В 74 километрах от Екатеринбурга на берегах реки Нейвы стоит старинный уральский город Невьянск. Основан он был чуть более трёх веков назад — в 1701 году. Сейчас это райцентр Свердловской области с населением 24000 человек. А когда-то Невьянск был столицей русской металлургии, и именно здесь возникла империя уральских заводчиков Демидовых. Память тех далёких времён сохранила 57-метровая Невьянская башня, подвалы которой до сих пор хранят тайны первого российского олигарха.
Тяжкий груз Невьянской башни
Журнал: Тайны 20-го века, №35 — сентябрь 2014 года
Рубрика: Тени прошлого
Автор: Максим Егоров
Столица российской металлургии
Ещё в 1666 году в верховьях Нейвы русские рудознатцы нашли железную руду. Но лишь в 1701 году в тамошних краях началось строительство казённого железоплавильного завода.
Шла Северная война, и армии Петра I было нужно железо для изготовления сабель, мушкетов и прочей военной амуниции. В марте 1702 года царь пожаловал только что построенный казённый Невьянскии завод промышленнику Демидову. Родоначальник династии Демидовых — Никита Демидович Антуфьев — был тульским кузнецом, выдвинувшимся при Петре I. В 1696-м Никита Демидов построил под Тулой «вододействующий» чугуноплавильный завод. Но в европейской части России Никите Демидову было тесно. Во всю ширь он развернулся на Урале, сделавшись собственником нескольких заводов и владельцем тысяч крепостных душ, которых превратил в своих рабов.
Вскоре Невьянскии завод стал крупнейшим в России. Здесь работала самая мощная в мире доменная печь. Помимо чугуна и железа на Невьянском заводе плавили медь, лили колокола, изготовляли оборудование для новых литейных и железоплавильных заводов. К концу своей жизни Никита Демидов (а умер он в 1725 году) стал владельцем 25 заводов — чугуноплавильных, железоплавильных и медных — на Урале, Алтае и в центре страны.
В последние годы жизни Никита Демидов решил построить в Невьянске, который он превратил в центр уральских владений, своего рода «офис» — огромную каменную башню. Даже сейчас, в век небоскрёбов, размеры Невьянской башни впечатляют. Высота башни — 57,5 метра, её основание представляет квадрат со стороной 9,5 метра. Толщина стен достигает 2 метров. При строительстве Невьянской башни использовали немало уникальных для того времени технических новшеств. Например, для скрепления её конструкций впервые в мире был применён принцип железобетона. Вся конструкция башни пронизана металлическими стержнями, имеющими глубокое заземление. За четверть века до изобретения американца Бенджамина Франклина Невьянская башня была оборудована металлическим молниеотводом в виде позолоченного шара с шипами-лучами.
На строительство стен башни шёл только кирпич специального изготовления. Для этого красную глину месили голыми пятками, выбирая при этом из неё мельчайшие камешки. Затем в глину добавляли известковую муку и яичный белок. После обжига кирпичи проверяли на прочность весьма своеобразным способом. Их сбрасывали на землю с десятиметровой высоты, и на строительство башни шли только те кирпичи, которые при этом не разбились и не треснули. Благодаря всему этому Невьянская башня не рухнула, когда её основание осело, а сама она значительно накренилась. Произошло это ещё во время строительства. Строители пытались выровнять башню, в результате чего она имеет форму слегка изогнутой сабли.
Впрочем, народ поговаривал, что башня наклонилась от «злодеяний демидовских». И на то были веские причины.
Подпольный монетный двор
Пётр I, передавая во владение Никите Демидову Невьянскии завод и приписанных к нему крепостных крестьян, в своём именном указе давал ему право «чинить наказание заводским людям», но при этом подчёркивал, что «с тем, однако же, чтобы не навёл он (Демидов) на себя правых слёз и обидного в том воздыхания; а всякая обида, паче же убогому человеку, есть грех непростительный».
Во время войны Пруссии с Наполеоном немецким женщинам предложили обменивать золотые украшения на аналогичные из железа. Ношение таких украшений подчеркивало патриотизм обладательницы.
Однако Демидовы не очень-то придерживались указаний царя-реформатора. Подтверждением тому может служить то, что было обнаружено в 30-х годах прошлого века в подземельях Невьянскои башни. Там были найдены плавильные печи, полусгнившие деревянные нары, длинная цепь с наручниками, продетая сквозь стенные массивные кольца, несколько скелетов и двухпудовая железная гиря.
Проведённые позднее археологические исследования обнаружили под Невьянском башней целую сеть подземных ходов и помещений, которые, по всей видимости, были мастерскими. Тем самым подтвердилась старинная легенда о том, что Демидовы занимались тайными делами, за которые не только в наше время можно схлопотать немалый срок, но и в ту, далёкую от гуманизма эпоху оказаться на плахе. Речь идёт о подпольной чеканке денег и тайной добыче драгоценных металлов.
Особенно грешен был этим сын Никиты Демидова, Акинфий. Проведённые уже в наше время исследования подтвердили, что в подземельях Невьянской башни подневольные работники уральских олигархов занимались противозаконными делами. Анализ сажи, взятой из дымоходов башни, показал, что в ней содержатся частицы серебра и золота.
Имелись и другие подтверждения того, что Акинфий Демидов был замешан в изготовлении фальшивых денег. Рассказывали, как один ревизор, приехавший с проверкой в Невьянск, после ужина с гостеприимным хозяином предложил ему перекинуться в картишки. Игроком Акинфий Демидов был азартным, но в тот вечер удача отвернулась от него. Проиграв все имевшиеся при нём деньги, хозяин предложил гостю продолжить игру, но после небольшого перерыва.
Выйдя из покоев для гостей, расположенных в Невьянскои башне, Демидов отсутствовал минут десять. Вернувшись, он высыпал на карточный стол горсть серебряных монет.
Другой похожий случай произошёл с Акинфием Демидовым в Петербурге. Однажды царица Анна Иоанновна, играя с Демидовым в карты и получив от него выигрыш новенькими серебряными монетами, спросила напрямую у уральского заводчика:
— Скажи-ка, Акинфий, чьи это деньги, твои или мои?
Демидов ответил с улыбкой «царице престрашного зраку»:
— Твои, матушка, твои, всё твоё: и мы — люди твои, и работа наша — твоя…
Они были ещё теплыми…
Концы в воду
По тогдашним российским законам, серебряная руда, где бы и кем бы она ни была обнаружена, поступала в казну. Рудознатцы Демидовых, разыскивая железную руду, нашли на Урале и серебро. Но их находки были Демидовыми засекречены, а сами изыскатели бесследно сгинули в подземельях Невьянскои башни. В тех же подземельях началась чеканка серебряных монет. Внешне они ничем не отличались от тех, что были отчеканены на государевом монетном дворе. А серебра в демидовских монетах было даже больше, чем в царских.
Изготовление фальшивых денег в подвалах Невьянскои башни Демидовыми было поставлено на поток. Занимались этим прикованные к стенам цепями беглые мастеровые. Они были смертниками — подвалы Невьянскои башни они могли покинуть лишь мёртвыми, чтобы никто и никогда не узнал о тайне демидовских подземелий.
Так продолжалось, по некоторым сведениям, около 15 лет. Тайный бизнес уральских олигархов рухнул в один момент. Все началось с того, что одному из демидовских мастеров-невольников каким-то чудом удалось сбежать из подвалов Невьянскои башни. Прямым ходом он отправился в Петербург, решив, что единственный способ остаться в живых — это сообщить кому следует о тайных делишках хозяина.
Акинфий Демидов пришёл в ужас и послал за беглецом погоню, приказав во что бы то ни стало вернуть невольника живым или мёртвым. Для подстраховки — на случай, если тому всё же удастся добраться до столицы Российской империи, — он послал гонца, который должен был сообщить царице об открытии на Урале месторождения серебра.
Беглеца поймать не удалось, поэтому гонцу пришлось доложить царице о «радостном событии». В Невьянск была направлена государственная комиссия, которая предстояло определить размеры найденного месторождения. За несколько дней до её прибытия Демидов распорядился уничтожить все следы своего подпольного монетного двора. В подземельях Невьянскои башни открыли шлюзы, и вода, поступившая в подземелья из ближайшего водоёма, затопила мастерские, уничтожив их, а заодно и тех, кто мог рассказать о демидовских преступлениях, — мастеров-невольников.
