Латгалии обнаружены десятки. «Эти памятники, — пишет историк В.Уртанс в своей работе, подводящей итоги всем прежним исследованиям латышских археологов, — обычно этнически смешаны, так как здесь жили латгалы, финно-угры, кривичи, даже новгородские словене. Отсюда, особенно в северо-восточной Латвии, большое разнообразие в типах могильников». С конца X века в захоронениях часто встречаются женщины-славянки, жены латгалов. Славянские курганные могильники на территории восточной Латвии имеют много общего с курганами восточной Эстонии, Псковщины и Полотчины.
Славянские поселения, как отмечает В.Уртанс, до сих пор не исследованы, хотя городищ, предположительно славянских, очень много в юго-восточной Латгалии. Кроме того, антропологический материал указывает также на «некоторую примесь славян». Вряд ли всех этих славянских городищ когда-либо коснётся лопата латвийского археолога. Слишком не стыкуется наличие славянского автохтонного (т.е. «коренного», с начала I тысячелетия н.э.!), населения Латвии, с тезисом о «земле латышей».
