А 23 сентября 1937 года в газете «Правда» была опубликована передовая статья под названием «Счастливые Дети сталинской эпохи», где были слова «Спасибо товарищу Сталину за счастливое детство!» Эта публикация окончательно закрепила эту фразу в политическом обиходе того времени. Фраза использовалась в советских школах, детских садах, в детских библиотеках и большими буквами выставлялась на стадионах. Фраза также использовалась в плакатном искусстве.
Символом счастливого советского детства при Сталине был плакат: улыбающаяся шестилетняя бурятская девочка в матроске с букетом цветов на руках у вождя. История появления этого популярного изображения такова. 27 января 1936 года делегация руководителей Бурят-Монгольской автономной республики прибыла в Москву на встречу с высшим руководством страны. Нарком земледелия автономии Ардан Маркизов взял с собой на прием в Кремль жену и 6-летнюю дочку Энгельсину. Предполагалось, что по окончании заседания Геля вручит букет цветов Сталину, но девочка, устав от скучных речей, выбежала к президиуму в середине мероприятия. «Иосиф Виссарионович сидел ко мне спиной. Ворошилов похлопал его по плечу и сказал: «К тебе пришли». Сталин обернулся и очень обрадованно поставил меня на стол президиума. Ворошилов попросил меня сказать речь. «Это вам привет от детей Бурят-Монголии!» — выпалила я. Сталин ответил: «Привет» и взял оба букета… Мне стали кричать: «Поцелуй его, поцелуй!» Я и поцеловала. Сразу все засверкало вокруг — корреспонденты снимали исторический момент… »
Несколько минут на руках у Сталина сделали Гелю самым известным ребенком СССР. На следующий день после кремлевского приема в газетах появилась фотография: вождь отечески улыбается симпатичной буряточке, которую держит на руках, и подпись: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» С фотографии писали картины, миллионными тиражами выпускали открытки и плакаты. Скульптор Георгий Лавров создал соответствующую композицию, которую также копировали в невероятных количествах.Полтора года Геля купалась в лучах славы.
Но в 1937 году Ардана Маркизова арестовали и расстреляли как… японского шпиона. Энгельсину вместе с матерью выслали в Казахстан.
Проблему с миллионами агитплакатов и скульптур, изображающих Сталина с дочерью врага народа, кремлевские идеологи решили просто: девочку… переименовали в Мамлакат. Эту одиннадцатилетнюю таджикскую пионерку-стахановку, сборщицу хлопка, Сталин наградил орденом Ленина еще в 1935 году. Если кто-то и замечал некоторые несоответствия, лишних вопросов, естественно, не задавал.
Мать Гели в 1938 году нашли с перерезанным горлом. Осиротевшего ребенка удочерил родственник, который дал ей свою фамилию и отчество. И самая счастливая девочка советской страны Энгельсина Маркизова вместе со своей историей исчезла на долгие десятилетия….
Из писем детей репрессированных:
Мой отец – Лейкин Оскар Аркадьевич – был арестован в Хабаровске в 1937 году. Он работал тогда начальником краевого управления связи. Осужден был в 1938-м, умер, по сведениям ЗАГСа, в 1941-м. Мать – Полина Исааковна Акивис – арестована тогда же и отправлена на восемь лет в Карлаг.
Меня поместили в детприемник в Хабаровске, где мы, дети репрессированных, содержались вместе с малолетними преступниками. На всю жизнь мне запомнился день нашей отправки. Детей разделили на группы. Маленькие брат с сестрой, попав в разные места, отчаянно плакали, вцепившись друг в друга. И просили их не разъединять все дети. Но ни просьбы, ни горький плач не помогли…
Нас посадили в товарные вагоны и повезли. Так я попала в детдом под Красноярском. Как мы жили при начальнице-пьянице, при пьянках, поножовщине, рассказывать долго и грустно…
Раменская Анна Оскаровна, г. Караганда.
Наша семья состояла из семи человек: отец, мать, пятеро детей. Отец, Бачук Иосиф Михайлович, работал на Харьковском паровозном заводе мастером цеха. В ноябре 1937 года отец в четыре часа утра был увезен машиной «черный ворон». Через много лет стало известно, что он работал на строительстве Беломорско-Балтийского канала, где и умер. Мать, Бачук Матрену Платоновну, сорокадевятилетнюю домохозяйку, женщину малограмотную, арестовали через шесть месяцев. Потом мы как-то узнали, что мать отправлена на пять лет в Казахстан.
Меня как несовершеннолетнюю забрали в приемник-распределитель в городе Харькове, где продержали три месяца на голодном пайке, на лагерном режиме. Нас с собаками, под конвоем водили как детей политических «врагов народа». Потом меня отправили в детский дом в Черниговскую область. В школе меня исключили из пионеров как дочь «врагов народа». Брата тоже в восьмом классе исключили из комсомола, и он бросил школу и уехал на Донбасс, где устроился где-то на работу. Связи друг с другом никто не поддерживал, не разрешали.
После окончания школы я решила пойти в прокуратуру, узнать что-либо о судьбе родителей. С большим трудом узнала адрес и поехала тайком к своей маме. Впоследствии мы уже так и не смогли собраться вместе (кроме среднего брата). Так была поломана наша большая, честная, трудолюбивая, преданная родине семья, семья простого рабочего, даже не члена партии.
Столярова Любовь Иосифовна, г. Житомир.
Моя мама, будучи еще совсем молодой, работая в типографии в Ташкенте, не вступила вовремя в комсомол (во время коллективизации их «раскулачили», и вся многодетная семья приехала жить в Ташкент). На нее было заведено дело, которое закончилось арестом. Затем поэтапная трудовая деятельность на Беломорканале, в Норильске, и последнее место ее пребывания – Казлаг, а именно Карагандинская область, село Долинское. Там я родилась в 1939 году. Жила я, естественно, не с ней, а недалеко от зоны, в детдоме для детей политзаключенных. Не пришлось мне в своей жизни никогда произнести слово «папа», так как у меня его не было. Память детства, годы, проведенные в детдоме, очень ясно запечатлелись. Она, эта память, не дает мне покоя очень много лет. В нашем детдоме жили дети от грудного возраста до школьного периода. Условия проживания были тяжелые, кормили нас плохо. Приходилось лазить по помойкам, подкармливаться ягодами в лесу. Очень многие дети болели, умирали. Но самое страшное, над нами там издевались в полном смысле этого слова. Нас били, заставляли долго простаивать в углу на коленях за малейшую шалость… Однажды во время тихого часа я никак не могла заснуть. Тетя Дина, воспитательница, села мне на голову, и если бы я не повернулась, возможно, меня бы не было в живых. Жила я там до 1946 года, пока не освободилась из заключения мама (пробыла она в лагерях 12 лет)…
Неля Николаевна Симонова
14 ноября 1937 года ночью в нашей квартире в Ленинграде раздался звонок. Вошли трое мужчин с собакой, папе сказали, чтобы он одевался, и стали производить обыск. Перерыли все, даже наши школьные сумки. Когда повели папу, мы заплакали. Он нам сказал: «Не плачьте, дети, я ни в чем не виноват, через два дня вернусь…» Это последнее, что мы слышали от своего отца. Так он и не вернулся, о судьбе его ничего не знаем, писем не получили.
На следующий день после ареста отца я пошла в школу. Перед всем классом учительница объявила: «Дети, будьте осторожны с Люсей Петровой, отец ее – враг народа». Я взяла сумку, ушла из школы, пришла домой и сказала маме, что больше в школу ходить не буду.
Отец мой, Петров Иван Тимофеевич, работал рабочим на заводе «Арсенал» в Ленинграде. Мать, Агриппина Андреевна, работала на фабрике. 27 марта 1938 года арестовали и ее. Вместе с мамой забрали меня и брата. Посадили на машину, маму высадили у тюрьмы «Кресты», а нас повезли в детский приемник. Мне было двенадцать лет, брату – восемь. В первую очередь нас наголо остригли, на шею повесили дощечку с номером, взяли отпечатки пальцев. Братик очень плакал, но нас разлучили, не давали встречаться и разговаривать. Через три месяца из детского приемника нас привезли в город Минск, в детдом имени Калинина. Там я получила первую весточку от мамы. Она сообщила, что осуждена на десять лет, отбывает срок в Коми АССР.
В детдоме я находилась до войны. Во время бомбежки потеряла брата, всюду его разыскивала, писала в Красный Крест, но так и не нашла.
Петрова Людмила Ивановна, г. Нарва.
Был такой анекдот:
На первомайской демонстрации колонна глубоких стариков несёт плакат: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство». К ним подбегает некто в штатском:
— Вы что, издеваетесь? Когда вы были детьми, товарищ Сталин ещё не родился!
— Вот за это ему и спасибо!
